Семь дней бармена 2

Валентин Одоевский, 2022

Это продолжение первой книги о самых запоминающихся клиентах бармена. Снова самые разные люди, самых разных взглядов на жизнь и характеров готовы рассказать ему о насущном и не только за бокалом чего-нибудь крепкого… Содержит нецензурную брань.

Мэтр карандаша

Посвящается К.В.Киселёву

Карандаш что-то быстро шуршит на страничке скетчбука.

Голова рисующего постоянно вертится, смотря с разных сторон на своё творение, и что-то быстро корректируя.

Создаётся ощущение, что он совсем забыл про свой бокал вина на стойке, содержимое которого лишь едва пригублено. Однако я знаю, что когда художник будет удовлетворён результатом своих трудов, то непременно выпьет ещё. Для него это — словно награда за проделанную работу. Словно финиш после долгого кросса.

Я не знаю толком сколько ему лет. Судя по голосу, который, ну, никак не вяжется с его внешностью — уже взрослый парень. Всегда носит одежду пастельных тонов, но неизменно в красной рубашке в крупную клетку. Он приходит один раз в неделю, в субботу. Просит налить ему белого столового вина, а сам достаёт свой небольшой потрёпанный скетчбук, механический карандаш, окидывает своими большими глазами зал и принимается работать.

Я никогда не заглядывал к нему за плечо, дабы увидеть плоды его творений. Никогда ему не мешал.

Тем не менее, недавно я всё-таки ненавязчиво спросил его:

— Коллекционируешь портреты?

Он оторвал взгляд от своего скетчбука и, слегка помявшись, ответил:

— Можно и так сказать…

— А зачем они тебе?

— Ну как? — удивился мой собеседник. — Это ж практика какая-никакая. А учитывая то, что я никогда не учился в художке, то мне она необходима. Сами понимаете, мало кто согласится на просьбу разрешить его нарисовать. А так — вот — приметил себе кого-то и работаю.

— А почему именно здесь?

— Вы о чём?

— Ну, почему именно в баре? Ты же можешь, например, в метро рисовать или ещё где.

— Я кому-то мешаю? — спросил клиент, пододвигая скетчбук ближе к себе, в его голосе чувствовалось волнение.

— Нет-нет, что ты? — поспешил успокоить я. — Просто из интереса спрашиваю.

— Вы знаете, здесь бывает столько разных людей. Все они такие интересные. Да всякий человек, я считаю, по-своему интересен. А здесь конкретно можно увидеть нечто необычное. Как люди открывают миру своё второе «я». Вы ж, наверное, каждый день видите, как к вам приходит один человек, а напивается — совсем другой. Само это перевоплощение. Вот, что интересно.

— Что же тут интересного? — спросил я. — Просто они становятся теми, кто они есть. Не все, конечно, но большинство — так точно.

— Так ведь, вот это и интересно!

Глаза художника прям загорелись, и он, пролистав пару страничек скетчбука назад, показал мне два добротных эскиза девушки. На первом она была вся в себе, держа в обеих руках бокал. На втором была всё та же девушка, но волосы были как будто растрёпаннее, пиджак, что раньше был на ней, висел на спинке стула, блузка была чуть расстёгнута, обнажая начало выреза груди. Бокал был уже в одной руке, а вторая была закинута на спинку стула.

— Видите, как меняется человек, — сказал он. — Она была такой робкой, молчаливой, закрытой. А потом — раз — и уже такая открытая, игривая, прямая.

Я поглядел ещё раз — ведь и вправду. Всё это прекрасно видно здесь. Хоть и без особых красок, зато какие детали — прям до мелочей.

Конец ознакомительного фрагмента.