Старый добрый Гурьев. Историческая публицистика

Валентин Тарабрин

«Старый добрый Гурьев» – это уникальный сборник публицистики, повествующей о становлении города, его истории, быте и культуре народов, проживавших в Гурьеве с середины XVII до конца XX столетия. Ценность книги, её историзм, правдивость состоят в том, что она «написана» разными людьми и в разное время. Но всех их объединяло одно: любовь к родному городу и краю…В. Тарабрин – лауреат литературной премии «Наследие» за 2020 г. Он награжден медалями, орденом I степени и «золотым пером» РСП.

Часть I. И встал город Гурьев

У порога будущего города

Х. Мухаметов, кандидат исторических наук

Х. Табылдиев, кандидат исторических наук

Несколько столетий назад на месте современного города Гурьева плескались волны громадного Хвалынского (Каспийского) моря.

Постепенно море отступало всё дальше и дальше на юг, а вслед за ним, вбирая в себя воды мелких рек и озёр, величественно и широко несла в него свои воды река… У её берегов всё чаще и чаще слышались голоса людей. Кто-то из первопроходцев называл её Жайык (Яик). И пошло из уст в уста, от народа к народу это первое название реки. Дело в том, что слово это тюркского происхождения, означавшее особенное, удобное, памятное место. И действительно, Яик с его прибрежными лесами, пастбищами и рыбой был очень удобен для стоянок кочевых племён.

Река Яик и восточное побережье Каспия были известны на Руси с самых древних времён. Здесь проходили торговые пути, связывавшие обширное Древнерусское государство с мусульманским Востоком. Уже в X веке киевские князья пытались установить дипломатические связи с Хорезмом.

В XI — XII веках торговля Руси со Средней Азией осуществлялась по сухопутным и морским дорогам через низовья Яика и полуостров Мангышлак.

В начале XIII века на Прикаспии появились монголы. Одна из русских летописей сообщает о поражении булгарских сторожевых отрядов в сражении с монголами в 1229 г. на Яике. В 1236 г. огромное монголо-татарское войско Батыя пересекло прикаспийские степи и двинулось на завоевание Европы. После захвата русских земель монголо-татары основали на Нижней Волге новое государство — Алтын (Золотую) Орду. Прикаспий стал частью его территории. В период господства Золотой Орды в бассейне Яика продолжали кочевать башкирские и кипчакские племена.

Золотая Орда имела обширные экономические связи. Реку Яик неоднократно упоминают в своих путевых записках средневековые западноевропейские купцы, миссионеры, послы. Через Прикаспий в разные годы проследовали: посол Римского папы Палацио Карпини (1246 г.), посол французского короля фламандец Виллем Рубрук (1253 г.), итальянцы, братья Николо и Матео Поло, отец и дядя знаменитого Марко Поло.

В 1333 году в Прикаспии побывал известный путешественник из Марокко, странствующий купец Ибн Баттута. В своём дневнике он записал: «Из Сарая (на Волге) мы ехали 10 дней и прибыли в город Сарайджук (Сарайчик). Он лежит на берегу Улысу (Яик)… оттуда мы ехали 30 дней быстрой ездой до Хорезма…». Упоминающийся в записках Ибн Баттуты Сарайджук или Сарайчик — город Золотой Орды на торговом пути между Западом и Востоком. Сарайчик, называвшийся также Малым Сараем (по аналогии с бывшим Сараем-городом Сарай — Бату, столицей Золотой Орды), — самый первый и крупный город в Прикаспии, богатый награбленным добром, скотом и рабами. Славился он роскошными дворцами, гаремами военачальников.

В XIII — XV веках, более двух веков, территория современной Гурьевской области входила в состав Золотой Орды.

В первой четверти XVI века далеко за границами русского государства, на берегах полноводной реки Яик, появились русские вольницы, которые не хотели признавать над собой чьей-либо власти — ни царской, ни ханской. Первыми русскими поселенцами были волжские казаки. Согласно преданиям, первый отряд казаков, человек 40, поселился на Яике около 1520 года. Казаки проникали на Яик через низовья Каспия, находя здесь ценные промыслы и богатую добычу. Русские люди шли сюда со всех сторон Московского государства. Шли пешие и конные. И зазвучала над величественным Яиком русская речь!

Ногайские ханы не хотели смириться с заселением Яика русскими. Ногайский князь Урус доносил Ивану Грозному, что на Яике появились казаки (человек 600—700) и «поставили город большой».

К восьмидесятым годам XVI века яицкая вольница была уже настолько сильна, что казаки сумели не только пробить, но и навсегда очистить себе дорогу к Каспийскому морю.

В 1580 году они уничтожили последний оплот Ногайской орды в низовьях Яика — столицу ханства город Сарайчик. Теперь казаки стали полновластными хозяевами этой, как говорили они, «запольной реки», так как была она за полем, за границами русских земель. Так «запольная река» стала колыбелью русской вольницы. Яицкие казаки едут в Москву просить подданства. Так граница Московского государства продвинулась до Яика. Это связано и с освобождением Руси от монголо-татарского ига, с ослаблением татарского могущества за границами русских земель, а также с усиливающейся феодальной эксплуатацией народных масс внутри Московского государства. Всё это содействовало проникновению свободолюбивых русских людей вглубь территории ослабленного врага.

Русские бежали туда не для грабежа и разбоя. Яик был сравнительно далёк от царских бояр, воевод и духовенства. Этот край, исключительно щедро наделённый природой, мог дать измученному вековой эксплуатацией народу безбедное, вольное, независимое житьё.

К концу XVI — началу XVII веков казачьи поселения расположились по всему Яику, от прибрежных морских островов (Каменный, Пешной, Городище, Гогольские, Камынин и другие) до района современного города Соль-Илецка. Каждое из них насчитывало от 300 до 700 человек. В 1586 году казаки построили городок Кош-Яик (по-казахски Кос-Жайык). Ногайцы неоднократно осаждали этот первый русский городок, но взять им его не удалось.

Ряды яицкого казачества быстро росли, расширялась его территория. Московские цари предпринимали попытки привлечь казаков на свою сторону, чтобы использовать их против степных кочевников, и яицкие казаки были участниками всех войн, которые вело русское государство. В первое время они даже сами вызывались на службу.

Первая служба яицких казаков московскому правительству относится к 1591 году. С этого года официально признано существование Яицкого казачьего войска. Но в преданиях и песнях говорится, что они несли службу ещё в 1380 году, участвуя в войсках Дмитрия Донского в Куликовской битве, а в 1552 году вместе с войсками Ивана Грозного брали Казань. В 1632—1634 годах они защищали Смоленск от польской шляхты, а в 1695—1697 годах сражались под Азовом. За этот поход казаки получили десять боевых знамён.

С подчинением яицких казаков московским царям утрачиваются их самоуправление и самостоятельность. Московское правительство постепенно начинает ликвидировать автономию казачьего войска и осуществлять сначала военное, а потом и административное руководство жизнью казаков. Однако, не достигнув поставленной цели, правительство прибегло к помощи ярославских предпринимателей Гурьевых, намеревавшихся завести на Яике рыбные промыслы и развернуть широкую торговлю с Востоком.

Русское правительство решило в то же время воздвигнуть на Яике и на полуострове Мангышлак укрепления для охраны торговых караванов и посольств. С просьбой о постройке крепости на Мангышлаке в Москву неоднократно обращались и правители среднеазиатских государств. И вот в начале XVII века на Яик приезжают специалисты, изучают здешнюю местность. Однако в условиях продолжавшейся упорной борьбы на Западе казна не располагала достаточными средствами для осуществления строительства, и поэтому основной надеждой правительства остаются Гурьевы, услугами и капиталами которых предполагалось воспользоваться, предварительно заинтересовав их перспективой создания рыбопромысловых предприятий на Яике.

Гурьевы происходили из посадских людей г. Ярославля, разбогатевших на торговле сибирской пушниной. Основателем капиталов был глава семьи Гурий Назарьев. Особенно же они выдвинулись в торговом мире. После получения в начале века почётного звания московских гостей за патриотические услуги в борьбе против польско-шведской интервенции они выдвигаются в торговом мире. Старший сын, Михаил Гурьевич, помогал материально народному ополчению, выступавшему под предводительством К. Минина и Д. Пожарского.

Брат Гурия Назарьева, Дружина, принимал непосредственное и весьма активное участие в борьбе против польских феодалов.

В начале XVII века Гурьевы уже занимали самые высокие места в лестнице финансовой и торговой администрации в Москве, Архангельске и Астрахани. Они и стали главными основателями будущего города.

1993

Учужный стан на Яике

Х. Мухаметов, кандидат исторических наук

Ещё в начале 90-х годов XVII века начальство Яицкого войска обратилось к царскому правительству с просьбой об открытии учугов. А поскольку к тому времени на Нижнем Яике господствовали дворцовые рыбные промыслы, то решение этого вопроса затягивалось.

В связи со строительством новой Нижнеяицкой укрепленной линии царская администрация предложила Яицкому войску в 1743 году «построить два городка своим коштом и содержать своим войском». Эти два городка были построены казаками у урочищ Кулагино и Калмыково Яров. За это Яицкое войско в виде компенсации просило «отворить им в Гурьеве учуг из настоящего Яика реки течением от обоих берегов… по восьми сажень…».

В виде вознаграждения яицким казакам правительство распорядилось 18 марта 1743 года открыть Гурьевский учуг. Это значительно активизировало рыбопромысловую деятельность яицких казаков. Однако распоряжение правительства администрацией казенных рыбных промыслов выполнялось непоследовательно, допускались злоупотребления. Во второй половине 1747 года военный губернатор Оренбурга И. И. Неплюев в письме астраханскому губернатору сообщал, что для усиления охраны г. Гурьева, казенных рыбных промыслов от Яицкого войска командирован казачий отряд в составе 25 человек. В дополнение к этому отряду из Астрахани в Гурьев был направлен отряд астраханских и красноярских казаков. В феврале 1748 года военная коллегия циркулярным письмом Яицкому войску предписала немедленно выслать дополнительно еще 25 человек казаков «и быть так до вскрытия реки, дабы иногда за малоимением тамо, при Гурьеве, казаков не причинялось какого интересам императорского величества предосуждения». Самодержавие принимает и более кардинальные меры. Царское правительство по ходатайству Военной коллегии приказало Яицкому войску поселить в Гурьеве из яицких казаков сто семей или ежегодно содержать в городе в дополнение к гарнизону солдат 100 казаков «доброконных и оружейных… для непропуска воровских киргиз-кайсацких партий…». В марте 1749 года войсковое начальство командировало в распоряжение гурьевского коменданта отряд в сто человек. Несмотря на эти меры, распоряжение об открытии учугов нередко нарушалось. Казачья станицa, посетившая Гурьев в феврале 1750 года, обнаружила, что «в гурьевских учугах не существует того отлова, который был предписан правительством».

Одновременно самодержавие изыскивает более основательные пути для укрепления своих позиций в бассейне Яика. С этой целью правитель края И. И. Неплюев на основании предписания правительства в ноябре 1748 года посетил Яицкий казачий городок: «впредь на надежном основании с собственною их пользою содержать яицких казаков».

В результате этой поездки И. И. Неплюев представил в Сенат свое предложение — заселение и оборону Нижнеяицкого укрепления поручить яицким казакам, а в порядке вознаграждения отдать им Гурьевские учуги, пользование которыми приведет Яицкое войско «…в лучшее состояние, а следовательно, принесет службой своей пользы», а также «…усилить промышленность и торговлю умножением десятой части рыбного сбора в Самаре и Сызрани», через которые казаки возили рыбу в центральные губернии России. Кроме того, яицкие казаки собственным коштом построят на пограничной линии промежуточные опорные пункты. Сенат принял предложение И. И. Неплюева и разрешил казакам селиться ниже Яицкого казачьего городка сначала в двух пунктах — городках Кулагино и Калмыково.

После этого Военная коллегия обратилась к правительству с предложением отдать Гурьевские учуги в аренду Яицкому войску.

В середине марта 1751 года были объявлены торги на Гурьевские учуги, а 25 мая 1752 года издан Указ Сената на передачу Гурьевских учугов Яицкому войску в откупное содержание за 5406 рублей в год. В том же году Гурьевские учуги были разобраны яицкими казаками.

Около Яицкого казачьего городка в 1743—1748 гг они соорудили наподобие Гурьевского свой учуг. Пользуясь покровительством верховной власти, яицкие казаки во второй половине XVIII века значительно активизировали промысловую эксплуатацию рыбных богатств Яика. В течение года они производили лов рыбы три раза. В мае плавными сетями они ловили севрюг, «…коих иногда на той линии вылавливалось очень много». По свидетельству самих яицких казаков, весенний улов в начале 70-х годов XVIII века доходил до 800 тысяч штук севрюги, и добывалось более 150 тысяч пудов икры. По документам архивов, только севрюжья плавня давала прибыли не менее 24-х тысяч рублей серебром, другой лов — также сетями осетров и белуг осенью, а третий — зимой — багреньем одних только осетров.

Согласно сенатскому Указу яицким казакам запрещался лов рыбы в Гурьеве и близ него, где были казенные рыбные промыслы, не разрешался вывоз рыбы и рыбной продукции для продажи в Астрахань, чтобы не допустить убытков казне. Исключение допускалось для калмыков, кочевавших около Гурьева и не имевших другой возможности прокормить себя.

Рыбу и ее продукты рыбопромышленники Гурьевы вывозили на морских судах — паузках, стругах — в Астрахань, а оттуда в города центральной России. По утверждению М. Гурьева, основателя Усть-Яицкого Каменного городка, казна только за 27 лет (1640—1667 гг.) получила чистой прибыли в виде пошлины и поставок икры с яицких промыслов 500 тыс. рублей серебром. По тому времени, когда цены на товары были сказочно малы, это была огромная сумма. Об этом же свидетельствует и жалованная грамота царя от 4 декабря 1679 года, выданная М. Гурьеву, в которой отмечалось: «…а в нашу великих государей казну от того их (Гурьевых) нового завода яицкого учуга учинилось денежной казне откупу и в икряном промыслу и в пошлинах во всех городах многие прибыли и впредь та прибыль от того яицкого учуга в нашу казну стала быть прочна».

Во французском коммерческом словаре XVIII века говорится, что яицкая и волжская красная рыба «расходится в России… но паюсная икра в немалом количестве отправляется в разные европейские страны, а особливо в Италию и Францию…».

Монополизировав природные богатства Нижнего Яика и Северного Каспия, казна становится крупным торговым партнером в Западном Казахстане, положив начало государственной торговле рыбой, ее продуктами, солью. Рыбы вылавливалось очень много. Только за рыбопромысловый сезон (март — сентябрь) 1718 года было добыто 8144 штуки красной рыбы. В летнюю навигацию этого года с дворовых рыбных промыслов на Яике согласно приходно-расходной книге целовальниками было отправлено к царскому двору и на рынки центральных губерний белуг — 4870 штук, осетров — 3441, урлюка — 35, севрюг — 16900, икры паюсной — 115 бочек и других рыбных продуктов. Большое количество рыботоваров хранилось на складах.

Реализацию красной рыбы, в основном севрюги, с промыслов Яика частным лицам производила Астраханская рыбная контора, образованная в 1718 году. География покупателей была весьма обширной — это купцы Астрахани, Красного Яра, малороссияне, яицкие казаки, калмыки. В их числе значатся крестьяне княжны М. Черкасской, купцы крепости Святой Анны, бухарского двора.

В беляшное время, когда не хватало рабочих рук, с промыслов Яика продавалась частным лицам свежая икра. За недостатком на учугах работных людей купцы обязаны были из «учужной забойки багрить своими наемными людьми, своими инструментами…» то количество и породу рыб, которая была указана в ордере конторы. Только с 13 апреля по 25 мая 1747 года с казенного плота промыслов было продано около 60 тыс. штук севрюги. Весной 1748 года 10 астраханских купцов обратились в указанную контору с просьбой продать им 50 тыс. штук рыбы. В мае того же года купец А. Кулпин купил 20 тыс. свежей севрюги с икрой. В июне 1750 года красноярский купец М. Тутаринов купил с казенных рыбных промыслов свежей севрюги 6 тыс. штук, из которой было изготовлено паюсной икры 30 бочек весом 750 пудов и две бочки зернистой икры весом 51 пуд. Рыбу и ее продукты купец отправил на «…своих трех лодках однодеревках» с приказчиком в г. Воронеж. Тогда же приказчик красноярского купца Ивана Ганюшкина (основатель с. Ганюшкино Денгизского района) купил 3 тыс. штук севрюги. С промыслов Яика продавалась и соленая красная рыба, ее полуфабрикаты. 30 июня 1750 года посадский человек г. Мурома (Московской области) через своего приказчика купил коренных (т. е. соленых) 330 белуг, 608 осетров, 500 севрюг, а ямщик из этого же города М. Абляев — коренных 300 белуг и 12 тыс. севрюг.

Акватория Нижнего Яика, где находились рыболовные учуги, промысловые станы, являлась монополией казны. Свободный лов рыбы в водоемах промыслов категорически запрещался. Архивный документ гласит: «а ежели кто, приехав из Астрахани, весною или в осень без головной памяти (т. е. письменного разрешения) и станет рыбу ловить, то тех людей отыскав, прислать в Астрахань в рыбную контopy под караул». Таким образом, эксплуатация несметных рыбных богатств Яика осуществлялась хищническим способом добычи красной рыбы с помощью учугов и других подобных устройств (глушак и т. п.). Пользуясь покровительством верховной власти, получив Гурьевские учуги в откупное содержание, яицкие казаки ликвидировали их, значительно расширив этим акваторию промысловой эксплуатации природных богатств Яика.

Политика самодержавия, в сущности, антинародная, объективно способствовала развитию производительных сил и сближению трудящихся масс разных народов региона.

1990

И устроить здесь город каменный

В. Болдырев, доцент Атырауского университета

Наш город еще не стар, но по меркам возраста город уже не молод, набирает четвертую сотню лет (его юбилей мы отмечаем сегодня, как обычно, в октябре). Основан он был купцами Гурьевыми и получил название по их имени. Хотя город пять лет назад переименован, но имя Гурьевых он носил 350 лет — большой отрезок исторического времени.

А вот в это время, на мой взгляд, интересно заглянуть, как и чем здесь жили люди прежде. Мне показалось интересным заглянуть в это дальнее далеко глазами известных писателей и путешественников.

Первоначально построили деревянный, а потом и каменный острог, призванный защитить от яицких казаков торговые пути на море. В романе А. Чапыгина «Разин Степан» о начале нашего города сказано так: «От царя-государя и великого князя всея Руси Михаила Федоровича на Яик-реку строителю-купчине Михаилу Гурьеву и работным людям всем.

На реке на Яике устроить город каменный мерою не менее четырех сажен. Четырехугольный, чтоб каждая стена была по ста сажен в пряслах между башнями. По углам сделать четыре башни, да в стенах меж башен поровну по пятидесяти сажен. В двух башнях быть двум воротам, а сделать тот каменный город и в ширину, и в толщину с зубцами, как Астраханский каменный город. Стену городовую сделать в толщину в полторы сажени, а в вышину и с зубцами четырех сажен, а зубцы по стене в одну сажень, чтоб из тех башен в приход воинских людей можно было очищать на все стороны.

А ров сделать около того города — копатиновый и со всех сторон от Яика-реки, по Яику-реке сделать надолбы крепкие, а где был плетень заплетен у старого города, там сделать обруб — против того, как сделан в Астрахани. А на той проезжей башне Яика-города сделать церковь шатрову во имя Спаса нерукотворного, да в верхних пределах апостолов Петра и Павла, а башни наугольные сделать круглые».

План постройки крепости был внушительным, и когда он воплотился в жизнь и восставшие крестьяне Степана Разина подступили к городу, он оказал на них впечатление неприступности. Об этом хотя и кратко, но достаточно сказано А. Чапыгиным, через восприятие одного из разинцев: «Сатана попадет в этот Яик! Стена, рвы надольные да высоченные, ворота с замком. А глянь — надолбы из дуба сложены, в обхват бревно».

Известно, что взять Гурьев удалось только путем хитрости, и в 1667—1668 годах город находился в руках Степана Разина. Это событие нашло отражение в известном романе Степана Злобина «Степан Разин». В нем подчеркнуты нелегкие климатические условия Прикаспия: «Казаки Яицкого городка постоянно выезжали в разъезды по берегу „для вестей“ из степных просторов… Воздух над низкой, холмистой степью был раскален и строился прозрачным течением, как над огнем костра». Даже дремотный ветер, едва тянувший с устья реки, от моря, не приносил прохлады, хотя солнце уже опускалось к закату… Высокие и широкие городские стены были накалены солнцем. Раскаленные пушки молча глядели с раскатов в мирную ширь степей, в густые заросли камышей, тянувшиеся по Яику до самого моря. Вокруг, до краев небосклона, не было видно ни паруса, ни человека.

…В мертвой степи только у самой городской стены, на берегу Яика, утопающего в шелестящих зарослях камышей, купаясь, по-воробьиному щебетали загорелые ребятишки.

Томила духота. Раскаленный город не охладился и ночью. Пыль и дым увеличивали томление. Набитые песком рты пересыхали. Скупой трудный пот выступал мелкими каплями на закопченных лицах». Не правда ли, до боли знакомая и ощутимая каждым жителем нашего городка летняя пора?

Прошло полвека, и направлявшаяся по приказу Петра I экспедиция генерала Бековича зимовала в Гурьеве. О пребывании в нашем городе Бековича рассказали Ю. Семенов и А. Горбовский в книге «Без единого выстрела».

«Снега в ту зиму в Гурьеве почти не было. Ледяной ветер кружил пыль и песок меж редких домов и по пустынному берегу. Бесприютным и диким представал непривычному глазу этот край: летом — испепеляемый зноем, зимой — истребляемый лютой стужей. Ни деревца не росло окрест безотрадной этой земли, ни кустика. Каждую поленницу дров нужно было вести из безлесной Астрахани морем. Но зимой море было скованно льдами, осенью штормило, выбрасывая шхуны на бесчисленные предательские мели, летом же царил такой зной, что невозможно было и подумать, что когда-то придет зима, настанет холод и понадобятся дрова. Стоило выйти на улицу и осмотреться вокруг, как взгляд невольно возвращался к косогору со свежими крестами на нем. Потому что больше не на чем было остановиться взгляду. И над всем этим висело огромное серое небо с низкими, бегущими по нему облаками. Все считали дни, ожидая, когда придет недолгая степная весна и посольство сможет отправиться в путь. Только бы начать движение, только бы сняться с гибельного этого места».

И вот приходит весна, особенная, здешняя… Казалось, в один день и в одну ночь зазеленела под Гурьевом степь, предвещая коням обильный корм. но жители этих мест не знали, что это ненадолго. Пройдет положенный, заведенный порядком срок, подсохнут, пожухнут травы. Станет желтою степь и серой, до будущей весны и другого года».

Прошло еще несколько десятилетий, и наш город посетил, навестив проживавшего здесь Г. С. Карелина, исследователь Кара-Бугазского залива И. М. Жеребцов. Вот он идет по улицам Гурьева в середине прошлого века, и в изображении замечательного мастера слова, любившего и знавшего наш край,

К. Г. Паустовского, это выглядит так: «Дома из серого кирпича лежали кособоко, как умирающие старухи. Пахло ржавой рыбой и куриным пометом, ветер порошил глаза всяческим сором».

1920 год. И уже сам писатель приплывает к Гурьеву: «Пароход вплывает в узкий приток между высокими камышами Урала, и лишь к полночи сквозь пыль, висящую в воздухе, загораются светофоры в городке «Эмба-Нефти». Против него, на правом берегу Урала, сонно моргает окнами Гурьев.

Пахнет рыбой и горелой травой. Пароход будит город плачущим визгом гудка и наваливается на пустынную пристань. Утром я увидел за Уралом весь городок «Эмба-Нефти». Казалось, что на азиатском берегу — его здесь зовут бухарской стороной — села несметная стая белых птиц. Все дома были как бы слеплены из снега. весь городок построен из прессованного камыша, даже трехэтажное здание треста. Сверху камыш оштукатурен и закрашен мелом».

Много воды пронес седой Урал мимо Гурьева-Атырау, многое изменилось к лучшему, многому еще желательно измениться. Но как бы там ни было, это наша река, это наш город. И мы его любим.

1996

Гурьевская крепость

Х. Мухаметов, кандидат исторических наук

Х. Табылдиев, кандидат исторических наук

В 1753 году город Гурьев со своими прилегающими крепостями, форпостами и селениями по нижнему течению Яика был передан из Астраханской в Оренбургскую губернию и причислен к владениям Яицкого казачьего войска. Капитан Залесский, назначенный комендантом Гурьевской крепости и гарнизона, доносил оренбургскому военному губернатору И. И. Неплюеву о сильной обветшалости крепостных сооружений, сообщая о Гурьеве, что это «город каменный, весьма ветхий…». Поэтому в канцелярии оренбургского губернатора была составлена смета восстановительно-ремонтных работ Гурьевской крепости.

Зимой 1754 года в г. Гурьев был командирован инженер-капитан Назимов для руководства над восстановительными и ремонтными работами. Прежде всего взялись за разобранные каменные стены. Причины преждевременного разрушения стен и сооружений крепости объяснялись слабостью грунта и фундамента, который «размок и развалился». Назимов просил губернатора дополнительно вместе с солдатами гарнизона назначить для ремонтных работ яицких казаков. И так в середине 1764 года военная коллегия принимает меры к усилению военного гарнизона города. Оренбургская канцелярия обратилась в Астрахань о доставке в Гурьев «надлежащего числа лесу водным путем» для строительства казарм. Начальник гарнизона капитан Хиряков получил приказ составить смету строительства казарменных и других помещений и командировать в Астрахань специально нарочного для закупки лесоматериалов. Казармы и другие служебные помещения были построены к зиме 1765 года. Академик П. С. Паллас, посетивший Гурьев летом 1769 года, отмечал изменения в облике крепости и её сооружениях по сравнению с первоначальной застройкой. Он писал: «В крепости сделаны одни только ворота на восточной стороне, к реке Яику. На той же стороне находится часть старинной каменной стены, которая захвачена в новое крепостное строение. Она вышиной была выше двух сажен и сложена из толстых кирпичей; но ныне от солоноватого основания, внизу так осыпалась, что скоро отвалится». В то же время ученый отмечал, что Гурьевская крепость, исключая Оренбург, перед всеми лежащими по Яику крепостями имела преимущество.

Гарнизон Гурьева формировался из числа астраханских, красноярских, московских, казанских стрельцов. Стрельцов, посылавшихся на «годовалую» службу на Яик для охраны города, рыбных промыслов, судов, торговых путей и караванов называли «годовальщиками» астраханскими, московскими и т. п. Гарнизон обычно колебался от 200 до 550 стрельцов. Рыболовство по реке Яику, кроме его устья, в протоках, озерах являлось одной из первых привилегий, предоставленных яицким казакам царизмом.

В то же время Указом царского правительства от 30 сентября 1732 года кочевым народам — калмыкам, башкирам, казахам — запрещалась рыбная ловля в Яике.

Через десять лет самодержавие запретило казахам кочевать вблизи Яика и строящихся крепостей и форпостов. Эти меры способствовали обострению межнациональных отношений кочевых народов региона с яицким казачеством. Выражением протеста антинародной политики царизма «разделяй и властвуй» являлось нарушение декретов правительства. Казахи хотели уничтожить казачьи хутора и поселения в бассейне Яика. Поэтому в первой половине 1721 года астраханский губернатор ходатайствовал перед военной коллегией о необходимости «держать в городе Гурьеве, что на устье Яика и где лучшие рыбные промыслы, не менее батальона, так как каждый год нападают киргизы (казахи) и берут на промыслах людей, а иногда и разоряют и самые промыслы, которые ими неоднократно были сожжены, оборонять же их было невозможно». Согласно Указу Военной коллегии в Гурьев был определен батальон Пензенского полка с личным составом в 755 человек для несения гарнизонной службы.

24 января 1734 года начальство Яицкого войска обратилось в Военную коллегию с жалобой на то, что «калмыки кочевали по Яику, ловят рыбу самоловами, тако ж башкирцы, приехав на Яик-реку, наловили рыбы многое число. И посланы для воспрещения им в той ловле как калмыки, так башкиры били смертным боем».

Составной частью внешне политических акций самодержавия в Приуралье являлось строительство новой укрепленной линии в продолжение Оренбургской, которая должна была начаться от крепости Рассыпной до города Гурьева и получила название Нижнеяицкой.

Строительство новой укрепленной линии было связано с вопросами заселения и обороны. Астраханский губернатор В. Н. Татищев в январе 1739 года предложил дислоцировать в Гурьеве казанский драгунский полк для несения кордонной службы, а ниже Яицкого казачьего городка (г. Уральск) поселить самарских и Алексеевских дворян. Этот план у яицких казаков вызвал большую тревогу. Казачья верхушка, прекрасно понимая политику самодержавия форсировать строительство Нижнеяицкой укрепленной линии, подала двору прошение: «от такого заселения мы в крайнюю нищету, и рыбные наши промыслы, от которых все свое содержание и пищу имеем и службу отправляем, вовсе уничтожатся…».

Этот документ подстегнул царскую администрацию на новый шаг в практическом осуществлении своей политики на территории Западного Казахстана. Она предложила Яицкому войску в 1743 году «построить город своим коштом и содержать своим войском». Эти две крепости (городки) были казаками построены у урочищ Кулагино и Калмыково Яров. За это яицкое казачество, настойчиво добивавшееся свободного рыболовства до самого устья Яика, в виде компенсации просило «отворить им в Гурьеве учуг из настоящего Яика-реки течение от обоих берегов… по восьми сажен». Просьба была удовлетворена, и это значительно увеличило рыбную ловлю яицких казаков.

К 1745 году Яицкое казачье войско своими силами по правобережью Яика построило семь крепостей и одиннадцать форпостов и несло пограничную службу на Нижнеяицкой укрепленной линии. В 1769 году на этой линии уже проживало около 15 тысяч казачьих семей. Однако переселение казаков на Нижнеяицкую линию шло медленно. В январе 1786 года начальник Уфимского и Симбирского генерал-губернаторств барон О. А. Игельстрём в рапорте на имя князя Г. А. Потемкина вновь ставит вопрос о переселении уральских казаков в низовья Урала для обеспечения охраны границ от перехода казахов на внутреннюю строну. Согласно Указу царя от 11 декабря 1798 года Гурьев был передан в административное подчинение Уральскому войску. Несколько позже, в 1810 году, распоряжением военного ведомства город Гурьев окончательно был передан Уральскому казачьему войску. Возведение нового города в устье Урала казаки начали с того, что в этом же году срыли ненавистную их предкам Гурьевскую крепость.

Таким образом, построенная на средства капиталистов-купцов, Гурьевская крепость за пределами юго-восточных окраин России фактически олицетворяла внешнюю политику самодержавия. Это были начальные шаги московского правительства в первую треть XVII века, по расширению границ русского государства за счет захвата земель соседних, более слабых кочевых народов, в том числе казахского, обитавших в Приуралье. Осуществлению политики самодержавия немало способствовали неопределенность государственных границ, феодальная раздробленность, господствовавшие патриархально-родовые отношения, постоянные междоусобицы правящей казахской верхушки за власть и землю. Все это сдерживало объединение и укрепление единого казахского государства.

Внешнеполитические акции самодержавия в рассматриваемый период подтверждают известное ленинское положение о том, что «колониальная политика и империализм существовали и до новейшей ступени капитализма и даже до капитализма». Политика царизма осуществлялась в классовых интересах эксплуататоров, и, в первую очередь, зарождавшейся торгово-промышленной буржуазии. Имея практику использования частного торгово-промышленного капитала для колонизации новых территорий, царизм активно поддерживает предпринимательскую инициативу гостей Гурьевых на Яике. Где они, как рыцари первоначального накопления, «а руководителями и хозяевами этого процесса», как метко подметил В. И. Ленин, «были капиталисты-купцы…», нашли выгодные сферы для приложения своего торгового капитала.

1990

Ключи и врата

Х. Мухаметов, старший преподаватель кафедры истории КПСС Гурьевского пединститута

Начало сближению России с Казахстаном и среднеазиатскими странами было положено при Петре I.

Выступая на 15-м съезде Компартии Казахстана, тов. Д. А. Кунаев по этому поводу сказал: «Первые шаги на этом пути сделал еще Петр I. Как писали его современники, он, «прорубая окно в Европу на морях Северном и Балтийском, в то же время искал ключи и врата ко всем арабским странам, зная, что эти «ключи и врата» — безоглядные казахстанские степи, чьи люди с давних времен тянулись к русским, дружили с ними».

Покорение Казанского (1552 год) и Астраханского (1556 год) ханств и включение Башкирии (1660 год) в состав России приблизили ее границы вплотную к казахстанской степи. Земли по Яику (прежнее название Урала) царизм рассматривал как неотъемлемую часть русского государства, а Яик — как естественную границу с Казахстаном.

Заметную роль в становлении русско-казахских связей сыграл наш город Гурьев, вначале именовавшийся Яицким каменным городком, основанным в 1640 году на правом берегу Яика в семи верстах от его устья.

Царизм, заинтересованный в расширении границ Русского государства на юго-восток, проявлял интерес к новому поселению «за морем», то есть к Гурьеву, предписывая астраханским воеводам принять меры его охраны. в последнюю треть XVII и в начале XVIII века город Гурьев являлся крупной пограничной крепостью. На восьми ее башнях артиллерийский наряд составлял 17 пушек с ядрами от двух до шести фунтов, в пороховом складе хранились большие запасы пороха, свинца. Академик П. С. Паллас, посетивший Гурьев летом 1769 года, отмечал, что Гурьевская крепость, исключая Оренбург, «перед всеми лежащими по Яику крепостями имела преимущество».

Уже в первое десятилетие XVII века строительство города Гурьева в стратегически важном пункте вызвало недовольство в правящих кругах соседних с Казахстаном государств. По свидетельству главы русского посольства А. Грибова, посетившего в 1642—1643 гг. Среднюю Азию, бухарский хан Надир Магомет и его приближенные постройку Яицкого городка воспринимали как шаг, направленный против среднеазиатских ханств. Город Гурьев стал опорным пунктом в осуществлении царизмом активного внешнеполитического курса. С утверждением власти русского самодержавия в Поволжье, а также с распространением мена на нижний Яик к началу XVII века складываются более благоприятные условия для торговых и политических связей России с казахской степью и государствами Средней Азии. Через Гурьев пролегал путь ханских курьеров и торговых людей из Хивы в Россию. Одновременно велось исследование окраинных земель. По царскому Указу 1715 — 1717 гг. организуются большие военные экспедиции под руководством князя А. Бековича-Черкасского, одного из русских исследователей восточных берегов Каспийского моря. Сборным пунктом экспедиции князя А. Бековича-Черкасского стал наш Гурьев. В первой половине мая 1717 года отряд расположился лагерем в четырех верстах от Гурьева. Простояв около месяца возле города, отряд 11 июля 1717 года выступил в поход.

Изучая флору и фауну Западного Казахстана, Гурьев и его окрестности посетили ряд других научных экспедиций. Одной из них руководил академик П. С. Паллас, который занимался изучением городского населения и его занятий, природных климатических условий низовья Яика. Ученый совершил поездку на остров Каменный, а затем отправился вверх по Яику. В составе этой экспедиции был Х. Эйлер, сын знаменитого математика Леонарда Эйлера, который в мае того же 1769 года посетил Гурьев в составе астрономической группы под руководством профессора Г. М. Ловица.

В первой половине XIX века город Гурьев сохранил стратегическое значение. Известный естествоиспытатель Г. С. Карелин, руководитель ряда Каспийских экспедиций, отводил г. Гурьеву важное место в осуществлении Россией экспансионистской политики по отношению к Хивинскому ханству. «Поход в Хиву, — писал он, — с сей точки (т. е. со стороны Гурьева) превосходит выгодами все прочие пункты, ибо есть кратчайший и надежный».

Особая роль в установлении дружественных связей между казахским и русским народами принадлежала торговле. Петр I в свое время считал торговлю наиболее действенным средством хозяйственного освоения восточных окраин. «Как благодетельно, — говорил он, — должно отразиться на преуспевании русской промышленности направление европейско-азиатской торговли через Россию». Он хорошо понимал, что Россия может извлечь большие выгоды в случае развития торговли между Западной Европой и Азией. То обстоятельство, что на территории Казахстана завершался водный путь из России вглубь Средней Азии, Афганистан, Персию, Индию и другие восточные страны через нижнее и среднее течение Яика и старый Мангышлак, имело важное торгово-экономическое и военно-политическое значение.

Развитие «заграничной» торговли на нижнем Яике вызвало основание в 1685 году в Гурьеве таможенной заставы. Большие партии товаров для мены и продажи на Яике привозили из Астрахани. Царизм проявлял определенный интерес к развитию торговли с кочевыми народами, стремился заинтересовать кочевников в ней. Во время торговых операций с русских купцов собирали так называемую «головщину» — денежный сбор с человека, а с кочевников эта пошлина не бралась.

Гурьев способствовал развитию транзитной торговли. В ноябре 1706 года через город в Астрахань проследовал большой торговый караван из Хивы. Хивинцы были нередкими гостями города. Весной 1752 года в Гурьеве останавливался на 10 дней караван бухарских и хивинских купцов с товарами на 6 тыс. рублей, следовавший для торговли с волжскими калмыками.

Царские чиновники, в частности оренбургский губернатор И. И. Неплюев, свидетельствовали, что от транзитной торговли со среднеазиатскими народами «немалая как казенная, так и купеческая прибыль быть может».

Торговля между казахами и российскими торговыми людьми проходила мирно и была выгодна. Красноярский казак В. Бородин, прибывший из Гурьева в Астрахань, на допросе объявил, что «казахи меняли пригнанных лошадей и баранов, овчины, кошмы, корсаков, лисицы, мерлушки на муку ржаную, котлы чугунные, табак калмыцкий и никаких от них кайсаков, как русским, так и калмыкам обид и воровства не происходит». Развитие торговых отношений российских купцов с казахским населением Младшего жуза в первой половине XVIII века в виде товарообмена впоследствии способствовало проникновению и товарно-денежных отношений в Казахстан.

Весьма примечательным является свидетельство астраханского купца А. Кулжина о том, что казахи «мену производили с калмыками на муку ржаную и крупу, на чаши и блюда деревянные, на баранов, лошадей и шерсть, и на сырые овчины и кожи, которые калмыки вышеописанную муку, крупу и чаши и блюда деревянные брали от нас за деньги».

Для торговли с казахами по Указу Сената на левом берегу Яика в 1744 году открыли меновой двор, где дважды в год — осенью и зимой — производилась меновая торговля.

Развитие торговых отношений между Россией и Казахстаном было взаимовыгодным. Весной 1745 года В. Н. Татищев, будучи астраханским губернатором, писал хану Младшего жуза Абулхаиру: «…для купечества, кто из кайсак (казахов) ехать пожелает, оных благоволите отправлять к Гурьеву-городку, где для онаго нарочное место учреждено, и купцов туда наехало довольно». В январе 1748 года казахи Младшего жуза в составе 3-х тысяч кибиток прибыли к Гурьеву для торговли с русскими и калмыками. Казахи, торговавшие при Гурьеве, уезжая обратно, высказывали пожелание, что «впредь для торгу к тому городку приезжать будут».

Особый интерес к развитию торговли проявляла казахская знать. В декабре 1748 года в Гурьев прибыли курьеры от казахов, которые просили о разрешении вести им торговлю с русскими и от себя дали аманата (заложника). Курьеры привезли с собой письмо Нуралы-султана, старшего сына хана Абулхаира.

Султан Нуралы в письме просил должностных лиц Гурьева о приезде торговых людей из казахов в город «… в надлежащие места дать знать… чтобы между обеими сторонами купечество производилось свободно».

Таким образом, город Гурьев обратился во вторую после Астрахани перевалочную базу для торговли. Об этом свидетельствует и такой факт. В 1734 году согласно предписанию Коммерц-коллегии был установлен размер таможенных, кабацких сборов с Гурьева наравне с такими волжскими городами, как Астрахань и Красный Яр.

Добровольное присоединение Казахстана к России вопреки антинародной, колонизаторской политике царизма объективно сыграло огромную прогрессивную роль в жизни казахского народа. Оно чрезвычайно облегчило разрешение исторической задачи сближения казахских трудящихся с великим русским народом для совместной борьбы против всяких форм эксплуатации. Истоки дружбы русского и казахского народов были заложены еще в дореволюционный период. Обращая на это внимание, В. И. Ленин в статье «О национальной гордости великороссов» писал, что трудящиеся массы России, составлявшие девять десятых ее населения, стремились свои отношения к соседям основывать на человеческом принципе равенства.

«С высоты двух с половиной столетий, — сказано в постановлении ЦК Компартии Казахстана « О 250-летии добровольного присоединения Казахстана к России», — особенно ясным и убедительным становится непреходящее значение присоединения Казахстана к России для исторических судеб казахского народа, для развития братской дружбы с русскими и другими народами, в полную силу раскрывшееся в советскую эпоху».

Многонациональный Казахстан под руководством Коммунистической партии, в братской семье советских народов прошел, минуя капитализм, путь, равный столетиям, и достиг высокой социалистической цивилизации. Разительные перемены произошли за годы советской власти и в Гурьевской области. Дореволюционный уездный город с населением в 11 тысяч человек превратился в крупный центр Прикаспия. До Октября промышленность здесь была представлена примитивными заводами полукустарного типа: несколько кузниц, около десятка предприятий первичной обработки продуктов животноводства, кожевенных, салотопленных и т. д.

Гурьев сегодня — это центр рыбной, нефтяной и химической промышленности. По улову рыбы наша область занимает первое место в республике. Важную отрасль экономики составляет животноводство. Гурьев является важным транспортным узлом. Значительны достижения города и в области культурного градостроительства.

Широкие перспективы открываются перед нашей областью в новой пятилетке. Будут продолжены работы по увеличению разведанных запасов нефти и газа в подсолевых отложениях Прикаспийской впадины, междуречья Урал — Волга, по левому берегу реки Урал. Валовая продукция сельского хозяйства в первом году пятилетки определена в 75 миллионов рублей, что на 2,7% больше, чем в 1980 году. Важная роль отводится бесперебойной работе транспорта.

В течение пятилетки в городе Гурьеве будут построены и введены в действие заводы крупнопанельного домостроения, керамзитового гравия. В плане 1981 г. предусматривается дальнейшее развитие народного образования, культуры, здравоохранения.

Хорошеть Гурьеву, крепнуть дружбе между народами — казахским и русским, между людьми всех национальностей, населяющими ныне землю Прикаспия.

1981

И встал город

Х. Мухаметов, кандидат исторических наук

Х. Табылдиев, кандидат исторических наук

В 30-е годы XVII века московское правительство посылает на Яик несколько военных экспедиций «…под город места осматривати». Это было сделано с целью утверждения своей власти на юго-восточных окраинах. Предполагалось составить в то же время смету строительства города.

Существенным компонентом этой политической линии самодержавия явилось, прежде всего, использование частного капитала торговых людей. Уже в конце 30-х годов XVII века московское правительство на правах собственника отдает в откупное содержание рыболовные угодья Яика и Эмбинские воды купеческой семье Гурьевых, выходцев из ярославской зажиточной посадской верхушки. Торговый человек гостиной сотни Гурий Назарьев (от имени которого произошло название нашего города) и его сыновья Михаил, Иван, Андрей, являвшиеся одними из первых представителей зарождавшейся в России XVII века торгово-промышленной буржуазии, первыми и начали промысловую эксплуатацию богатств Яика и Эмбы.

Для защиты созданых ими рыболовецких сооружений и рыбопромысловых хозяйств от набегов кочевников, вольного казачества с Дона, Яика и от морских корсаров на правом берегу Яика в семи верстах от его устья возвели деревянный острог-«город», получивший название Усть-Яицкий городок.

Царь и Великий князь Всея Руси Михаил Федорович Романов (Кроткий); 1613 — 1645 — годы правления

В царской грамоте, написанной в конце 70-х годов XVII века и выданной гостю М. Гурьеву, сказано: «Да дед же его Гурий с детьми своими… радея нам и ища нашей государевой казне во всем прибыли, прошло 1640 году завели вновь и устроили за морем на реке Яике своими деньгами город каменный…». В этом документе, написанном спустя десятки лет после основания городка, допущена неточность. Первая крепость не была каменной.

В челобитной царю гостя М. Гурьева, старшего сына Г. Назарьева, сказано, что «…он сделал на Яике сперва деревянный город на свои деньги…». Строительство города в устье Яика вызвало определенный негативный резонанс в плане международных отношений России.

По свидетельству руководителя русского посольства А. Грибова, посетившего в 1642—1643 гг. Среднюю Азию, бухарский хан Надир-Магомед и его приближенные постройку Усть-Яицкого острога (Гурьева) восприняли как шаг, направленный против среднеазиатских ханств.

Для охраны нового поселения «за морем» прибыли государевы служилые люди — стрельцы. Обитавшие в низовьях Яика кочевые народы, а также общины казаков, имевшие в основном поселения в среднем течении Яика и временные городки в его низовьях, весьма ревниво отнеслись к неожиданному появлению на Яике русских предпринимателей. Не однажды они пытались в знак протеста сжечь или срыть построенный «город».

Деятельность гостей Гурьевых затрагивала важную сторону хозяйственных занятий яицких казаков — рыболовство, которое являлось главным и единственным источником их существования. Яицкие казаки крайне сожалели, что они… «прокараулили, как тот город везли с Руси на Яик». Из кочевых народов наиболее многочисленными и компактными были калмыки, которые вели непрерывные войны со своими соседями. Первому серьезному испытанию острог подвергся 24 февраля 1643 года, когда… «приходил к Яицкому городку изгоном Батма-тайша с калмыцкими и трухменскими со многими людьми».

«Под Яицким, государь, городком, — гласит архивный документ, — с твоими государевыми ратными людьми калмыцкие люди бились большим боем…». Калмыки отняли у Гурьевых рыбную ловлю, невод, а в яицких горловинах поставили аханы. Кроме того, кочевники угнали 59 гурьевских и 20 стрелецких лошадей. Однако осада продолжалась, и голова стрельцов Я. Ушаков ждал «с часу на час» нового штурма крепостных стен. Узнав об этом, другой калмыцкий тайша — Урлюк прислал на помощь осажденному яицкому городку «…лучших своих людей…» под командой Карчига-мергена. Взятые в плен люди и отогнанные лошади были возвращены. События в низовьях Яика встревожили астраханских воевод. В Яицкий городок на смену прежнему гарнизону был срочно послан усиленный военный контингент — около четырехсот стрельцов. К шести пушкам, уже имевшимся в городе, было прислано «две пушки скорострельные, железные, да зелья (пороху) — 15 пудов, 300 ядер, два пуда свинца, 4 пуда дроби».

17 ноября 1643 года самодержавие предписывает астраханским воеводам принять необходимые меры к охране нового поселения «за морем», а те, в свою очередь, в марте 1644 года приказывают стрелецкому начальнику на Яике Глебову «наблюдать и оберегать город, в случае недостатка в служилых государевых…».

Деревянный город не мог обеспечить надежную защиту гурьевских рыбных промыслов, морского сообщения с Астраханью от «калмыцких и казачьих погромов», его трудно было отстоять от пожаров, так как «…без пристани воровские казаки и иноземцы похвалялись, чтоб Яицкий деревянный город всяким умышлением сжечь и впредь бы им Яиком-рекою владеть…». Поэтому правительство, заинтересованное в колонизации Прикаспийского края и в укреплении его обороноспособности, 18 апреля 1645 года выдало М. Гурьеву грамоту на право постройки «города» — крепости.

План Гурьевской крепости; конец XVIII в.¹

Грамота предписывала строить крепость по образцу «каменного города» («Белого города») в Астрахани. В соответствии с этим Гурьев должен был выстроить «каменный город» с общей длиной крепостных стен в 400 саженей (сажень — 2,1 м.), укрепленных восемью башнями, «а стены были меж башен поровну, по пятьдесят сажень, да в двух башнях быть двум воротам». Стена городовая меж ворот и башен делать в ширину по полтора сажени, а в вышину да с зубцами четырех сажен, а зубцы на стене сделать в длину сажен, а в толщину — полсажени, а в вышину полторы сажени». Крепость представляла собой в плане правильный квадрат размером 100 на 100 саженей. Высота стен (с прямоугольными зубцами) 4, 5 сажени, толщина — одна сажень.

Стены были укреплены восемью башнями, из них четыре угловые (шестигранные) и четыре средние (квадратные). Высота башен — шесть саженей, а размер по периметру 24 сажени: две башни — западная и восточная — проезжие.

Гурьевская крепость на берегу Яика (Урала); кон. XVIII нач. XIX вв. (рис. копия; оригинал хранится в областном архиве).

Гурьевы сразу же приступили к заготовке материалов для строительства крепости: камня, извести и леса в верховьях Волги, сплавляя все это рекой и морем в низовья Яика. На месте было устроено лишь несколько кирпичных заводов, причем они подвергались частым набегам калмыков и казаков. В городах Поволжья Гурьевы нанимали большие партии работных людей из беглых крестьян и холопов, отправляя их крупными партиями к месту строительства.

«Яицкий каменный город почат делать» 6 июня 1647 года. Строительством руководил каменных дел мастер, астраханец Иван Остриков, участвовавший в свое время в возведении «каменного города» в Астрахани. Местом для нового города был избран остров в дельте реки, образованный Яиком и двумя его рукавами — Платовой и Быковкой.

В сентябре 1666 года царь потребовал от астраханских воевод усилить гарнизон города до 500 стрелков. Грамота царя заканчивается словами: «И впредь в тот Яицкий город посылали б есте наших великого государя служилых людей… кем бы можно было тот Яицкий город от всяких воинских людей и от воровских казаков уберечь».

Строительство Яицкого каменного города, крепости закончилось через 15 лет, в 1662 году, и обошлось Гурьевым в огромную сумму. В последнюю треть XVII века и в начале XVIII века Гурьев являлся крупной пограничной крепостью. На восьми его башнях артиллерийский наряд составлял 17 пушек с ядрами от двух до шести фунтов. В пороховом погребе хранились большие запасы зелья, свинца. В документах различного характера дореволюционный Гурьев носил несколько названий. В списке казачьих поселений по реке Яик, составленном П. Рычковым в 1734 году, Яицкий городок официально назван городом Гурьевым.

Фрагмент карты Великого Шёлкового пути (XIII — XVI вв.) с остановкой в столице ногайской орды караван-сарае Сарайджук (ныне, пос. Сарайшик, Казахстан).²

Со временем крепость ветшала. В 1690 году стряпчий на Яике С. Щукин рапортом доносил астраханским воеводам, что «…в городовых стенах, во многих местах худо, а починить же худых мест нечем». Об этом в челобитной в Астрахань и сообщал яицкий воевода Л. Дмитриев. Для текущего ремонта крепости и его сооружений с 1733 года в Гурьеве содержался каменщик астраханского «Делового двора» для починки города, т. е. крепости.

В середине XVIII века астраханская рыбная контора предписала смотрителю яицких казенных промыслов после окончания весенней путины использовать штатный контингент на вывоз кирпича из Сарайчика, «где было татарское жилище».

Современная молодежь: сын Слава (справа) и племянник Стас на развалинах Сарайчика, 2007

1982

Примечания

1

Расположение примерного периметра крепости: ул Сатпаева — Пушкина — 1-го Совдепа/Жарбосынова — Орджоникидзе/Айтике би. Крепость находилась на острове между рукавами Урала — Платовой (слева) и Быковкой (справа); справа на месте болота — территория будущего гурьевского горпарка; русло Быковки — ул. Шевченко; русло Платовой — ул. Сатпаева; правый берег Урала — ул. Орджоникидзе/Айтике би. Другими словами, там, где раньше располагалась крепость, — сегодня это территория прилегающая к здании областного акимата. (В.Т)

2

Сарайчик/Сарайджук (тюрк.) — по свидетельству средневековых путешественников Марко Поло, Рубрука и Карпини, не раз бывавших в этом городе, направляясь по Шелковому пути из Европы в Монголию и обратно, и подробно описавших местность и быт племен, населявших наш край, — никаких поселений ниже Сарайджука не было. («История монгалов», «Путешествия в восточные страны». Что же касается мнения о якобы существовавшем раннее гурьевской крепости поселения Уйшик (тюрк.) — домик, теремок, — так, местные ногаи и кочевники называли гурьевские и казачьи округлые деревянные запруды на реке для ловли рыбы. Поэтому и закрепилось за этими запрудами тюрское название учуг (уйшик). В.Т