Беседы Клеопатры

Валентин Колесников, 2023

Первые годы правления Клеопатры VII Египет настигла засуха и бедствие голода нависло над ее государством, которое длилось три года. Сокровища, доставленные караваном из подземных хранилищ Оазиса Сивы, что в храме Оракула, были на исходе. Как пережить неурожайные годы и засуху? И Клеопатра решила прекратить строительство дворца и запершись в отстроившихся палатах в дальних комнатах дворца с приближенными молодыми фаворитками из знатных семей, переживала вместе ниспосланное богами испытание в эти первые годы правления. Голодные бунты крестьян безжалостно подавлялись бесчинствующими римскими наемниками под командованием Юлия Цезаря, которые он оставил в казармах Александрии и во дворце фараона под началом Авла Габиния, и Клеопатра щедро платила Габинию и римским легионерам, так как на усмирения бунтов не жалелось золото, налоги в этот период царицей были отменены до лучших времен…

Глава 4

На следующее послеобеденное время Ганна продолжила рассказывать историю своей семьи: “Освещая путь факелами, которые рабы несли, спускаясь ступенями вместе с нами по лестнице. Треск горящих факелов, и пламя отсвечивалось бликами в шлемах стражников Олимпия, что поджидали нас у ворот, готовы пуститься в путь ночными улицами Рима во дворец Суллы. Я бережно вел за руку Принцессу, ощущая холодное прикосновение ее ладони. От этого прикосновения сердце мое стучало в грудной клетке, как молот о наковальню в руках кузнеца, кующего меч из восточной Дамасской, стали, который рубит мечи врагов, не оставляя на своей отточенной поверхности лезвия даже царапины. От близости Принцессы, от аромата ее волос и ее дыхания, мне становилось все труднее совладать с собой, чтобы не схватить ее на руки и не бросится прочь, сметая преграды на пути к нашему с ней счастью. Но реальность этого времени и тех событий, что не зависимы от нас, ввергали в те рамки и законы, по которым существовал этот мир в эти времена.

“Афродита ступайте осторожно по выдвижной лесенке переносного шатра”. Говорил ей на прощание Ехнус. На что Принцесса отвечала:

“Да знаю я. Вот со мною в шатре будет Антоний для надежной охраны. Не беспокойтесь”.

Услышав свое имя из ее прекрасных уст, мое сердце вновь стало стучать, как стук пращи о ворота осажденной крепости при штурме. Я бережно подвел ее к шатру. Она отодвинула занавеску и вошла внутрь. Заняв место на скамейке, позвала меня жестом, указывая на сидение, напротив. Я быстро вскочил в кабинку шатра. Шторка задвинулась, стало темно внутри, только слабый свет, исходивший от факелов, пробивался сквозь шторы сюда к нам. Принцесса неожиданно прильнула к моим губам и жадно стала целовать меня, причитая, как обезумевшая от любви голубка:

“Люблю, люблю!” Задыхаясь от восторженной страсти, повторяла она.

Я нежно целовал ее прекрасные глаза, руки, шею, брови и волосы, источающие божественный аромат. У меня кружилась голова, от внезапно нахлынувшего блаженства. Я не ощущал ни пространства, ни времени, я не видел, что разорвалась нить, скрепляющая жемчужины, что были прикрепленные к волосам у висков, и усыпали пол кабинки шатра, а прическа, так тщательно уложенная рабыней, рассыпалась по плечам, обнажая ее прекрасный шелк золотистых волос. В этом сумрачном пространстве кабинки шатра глаза Принцессы горели сказочным сиянием, отражая слабый проникающий сквозь шторки свет от факелов. Внезапно раздались крики и команда Олимпия:

“Занять позицию! К отражению!”

Я немедленно высунул голову из шатра, отодвинув шторку рукой. Мгновенно, в мою ладонь впилось сто осиных жал. Я взглянул на пробитую стрелой руку, пригвожденную к дереву шатра. Быстро сломал стрелу и выдернул ладонь. Принцесса, сорвав клочок ткани из туники, перевязала рану. Вокруг переносного шатра шел бой. Неожиданно появился неизвестно, откуда, великан. Его огромные ноги были забинтованы тряпками, последствие ожога бульоном от котла. Он вдруг увидел Леонида. И бросился с криком к нему:

“Ты думал, уйдешь от Ваала?! Я Ваал, назван так в честь непобедимого моего бога, который не прощает и всегда настигает своих врагов!” Сказав это, он вдруг схватился обеими руками за горло. Там торчала стрела, выпущенная невидимым лучником. Великан, хрипя в предсмертных судорогах, опустился на колени, затем упал ниц. Тело его судорожно билось еще немного в предсмертных судорогах, затем затихло. Пьяная ватага нападавших солдат, увидели неподвижного ватажка подбившего их напасть на кортеж самого Марка Лициния Красса, быстро разбежалась. У стражи потерь не было. Было убито трое нападавших солдат и великан Ваал. Кортеж двинулся дальше. Разорванные жемчужные ожерелья и туника, получили свое объяснение, которое дал Олимпий Луцию Крассу. А, Красс, в свою очередь, поблагодарил меня за проявленную отвагу, при защите Принцессы…

Луций Корнелий Сулла был в этот воскресный день не в хорошем расположении духа. Вот уже две недели к ряду, как появилась новая наложница, так рекламированная Лицинием Крассом и за которую он отвалил изрядную сумму золотых денариев, в крупных монетах ауреусах не давалась ему в постельных утехах. И все было в том, что Принцесса была девственницей. В свои пятьдесят шесть лет Сулла не находил в себе тех сил, присущих молодости, что в пылкой страсти могли сделать девушке то, что не в силах этот могущественный диктатор Рима, перед которым трепетала вся Римская знать. Растерянный Сулла в это воскресное утро, подозвал к себе Леонида:

“Я слушаю вас, повелитель!” Отчеканил телохранитель, приблизившись к Луцию.

“Иди к Крассу и скажи, чтобы отпустил на одни сутки своего Антония ко мне. У меня к нему есть одно неотложное дело”.

Леонид не стал вдаваться в подробности, а быстро ответил:

“Да, я готов выполнить ваше поручение, повелитель!”

“Отправляйся немедленно. Возьми лошадь из моих конюшен, и чтобы быстро вернулся с Антонием”.

Леонид уже направился к дверям, как Сулла окликнул его:

“Возьми две лошади, одну себе, другую для Антония!”

“Слушаюсь!”

Леонид стремительно вышел из дома Суллы по направлению конюшен. А, Луций Корнелий в глубоком раздумье вернулся в свои покои, где в постели мирно дремала Афродита. Услышав, что Сулла вернулся, она подняла голову, опершись на руку, спросила:

“Вы, пришли снова ко мне?”

“Нет. — Коротко ответил Луций, — Я пришел сказать тебе, Принцесса, что вынужден поручить исполнить мою роль одному из телохранителей Красса”. Сказав это, Сулла испытывающее уставился своими проницательными глазами на Афродиту. Девушка и бровью не повела, хоть и поняла, о чем идет речь.

“Какие же они все не настоящие. Ни один мускул не дрогнул на лице. Где же чувства, где любовь, где привязанность?"Сентиментальные мысли роились в голове диктатора, не сводящего своего пристального взгляда от прекрасных сапфировых глаз Принцессы. Ее золотистые волосы распустились на подушках, как в эти мгновения она была прекрасна, настоящая богиня Афродита, нет Афродита, появись она здесь, завидовала бы этой божественной красоте и захотела бы стать смертной в эти мгновения, чтобы обладать таким совершенным лицом и глазами с небесным сиянием в них. А Принцессу мучил один единственный вопрос, спросить или не спросить, кто будет от Красса? За кем поехал Леонид? Но догадки подсказывали Принцессе, что будет Антоний. Она это предчувствовала и старалась изо всех сил оставаться равнодушной, чтобы не выдать своей беспредельной радости и трепетного ожидания скорой встречи с ним…

Леонид вскоре прибыл во дворец со мной. Нас встретил Сулла, мрачнее тучи.

“Оставь нас!” Приказал Леониду.

“Слушаюсь!” Отчеканил тот и вышел.

“Мне нужна твоя помощь”. Сулла испытующим взглядом уставился на меня.

“Я слушаю тебя, Луций Корнелий?”

“То, о чем я тебя попрошу, ты должен хранить так далеко в своей памяти, что лучше после того, что ты сделаешь, тебе забыть и не вспоминать даже под пытками. Я вознагражу тебя так, что ты сможешь завести свой дом и жить как свободный гражданин Рима, купить на эти деньги рабов и вести торговлю. Ты согласен выполнить мою просьбу?”

“О, Цезарь, я не знаю какая роль мне уготована, но, чтобы ты не попросили я с радостью, выполню, не сомневайся в этом”.

“Тогда слушай…” Сулла изложил в подробностях все, что требовалось от меня. Я был вне себя от радости. И еле сдерживал прилив эмоций, что не осталось не замеченным.

“О, да я вижу, юношеский румянец на твоем лице. Это говорит о том, что будет все в порядке, и ты меня не подведешь?”

“О, да конечно!” Все, что я смог сказать в эти мгновения диктатору.

“Тогда иди, помойся хорошо в бассейне, затем рабы тебя намастят благовониями, и ты приступишь к выполнению моего приказа!”

Я вышел в указанную дверь, где ждали меня рабы банщики, которые приступили к процедурам омовения. А в это время Леонид, как личный телохранитель Суллы мог беспрепятственно передвигаться по дому диктатора стал наблюдать за Суллой из-за колонны, что были по периметру дворца, опоясывая внутренний двор, где располагался сад и розарий. Сулла часто тут принимал гостей и давал тайные распоряжения своим агентам, которые доносили ему состояние дел в Сенате и следили за тем или иным сенатором. В этот миг, когда диктатор вышел к розарию, к нему подошел раб, выполнявший самую грязную работу по устранению мешавших Сулле чиновников. Обрывки речи доносились до слуха, из которых Леонид понял, что вырваться мне из покоев Афродиты живым, не запланировано Суллой. Что если я останусь жив, боязнь потерять репутацию в глазах Сената и своих приверженцев во влиятельных кругах Рима на лицо, что негативно скажется на его реформах. Устранив меня, получит право на жизнь мысль; “Нет человека, нет проблем"…

Я с наслаждением упивался скорой близостью с дорогим мне человеком. Воображение рисовало различные картины нашей любви, от которых захватывало дух, и сердце стучало так, как будто я лишний, а сердце само хочет бежать в стремлении к Принцессе. Неожиданно в бассейне появился Леонид. Он в двух словах рассказал о моей участи после совершения акта с Принцессой.

“Я предлагаю нам бежать. — Сказал Леонид. — Я с Мартисией, ты с Афродитой. Мы захватим пиратский фрегат и двинемся на Сицилию. Сицилия не подчиняется Риму. Там невольничий рынок, который устраивает и пиратов, и Рим. И там, на Сицилии, имея деньги, мы станем никому не нужными. Многие рабы гладиаторы спаслись там от верной смерти, что ходила за ними по пятам каждый день здесь на арене цирка”. И Леонид изложил свой план побега…

Принцесса не находила себе места, ожидая встречи с Антонием. Она даже бралась нанизывать рассыпанный, еще там, в переносном шатре, жемчуг с ожерелья на нить. Но руки непроизвольно дрожали, и вставить бронзовую иглу в отверстие жемчужины ей давалось с трудом. Она металась по спальной комнате, ходила вокруг огромной постели, перестилала постель. Рабыни, следившие за спальной комнатой, старались угождать хозяйке, но она приказала им уйти и не появляться до тех пор, пока не позовет. Слезы из прекрасных ее глаз струились сами по себе. Эти слезы близкого счастья изливались из глаз и приятно орошали щеки. Она ощущала их щекочущий прилив у себя на щеках и вдруг поняла, что радость плачет по-своему, и это очень приятное, как оказалось, явление. Трепетное чувство ожидания вселяло в нее силы и уверенность в то, что должно произойти нечто очень важное в ее жизни. Внезапно дверь комнаты отворилась, и на пороге появился ее любимый человек, коим был в эти мгновения я. Мы не сказали друг другу ни слова. Она, моя Принцесса, бросилась ко мне в объятия, слезы счастья обливали ее щеки, капали мне на грудь. Афродита целовала меня и трепетала в моих объятиях, как раненная лань. Ее тело содрогалось от моих ласк, и сладострастные стоны любви вырывались из ее уст, как она была прекрасна в эти мгновения, как бесконечно желанна и любима мною. Когда первый приступ любовных ласк прошел, и мы обнаружили, что лежим на ковре возле огромной постели. Я хотел ей рассказать, что ждало меня за дверью. Но Принцесса, моя Любовь, прикрыла мой рот своей ладонью, как бы говорила мне этим: “Молчи! Молчи! Рано еще, говорить!"И мы снова слились, в неистовой нахлынувшей страсти двух измученных ожиданием большой и страстной Любви существ, которые в эти минуты не знают, что такое время, кто они и где и, что нет ни пространства, ни времени ничего, кроме двух слившихся во едино душ. Так продолжалось довольно долго. И только глубокой ночью, когда Афродита блаженно растянулась на постели, я осмелился сказать:

Конец ознакомительного фрагмента.