Замковая гора. Сборник мистических историй

Валентин Колесников

Эта история произошла в 1981 году 30 сентября в среду ровно в 11:00 на Замковой Горе в Киеве. Я долгое время не решался публиковать данный текст из-за неправильной интерпретации изложения, в связи с всеобщим неприятием подобных фактов в обществе.

Глава пятая

— Барон Эрнест фон Фиркс-Нумгузен, в 1914 году заместитель депутата от курляндского дворянства в Рижском политехническом институте.

Баронесса Ада фон Фиркс в 1916—1917 годах проживала в Риге по адресу Столбовая 6…По версии бабушки по твоему отцу: у Эрнеста фон Фикса и Ады фон Фикс, было двое детей, сын и дочь. Сына звали Альберт фон Фиркс. Ему было 19-лет, когда он влюбился в простую девушку. Когда отец узнал об этом, девушка была уже беременна от Альберта. Отец был вне себя. Но трагическая гибель Альберта поменяла расположение Эрнеста Фон Фикса к бедной беременной девушке. Альберт любил лошадей и охоту. В возрасте 19—20 лет, он объезжает резвого жеребца. Конь несет его в заросли. В лесу он погиб от падения с лошади. В1904 году эта девушка родила мальчика. Эрнест фон Фикс дает ему свою фамилию и усыновляет малыша — Сказав эти слова, Лыбедь внимательно посмотрела на меня, ожидая вопросов.

— И, зачем ты мне это говоришь, о чем я давно знаю со слов моей бабушки?

— Нурмуйжский замок находится в поселке Лауциене. Хочешь взглянуть, где вырос твой прадедушка Альберт.

— Ну, да конечно. Мне это очень интересно.

— Тогда поедем в Нурмуйжский замок, который перестроил Эрнест Нумгузен, отец твоего прадеда Альберта.

— Ты мне скажи, пожалуйста, Лыбедь, почему из-за лошади гибнет мой прадед Альберт, а я чуть не погиб тоже от жеребенка, попади он копытом прямо в мой лоб, меня не было бы в живых? Тогда удар копытом прошелся вскользь лба и только содрал кожу.

— Потому, что ты находишься под защитой и моей опекой.

— Ох, Лыбедь, как трогательно. Я вижу поле перед конюшней и лошадей на этом поле.

— Да, это конюшня Нурмуйжского замка. И ты наследовал бы и замок, и этот табун лошадей вместе с конюшней, если бы твой дед Фриц Янович остался жив.

— Ты знаешь, я делал запросы в архивы, но получал отписки, нигде нет документов. Я даже не знаю, где захоронен мой дед, и вообще был ли он на самом деле?

— Конечно, был. А по роду его службы он не мог служить под своей фамилией, поэтому и был взят псевдоним Грязнин Фриц Янович, но твоего отца он все-таки назвал Альбертом, в честь твоего прадедушки. Вот теперь ты и носишь отчество Альбертович.

— Что ж, это история, пусть остается в прошлом. И мир праху предков, а нам жить нужно дальше. Кстати я разыскал семейство фон Фирксов, писал им. Но они не ответили мне.

— Ну, так ты будешь осматривать замок, есть еще второй, охотничий.

— Нет. Не хочу, в двадцатые годы произошла национализация владений, и теперь эти замки, и все рижское побережье, которое принадлежало этому семейству, были национализированы. Давай уедем от сюда, хорошо?

— Давай. — Лыбедь снова начала проводить манипуляции над пультом управления, и картина за прозрачным куполом кабины менялась, как декорации в театральной постановке.

А мне стало грустно. Захотелось до боли увидеть моего прадедушку Альберта, какой он был. По рассказам бабушки красивый и стройный, она видела его фотографию, когда гостила с маленьким Альбертом, моим отцом, у Эрнеста фон Фиркса и Ады в их квартире в Риге в1929 году.

— Лыбедь, пожалуйста, давай вернемся в 1903 год в Нурмуйжский замок. В это время у моего прадеда была любовь по имени Эльза, простой девушкой. По преданию, очень красивой девушкой.

— Да нет проблем. Наш аппарат — это может в одно мгновение. — Проделав движения кистями над пультом, и в такт движением ее рук за прозрачным куполом кабины изменились окружающие виды. Мы снова очутились на поле перед конюшней. Парадный вход, был украшен четырьмя колонами, венчавшими дубовые ворота, которые были распахнуты настежь. Конюхи выводили один, за одним, вороных лошадей немецкой породы. Вокруг ограды толпились посетители, наблюдая за проводкой перед их глазами рысаков. На каждой лошади виднелись прикрепленные номера. Из толпы посетителей доносились выкрики, Посетители называли тот или иной номер. И лошадь с названым номером, отводилась к специальной привязи. Похоже, было, что проводился торг, а посетители — это покупатели, приехали выбрать лошадей для ипподромов, школ верховой езды, и прочих нужд хозяйства. После проводки верховых лошадей, конюхи вывели тяжеловесов, крупных и приземистых лошадей предназначенных для транспортировки тяжелых грузов. Их тоже отобрали, и три лошади были привязаны рядом с верховыми. Все они после формальностей купчей приобретут своих постоянных хозяев. Ну и конечно же, как всякое мероприятие, не обходится без представления, гостям организовано представление по объездке молодых жеребцов. Конюх вывел на поле резвого вороного и неспокойного коня. Лошадь ржала, брыкалась, налитые кровью глаза сверкали недобрым блеском, а взнузданная пасть сверкала ровной белизной зубов, норовя хватить зазевавшегося конюха. Но, мужчина, выведший лошадь на этот импровизированный подиум, был опытен и пресекал опасные поползновения резвой лошадки, то хлыстом, то уделом, отстраняя пасть и копыта лошади на безлопастное расстояние. Эти маневры с трудом удавались опытному конюху. Из распахнутых дверей конюшни, вышел широкоплечий высокий юноша в форме наездника. Он улыбался своей приветливой улыбкой, приветствуя присутствующих. К нему подбежала девушка в длинной юбке с букетиком полевых цветов и вручила его, потом не удержалась, поцеловала в щеку. В этот самый момент, конюх застыл на месте, наблюдая за этой парой. Видно было, что девушка влюблена в наездника. Вороной жеребец, воспользовавшись заминкой конюха, хватил зубами его плечо. Зрители хором вздохнули, сдерживая, жеребца, конюх отпрыгнул в сторону, оставляя в пасти лошади клочок своей куртки. Наездник, увидев это, сунул девушке букетик цветов, а сам бегом бросился к жеребцу. Конь, пытаясь повернуться к наезднику крупом, метался вокруг конюха с диким ржанием, конюх изо всех сил сдерживал разъяренное животное. Улучив момент, когда жеребец, встав на дыбы, рвался из рук конюха, наездник подскочил к седлу и в мгновение вскочил на лошадь, не успевшую еще опереться передними ногами на траву. Это помогло всаднику на мгновение одержать контроль над взбешенным жеребцом, который ощутив на себе ношу, так рванул вперед, что вырвал длинный повод из рук конюха и стремглав пустился с седоком в сторону открытых ворот ограды. Не достигнув ворот, жеребец летит через ограду, повод, волочившийся следом, мгновенно цепляется за жердь ограды и рвет жеребца назад, но не удерживает его и лопается, лишь чуть пригнув голову коня к земле. Всадник и лошадь в бешенной скачке скрываются от зрителей. Конюх прикрывает рваный клок плеча, идет в сторону конюшни под аплодисменты зрителей. Там уже ждет его Эльза, дочь.

Конец ознакомительного фрагмента.