Путешествие в Тёмные Земли

Вадим Панов, 2018

Одни называют самым жутким местом Прелести остров Спящей Каракатицы, другие – ледяные берега Хладного моря, третьи – страшный полуостров Таму, четвёртые – дворец-колодец Аквариус… Но все соглашались с тем, что хуже места, чем Некрополь Армии Тьмы, отыскать на карте Прелести невозможно. Чёрное пятно, оставленное королевой Гнил, уродовало прекрасную землю, порождая мрачные и зловещие легенды, но именно в Некрополь пришлось отправиться последней Непревзойдённой, чтобы спасти похищенную сестру…

Глава I

в которой Зарифа и Сумрачный Бубнитель ведут тяжёлый разговор, а из-за Бабули Кутерьмы случается настоящая кутерьма

Волшебный мир, который мы знаем под названием Прелесть, — огромен, удивительно разнообразен и похож на калейдоскоп, в котором то и дело появляются красивые и неповторимые картинки. В Прелести есть области, заселённые только людьми, или только мафтанами, или малыми народцами, но в основном жители волшебного мира перемешаны между собой, мирно соседствуя и в крупных городах, и в небольших поселениях. Или же соседствуя не мирно, поскольку бывает так, что старинные обиды, ссоры и вспыльчивый нрав тех или иных племён оказываются сильнее желания жить в покое.

Подобное происходило, например, на Колючих Болотах, которые назвали так не из-за каких-нибудь шипастых растений, а чтобы подчеркнуть вечную вражду племён Аллигадов и Бегелордов.

С чего началась распря, теперь уж никто не помнил. Бегелорды любили рассказывать, что именно их народ всегда жил на Болотах, а вторжение вредных Аллигадов испортило идиллию и заставило добродушных и трудолюбивых Бегелордов взяться за оружие. Аллигады излагали то же самое, только о себе, несчастных, крепко пострадавших от агрессивных соседей, и все попытки фей, людей, малых народцев и мафтанов примирить эти племена ни к чему не приводили: Аллигады и Бегелорды продолжали враждовать и устраивать друг другу мелкие и крупные пакости. А единственным мирным местом на Колючих Болотах был караван-сарай «Верблюжья кочка», в который съезжались купцы за нежными лепестками Снежных Кувшинок — знаменитыми здешними цветами.

И именно здесь, в караван-сарае, расположенном на краю обширной болотной области, Зарифа и господин Кихир наконец-то отыскали неуловимую Анфису Кутерьму. Точнее, они отправили ей послание с просьбой о встрече и искренне надеялись, что взбалмошная волшебница явится. Но понимали, что от Бабули можно ожидать чего угодно.

— Вдруг Анфиса уже уехала? — с тревогой спросил господин Кихир, усаживаясь за столик. — Она ведь непредсказуемая, как весенняя погода.

— Не уехала, — уверенно ответила Зарифа.

— Откуда ты знаешь?

— Посмотрела в окно.

— В окно? — переспросил Кихир и так стремительно повернулся к ближайшему, словно надеялся увидеть прилипшую к стеклу Кутерьму. Не увидел и расстроенно поинтересовался: — И что ты увидела в окне?

— Калявного Стрека, — спокойно ответила девушка, раскрывая меню.

Впрочем, трудно было не заметить гигантскую стрекозу, мирно дремлющую неподалёку от «Верблюжьей кочки», что немедленно подтвердил собеседник:

— Я тоже видел Стрека. — Господин Кихир хихикнул: — Он безобразно огромный, не может поместиться внутрь, поэтому спит на улице.

— Не на улице, а под навесом, — уточнила Зарифа.

— Ага, как ослик. — И её собеседник засмеялся, словно зачирикал. — На него бегают смотреть со всего болота.

Сам господин Кихир был мафтаном из племени Сумрачных Бубнителей, то есть таким же Прелестным Животным, как Стрек, только размером с мужчину маленького роста, но, в силу склочного характера, с удовольствием поддевал гигантов. Впрочем, господин Кихир поддевал всех, ведь он, как, впрочем, и все Бубнители, был невероятно сильным гипнотизёром, мог заставить исполнять свои приказы даже фей и потому считал себя и умнее и сильнее остальных обитателей Прелести.

При этом господин Кихир скрывал свой облик от окружающих и заявился в обеденный зал в длинном плаще, широкополой шляпе, шарфе и с перчатками на лапах.

— Зарифа, ты уверена, что это Стрек Бабули?

— А чей ещё?

— Тоже правильно, — поразмыслив, согласился господин Кихир. — Никто в здравом уме не станет общаться с этими бестолковыми созданиями.

— Анфиса Кутерьма странная, но не сумасшедшая. — Девушка замолчала, посмотрела на подошедшего официанта и распорядилась: — Мне, пожалуйста, зелёный чай с лепестками Снежных Кувшинок, а моему другу…

— Воду с лимоном, — велел Бубнитель. — И соломинку. Я люблю пить через соломинку.

Официант записал пожелания гостей и ушёл, а Зарифа продолжила:

— Анфиса не сумасшедшая. И я уверена, мы сможем с ней договориться.

— Главное, чтобы она поняла, что от неё требуется.

— Поймёт, — усмехнулась девушка. — Обязательно поймёт.

В отличие от спутника, Зарифа себя не прятала — для этого она была слишком красива.

Короткие чёрные волосы зачёсаны на левую сторону. Ушки маленькие, украшены серьгами с крупными рубинами. Шея длинная, тонкая. Лицо узкое, с аккуратным носиком, прелестными губами и большими, очень красивыми глазами необычного красного цвета.

Зарифа была ариманой — представительницей небольшого народа из горной области Традат, о котором ходили самые разные слухи: и хорошие, и плохие. Ариманы предпочитали жить уединённо, редко покидали свою область и считались очень сильными волшебниками.

Для путешествия Зарифа выбрала синюю одежду: свободную кофту с широким воротом, тонкие облегающие брюки, поверх которых струилась свободная юбка с двумя высокими разрезами, и легчайшую косынку из тонкого шёлка на голове. Юбка и косынка казались лишними, однако традиции запрещали женщинам ариманов появляться на людях в брюках и с непокрытой головой, и Зарифа соблюдала предписания даже вдали от родных мест.

— Ты назвала старуху Кутерьмой… — начал было Кихир, но Зарифа его перебила и поправила:

— Бабулю Кутерьму. Бабулю.

— Это важно?

— Очень.

— Хорошо. — Бубнитель помолчал. — Ты назвала Бабулю Кутерьму странной.

— Да.

— А значит, она может отказаться с нами работать.

— Может.

— Плохо.

— Почему ты заговорил об этом? — прищурилась волшебница.

— Ты знаешь, кто такая королева Гнил? — неожиданно спросил Бубнитель.

— Догадываюсь.

— Не догадываешься, — хрюкнул Кихир. — Ни ты и никто другой из нашей чудесной Прелести не в состоянии представить, насколько она бессердечна и какие ужасы творит. Тот, кто не исполняет её приказы, подвергается чудовищным наказаниям, и я не хочу, чтобы это случилось со мной. Мы должны договориться с Бабулей, а она должна обязательно сделать то, что требует Гнил. Иначе нам с тобой не жить.

По голосу Бубнителя Зарифа поняла, что он действительно боится повелительницу Верхней Плесени, и поинтересовалась:

— Что ты предлагаешь?

— Давай я загипнотизирую Анфису?

В этот момент официант принёс лимонад и чай, беседа на некоторое время прервалась и продолжилась только после того, как девушка налила себе чашку ароматного напитка, а господин Кихир вставил соломинку куда-то в шарф и с шумом втянул в себя лимонад.

— Помнишь, как ты пытался загипнотизировать Непревзойдённую? — спросила Зарифа.

— Помню, что у меня получилось!

— Для этого тебе понадобилось несколько дней.

— С волшебниками и феями трудно работать, — не стал скрывать мафтан. — Но у меня получилось!

— Ты потратил несколько дней, чтобы загипнотизировать ученицу Непревзойдённых, но сейчас у нас нет столько времени. К тому же речь идёт об опытной волшебнице, которая должна провести сложнейший ритуал. Ты не справишься.

— Давай попробуем.

— Ты не справишься, — повторила Зарифа. — Просто поверь: Бабуля не сможет провести ритуал под гипнозом.

— А вдруг она откажется от нашего предложения? — завёл старую песню Кихир. — Что тогда?

— Я постараюсь её уговорить, — улыбнулась девушка.

Бубнитель хотел сказать что-то ещё, но Зарифа ткнула его в бок, прошипела: «Вот она!», встала и улыбнулась, приветствуя подошедшую волшебницу.

— Госпожа Кутерьма…

— Да, да, да, я — Кутерьма. — Женщина остановилась у столика, пару секунд смотрела на Зарифу, после чего отвернулась и принялась напряжённо оглядывать зал.

Анфиса оказалась невысокой, сухонькой старушкой с пышной копной коротких, густых, но пребывающх в полном беспорядке седых волос. Лицо у неё было маленькое, треугольное, со скошенным подбородком, и главным его украшением являлись огромные круглые очки с толстыми линзами, благодаря которым зелёные глаза старушки казались неестественно большими. Бабуля носила брючный костюм из мягкой замши, под курточкой — белоснежную блузку, на ногах — невысокие, расшитые бисером сапожки, а на плече — дамскую сумочку с бахромой, многочисленными подвесками и вышивкой.

Подтвердив собственное имя, Анфиса надолго умолкла, показалось даже, что она забыла об аримане и Бубнителе, и примерно через минуту господин Кихир не выдержал и поинтересовался:

— Вы кого-то ищете?

— Мне назначили встречу, — негромко ответила Кутерьма. — Но я не помню, кто.

— Э-э… — Бубнитель выразительно посмотрел на спутницу.

Зарифа улыбнулась и сообщила:

— Это были мы.

— Это и сейчас вы, — рассеянно отозвалась Бабуля.

— Это я назначила вам встречу, — уточнила аримана.

— Где?

— Здесь.

— Откуда ты знаешь, что у меня здесь встреча?

Вопрос поставил Зарифу в тупик, и теперь уже она бросила растерянный взгляд на Кихира.

— Можно я помогу ей вспомнить? — тут же осведомился тот.

— Ты доктор? — Кутерьма вопросительно подняла брови и распахнула глаза, отчего они стали такими большими, что у мафтана задрожал хвост. Тем не менее ответил Кихир весьма твёрдо:

— Я — Бубнитель.

— Я не доверяю докторам, — отмахнулась Анфиса, не услышав или же не обратив внимания на слова мафтана. — Один из них как-то сказал, что я не в себе, — это было очень грубо. Где я ещё могу быть, если не в себе? Кто ещё меня впустит? Да и не хочу я никуда, если честно, мне в себе нормально.

— Я с вами согласна, Бабуля, — поспешила вставить аримана.

— Я люблю тех, кто со мной соглашается, — благосклонно произнесла Кутерьма. — Это один из признаков ума.

— Спасибо…

— Как тебя зовут, дитя?

— Зарифа.

— А как зовут твоего доктора?

— Господин Кихир.

— Я не доктор, — громко заявил мафтан.

— Почему ты возишь с собой шумного доктора? — продолжила расспросы Анфиса. — Ты больна?

— Нет.

Бубнитель понял, что его совершенно выключили из разговора, и в знак протеста с хлюпаньем втянул через соломинку остатки лимонада. Получилось неприлично, но Бабуля вновь не услышала.

— И мне ты показалась здоровой, — заявила она Зарифе. После чего расстегнула сумочку, достала из неё плитку, похожую на шоколадную, только тёмно-зелёного цвета, и предложила: — Хочешь пожевать?

— Что это?

— Тянучка из листьев резинового дерева, шоколада, корицы, клубничного джема и жареного банана.

— Нет, спасибо.

— Напрасно. — Бабуля отломила четверть тёмно-зелёной плитки, вложила в рот и принялась жевать, невнятно продолжая разговор: — Твой доктор простудился? Почему он в шарфе? Мне много лет, дитя, и в моём возрасте каждая инфекция может стать последней. Я не хочу болеть, пусть он пересядет.

— Я не доктор, — меланхолично повторил господин Кихир.

— Мой друг не хочет показывать лицо, — объяснила Зарифа.

— Твой доктор урод?

— Он Бубнитель.

— Все доктора зануды и постоянно о чём-то бубнят. Он хочет пожевать?

— Не думаю.

— Пусть лучше жуёт, чем бубнит.

— Давайте перейдём к делам! — разозлился Кихир. — Или я правда её загипнотизирую!

А Бабуля уселась за столик и с сомнением огляделась:

— У меня такое чувство, будто я должна была с кем-то встретиться, но они не пришли. И пусть. Вы тоже очень милые, несмотря на то, что доктор — урод, бубнит и прячет лицо.

На этот раз Бубнитель с шумом втянул под шарф соломинку и принялся её жевать. Просто для того, чтобы не сказать лишнего.

— Но вы не против того, чтобы поговорить с нами? — поинтересовалась аримана у старушки.

— О чём?

— Я очень рада нашей неожиданной встрече, потому что как раз ищу гения для решения сложнейшей задачи.

— У тебя есть волшебная задача? — насторожилась Кутерьма.

— Именно!

— Сложная?

— Голову можно сломать!

— Поздно, — пробубнил Бубнитель. — Уже сломала.

К счастью, он не был услышан, зато получил тычок в бок от Зарифы и вернулся к пережёвыванию соломинки.

— Я люблю такие задачи, — не стала скрывать Анфиса. — В молодости я часто их решала.

— Оно и видно, — не удержался Кихир.

За что получил второй удар кулаком и предложение:

— Хочешь пожевать, доктор?

— У меня аллергия.

— Поэтому он весь такой замотанный? — осведомилась Кутерьма, вновь обратив внимание на Кихира. — Он болеет? Я говорила, что у меня аллергия на больных?

— Кх-хм-м!

Зарифа же в третий раз стукнула говорливого спутника и с напором поинтересовалась:

— Бабуля, так вы возьмётесь?

— За что возьмусь? — уточнила Кутерьма.

— Только вы можете мне помочь! — трагично заламывая руки, сообщила аримана. — Только вы!

— Чем помочь?

— Нужно вернуть в Прелесть фею.

— Как это? — не поняла Анфиса.

И Зарифа немедленно перешла на деловой тон:

— Вы помните Захариуса Удомо? Того самого, который отнимал у фей память.

— В каком столетии это случилось?

— Несколько недель назад.

— Что вы говорите? — Бабуля достала из коробочки пластинку и отломила следующую четверть. — А мне казалось, прошло года три, не меньше… Ты хочешь вернуть Захариуса? Если так, то очень напрасно, очень. Что умерло, то умерло, дитя, а чтобы поднять зомби, требуется сильнейшая тёмная магия — не мой профиль, ты уж извини. Да и тебе не советую. У тех, кто занимается тёмной магией, на лице появляются отвратительные бородавки. Две или три. Не порть своё красивое личико, не поднимай зомби.

— Официант, ещё один стакан воды с лимоном! — громко распорядился господин Кихир. И пробурчал: — Это будет долгая встреча.

— Мне не нужен Захариус, — очень медленно и стараясь не злиться, произнесла Зарифа.

— А твоему доктору?

— Тоже.

— Тогда зачем вы тратите моё время на всякие глупости? — неожиданно разозлилась Анфиса. — А я ради вас отказала во встрече тем замечательным людям…

Старушка собралась подняться со стула, но аримана ухватила её за руку и отчаянно затараторила:

— Бабуля, послушайте! Когда-то у меня была очень близкая подруга — фея из Двора Непревзойдённых. Так получилось, что мы подружились в тот самый день, когда Полика впервые попала в Прелесть, и часто встречались. Мы были очень близки и вместе оказались на том проклятом представлении, где Захариус зажёг Звезду Забвения. Моя подруга исчезла из Прелести на моих глазах. Мы даже не успели попрощаться!

Господин Кихир одобрительно кивнул: ему нравилось, как ловко лгала Зарифа, и он видел, что Анфиса поверила.

— Мы с Поликой дружили четыре года! Мы пережили массу приключений, делились самыми сокровенными секретами! Скучали друг без друга! И не успели попрощаться! Помогите мне!

— Бедная девочка. — Старушка достала из сумки платочек и вытерла слезу в левом глазу. — Хочешь пожевать?

— Нет, спасибо. — Зарифа всхлипнула. — Вы мне поможете?

— Как?

А вот теперь они подошли к самой важной части разговора.

— Когда Полика покинула Прелесть, она выронила свой Самоцветный Ключ, — рассказала, а точнее — солгала аримана. — И я подумала, что вы, такая умная, такая гениальная, сможете использовать его, чтобы вернуть фею в Прелесть.

— Приятно, что ты сразу подумала обо мне, — кивнула старушка. — Я бы тоже сразу подумала о себе.

— Вас называют самой сильной волшебницей Прелести, — поспешил польстить Бубнитель, но снова не был услышан.

— Но я ничего не знаю о Самоцветных Ключах, — продолжила щебетать Бабуля. — Ими пользуются только феи.

— У меня есть книга Ужиуса Пруфа, — сообщила Зарифа. — Это самое полное исследование Самоцветных Ключей.

— Книга Ужиуса Пруфа? — переспросила старушка. — Я слышала… Но за ней нужно ехать в Цитадель Разума, а я туда не собиралась.

— Она у меня, — повторила аримана.

— Нет, дитя, Цитадель большая, она бы в тебя не поместилась, — ласково ответила Анфиса. — Хочешь пожевать?

— Книга у меня, — медленно и по складам, чтобы было понятнее, проговорила Зарифа. — Книга Ужиуса Пруфа у меня в рюкзаке.

— Откуда? — удивилась Кутерьма. — Книги запрещено выносить из Библиотеки Цитадели.

— Услышав мою историю, ректор Туча так растрогался, что позволил на время взять книгу, — без запинки солгала аримана. — Он сказал, что я должна обязательно помочь подруге.

— Почему Александр сам не провёл ритуал? — прищурилась Бабуля.

— Он пытался, но не сумел.

И эта ложь угодила в «яблочко»! На прямую лесть Анфиса не реагировала, зато заинтересовалась возможностью утереть нос старому приятелю.

— Ага! — победоносно воскликнула Бабуля. И её зелёные глаза вспыхнули задорным огнём.

— Ректор Туча сильно расстроился из-за своей неудачи и посоветовал обратиться к вам, — подлила масла в огонь Зарифа.

— Знаешь, что это значит? — поинтересовалась в ответ Анфиса.

— Что?

— Старикашка Александр признал, что я лучше!

Господин Кихир закатил глаза и заказал третий стакан лимонада.

А Бабуля потёрла сухие ладошки и деловито осведомилась:

— Книга у тебя?

— Здесь. — Зарифа указала на рюкзак.

— Я должна её прочитать.

Бубнитель довольно хрюкнул.

Пока всё шло так, как было задумано, и даже чуть лучше. То ли в голове старой волшебницы наступило временное просветление, то ли им просто повезло, но пока всё получалось. Бубнитель радостно ощерился, предвкушая, как будет докладывать королеве Гнил об успехе, как вдруг…

* * *

Но прежде необходимо рассказать, кто такие Аллигады.

Как следует из их названия, эти мафтаны имеют много общего с привычными аллигаторами, известны всей Прелести крепкой шкурой, вытянутой мордой и пастью с массой острейших зубов. Но прежде всего они славятся вздорным нравом, невероятной вспыльчивостью и чудовищной агрессивностью. Благодаря до ужаса скверному характеру их название и приобрело неблаговидное окончание, но Аллигады не стыдились, а гордились им, в очередной раз продемонстрировав Прелести полное отсутствие воспитания.

Аллигады совсем не знали магии, но неукротимость и агрессия превращали их в опасных противников, с которыми предпочитали не связываться даже крепкие и опытные воины. За боевые качества их высоко ценили армейские вербовщики и главари разбойничьих шаек, и не было в Прелести ни одной армии, которая обходилась без закованных в броню и толстую шкуру Аллигадов. Эти отряды не отличались высокой скоростью, зато были неимоверно мощными и могли проломить любую защиту. Или наоборот — надёжно встать в оборону, да так, что об их щиты одна за другой разбивались атакующие волны врага.

Селиться же Аллигады предпочитали в тёплых болотах или у тёплых озёр и рек с большими тихими заводями и всегда ссорились с соседями, кем бы те ни оказались. В обычной жизни Аллигады вели себя настолько бесцеремонно и грубо, что ссоры с ними могли избежать лишь очень, очень выдержанные люди или мафтаны.

А Бабуля не была особенно спокойной даже в лучшие свои годы.

* * *

От мощного удара дверь в караван-сарай распахнулась так широко и резко, что едва не слетела с петель, и в зал ворвались пять… Нет — семь! Нет! Десять здоровенных Аллигадов, вооружённых топорами и короткими, широкими мечами. Впрочем, воины были настолько массивны и страшны сами по себе, что легко могли обойтись и без оружия — хватило бы и толстых, когтистых лап.

— Я вспомнила, с кем должна была встретиться в «Верблюжьей кочке»! — хлопнула себя по лбу Анфиса. — Со своим Стреком!

— Зачем? — растерялся Бубнитель.

— Нужно было срочно уехать, — объяснила Бабуля. — Но вы меня задержали.

— Ты что, старая, успела поругаться с Аллигадами? — прошипел господин Кихир, с опаской глядя на толпу вооружённых дикарей.

У Зарифы отвисла челюсть.

— Всего хорошего!

Анфиса отодвинула стул, поднялась на ноги, но уйти, увы, не успела.

— Вот она! — рявкнул один из здоровяков, указав на волшебницу топором, и Аллигады дружно повернули к столику ошарашенных собеседников.

— Почему я всё время забываю, что пришло время прощаться? — вслух поинтересовалась Кутерьма. И уточнила: — Это был риторический вопрос.

Однако для кого она уточнила, осталось неясным, поскольку вопросов старой волшебнице никто не задавал, а окружающие смотрели на неё либо изумлённо, либо враждебно.

— Может, вы объясните, что происходит? — спросила Зарифа, без восторга наблюдая за приближением зубастых здоровяков. — Они выглядят рассерженными.

— Я могу не справиться, — предупредил Бубнитель. — Их много.

— Какой грозный доктор, — хихикнула Анфиса. — Будешь кидаться в них пилюлями?

В зал вошли ещё пятеро дикарей, и в огромном помещении стало совсем тесно. И неуютно. И очень-очень тревожно.

— Кто они?

— Мои знакомые, — чуть поразмыслив, сообщила Кутерьма. — Только у нас случилось небольшое недоразумение…

— Что за недоразумение?

— Такое иногда случается, — уклончиво отмахнулась Бабуля.

— Что за недоразумение? — повторила Зарифа.

— Никто не должен обижаться на маленькие ошибки, — продолжила Кутерьма.

— Ты ЭТО называешь маленькой ошибкой?! — выкрикнул кто-то громким, но каким-то ненастоящим голосом.

— Если бы ты вырос, я бы назвала ошибку большой, а сейчас она маленькая, — пояснила Анфиса. — Хочешь пожевать?

В ответ послышалось рычание. Но тоже не настоящее, а какое-то писклявое.

Посетители караван-сарая не сразу поняли, с кем говорит волшебница. Они оборачивались, оглядывались, внимательно изучали окруживших столик дикарей, но те молчали. И лишь затем присутствующие разглядели на плече одного из Аллигадов ещё одного воина — поменьше. А точнее — совсем карапуза, ростом не более тридцати сантиметров и оттого кажущегося игрушечным. Но, несмотря на размер, держался крошечный Аллигад с необычайной уверенностью.

— Ты ответишь за свою выходку, — пообещал он, злобно уставившись на Бабулю. И потряс миниатюрным топориком. — Но я буду снисходителен, и если ты немедленно всё исправишь и сделаешь, как было, — я тебя отпущу.

— Это же великий вождь Хилений! — Очень громко, так, что услышал весь зал, произнёс бармен.

— Сам? — переспросил один из посетителей.

— Сам.

От столика Бегелордов долетел очень бодрый и очень обидный хохот: здоровенным воинам понравилось, как волшебница обошлась с их старым недругом.

— Это же настоящий Хилений, только маленький!

— Карманный!

— На все случаи жизни.

— Можно я его хлопну?

— Себя хлопни! — огрызнулся один из Аллигадов. — И вообще: заткнитесь.

Но Бегелорды не унимались:

— Сколько хотите за куколку? Моя дочь как раз попросила новую игрушку.

— Какие фразы он умеет произносить?

— Он умеет пищать «Мама!»?

— Заткнитесь! — завопил оскорблённый вождь. — Заткнитесь! Заткнитесь!! Заткнитесь!!!

Хилений только сейчас сообразил, каким позором обернулось то, что его принесли в караван-сарай, и окончательно разозлился.

— Сделай меня, как раньше! — крикнул он Анфисе.

— Молодым и красивым? — уточнила волшебница. — Не получится, я пробовала.

— Сделай, как раньше! — Маленький вождь топнул по плечу помощника. — Сделай, по-хорошему прошу! Приказываю!

Бегелорды вновь захохотали.

— Пусть он спляшет!

— Или споёт!

— Что-нибудь жалостливое.

Аллигады крепко сжали топоры.

— Зачем вы его уменьшили? — шёпотом поинтересовалась Зарифа, ощущая приближение большой драки.

— Случайно получилось, — вздохнула Кутерьма. — У меня в последнее время плохо получаются заклинания жестами.

— А по-моему, как раз хорошо, — возразила Зарифа.

— Нет, плохо, — повторила Бабуля. — Мы торговались за лепестки Кувшинок, Аллигады сильно шумели, и я решила наложить на них заклятие немоты на десять минут, чтобы подумать и что-нибудь пожевать, а получилось вот это и только на их вождя. — Кутерьма вздохнула. — Очень неловко, конечно, даже не знаю, что сказать.

— Верните ему прежний облик, — предложила аримана, удивляясь, что старушка сама не додумалась до столь простого решения.

— К сожалению, я не помню, какое заклинание использовала.

— Ты действительно хочешь доверить ей вызов Непревзойдённой? — поинтересовался господин Кихир. — Боюсь даже представить, что из этого получится.

Но ответить Бубнителю девушка не успела.

— Хватит болтать! — гневно приказал Хилений. — Анфиса! Сделай всё, как было, пока я не велел тебя растерзать!

Аллигады рявкнули что-то грозное.

— Можно я его сфотографирую? — И прежде чем кто-либо опомнился, один из Бегелордов направил на маленького вождя смартфон и нажал на кнопку. Яркая вспышка на мгновение заставила всех умолкнуть, и Бегелорд безмятежно продолжил: — Выложу фото в ПрелеСеть.

То ли он не понимал, что натворил, то ли специально провоцировал Аллигадов.

— Всё, — обречённо произнёс Бубнитель. — Сейчас будет смертоубийство.

И поглубже натянул на голову шляпу.

— Устрой драку, — прошипела Зарифа.

— Что? — не понял Кихир.

— Устрой драку с Бегелордами!

— А-а… — И Бубнитель пристально посмотрел на ближайшего здоровяка, который держал в могучей лапе огромную глиняную кружку. Гипнотизировать мафтанов у Сумрачных получалось легко, и через несколько секунд здоровяк оказался под контролем Бубнителя. Но сам этого не заметил.

— Зачем ты меня сфотографировал? — тем временем задал вопрос Хилений.

— Подожди, не отвлекай, — попросил фотограф, елозя когтем по экрану. — Здесь сигнал слабый.

— Ну, я, пожалуй, пойду, — произнесла Бабуля. — Заканчивайте без меня.

— Куда «пойду»? — вопросила Зарифа.

— Что значит «сигнал слабый»? — не понял Хилений. Но через секунду опомнился и завопил: — Я тебе покажу «выложу в ПрелеСеть»! Я тебе покажу фотографировать маленького! Бейте их!

И почему-то указал на Кутерьму.

Но прежде чем первый Аллигад нанёс первый удар, загипнотизированный Бубнителем Бегелорд метнул во врага тяжёлую глиняную кружку. Кружка с глухим стуком раскололась о твёрдый череп ближайшего Аллигада, который в ответ хрюкнул и бросил в метателя стулом.

Бубнитель радостно захохотал, и «его» Бегелорд легко, как пушинку, схватил шестиметровую скамью и могучим ударом разметал дикарей.

— Их тоже бейте! — запоздало уточнил Хилений, падая с плеча телохранителя. — Ай!

— Великий вождь! Где вы?! — Воин рухнул на четвереньки и принялся судорожно искать свалившегося повелителя, не без оснований опасаясь, что его раздавят: — Великий вождь, где вы? Отзовитесь!

А над его головой завязалось настоящее сражение.

Бегелорды, возможно, не хотели драться, но после выходки загипнотизированного приятеля не могли остаться в стороне и бросились в бой. Воинов Хиления поддержали все находившиеся в зале Аллигады, и мирный караван-сарай превратился в бойцовский клуб. В воздухе летали стулья, лавки, кружки, тарелки и незадачливые посетители. Чуть ниже звенели клинки, щёлкали клыки и рвали всё подряд острые когти. Аллигады были свирепыми воинами, но Бегелорды не уступали им ни в силе, ни в ярости, и потому самым пострадавшим должен был оказаться обеденный зал, который с одинаковым рвением крушили и те, и другие. Кто-то уронил большую, на тысячу свечей люстру; кто-то разломал стойку бара; кто-то выбил окно; и со двора полезли сторонники драчунов.

— Что ты наделала? — простонала Зарифа, прячась от ужасной драки за массивным шкафом.

— Я могу остановить побоище, — пожала плечами Бабуля. — Надо только вспомнить заклинание неподвижности…

— Не надо ничего вспоминать! — завопила девушка, вспомнив, что получилось с Хилением. Аримана рукой зажала Анфисе рот, нашла взглядом Бубнителя и приказала: — Сделай что-нибудь!

— Что именно?!

Господин Кихир не терял времени даром: несмотря на суматоху, он продолжил бубнить свои тайные заклинания, гипнотизируя других воинов, и теперь их троицу оберегали уже три Бегелорда, готовые исполнить любой приказ мафтана.

— Нужно прорваться к Стреку! — крикнула Зарифа.

— Проводите нас на улицу! — распорядился Кихир.

Здоровенные воины тут же перестроились и принялись уверенно пробивать дорогу к дверям. Первый по-прежнему орудовал дубовой скамьёй, второй ловко обращался с выломанной откуда-то доской, а третий лупил окружающих могучими кулаками. С такими провожатыми дело быстро пошло на лад, и устроившая кутерьму троица — бубнящий Бубнитель и злая Зарифа, которая одной рукой тащила Бабулю, а второй затыкала ей рот, — вырвалась из зала и помчалась к навесу, под которым дремал Стрек.

— Постойте! — завопил кто-то сзади. — Не бросайте меня!

— Скорее! — крикнул улепётывающий первым Кихир. — Не отставайте и никого не ждите: кругом одни враги!

— Я хороший!

Бабуля попыталась что-то промычать, но Зарифа ещё сильнее зажала ей рот:

— Я вас уважаю, Анфиса, но, пожалуйста, ни слова!

— Зачем ты душишь мою подругу, калявка? — осведомился Стрек, изумлённо взирая на мычащую волшебницу.

— Ты готов лететь? — вместо ответа спросила аримана.

— Далеко?

— Как можно дальше отсюда.

А Кутерьма наконец-то оторвала руку Зарифы от своего лица и подтвердила просьбу:

— Тут повсюду какие-то недоразумения.

— Тогда летим, — хмыкнул Стрек. — Лезьте на спину.

Беглецы на заставили себя упрашивать, Калявный взмахнул крыльями и поднялся в воздух, унося Бабулю и её новых друзей подальше от шумного караван-сарая.