Завещание инора Бринкерхофа

Бронислава Вонсович

После предательства любимого жениха, Ивонна Бринкерхоф раз и навсегда решила, что замужество и личная жизнь – не для нее, и все силы отдавала учебе и выбранной профессии. Однако, неожиданное условие в завещании покойного деда заставляют девушку скоропалительно выйти замуж почти за первого встречного. Ведь от этого зависит благополучие родных и счастье любимой сестры. Но не все истории любви заканчиваются свадьбой, некоторые свадьбой только начинаются!

Глава 7

Утром я проснулась раньше Рихарда и некоторое время просто лежала и размышляла о том, что случилось ночью. Слова о непричастности меня не убедили. Я подозрительно посмотрела на спящего мужа. Его лицо выглядело спокойным и не омраченным даже малейшим чувством вины. Впрочем, на человека, обдумывающего злодейские планы, он также не походил. Он безмятежно спал, еле слышно посапывая. И мне вдруг подумалось, а если подловить его утром, когда он еще не совсем проснулся, и поцеловать, не поможет ли это продвинуться хоть ненамного? Я нерешительно посмотрела на губы Рихарда, довольно тонкие, но хорошо очерченные, они настолько живо напомнили мне вчерашний поцелуй, что я покраснела. Но от идеи своей не отказалась. Сглотнув, я привстала и потянулась к мужу, долго не решалась приступить к делу — то почти прикасалась к его губам, то отшатывалась назад, как вдруг заметила, что уголки его рта подрагивают в попытке сдержать смех. Переведя взгляд выше, я обнаружила, что он не спит и с интересом наблюдает за устроенным мной представлением.

— Весело тебе, да? — Я обиженно отвернулась, встала и набросила на себя пеньюар.

— Доброе утро, жена, — сказал он.

И прозвучало это как-то так непривычно, но в то же время нежно, что вся обида куда-то пропала.

— Доброе утро, — ответила я еще несколько насторожено, помолчала и добавила: — Муж.

— Тебе опять что-то интересное приснилось? — спросил он. — Вдохновляющее на подвиги c утра пораньше?

— Рихард, может, ты все же сам вдохновишься, — умоляюще сказала я. — Без моей помощи. Видишь же, что у меня ничего не получается.

— Разве? — состроил он удивленную физиономию. — Да я еле сдерживаюсь, чтобы не дать волю животным инстинктам.

— Лучше бы ты не сдерживался, — мрачно сказала я и отправилась переодеваться.

От вечернего приподнятого настроения ничего не осталось. К моему огромному огорчению, идея с зельем провалилась. Поцелуй можно было бы считать успехом, если бы он не был ответом на мой. И заходить этот гад дальше, чем я зайду в отношениях с ним, явно не собирался. Злость нашла свой выход во взбивании яиц с молоком, и на завтрак я сделала омлет с овощами и ветчиной.

— Ммм, божественно, — сказал Рихард, попробовав немного. — Если бы я уже не был на тебе женат, женился бы прямо сейчас.

— Теперь мне понятно, почему ты женился, — ехидно сказала я. — Чтобы тебя кормили.

Рихард усмехнулся, налил чай в две кружки и одну из них протянул мне. Я вспомнила свой сон, подозрительно посмотрела в кружку и твердо сказала:

— Это я пить не буду.

— Ты что, серьезно решила, что я вчера что-то подлил? — расхохотался он и снял со своей руки неприметное серебряное кольцо. — Держи, это артефакт, позволяющий обнаружить в еде и питье вредные примеси. Я так твое зелье и вычислил.

Я примерила, и даже покрутила на пальце. Кольцо грозило свалиться в самый неподходящий момент, да и не прилегало оно так, как положено артефакту для нормальной работы.

— Оно великовато, — заметила я. — Так что пользы от него никакой.

— Ладно, — кивнул он в такт каким-то своим мыслям. — До вечера меня не будет, так что подливать тебе что-то будет некому, а вечером я другое принесу.

Я согласилась. Не то чтобы я ему совсем не доверяла, но с таким кольцом будет поспокойней. Такая замечательная полезная вещь. А вот когда он ушел, я задумалась, зачем он постоянно носит подобный артефакт? Да еще, как выяснилось, и нейтрализатор. Весьма странный набор для студента, пусть даже и целителя. Или он был уверен, что я ему что-то подолью? Я пыталась вспомнить, носил ли он это кольцо с самого начала нашего знакомства, но даже недавнее прошлое воссоздавалось так смутно, что ничего у меня не вышло. Похоже, что за последние три года я мало на что обращала внимание, погрузившись в собственные переживания. Я была так несчастна.

Однако сейчас времени на переживания нет. Рихарда до вечера не будет — и замечательно, за это время должен быть готов новый план, для разработки которого моей фантазии не хватает. А значит, что? Значит, надо задействовать чужую. И я направилась в лавку, торгующую книгами. Заходила я туда частенько, и инора Блау, хозяйка, всегда хорошо ко мне относилась. Иногда мы даже разговаривали с ней совсем не о книгах. Инора успела дважды овдоветь, а сейчас была замужем в третий раз. Первый и второй мужья были военными и погибли в стычках с орками, третьему, также до женитьбы предпочитавшему мундир гражданской одежде, она сказала: «Или я, или военная карьера», и он подал в отставку. Сейчас инор Блау занимался мелкой коммерцией и выглядел вполне счастливым. Кому как не иноре Блау разбираться в столь деликатном вопросе?

— Добрый день, дорогая, — приветствовала она меня широкой улыбкой. — По твоей любимой теме ничего нового.

— Добрый день, инора Блау, — смущенно начала я. — Я сегодня не за этим. Мне необходима литература совсем по другой теме. Немного необычной… Как бы выразиться поточнее?

— Книгами запрещенных заклинаний не торгую, — неожиданно сухо сказала она.

Но именно эта ее сухость и помогла мне точно сформулировать мысль.

— Как вы могли такое подумать? Мне необходимо что-нибудь по теме… что делать с мужем.

— В каком смысле? — удивилась хозяйка.

Да, она с такими проблемами явно не сталкивалась.

— В смысле супружеских обязанностей, — выдавила из себя я.

— Ой, Ивонна, ты замуж вышла? — заметила она мою татуировку. — Поздравляю. Не ожидала, честно говоря.

— Почему?

Я почувствовала себя даже несколько оскорбленной. Неужели я хуже других?

— Потому что ты своим неприступным видом распугивала всех молодых иноров, — усмехнулась она. — Но я рада, что нашелся тот, кому удалось затронуть твое сердце.

Я только криво улыбнулась. Никогда не понимала этого глупого желания говорить столь цветастыми фразами, а уж в отношении нашего брака использовать такой оборот…

— Спасибо, но давайте вернемся к моей просьбе, — я твердо намеревалась получить хоть какую-нибудь необходимую информацию. — У вас есть что-нибудь?

— Конечно, — расплылась она в улыбке и лукаво мне подмигнула. — Но ты же понимаешь, что в свободном доступе это не лежит? — с этими словами она достала из-под прилавка увесистый томик и протянула мне. — Посмотри. Это тебя устроит?

Я открыла книгу где-то ближе к началу и в недоумении уставилась на странные рисунки. Но когда я прочитала, что под ними написано, то покраснела и быстро захлопнула.

— Нет, — я даже замотала головой от избытка чувств. — Мне надо что-нибудь до этого.

— До этого? — инора Блау не скрывала, что ей непонятно, чего я хочу.

— Как вынудить мужа исполнить свои супружеские обязанности, — пояснила я и наткнулась на совершенно ошарашенный взгляд:

— Он что, не хочет? — поразилась инора, немного подумала и добавила: — Знаешь, мужчины этим не могут все время заниматься. Им и отдых нужен.

— Я его и на один раз уговорить не могу, — в сердцах бросила я. — Требует, чтобы я его соблазнила, иначе никак. Гад.

— Оу, — выдала инора Блау. — Какие у вас странные отношения.

В этом я с ней полностью согласна. И отношения странные. И Рихард странный. И ситуация странная. Видя такое понимание со стороны хозяйки лавки, я неожиданно рассказала все начиная с оглашения завещания моего деда. Когда я дошла до описания предполагаемой первой брачной ночи, инора Блау неожиданно тоненько хихикнула и сказала:

— Бедный мальчик, — и, когда я в недоумении на нее посмотрела, добавила: — Но ты продолжай, не обращай на меня внимания.

— Да, собственно, говорить-то уже нечего, — ответила я. — Рихард сказал, что активность с его стороны будет, только если я его соблазню. Ну и кто он после этого? Ведь знает же, насколько мне это необходимо!

— Ивонна, а тебя совсем мужчины не привлекают? — неожиданно сказала инора Блау.

— Совсем, — отрезала я.

— У тебя, кажется, жених был? И что, вы с ним даже не целовались?

— Это другое, — ответила я. — Я его любила. Мне к нему просто прикасаться и то было приятно.

— А к мужу неприятно?

— Зачем вам это? — удивилась я.

— Ответь, пожалуйста, тогда, возможно, я тебе смогу помочь.

Я задумалась. Было ли мне неприятно к нему прикасаться? Пожалуй, нет. Более того, вчерашний поцелуй даже понравился. Это я и сказала иноре Блау, несколько смущаясь деликатностью темы.

— Что ж, начнем с азов, — довольно сказала она. — Улыбка делает женщину намного привлекательней в глазах мужчины. Улыбайся больше, покажи, что ты с ним счастлива.

— Но это не так, — запротестовала я.

— Поверь, женщина себя убедит в чем угодно, — махнула на меня рукой хозяйка лавки. — Ты же убедила себя хранить верность бывшему жениху.

— Я не убеждала. Просто я до сих пор его люблю.

— И чем он так хорош, что ты его забыть не можешь?

— Он высокий, красивый, — начала я перечислять и запнулась.

Неужели я больше ничего хорошего о Гюнтере не могу сказать? Неужели вся его ценность для меня измеряется исключительно внешним видом? Я пораженно посмотрела на инору Блау.

— Думаю, что ты его не любишь, раз других достоинств и не припомнишь, — неожиданно заявила хозяйка лавки. — Скорее, детская влюбленность наложилась на ущемленное самолюбие. Вот и мучаешь себя, страдаешь из-за того, что он предпочел другую. А теперь еще и мужа своего собралась из-за этого мучить.

— С чего это он будет мучиться? — возмутилась я. — Я ему все честно рассказала. И мы через год разведемся. У нас договор, а он его нарушает совершенно безобразным образом.

— Ты ему так и говоришь: «У нас договор»? — насмешливо сказала инора Блау. — Забудь это слово. Нет никакого договора. У вас есть семья. И твоя задача сделать мужа счастливым.

— Зачем? — опешила я.

— Затем, что иначе ты не решишь своей проблемы, — ответила она. — Все пойдет как надо, если будешь воспринимать своего Рихарда как мужа, а не как участника какого-то дикого договора.

— Лучше бы он тогда не согласился, — мрачно сказала я.

— Поверь, дорогая, для тебя это было бы намного хуже, а так у тебя хотя бы есть шанс.

— У меня? Шанс? На что?

Но инора Блау только усмехнулась вместо ответа и продолжила просветительскую лекцию, как именно надо обращаться с мужем. И если про улыбки и взгляды было слушать интересно, а местами довольно смешно, то когда она перешла к прикосновениям, я начала краснеть и бормотать:

— Но это же совершенно неприлично.

— Запомни, дорогая, — ответила она мне на это, — в том, что происходит между мужем и женой, нет ничего неприличного. Все, что доставляет удовольствие обоим — хорошо и правильно. Не зря же про это такие толстые книжки пишут, — она покачала перед моим носом тем томиком, что не так давно поверг меня в шок. — Но тебе это пока и не надо. А вот обнять и поцеловать мужа лишний раз не помешает.

— Для меня это очень трудно, — пояснила я. — Я сегодня утром так и не решилась.

— Придется постараться, — ответила инора Блау. — Можешь для начала потренироваться на подушках. Только представляй, что это Рихард. Не вздумай представлять этого своего бывшего жениха. И все у вас будет хорошо.

Я представила, как целую подушку, и мне это не понравилось. Подушка не вызывала никакого энтузиазма. Лучше уж я буду тренироваться сразу на Рихарде. Пусть тоже страдает. В конце концов, это его идея.

— Да, и платья у тебя слишком скромные, — заметила инора Блау. — Заведи себе для дома что-нибудь более привлекающее внимание — ткань поярче, вырез пониже.

Она еще много чего говорила, и моя голова к концу беседы переполнилась всяческими сведениями, которые, по мнению иноры, мне следовало усвоить еще пару лет назад. И не просто усвоить, а активно использовать. Иначе какая я женщина? Но советы, наконец, закончились. Это был тот редкий случай, когда я уходила из книжной лавки без покупки. Более того, инора Блау вручила мне еще небольшой коврик и цветок в горшке со словами: «А в доме надо уют создавать». Я поблагодарила и обещала через неделю перед ней отчитаться.

По дороге я зашла на почту и отправила письмо родителям о том, что уже заключила брак и Барбара может не волноваться. И сообщила свой новый адрес — вдруг они захотят со мной связаться. Зная папу, я сильно сомневалась, что это случится скоро, но сменит же он когда-нибудь гнев на милость. Дочь я ему или не дочь?