Ириска и Звезда Забвения

Вадим Панов, 2016

Этот мир находится так далеко, что до него невозможно добраться. Дорогу в него легко позабыть, и тогда Самоцветный Ключ обратится в заурядное украшение. Этот мир находится так близко, что к нему можно прикоснуться рукой, и часто мы, сами того не замечая, проходим через него. Дотрагиваемся до настоящего, живого Волшебства и улыбаемся. Потому что нам становится тепло и радостно. Потому что этот мир – Прелесть… Хотите знать больше? Об Ириске и ее друзьях? Приходите в уютный домик www.iris.house

Глава V

в которой Полика оказывается в темнице «Четырёх Обезьян» и встречает Захариуса Удомо

— За что вы так со мной? Что происходит? Это похищение? Что вы делаете? Откройте! Откройте!!Полика в последний раз пнула крепкую деревянную дверь, которая преграждала ей путь к свободе, потом пнула ещё раз, совсем в последний, тяжело вздохнула и медленно опустилась на охапку соломы, что валялась у дальней стены узкой темницы.

Девочка не понимала, что происходит, и поэтому ей было страшно вдвойне.

Не понимала и не могла объяснить…

Взять, к примеру, цирк.

Полика совсем не помнила, как оказалась в том ярком шапито. Кажется, они отправились на представление с родителями и сестрой, но поклясться в этом девочка не могла, поскольку прошлое скрывалось в глухом тумане беспамятства, из которого изредка прорывались путаные обрывки: медведица в очках, усатый мороженщик, фиолетовая звезда…

И потом: откуда взялся цирк? Не мог же он приехать в их тихий уголок на гастроли? Не мог, потому что посёлок был довольно маленьким и бродячие артисты им никогда не интересовались. Получается, они всей семьёй отправились на представление в Москву? Но дорогу Полика тоже не помнила, хотя должна была. Зато вместо дороги почему-то всплывали образы велосипеда и «футболки».

К чему?

Откуда?

А самым ярким и отчётливым воспоминанием последних часов стала захлопнувшаяся перед носом дверь, скрежет ключа в замке и демонический хохот:

— Сиди здесь, дурочка, жди, когда хозяин решит, что с тобой делать!

И это же воспоминание было самым свежим.

В темницу её втащило, а потом хохотало за дверью неприятное, громоздкое, но очень сильное существо, чью маленькую голову полностью закрывала маска с прорезями для глаз. В деталях Полика разглядела существо только сейчас, через зарешечённое окошко в верхней части двери, и поймала себя на мысли, что плохо помнит сам процесс «втаскивания» её в камеру, а главное — с чего всё началось?

Почему её заперли?

Почему с её рук грубо сорвали все браслеты?

По какому праву?!

Существо же никак не походило на полицейского: бугристое от здоровенных мышц, сильное, затянутое в голубенькое трико, а не в форму блюстителя порядка, оно скорее напоминало безмозглого мутанта из комиксов, чем человека.

И кто такой «хозяин»?!

Вопросы не давали покоя и требовали точных ответов. Вопросы заставляли возмущаться, поэтому, оказавшись в камере, первые пять минут девочка громко колотила в деревянную, но крепкую, обитую железом дверь и кричала. Потом опустилась на охапку соломы, и… Нет, не расплакалась, для этого Полика была слишком сильной. Расположившись на соломе, девочка медленно досчитала до ста, что позволило ей немного успокоиться, и задумалась.

Итак, отправившись в цирк, она совершенно непонятным образом оказалась в плену у странного злобного существа в обтягивающем трико и маске, а точнее — у его таинственного хозяина. У неё отобрали телефон и каким-то образом заставили позабыть события последних часов.

«Может, они пустили в цирк усыпляющий газ?»

Подозрение показалось глупым, однако отказываться от него девочка не стала. Запомнила и продолжила размышлять.

Сейчас она одна, но у неё совершенно точно есть папа и мама. Они не бросят, обязательно станут её искать и найдут. И тогда всё станет так, как было раньше…

— Ну, что, наревелась?

Задумавшись, Полика не услышала шагов подкравшегося к двери здоровяка и вздрогнула от неожиданности, вызвав очередную вспышку хохота.

Но тут же взяла себя в руки.

— Я не ревела, — с достоинством ответила девочка, глядя в появившийся за решёткой глаз. Так же как голова, глазки у здоровяка были маленькими, свинячьими.

— Да, я слышал: ты не ревела, ты орала. — Охранник помолчал, ожидая ответа на своё нахальное заявление и готовясь вновь смеяться над бессильной злостью пленницы, не дождался и осведомился: — Драться будешь?

— С кем?

— Шутим, значит? Это хорошо, раз шутишь, значит, успокоилась. — Он вставил ключ в замок, со скрежетом повернул его и распахнул дверь: — Пошли.

— Далеко? — поинтересовалась девочка, даже не обозначив попытки подняться с соломы.

— Ты не в том положении, чтобы спрашивать, — хмыкнул охранник. — Но я отвечу: тебя зовёт хозяин. И не советую его злить — хозяин страшен в гневе.

Несколько секунд Полика пыталась придумать достойный ответ: в меру дерзкий и обязательно остроумный, поняла, что ничего подходящего не придумывается, молча поднялась на ноги и, миновав короткий коридорчик, оказалась на улице.

Точнее — посреди разбившего лагерь бродячего цирка.

Выяснилось, что её темница находится внутри большого, ярко раскрашенного фургона — никогда не подумаешь, что он предназначен для пленников, — а вокруг стояли другие, поменьше и побольше, покрытые надписями, узорами и рисунками; и строгие, выкрашенные одной краской, спокойные; фургоны обыкновенные, не очень большие, и двухэтажные, широкие, с раскладывающимися навесами и даже площадками на крышах, на которых размещались кресла и диваны. А ещё дальше виднелись клетки с животными… А слева репетировал оркестр! И спорили о чём-то клоуны у костра.

И вдруг загудел могучий элефант, задрав хобот и потешно встав на задние лапы.

В любой другой день девочка с огромным интересом окунулась бы в закулисную жизнь настоящего цирка: рискнула бы прокатиться на одноколёсном велосипеде; сбегала бы к загону, в котором флегматично пережёвывали сено с морковкой гигантские, похожие на динозавров ящеры; попробовала бы жонглировать блестящими булавами, а потом уселась к костру — слушать цирковые байки.

В любой другой день…

Но сейчас Полика смотрела на окружающих с подозрением, как на врагов, но вскоре заметила, что циркачи от неё отворачиваются и отводят взгляды. Как будто им стыдно. Как будто они не согласны с тем, что девочку заперли в темнице, но ничего не могут поделать.

Однако отворачивались далеко не все. В глазах некоторых артистов Полика видела откровенную злость, но не понимала, чем эта злость вызвана. Что она сделала этим людям? Почему они смотрят с такой враждебностью? Почему обрюзгшая тётка в обвисшем комбинезоне с ушами даже попыталась толкнуть девочку, и если бы пленница вовремя не отшатнулась, то, возможно, сбила бы её с ног?

— Что вы делаете?

— Страшно? — ощерилась обрюзгшая.

— Нет. — Полика молниеносно выпрямилась и гордо вскинула голову. — Меня такой ерундой не запугаешь.

— Скоро ты узнаешь, что это не ерунда, — пообещала обладательница трико с ушами, поглаживая похожие на паклю волосы. — Скоро поплачешь.

Девочка молча отвернулась.

— Гордая? — не отставала тётка.

— Гордая, — подтвердил охранник.

— Тем больнее ей будет.

И Полика едва удержалась от резкого ответа. Даже губу закусила, не желая вступать в спор со сварливой бабой.

К счастью, обладательница ушастого трико не пошла за маленькой процессией, но её визгливые пожелания ещё долго сыпались на девочку — всё то время, что они с охранником добирались до огромного, по-другому не скажешь, абсолютно чёрного фургона.

Он был больше любого соседнего и, подобно несокрушимой скале, возвышался над лагерем бродячего цирка. Правда, будучи чёрным, фургон слегка терялся в ночных сумерках, и именно поэтому Полика не сразу его разглядела. Но разглядев, прониклась уважением, потому что длиной фургон напоминал боевой корабль, колёса были выше её, а где находилась крыша, нельзя было даже представить.

Фургон казался старинным замком.

И люди вокруг него вели себя так, словно оказались рядом с настоящим замком, во владениях злого колдуна: боязливо и неуверенно.

Громила-охранник осторожно постучал, дождался негромкого: «Впускай!» — втолкнул девочку внутрь и тут же закрыл дверь. Охранник был крепким парнем, но до колик боялся Удомо и старался лишний раз не попадаться чёрному магу на глаза. Однако, избавившись от пленницы, он не ушёл, а уселся неподалёку, ожидая, когда девчонку нужно будет вести обратно.

* * *

— Проходи, не стесняйся, — предложил хозяин фургона, глядя Полике в глаза. — Чувствуй себя, как в гостях.

— Почему не как дома? — попыталась огрызнуться девочка.

И услышала холодный ответ:

— Разве мой кабинет похож на твой дом?

— Нет.

— Вот поэтому.

Удомо хохотнул, и смех царапнул пленнице душу — таким неприятным он оказался.

Чтобы отвлечься, Полика огляделась, и в какой-то момент ей показалось, что изнутри фургон даже больше, чем снаружи — настолько огромным выглядел кабинет чёрного мага. При этом мебель и прочие собранные здесь вещи не загромождали пространство, а наоборот — подчёркивали его грандиозные размеры.

Вдоль стен располагались полки и массивные шкафы мрачного тёмного дерева; стояли сундуки и два рабочих стола, на которых в настоящем колдовском беспорядке валялись пергаментные свитки, странные устройства из меди, бронзы и хрусталя, мешочки с травами и порошками, точнейшие весы, бутылочки, флаконы и мензурки всех форм и цветов, а над правым столом висел ужасный череп какого-то страшилища с зубастой пастью и короткими, но весьма опасными на вид рогами.

Пол тоже оказался необычным. Поначалу Полике показалось, что под ногами лежит ковёр, но, приглядевшись, она увидела, что удивительный и невероятно сложный узор из разноцветных линий, символов, знаков и надписей на незнакомых языках не выткан, а нарисован прямо на досках. Кто-то очень постарался, создавая эту безумно сложную и странную картину.

А сейчас этот «кто-то» сидел в большом резном кресле с прямой спинкой и вертел в руке телефон девочки. Полика узнала свою трубку по приметному чехлу.

— У тебя много подписчиков в ПрелеСети? — неожиданно поинтересовался Удомо.

— Где? — не поняла Полика.

— В ПрелеСети, — терпеливо повторил чёрный маг. — У тебя должен быть аккаунт в ПрелеСети. У всех фей есть аккаунты, и ваше щебетание частенько сводит сеть с ума.

— Не понимаю, о чём вы говорите.

— Чаты, группы по интересам, обмен фото…

— У меня есть аккаунт, — подтвердила Полика, поняв, наконец, о чём говорит похититель. — Но слово «ПрелеСеть» я слышу впервые.

— Правда?

— У вас мой телефон — проверьте.

Захариус улыбнулся:

— Уже проверил.

— И что?

— Я стёр это приложение.

— Какое?

— Не важно. Лови!

Он бросил телефон, и не ожидавшая Полика едва успела подхватить трубку.

— Вы его возвращаете?

— Да, — равнодушно подтвердил Захариус.

— Может, вы меня отпустите?

— Я тебя не похищал. — Чёрный маг подпер голову кулаком и тихонько вздохнул, показывая, до чего утомительно ему, такому умному, отвечать на глупые вопросы.

— Но я сижу в камере!

— Это другое… — Удомо пошевелил пальцами левой руки, будто надеясь нашевелить нужные для ответа слова, и проникновенно произнёс: — Поверь, Полика, я с большим удовольствием вернул бы тебя домой, к папе и маме. Собственно, я всё для этого сделал, и если бы не досадная, нелепая случайность, ты уже спала бы в своей кровати, и всё было бы хорошо… Для всех хорошо: для тебя, для твоих родителей, для меня… Ты понимаешь?

— Нет.

— Вот и прекрасно! — Голос чёрного мага неожиданно стал резким и грубым. — Видишь Истукана позади?

Девочка резко обернулась и бросила быстрый взгляд на могучего воина в чёрном панцире, замершего слева от входной двери. Осматривая кабинет, Полика решила, что доспехи пусты и выставлены для красоты, но сейчас увидела, как, подчиняясь неслышному приказу хозяина, Истукан щёлкнул каблуками и сжал большой тяжёлый кулак, заставив девочку вздрогнуть от неожиданности.

— Он живой?!

— Искусственный… живёт благодаря магии. — Захариус улыбнулся и с гордостью добавил: — Я сделал его сам.

— Вы — колдун?

Задавать этот вопрос было странно, поскольку Полика твёрдо знала, что колдунов не существует. Во всяком случае — настоящих. Однако необычные обстоятельства, удивительный кабинет и откровенный ответ Захариуса намекали, что в деле действительно может быть замешана магия.

Вариантов имелось два: или девочка попала на съёмки фэнтезийного фильма и над ней шутит съемочная группа, или всё вокруг — правда. А поскольку актёров Полика не узнавала, получалось, что она угодила в настоящую сказку.

— Да, я — колдун, — не стал отнекиваться Удомо. — И поверь — очень хороший колдун. Я прочитал все книги, которые ты видишь вокруг, и даже ещё больше. Я прочитал все книги из лучших библиотек Прелести и научился таким вещам, о которых обычные колдуны могут только мечтать. Никто в Прелести не может сравниться со мной в колдовстве. Ты веришь?

— Пожалуй. — Полика решила не спорить с самовлюблённым чародеем.

— И когда я создавал Истукана, то научил его распознавать ложь. Он чувствует ложь лучше меня и лучше всех в мире и очень не любит врунов. Поэтому если соврёшь мне, девочка, Истукан отрубит тебе голову. Ты поняла?

И Полика окончательно убедилась, что всё вокруг — по-настоящему. Захариус Удомо не угрожал отрубить ей голову — он обещал. Обещал лениво и небрежно. Привычно обещал, зная, что ужасный приказ будет обязательно исполнен. Истукан беспощадно наказывал врагов колдуна, и именно поэтому циркачи так сильно боялись чёрного фургона.

— Ты поняла, что мне нельзя лгать?

— Да, — сглотнув, кивнула Полика.

— Очень хорошо. — Захариус сменил руку и теперь поддерживал голову правой. — Ты помнишь, как тебя посадили в темницу?

— Да… Но не очень хорошо…

Девочка машинально обернулась, но страшный Истукан остался недвижим. Чёрный маг усмехнулся — ему понравился страх пленницы — и продолжил задавать вопросы:

— Ты помнишь, как тебя тащили в темницу?

— Да.

— Откуда тебя привели?

— Из цирка? — неуверенно уточнила Полика после паузы.

— Правильно — из цирка, — кивнул Удомо. — Ты помнишь меня?

— Вы — фокусник. Вам сильно хлопали.

— Как назывался мой главный номер?

— Не помню.

Истукан не шевельнулся.

— Прекрасно! — рассмеялся Захариус, ему явно нравились ответы пленницы. — С кем ты была в цирке?

— С сестрой и, кажется, с родителями. Но насчет них я не уверена.

— Вы точно пошли в цирк с сестрой?

— Да. — Полика прищурилась, с трудом восстанавливая детали прошедшего вечера. — Теперь я вспомнила: цирк приехал к нашему посёлку, и мне это показалось странным…

— То был обыкновенный цирк? — перебил пленницу Удомо.

— Вы сказали, что вы — колдун… — Девочка грустно улыбнулась. — Получается, цирк у вас непростой.

— Ты умная, — хмыкнул Захариус. И кивнул на подвеску: — Для чего предназначен этот кулон?

— Это украшение, — машинально ответила Полика. — Для чего нужны украшения? Чтобы носить.

— Помни об Истукане, — предупредил чёрный маг.

— А что не так? — удивилась девочка, которая действительно не поняла, что именно могло не понравиться в её ответе.

Истукан снова промолчал, подтверждая, что Полика искренна, и Удомо, выдержав короткую паузу, протянул:

— Нет, пожалуй, всё так… — После чего пожал плечами, словно сам себе удивляясь, вновь переменил поддерживающую голову руку и продолжил: — Я устроил дела таким образом, что сразу после представления ты должна была оказаться дома. Но я совершенно позабыл, что у тебя есть сестра — ученица Непревзойдённых…

— Чья ученица? — изумилась Полика.

Но Удомо не ответил, а просто продолжил свою речь:

— Я не подумал о том, что ты притащишь её на представление, а самое главное — что вы пройдёте в Прелесть по одному Самоцветному Ключу… Нет! Самое главное заключается в том, что её похитили прямо перед Звездой!

— Ириску?! — До сих пор Полика надеялась, что с младшей всё в порядке и ей удалось удрать от этих страшных циркачей, однако фраза чёрного мага девочке совсем не понравилась. — Где моя сестра?

— Хотел бы я знать…

— Она дома?

— Хотел бы я, чтобы она оказалась дома… — Захариус хлопнул по столешнице ладонью. — Она должна была оказаться дома! И ты должна была оказаться дома! Вы обе должны были оказаться дома и жить нормальной, спокойной жизнью! А теперь мои планы нарушены, твоя сестра куда-то подевалась, а тебе приходится сидеть в темнице.

— Выпустите меня, — с готовностью предложила Полика. И объяснила: — Раз вы действительно не хотели никого похищать, то самое разумное — меня отпустить.

— Не могу, — печально вздохнул колдун.

— Почему?

Удомо побарабанил пальцами по столешнице и очень искренне ответил:

— Веришь ты или нет, но я хочу тебя отпустить, девочка. И я тебя обязательно отпущу: как только мы спасём от похитителей твою сестру, вы сразу же отправитесь домой.

— Отправь меня одну. А потом пусть приедет сестра.

— Хочешь сбежать?

Отпираться не имело смысла, врать — тоже, учитывая, что за спиной стоял страшный Истукан, и Полика ответила честно:

— Я хочу рассказать обо всём родителям и обратиться в полицию.

— Рассказать обо мне? — лениво осведомился Удомо.

— Да.

— А где, по-твоему, ты находишься? — продолжил расспросы чёрный маг. И в его голосе проскользнули нотки настоящего интереса.

— Что? — не поняла Полика.

— Где, по-твоему, ты находишься, девочка? — повторил Удомо, после чего перешёл на издевательский тон: — Неужели ты думаешь, что я держу тебя взаперти на «футболке»? В шаге от посёлка? Рядом с твоими родителями и полицией? Неужели ты думаешь, что я такой дурак? — Захариус выпрямился и чуть подался вперёд, глядя на Полику большими тёмными глазами. — Ты не дома, девочка, и не рядом с домом, ты далеко-далеко от своего мира, но ты можешь сбежать домой прямо сейчас. В любой момент! Я помогу тебе разрушить защиту Ключа, и ты покинешь Прелесть. Но в этом случае твоя сестра останется тут навсегда, понимаешь? Если ты воспользуешься Самоцветным Ключом, вы никогда больше не увидитесь, потому что Ириска никогда не вернётся домой!

— Вы врёте!

В голове Полики всё смешалось: другой мир, Самоцветный Ключ, Ириска может не вернуться, полиции рядом нет, родителей рядом нет… Злобный колдун смеётся, уверенный в каждом произнесённом слове, и наслаждается растерянностью пленницы, а значит, всё услышанное — правда.

На глазах девочки выступили предательские слёзы.

— Нет, не вру. — Захариус сделал призывающий жест рукой, и кулон, который он назвал Самоцветным Ключом, сорвался с шеи Полики и перелетел к колдуну. — Камень пока побудет у меня… Как я уже сказал, я очень хочу, чтобы вы оказались дома. Обе. И я это сделаю. — Удомо выдержал паузу и добавил: — Не благодари.