Мир, в котором мы живем

Вадим Альфредович Вятсон, 2021

Мир немного ненормальный, интимный, сексуальный. Мужчин немного, женщин океан. И все друг друга любят, уважают. И время необычное, и жизнь борьба, и все вокруг немного странное. Но жизнь течет, меняется, и вместе с ним и мы меняемся течем. В том Мире, в котором мы живем…

Третья глава

Ну, теперь можно поговорить обо всем более обстоятельно и более спокойно. Без нервотрепки и глупой рефлексии.

О времени, о Силе, о себе.

Итак, что мы имеем?

Если брать летоисчисление, то сейчас официально идет сентябрь, двадцать третье число, то ли понедельник, то ли четверг, 1073 года от…

Вот от чего считается летоисчисление, точно сказать невозможно — официально пишется от Сотворения Круга, а неофициально есть много формулировок, как и невозможно воспринять этот самый 1073 год. Потому что кажется, что всё произошло — что «всё», тоже не совсем понятно — может быть, и тысячу семьдесят три года назад, а может, вообще случилось только вчера!

Потому что странный мир, в котором мы живем, и в самом деле похож на некую матрицу, так как до сих пор мало кому понятно, что же произошло то ли тысячу лет назад, а то ли вчера.

Об этом говорят и предметы в этой квартире. Когда я в нее вселился, пять лет назад, тут было все так же, как и сейчас! Ничего не изменилось, ничего не вышло из строя, не сгнило и не сломалось. Э… правда, исчез комод из кабинета, вполне обычный, там даже вещей никаких не было — у меня не так много вещей, чтобы ими комоды загружать, вот был, но года два назад взял и исчез. Куда и как — совершенно непонятно.

Я это к тому, что вы можете поверить в то, что эта обстановка в этой квартире дожидалась меня тысячу лет?

То есть я могу уверовать в Матрицу и в то, что нам просто специально чистят мозг и все и в самом деле произошло вчера. Но при этом супер-аргумент Антиматричных бьет все, и вся, и всегда! То есть они говорят: если бы это была матрица, то жили бы мы в мире грез и комфорта, а не в мире, где все хоть и стоит на месте и редко меняется, но до комфорта и грез как до Луны, которую раз в тридцать дней можно все-таки увидеть на небосклоне, но не чаще. Да еще и каша чечевичная, от которой уже тошнит, но другого тут просто нет — есть, конечно, но уже за деньги. Разве это Матрица?

И дни у нас давно уже — или недавно? — перестали быть понедельниками и воскресеньями. Неделя в семь дней осталась, а вот дней недели уже нет. Только Первый день, Второй, Третий… Седьмой…

Вот так и живем без понедельников.

Ну, а где мы живем?

В Горском круге, хотя эта местность скорее похожа на овал — пятьсот километров на триста — и находится на месте, где когда-то, говорят историки, стоял такой прекрасный город Московия, от которой, по предположениям ученых, Пустошь и осталась.

Климат тут солнечный. И если и есть зима, то температура никогда ниже плюс десяти не опускается. Летом да, жарить может и под сорок в тени, но в основном плюс двадцать-двадцать пять — это норма. Ученые говорят, что что-то там с осью Земли случилось, от чего климат стал таким ласковым. Ну, или в Матрице мы — можете здесь улыбнуться.

Есть еще несколько нам известных Кругов. Я уже упоминал Рижский круг — на западе. На востоке от нас Чичварский круг, где когда-то стоял вроде Челябин или Новосибирса, и еще дальше на восток Даляньский круг, один из самых больших в известном нам мире. Еще, говорят, есть где-то на севере в растаявшей тундре Чучкский или Колмынский круг. Ведь язык сломаешь, выговаривая эти названия.

Как появился Горский круг, как и все остальные Круги, совершенно непонятно. То ли была война и за ней катастрофа, часто в фильмах упоминаемая, или вирус какой, или еще что. Большая часть населения планеты погибла, а остальные вот в таких Кругах и выживают.

В нашем Круге, как я уже упоминал, четыре города, расположенные строго по сторонам света.

Горск на юге.

Самый большой город Горского круга. Столица как политическая, так и экономическая. Металлический завод, автомастерские, текстильная фабрика, каучуковый завод и прочее. Населения по переписи 1065 года сто тридцать пять тысяч человек. Но я не особо верю переписи, так как, например, по переписи 1055 года в Горске жили те же самые сто тридцать пять тысяч человек. Впрочем, если вспомнить некоторые странности нашего мира, то поверить можно во все что угодно. Даже в не увеличивающееся население. Но об этих странностях я все-таки в другой раз — и лучше о них вообще не вспоминать…

Луговск на севере.

Наша военная столица. Оружейный завод, пороховая фабрика, серная цитадель — рудник. Население в тридцать пять тысяч человек.

Аргбург на западе.

Научный Центр Горского круга. Можно сказать, что Аргбург — это огромный университетский комплекс, включающий в себя как десять исследовательских институтов, так и высшие трехгодичные курсы, которые я окончил заочно. Кто же Проводника отпустит очно учиться? Население двадцать четыре тысячи человек, это вместе со студентами и аспирантами.

И Вилюйск на востоке.

Наша сельскохозяйственная столица. Несколько тысяч гектаров теплиц и садов. Но все равно на всех не хватает ни овощей, ни фруктов. Кругом только одна чечевица! Население тридцать девять тысяч человек.

И границей Круга является… Ну как же без нее! Чечевица.

Огромные поля чечевицы! Правда, похожа эта чечевица на пшеницу — тоже только на картинке видел, — но раз так в десять больше: стебли в человеческий рост, она плодороднее и плотнее по питанию. Ученые говорят, что это и не чечевица вовсе, и не пшеница, но при этом все и везде называют это растение чечевичной пшеницей или просто чечевицей. А вот из стеблей этой самой чечевичной пшеницы много чего делают, от ботинок до одежды! И ткани ткут. Очень она податливая и разноплановая. Как и из самой чечевицы тоже. Даже мясо, ну как бы мясо, которое я тоже вживую не видел и тем более не ел, нет у нас ни ферм, ни пастбищ.

Но легенда о мясе существует.

Давным-давно кто-то или из Директоров, или из ученых предложил пустить на мясо собак или кошек, но братья наши меньшие, да и крысы с голубями заодно, оказались столь умными в нашем странном мире, что их бунт был, говорят, похлеще «Птиц» Хичкока, который я видел со своими девчонками в кинотеатре раз пять. Его любят показывать как некое свидетельство того животного мятежа, на фоне которого даже ужас шершунчиков блекнет. Вот с тех пор никто и не заикается о столь, казалось бы, близком мясе. Все довольствуются чечевицей.

Кстати, самая простая пища — чечевичная похлебка-каша — совершенно бесплатна в любом общепите Горского круга. А вот все изыски из нее, как и овощи с фруктами, уже за купоны, причем порой дорого стоят. Эта банка чечевицы, которую я сейчас ем, тоже бесплатна; если саму банку с крышкой сдать в пункт сдачи пустой тары, то получаешь цельную с сохранением месяца на три. Впрочем, они так долго не хранятся, есть ведь всегда хочется, а холодильников, как и электричества — только где необходимо, оно есть — в домах граждан нет. Но вода и канализация существуют! Вот тут хоть с комфортом можно на толчке белом посидеть, ну, если чечевичный спирт в лампе есть — снова можно посмеяться, да.

Растет чечевица сама по себе. Никто ее не выращивает и не следит за нею. Урожай постоянен, лишь в январе и феврале эти колоссальные поля резко пустеют, как по мановению волшебной палочки, чтобы в начале марта вновь заколоситься этой странной пшеницей.

Чечевичная пшеница эта бывает довольно агрессивна в том смысле, что время от времени пытается выбраться на территорию Горского круга и в его границах прорасти, то есть немного подвинуть рубеж. Но тут уже военные действуют очень умело и вовремя и уничтожают этакие злостные нарушение общепризнанной границы. Впрочем, ради справедливости стоит отметить, что делает чечевица такие набеги только после того, как такие же набеги пытаются совершить те же самые военные. Иногда у какой-нибудь светлой головы из Директории Двенадцати возникает мысль, а не расширить ли рубежи Горского круга? А что, чечевицы ведь необъятные поля, что ей будет-то? Вот, видимо, будет, поэтому она и отвечает. Так что если нет глупых мыслей, то на границе почти всегда спокойно.

Хотя не всегда и не совсем все спокойно. Я же говорил про неоконченную войну — или продолжающуюся? Довольно часто из полей чечевицы к Горскому кругу приходят так называемые «дети чечевицы». На вид и в самом деле как дети, но агрессивные, мерзкие и многочисленные твари, и вот тогда военным приходится несладко — и погибшие бывают, и раненые. Но в основном все-таки удается отбиваться без серьёзных потерь. Хотя в истории были моменты, когда много нашего брата не вернулось домой к своим детям и девчонкам. Ров помогает, но, говорят, твари эти хуже саранчи, которую, хм… я даже на картинке не видел. Но ученым и военным верю, если говорят, значит, хуже.

Но как я уже говорил, все твари довольно уязвимы, и если не подпускать их близко, то и проблем почти никаких не возникает. Военные при этом все пытаются выяснить, вычислить периодичность появления «детей чечевицы», но тоже без особого успеха. Что считается также аргументом в пользу антиматрицы, так как в матрице все было бы логичней и борьба с тварями превратилась бы в рутину. А тут все не так, как хотелось бы…

Как собирают эту чечевицу? Да как обычную пшеницу! Раньше вручную косили. А когда комбайнов стало достаточное количество, в автомастерских люди ведь не зря хлеб едят, то стали загонять комбайны в поля и собирать зерно в одну сторону, а стебли в другую. И через месяц на этом месте вновь колосится чечевица! И вот здесь уже кирпичик в теорию о Матрице. Так как совершенно не понять, кто эту чечевицу сеет и вообще зачем она тут растет. И не просто тут, а от края до края! Точно известно, что «дети чечевицы» к этому не имеют никакого отношения. Тогда кто все это творит? Лишь при приближении к Рижскому кругу она заканчивается лесом, но не простыми березками и елочками, а тоже колоссальными и величественными! Вы можете представить березку в обхвате десяти человек и высотой под сотню метров? Я тоже не мог, пока не увидел. А сосны вообще где-то с километр высотой вырастают! Вот в Рижском круге их и пилят, превращая в пиломатериалы. Оттуда доски и везем, и березовый каучук, а мы им даем металл, что в Пустоши добываем, и еще всего по мелочи. В общем, торговля процветает, но при этом ездил я туда лишь однажды. Походы в соседние Круги очень купонные, то есть денежные, но при этом почти месяц в дороге туда и месяц обратно, плюс недельная остановка в Рижском круге. Долго. Хотя это я себя успокаиваю. Обязательно еще бы съездил. Но у нас тут очередь на дальние походы, а у военных есть любимчики, поэтому до меня она еще не скоро дойдет. Правда, смотреть в дороге вообще нечего, кроме бескрайних полей чечевицы, да в Риге старую архитектуру и море посмотреть. Был бы художником, обязательно нарисовал бы закат на море. Красиво!

Купался ли я в море? Нет. По причине того, что вот медузы возле берега на Рижском взморье всегда в тех же колоссальных количествах! Но несмотря на свою агрессивность, они вполне себе пригодны в пищу, поэтому их добывают в тех же огромных количествах. Не в чистом виде употребляется, а на белок перерабатывается. У нас чечевица, у них медузы. Но и рыбку там тоже ловят, вполне обычную, но которую, как я уже говорил, я в Рижском круге так и не увидел.

Как добирались до Рижского круга? По дороге, на которой тоже Сила присутствует. Кто-то и когда-то, но неизвестно кто, построил эти дороги, что на запад, что на восток, вот прямо на север нет дороги никакой, ну и на юг, куда-то далеко на юг. Я даже не знаю, что там, и никто не знает, так как никто по этой дороге к нам не приезжал и не приходил. Чечевичная пшеница эти дороги не занимает, или просто Сила не дает. И по ним вполне сносно можно двигаться, вполне себе прямые и ровные. Вот только не асфальт это, а что-то совершенно другое. Как и дороги в Горском круге — тоже не асфальт, а как будто самозаживающая субстанция, так как любая рытвина уже через пару часов совершенно не видна. Да и Сила иногда дорогу так утюжит, похлеще гусениц тракторов, которые в Пустоши можно встретить и даже применить по прямому назначению. Очистить какое-нибудь место от хлама и от развалившихся зданий. Трактора вполне себе рабочие агрегаты, но в города их не забирают, по причине гусениц, несмотря на самозаживающий асфальт, они так и стоят, дожидаясь своего часа работы.

Ну, очередной кирпичик, это я про дороги, в теорию Матрицы. Но реал все портит.

Дайте мне комфорт и телевизор! Хотя бы узнаю, что это такое!

Ага, как же. Жди…

Поэтому нет никакой Матрицы. Просто у нас странный мир в странном месте.

Впрочем, телевизор я видел, настоящий! В той же Пустоши. Целый стеллаж этих странных плоских штуковин с экранами без стенок. Магазин какой-то это был. Военные тогда десяток коробок загрузили в один из тяни-толкаев. Никогда не забирают подчистую: если так сделать, место теряется, а так можно в следующий раз еще десяток взять, как будто кто-то загружает этот разрушенный магазин товаром, причем не сразу, а месяца так через три.

Как есть и планшеты, и странные аппараты под руку, смартфоны называемые. Или вот такие гибкие экраны, как у Лизы. Но чтобы они работали, нужны электричество и некая инфраструктура, которой в Горском круге нет. Или почти нет. Говорят, в Даляньском Круге работают эти самые смартфоны, как у нас проводные телефоны, но без проводов. Но я там не был, не знаю. Туда поход вообще год занимает, и я еще не решился на такое великое приключение.

В общем, военные и ученые работают над созданием и расширением этой инфраструктуры, ведь знания, и библиотеки, и базы данных сохранились, вот только, видимо, люди все-таки немного затупились или опустились в знаниях, так как мало кто в этих базах смыслит. Я вот точно ни в зуб ногой…

А Лиза — да, может рассказать кучу всякой всячины про странные пульты, лампочки и мониторы. У неё, как она говорит, технический склад характера, то есть умная очень. Умная и умная, что в этом такого? Главное, чтобы это не мешало нашему ночному общению.

Еще несколько слов про управление или власть нашу предержащую.

Горским кругом управляет выборный сенат. Точнее, не так. Сенат — да, выбирается на шесть лет посредством всеобщего голосования жителей Горского круга. С четырнадцати лет, кстати, можно голосовать. Пятьдесят человек — двадцать от Горска и по десять от трех других городов. Но, скорее всего, сенат — это некий совещательный орган, который, впрочем, выбирает уже Директорию Двенадцати, члены которой и являются правителями Горского круга. Директоров выбирают из достойных людей, не из членов сената, доказавших свою значимость и авторитет для Горского круга. Причем можно сказать, выбирают почти что пожизненно, так как снять их даже сенат не может. Но вот самим уйти в отставку — да. Иногда возникают скандалы, и в основном журналисты их раскапывают, из-за которых тот или иной Директор уходит на почетную пенсию. В прошлом году, например, ушла в отставку Восьмой Директор по образованию, Антонина Васильевна Крутикова — лет десять точно в Директорах сидела — из-за скандала, связанного со школьными завтраками. Казалось, чего тут-то может быть, если, например, чечевичная каша бесплатна? Оказывается, может, если ее записывать как мясной суп.

Конец ознакомительного фрагмента.