Неизмерима истина земли

Валентин Солоухин, 2011

Авторский сборник стихотворений.

Часть II. У каждого должны быть облака

1. Читайте на полотнищах знамён

* * *

У каждого должны быть облака,

Дожди и бури, лютые морозы,

И солнце яркое, и нежная рука

Любимой женщины, любимой и единственной.

Я расскажу вам вкратце жизнь свою,

Всё было у меня, всё было;

Дожди такие — ночи без рассветов,

А холода — дыханье в горле стыло,

И солнце — раскалённый паровоз

С железным лязгом в душу заходило.

А женщины?..

Да, были и они,

Друзья, подруги, милые знакомки…

Любимой не было, мне явно не везло,

Возможно потому, что я в пустыне;

Среди лесов, забытых деревень,

С утра до вечера, до чёрной темноты

Пахал поля или валил деревья.

Я проклинал весь мир, печальный и безвинный,

Который на «круги своя» тащил меня.

Я бросил лес, на шахты укатил,

Чтоб оценить, как сладко мне жилось

Среди природы, под просторным небом.

Я понял тьму, когда гремел обвал,

Я понял жизнь, когда, зрачки сужая

Шахтёрской лампы, ужас наплывал.

У каждого должны быть облака,

И небо ясное, и женщина родная.

Коль это есть, то жизнь вам потакает,

Счастливчик вы — невзгоды вас щадят.

Год 1921

Крик в степи,

Ну, а что это значит? —

На кургане сова ночью плачет

И хохочет, и стонет навзрыд,

Потому, что не каждый убит…

Казаки возвращались из плена,

Не надеясь, что ждёт их измена,

А сова на кургане — вещала,

Что на родине — радости мало:

Ждут их пытки и казни троцкистов,

Произвол сионистов неистов;

Всем, кто выжил, не будет пощады,

По России бесчинствуют гады.

Птица вещая кычет и стонет…

Казаки, чуя верную смерть, —

Жизнь на карту, — при сабельном звоне —

От своих у станиц умереть.

Когда б ничто…

А ветер создал напряженье,

Дрожат под ветром провода.

Река наморщилась. Движенье

Остановилось навсегда…

И время, что нас губит люто

Беспомощно, — застывший лёд.

Секунды нет.

Стоит минута,

В часах отсутствующий ход.

И в жизни щедрость расточая,

Глазеет счастье на меня:

— Вина вам,

Или крепче чая,

Иль вы не пьёте среди дня?..

— Конечно, нет.

Зачем мне влага,

Когда бессмертие в душе,

И ни к чему сейчас отвага

Мне в переполненном ковше…

Вот ветер шевельнул крылами,

А вдруг

Он ураган взметнёт!.. —

Гадаю я,

Что б было с нами,

Когда б ничто не шло вперёд…

* * *

Когда вам душно от тоски,

И вы с поникшей головою…

Пошли бы берегом Оки,

Шуршать опавшею листвою.

Взгляните в даль,

Там, за Окой,

Такие чистые просторы.

Махните на тоску рукой,

И поведите разговоры,

О том, что жизнь дана одна,

И Бог один

Во всей вселенной.

Зато лукавый сатана,

Так многолик в судьбине

Бренной.

Он искушает нас давно,

Он оскверняет наши мысли.

Так улыбнёмся —

Не дано

Нас победить. Мы не раскисли

Философские стихи

О зле забудем, господа,

Товарищ, прекрати крамолу…

Промчалась жизнь,

Вы никогда

Не возвратитесь в эту школу.

Уроки, данные житухой,

На ваших лицах и дворцах…

Не ходят больше к вам главбухи,

А проклинают вас в сердцах.

День Победы — есть величие

Наш День Победы — символ и величие.

Природа-мать наветам вопреки:

Цветы ему, а русские обычаи

Хранят нам с орденами старики.

А жлоб указ дарует им не с милости:

Он помнит данный фюрерам урок; —

Предательство низводит до невинности,

Но, обыватель в мыслях — недалёк.

Победа вырастает из величия

Народов и бесстрашия времён.

Науку побеждать, её отличия,

Читайте на полотнищах знамён.

2. Жизнелюб перебедует горе

* * *

Таланты высоко,

Возможно, их не тронут.

Но вот беда, —

Таланты в алкоголе

Тонут,

Им тоже

Не легко…

Говорят мне други

Говорят мне други: ты устал,

Ты сойдешь с дистанции заране.

Предназначен жизнью пьедестал?

Будет погребён в густом тумане.

Да, как будто я перекипел,

Не сияют зори над дорогой.

Незаметно я преодолел

Тот предел, определённый богом.

«Господи!..» — вовек я не молился.

И сейчас нет идола в душе…

Всё живу на первом этаже

И пока с землёю не простился,

А устать — не значит, что не встать…

Хороша бывает передышка.

Вон, смотри, целуется мальчишка

С родниковой нежностью опять.

Нет запрета пить из родника,

Если ты не поражённый скверной,

Мне судьбой даровано пока

Чувствовать, что где-то есть соперник.

Пусть болтают, что давно устал,

Не сияет слава в ореоле.

Пешеход не примет пьедестал,

Жизнелюб — перебедует горе.

Взяв тетрадь, ушёл на сеновал.

И, пока там сочинял рассказы,

Новый день в рассвете засиял,

Безо всякой скверны и проказы.

* * *

Что для тебя мои восторги,

Ты их в упор не признаёшь

И говоришь, что только в морге

Писатель истинный хорош.

Не закипаю от обиды,

Ты в нашем времени права.

Я говорю: «Мои планиды,

Пусть прорастёт на вас трава».

В забвенье легче человеку,

Сложней творцу, трудней поэту…

По целине, по белу снегу

Промчусь, как вихрь, и кану в Лету.

И до весны!.. А то до лета…

Нет, лучше до такой поры,

Когда известная примета

Лавиной скатится с горы.

Авария

Весь мир затих — там, за холмами,

Во чистом поле, за лесами,

Порвали ветры провода.

Нет электричества, беда!

Померкло торжество экранов,

Друг дружку люди признают

И сетуют, что очень рано

Ко сну сегодня отойдут:

«А раньше, помнится, лучину,

Коль в доме нету керосину,

В прищеп зажмёшь,

Кудель прядёшь…

Носки, перчатки, рукавицы —

Навяжешь, любо погордиться…

А нынче, милая, беда,

Порвали ветры провода!..»

Стоят соседушки, судачат,

Притопывая, снег толкут,

В карманы зябко руки прячут

Да ветры буйные клянут.

Заботы

Мне заботы не дают

Ни минуты продыха.

Вместо крыльев — стропы пут,

Я живу без воздуха.

Ах, житуха ты моя,

Жизнь моя — без проблеску…

Рассержуся нынче я —

И заботы побоку.

Выйду в поле за межу,

Где хлеба качаются.

Посижу и полежу —

Жизнь ведь не кончается.

Перед взглядом: синь, простор,

Солнышко, как маятник.

Террикон встал на бугор —

Всем шахтёрам памятник.

Мой отец кромсал пласты

Так, что глыбы ахали.

Я с забоями на «ты»,

Я воспитан шахтами.

Мне заботы по плечу…

Возвращаюсь кряжем

И усталости шепчу:

«Мы себя покажем».

3. За что я Родину люблю

* * *

Душа моя свободна, как земля,

Которую покинули крестьяне,

Ушедший мир — полоска ковыля

Под ветром закипает на кургане.

Орёл иль коршун?.. Я сощурил взгляд,

В лучах, как в стрелах, кровью обагрился…

Нет, это думы чёрные парят,

С которыми ещё я не простился.

От них спасенье только в забытьи.

Цветите ковыли, бушуйте ветры,

Душа свободна на краю земли,

Свободна, как раскидистые ветлы.

Они хранят просёлки, большаки,

Хранят погосты, древние деревни.

Вершины их в полёте высоки,

И мощно корни держат нашу землю.

* * *

Радость долгая — не радость,

Радость вспыхнет, словно луч.

Ах, отпела наша младость

И скатилась с ясных круч!

Ах, отпелась, отплясалась,

Под гармонику и так.

Ты моей руки касалась.

Щёки рдели, словно мак.

Я к тебе, забава-пава,

Я к тебе не шёл — летел.

Месяц тонкий над дубравой,

Острый месяц-самострел…

Но никто меня не тронул,

Нас никто не разлучил.

Золотистую корону

Дождик осени накрыл.

Облетели листья долу,

Месяц нас не сторожит,

Вдоль дубравы в нашу школу

Сын Иванушка спешит.

Паромщик

Опускалась туча к волнам Дона,

Опускалась чёрною вороной.

Помутнел, подёрнулся он рябью,

Камыши звенели, словно сабли.

Отступали наши к переправе,

Ветры пели об отцовской славе.

Грязные не бриты долго лица,

Опалёны брови и ресницы.

Их встречал паромщик бородатый,

Жилистые руки, как лопаты.

Всех усаживал, что мать к обеду,

Перевёз. Благодарили деда:

«Ты прости, отец, за отступленье,

Мы придём ещё в твоё селенье…»

…Стали возвращаться наши к Дону,

И старик пришёл к родному дому.

Опустился к голубому Дону,

Отдал три земных ему поклона.

Раздобыл весло, паром поправил

И опять пошёл на переправу.

Подходили к Дону наши части,

Дед причалил. Слышит: «Батя, здравствуй!»

Руку протянул солдат плечистый,

Ордена сверкают золотисто.

Показал старик свои медали:

«Мы здесь тоже малость воевали!»

* * *

По зеленям блуждали маки,

Как искры яркие костров.

И тишина после атаки —

С глазами ясных васильков.

* * *

В. Стародубцеву

Несладко нам жилось, несладко —

Расскажешь нынче, не поймут,

Как вдовам, матерям, солдаткам

В лицо кричали: «Русь капут!..»

И впрямь капут — ни крошки хлеба,

Ни грамма соли, но порой

Так над Россией много неба,

Так много силы в ней земной,

Что выживая понемногу,

Сбирая колоски в стерне,

И мы посильную подмогу

Сумели оказать стране.

О том, как выжил в ту годину,

За что я Родину люблю,

Я часто маленькому сыну

Ночами в сказках говорю.

* * *

Вот улица зелёная моя.

Посёлок наш переименован в город…

Иду дорогою, пыля,

Иду к ровесникам за балку на пригорок.

Вот памятники серого гранита,

На фото вижу лица юные…

Как вырос тополёк, как вширь пошла ракита,

А ивушка звенит ветвями-струнами.

Покой вам, други игрищ и забав,

Вы за отцами шли, как подобает.

А дважды под землёй не погибает

Тот, кто однажды сплоховал.

Стихия вас приметила давно,

Я тоже мечен… Жаль, что в этот вечер

Не пить нам терпкое, игристое вино

И не хмелеть от долгожданной встречи.

Отчая земля

В. Януковичу

Моя земля, ты пахнешь чебрецом,

Твои холмы запомнили монгола.

В лощинах притаились сёла,

А у плотин ручьи — кольцом.

Моя земля, прожилки серых скал

Из синего угля и колчедана.

Отсюда грамоты лазутчик хана

За море туркам отсылал.

Он в них писал:

— Богатая земля,

Горючий камень под ногами. —

Те грамоты читали и датчане,

Бывавшие у стен Кремля.

В ту пору Пётр их принимал.

Насупив брови, хмуро слушал,

А утром, тишину нарушив,

Гонец к казакам поскакал.

Он вёз приказ царя донцам,

Чтоб те усилили кордоны

По рекам голубого Дона

И по холмистым солонцам.

Моя земля, ты пахнешь чебрецом,

Шахтёрским потом,

Горьким дымом.

Мы чтим твои холмы седые,

Как седину своих отцов.

* * *

Живу в лесу средь тишины

У партизанского погоста,

Где, Родина, твои сыны

Лежат под каждою берёзкой.

Я по утрам и по ночам

Хожу к ним в гости, как к знакомым.

Печален шёпот у ручья,

Печален шум листвы зелёной.

Я здесь не слышал соловья,

Здесь плачут иволги и совы,

И в чьи-то дальние края

Кому-то плач их адресован.

Я, нежной грустью окружён,

Иду вечерним полумраком.

Ведь на погосте каждый холм

Берёзой белою оплакан.

4. Всем на удивленье

Профессия

Профессия, она даётся щедро,

Когда талант с тобой родился вместе.

Она гудит в руках, поёт в душе,

Случается, о ней известья

Приносят наблюдательные люди.

Учителя о щедрости хлопочут,

Таланту помогают развиваться,

А мастера стараются свой почерк

Привить таланту, словно бы дичку.

Талант растёт, вольготно развиваясь,

Или хиреет, сохнет, вянет в лени,

Которая, как плесень, душу точит.

Переболев, он может стать — профессией,

И обладатель прослывёт умельцем,

А коль погибнет, то затихнет сердцем,

У многих сожаленье вызывая.

Ну, а простой, посредственный мальчишка,

Он не заметен, обойдён вниманьем,

Ему учитель редко помогает,

И мастер не навязывает почерк.

Растёт простак сам по себе, как хочет,

Профессию трудом приобретая.

Он в миллионы вхож и в миллиарды…

И вдруг, среди простых и сирых,

На скудной ниве, на песчаной почве,

Как будто исподволь, из тайны тайн рождаясь,

Возникнет гений, всем на удивленье.

Был рабочим парнем…

Был рабочим парнем, шёл в забой,

А вокруг друзья мои — гурьбой,

Да какие парни боевые,

Выйдет уголёк — кремень, скала,

Пласт такой — машина не брала.

Ну а мне с друзьями — не впервые.

На-гора! — спецовки выжимай,

От воды и пота — задубели.

Холод, сквозняки… —

Мы не синели,

Уголь добывали — понимай…

На-гора! — за нами пар столбом,

Эстакада досками грохочет,

А мороз такой — белеет лом…

В дверь влетаем — банщица хохочет:

«Ах, антихристы, ах, черти!..»

«Ладно, мать, можешь и чертями обзывать,

Мы пока под душ не становились.

Но помоемся — тогда молчок,

Среди нас — твой будущий зятёк

Конец ознакомительного фрагмента.