Свадьба Морского царя. Книга пятая

Вадим Россик, 2022

Нотариус из Квакенбурга доктор Мартиниус, его озорная племянница Барабара и скромный помощник Мельхиор отправились на сей раз в портовый город Ориент с невинным желанием увидеть море, корабли, подышать морским воздухом и попробовать макароны с соусом из чернил осьминога. Однако там они столкнулись с цепью загадочных преступлений, которые привели к катастрофе.

Глава VI

Легенда о Призрачном Птицелове

— Мне кажется, кто-то кричал, — неуверенно произнёс Мельхиор.

— Разве? — сделал удивлённое лицо барон Пузик. — Наверное, это ветер.

Отчаянный крик раздался снова. Он шёл со второго этажа. Кричала женщина. В её крике звучал такой ужас, что все вздрогнули.

— По-моему, нам нужно пойти посмотреть, — сказала Барабара, вопросительно глядя на дядю.

Тот взволнованно пропищал:

— Мельхиор, я прошу вас узнать, что случилось. У вас самые быстрые ноги. А мы двинемся за вами со всей возможной скоростью, не так ли месьер барон?

— А по-моему, это ложная тревога, — пролепетал Пузик, судорожно хватаясь за рукоять шпаги. — Может быть, дама увидела крысу. Они же визжат по любому поводу. Иногда вообще без повода. Я имею в виду дам, а не крыс.

Мельхиор не стал ждать окончания спора. Он выбежал из столовой и бросился бежать вверх по лестнице. Впрочем, доктор Мартиниус и Барабара тут же поспешили за ним. Барон Пузик остался в столовой.

В коридоре второго этажа, скупо освещённого одинокой газовой лампой, было полно людей. Магнолия обнимала истерически рыдающую Лилию. Гортензия боролась с Пончиком, который, противно мяукая, вырывался из её рук. Все три дочери графа Кронье были в одинаковых батистовых пеньюарах, различался только их цвет: белый, красный и чёрный. Угрюмая Нахалла стояла рядом с ними, кусая губы. Мадам Петуния, Роза, горбатый Фантик и капитан Пангасиус, босой, в длинной, пропахшей трубочным табаком и нафталином ночной рубашке, но в капитанской треуголке и с кортиком в руке, толпились у открытых дверей одной из комнат.

— Что случилось? — спросил Мельхиор, задыхаясь от быстрого бега.

— Что-то напугало сестрицу Лили, — ответила Магнолия, успокаивающе гладя Лилию. — Милая сестрица, наверное, тебе просто показалось.

— Мне не показалось! Клянусь Святой Авирунией, не показалось! Это была жуткая рожа! — простонала сквозь рыдания Лилия. — Ну зачем я первой встала из-за стола? Призрачный Птицелов пришёл за мной! Теперь я умру, да?

Лилия посмотрела на Мельхиора круглыми от страха глазами. Её веснушчатое личико приобрело бледно-восковый цвет. Девушка казалась постаревшей лет на пять.

— Никто не умрёт, мадемуазель, — заявил появившийся в коридоре доктор Мартиниус. — Роза, принесите, пожалуйста, воды для барышни.

Роза живо сбегала на кухню и вернулась со стаканом воды. Сделав несколько глотков, Лилия немного успокоилась.

— Скажите, мадемуазель, что же вас так напугало? — задал вопрос нотариус.

— Когда я вернулась в свой номер, — всё ещё всхлипывая начала рассказывать Лилия, — я переоделась в пеньюар и легла. На улице началась гроза. Я панически боюсь молний, поэтому лежала, зажмурившись, и старалась поскорее уснуть. Вдруг я услышала стук, потом ещё один. Кто-то тихонько барабанил в стекло балконной двери. Я открыла глаза и чуть не умерла от страха. С балкона на меня смотрела жуткая рожа. Очень бледная, словно у покойника, большая и совершенно неподвижная. В ней было что-то нечеловеческое. Сначала я чуть не лишилась чувств, такой меня охватил ужас, а потом закричала и бросилась в коридор.

— Как выглядела эта, с позволения сказать, рожа?

— Огромный, бледный, оскаленный череп. Помилуй меня Деус увидеть его ещё раз!

— На балконе никого нет, — заметила мадам Петуния. Мы с Розой и Фантиком уже посмотрели.

— Уважаемые, мы будем сегодня спать или нет? — капризным тоном спросила Гортензия. — Пончик устал и не слушается.

— Гортензия, ты можешь хоть на минуту забыть про своего кота? — захныкала Лилия. — У тебя сегодня ночью умрёт родная сестра, а ты думаешь только о Пончике!

Недовольно фыркнув, Гортензия отвернулась с оскорблённым видом.

— Не нужно драматизировать ситуацию, мадемуазель, — проговорил доктор Мартиниус, обращаясь к Лилии. — Возвращайтесь в номер, заприте окна и двери и ложитесь в кроватку. И пусть вам приснится хороший сон.

— Я не останусь в этом номере ни за что на свете! — замотала головой Лилия. — Я же не смогу там заснуть! Гортензия, давай поменяемся комнатами. У тебя ведь нет выхода на балкон?

— Вот ещё! — вздёрнула нос старшая сестра. — Меняйся с Магнолией, если хочешь, а нам с Пончиком и в этой хорошо.

— Нолик, ну, пожалуйста! — Лилия умоляюще протянула руки.

— Хорошо, милая Лили, — улыбнулась Магнолия. Глядя на неё, Мельхиор невольно тоже улыбнулся. Девушка нравилась ему всё больше. Изумрудные глаза, жизнерадостность, добрый нрав. Ах, если бы она не была невестой Морского царя!

— Ой, спасибо, Нолик! — обрадовалась Лилия. — Нахалла, будь добра, перенеси наши с Магнолией вещи.

Переваливаясь с боку на бок, словно утка, Нахалла отправилась выполнять распоряжение. Мадам Петуния велела Фантику помочь молчаливой служанке.

— В моём номере тоже нет выхода на балкон, и я попрошу Нахаллу, чтобы она до утра дежурила у твоей двери в коридоре, — пообещала Магнолия Лилии. — Не бойся, милая Лили, ты будешь под надёжной охраной. Я дам тебе заговорённую кроличью лапку. Она защитит тебя от всякого зла.

— Спасибо, спасибо, сестрица! — повторяла Лилия. — С кроличьей лапкой мне будет не так страшно.

— Представление окончено, уважаемые, — язвительно объявила Гортензия. — Теперь мы можем, наконец, пойти спать.

Все разбрелись кто куда. Капитан Пангасиус давно уже исчез, видимо, стесняясь своего неглиже. Доктор Мартиниус, Мельхиор и Барабара решили вернуться в столовую. После пережитого волнения спать никому не хотелось.

— А можно я с вами? — неожиданно спросила Магнолия.

— Если вам угодно, мадемуазель Кронье, — радостно вырвалось у Мельхиора. — Мы будем очень рады.

— Для друзей я Магнолия, — улыбнулась девушка молодому человеку.

Сердце Мельхиора отчего-то затрепетало. Он почувствовал, как его щёки зарделись. Барабара отчего-то нахмурилась.

— Я мигом. Только накину на себя что-нибудь потеплее.

В пустой столовой лишь один барон Пузик всё ещё дегустировал вина. Там было уютно. В громадном камине потрескивал огонь; горели свечи. Их свет падал на стол, за которым бражничал барон.

— Ну, что там стряслось, ваша учёность? — спросил нотариуса Пузик, с трудом ворочая языком.

— Мадемуазель Лилия чего-то испугалась. Ей померещилось в темноте за окном что-то вроде черепа.

— Наверное, ей померещился Призрачный Птицелов? — пьяно усмехнулся барон. — Кронье пугают им друг друга уже лет сто.

— Кто такой Призрачный Птицелов, месьер барон? — спросила Барабара.

— Я расскажу, если вы выпьете со мной, уважаемые. Одному пить как-то неблагородно. А я же барон, не побоюсь сказать!

Пришлось доктору Мартиниусу, Барабаре и Мельхиору снова занять свои места за столом. Появившаяся из сумрака Роза налила всем по бокалу вина, и они приготовились слушать барона Пузика.

— Вы не слышали о проклятье рода Кронье? О, это очень старая история, уважаемые, — с усилием начал барон рассказ, так как язык плохо его слушался. — Давным-давно, когда Синей страной правил Филипп Кровожадный и нравы были не такие мягкие, как сейчас, тогдашний граф Кронье устроил соревнование лучников. Победитель получал руку дочери графа. К дворцу Кронье съехались сыновья самых высокородных семей Синей страны. Среди них затесался один парень из маленькой деревеньки за Комариным болотом. Хотя он и относился к знатному сословию, его отец давно разорился, и парень зарабатывал себе на жизнь тем, что ловил на продажу певчих птиц. К ярости графа, этот парень победил в соревновании. Тогда граф нарушил слово. Не желая выдавать дочь за голодранца, он обвинил юношу в браконьерстве в принадлежащих ему лесах и велел казнить. Парня повесили той же ночью, несмотря на сильную грозу. Под оглушительные громы и ослепительные молнии он перед смертью проклял своего обидчика и поклялся извести весь его род. С тех пор многие Кронье погибли от меткого выстрела из лука, и, заметьте, ни разу не нашли того, кто это сделал. Люди прозвали потустороннего мстителя Призрачным Птицеловом, так как его настоящее имя давно забыто. Говорят, он всегда приходит в дождливую ночь.

Конец ознакомительного фрагмента.