Вендетта

Бронислава Вонсович, 2018

Выйти замуж за кровного врага, чтобы прекратить застарелую вражду? Нет, на такое Франческа никогда не пойдет. Лучше сбежит из дома, чтобы вершить месть самой. Пусть не думает подлый убийца, что он в безопасности! И если покарать его в честном поединке с клинком в руках не получается, то нужно превратить его жизнь в ад. Ну или хотя бы этого несносного типа… женить.

Глава 5

Инора Кавалли слов на ветер не бросала. Сказала, что выучит подчиненных капитана Санторо мыть полы, и занялась этим после обеда. Сразу, как только Роберто и Франческа вымыли посуду.

— Куда это вы с ведром пошли? — удивилась она. — Прежде чем начнете мыть пол, не помешало бы убрать в комнатах. Развели здесь свинарник! Что это за огрызки?

— Вовсе не огрызки, — смущенно ответил Роберто. — Остатки. Мне вчера вечером захотелось есть, вот я немного сухарик пожевал.

— В кровати? Жевать сухарики следует за столом и класть их на тарелку, а не закладывать ими книгу. Ты бы еще блинчик туда засунул.

— Знаешь, Тино, блинчики в книгах намного удобнее хранить, чем сухарики, — шепнула Ческа товарищу по несчастью. — Сухариков много не засунешь, а блинчиками можно почти каждую страницу проложить.

— Болтать будете, когда уборку закончите, — недовольно заявила инора Кавалли. — Мусор собрали и выбросили, посуду отнесли на кухню. Грязную одежду сложили в мешок. И, кстати, инору капитану пора постельное белье сменить, а это — прямая обязанность ординарца.

— Разве? — удивилась Франческа.

Как-то совсем не так представляла она эту должность.

— А ты как думал? Будешь лежать в потолок поплевывать, сухари вон грызть вместе с дружком, а денежка будет капать? Запомни, все бытовые вопросы инора капитана — твоя задача, он об этом даже думать не должен. А в походе ты еще и готовить ему обязан.

Роберто хохотнул, представив, что может приготовить его друг в походе и с каким лицом будет это рассматривать брат.

— Я что-то смешное сказала? — повернулась к нему толстушка.

— Чино совсем готовить не умеет, — быстро начал оправдываться Санторо-младший. — Думаю, он даже костер не разожжет.

— Кашу-то он приготовить сможет, — уверенно заявила инора Кавалли. — А разносолов с него никто и не требует.

— Не смогу, — робко сказала девушка. — Я вообще ничего никогда не готовил.

— Научу, — припечатала кухарка. — Будешь кормить начальство, когда я отсутствую. У меня же выходные должны быть.

— А у меня? — поинтересовалась Франческа, которой ситуация с кругом обязанностей нравилась все меньше и меньше.

— Это уж как инор капитан решит. Я бы на его месте никаких выходных тебе не давала. Знаю я вас — все жалованье в борделе спустишь.

— Где? — фыркнул Роберто.

— Я что, еще и объяснять должна, где бордель находится? — возмутилась инора Кавалли.

— Думаю, Чино вряд ли направится сразу в бордель, — попытался сгладить углы Санторо-младший.

— Ах да, ты же его сначала в кабак потащишь, чтобы выпил там для храбрости. Что, думаешь, не знаю ваших порядков? Нечего мальчишку портить! Я сама с инором капитаном поговорю, чтобы никаких выходных! И хватит болтать без толку, приступайте к уборке.

— Да, инора Кавалли, в вас погиб великий полководец, — заявил Роберто, сгребая найденные огрызки в тарелку.

А Франческа все больше восхищалась этой выдающейся во все стороны женщиной. Конечно, ее немного беспокоило собственное положение, но два месяца можно потерпеть, а умение готовить наверняка пригодится в университете. Только вот… Как бы убедить инору Леонцию перевести огонь на другие позиции и взяться все-таки за Санторо-старшего?

Девушка складывала снятое с постели белье и мечтала о будущей семье своего начальства. Какая изумительная пара получится!

— Чино, это издевательство какое-то, — недовольно сопел Роберто, которому кухарка вручила метелочку для смахивания пыли, и он сейчас осваивал это абсолютно новое для себя орудие. — Я так два месяца не выдержу. Заставить сына графа вытирать пыль!

— Когда твой брат заставлял сына графа мыть пол, тебя это не возмущало.

— Так то родной брат, а это прислуга приблудная. Она сегодня есть, а завтра ее нет. И что, мы должны ее слушаться? Предлагаю объявить бунт.

— Твой брат и так нам не рад, — заметила Франческа. — Если начнем бунтовать, он нас отсюда выставит. Меня уж точно.

— Так мы не против его приказа бунтуем. А кухарка мне никак не начальство.

— Она сказала твоему брату, что после обеда будет нас учить мыть пол, а он согласился. Не знаю, как тебе, а мне не нужны лишние отжимания.

— Десять отжиманий больше, десять меньше — какая разница? Зато сейчас отдохнем. Я здесь по соседству такое местечко приглядел!

— Бордель? — ехидно поинтересовалась Франческа.

— Не успеешь их оставить, а они уже о борделях говорят, — возмутилась инора Кавалли, подошедшая так тихо, как будто ее этому специально учили для работы в разведке. — Франческо, тебе об этом думать рано.

— Я просто пошутил, — начала оправдываться девушка.

— С шуток все и начинается, — неодобрительно сказала кухарка. — Вот так пошутите-пошутите, а потом инору капитану придется вас по всем злачным местам Алерпо разыскивать.

— Можно подумать, их так много, — усмехнулся Роберто.

— Вам хватит, — отрезала инора, проводя пальцем по книжной полке и укоризненно глядя на Санторо-младшего. — Ты считаешь, что пыли здесь не осталось?

— По крайней мере, ее намного меньше, — не смутился тот. — Может, мы приступим к мытью пола?

— Приступайте, — милостиво согласилась кухарка. — А я посмотрю, чем был недоволен инор капитан.

Посмотрев на то, как слаженно парочка распределяла воду из ведра по полу, инора только вздохнула:

— Это кто ж вас учил так пол мыть? Зачем вы воду по полу размазываете? Нужно тряпкой тереть, чтобы ни пятнышка не осталось. Именно так, Чино, молодец. Роберто, смотри, как дружок делает, бери с него пример.

Франческа гордо взглянула на Санторо-младшего, но тот лишь презрительно скривил рот. В самом деле, графским детям только и остается меряться, кто лучше отдраит выделенный ему участок.

Никогда иноре Кавалли не доводилось воспитывать настолько высокопоставленных детишек, но никакого пиетета она к ним не испытывала. Положим, что ординарец капитана Санторо — дочь графа Сангинетти, кухарка не догадывалась, но она ведь знала о происхождении Роберто. И графскому отпрыску ничего не оставалось, как молча выслушивать поучения достойной иноры о том, как правильно отчищать чернильное пятнышко на полу или выжимать тряпку.

Тряпку, кстати, отжимал лучше Санторо-младший, и, когда потенциальная невеста Санторо-старшего об этом громогласно сообщила, теперь уже он высокомерно покосился на друга. А Франческа вовсе и не стремилась собрать всю воду с пола, напротив, оставила большую и красивую лужу перед кроватью капитана в надежде, что до вечера та не высохнет. Должно же непосредственное начальство понять, что подчиненные старались? Иноре Кавалли запланированная диверсия не была видна, брат же будущей жертвы только хмыкнул, но промолчал.

— Что могу сказать, молодцы, — довольно объявила мучительница. — Теперь так же хорошо нужно отмыть гостиную и кухню. Чино свою комнату и сам уберет.

— Давайте мы будем убирать по комнате в день? — внес предложение Роберто, которого никак не прельщала карьера поломойки. — Сегодня спальню мы отмыли, завтра гостиной займемся, а послезавтра дело до кухни дойдет.

— Нет, гостиную точно нужно убрать сегодня. К нам в гости собиралась дочь полковника Вальсекки, — вспомнила Франческа о так ожидаемом визите.

— Дочь полковника? Что же вы мне раньше-то не сказали? — всполошилась инора Кавалли. — Дочери начальства кашу не предложишь, ей закуски надо сделать. И что-нибудь сладкое… Печенье, а еще лучше пирожные. А на это время нужно. Вы тут без меня справитесь. И никаких «по комнате в день». Уборка должна проводиться ежедневно. Здесь закончите — в кухню перейдете.

— А нам, значит, сладкого не нужно, — мрачно сказал Роберто, обозревая гостиную, в которой еще только предстояло навести порядок. — Налицо угнетение и дискриминация по гендерному признаку. Девушке — пирожные, а нам с тобой — уборка. И где справедливость?

— Надеюсь, и нам пирожные достанутся, — попыталась его настроить на оптимистичный лад Ческа.

— Надейся, — кивнул Санторо-младший. — Только это тебе и остается. Ты не представляешь, насколько прожорливы инориты, когда дело касается сладкого.

— Талия у Изабеллы тонкая, поэтому в нее много не влезет, — попыталась показать положительные стороны гостьи Франческа. — Нам непременно что-нибудь останется. И неужели тебе жалко пары пирожных для хорошенькой девушки?

— А она хорошенькая? — заинтересовался Роберто.

— Твоему брату и капитану Ферранте понравилась, и даже очень. — И Ческа начала петь дифирамбы дочери полковника, стремясь заинтересовать Санторо-младшего настолько, чтобы у него появилось желание пойти в храм с Изабеллой сразу же после личной встречи.

— Чино, да ты влип, — резюмировал Роберто. — Такими идеальными девушки бывают только в глазах влюбленных. Да, с ней надо быть настороже. Кто знает, какой магией она владеет, если ты так быстро к ней привязался.

* * *

Зря боялся Роберто, что на их долю не достанется сладкого. Он просто не представлял, с каким размахом инора Кавалли выполняет свои обязанности. Приготовленными пирожными можно было накормить роту таких девушек, как Изабелла. Сама причина кулинарного подвига кухарки к сладкому оказалась равнодушна. Инорита Вальсекки поковыряла немного содержимое тарелки и восхитилась изумительным вкусом, а все остальное время посвятила застольной беседе.

К огромному огорчению Франчески, за внимание прекрасной гостьи боролись два капитана, Санторо и Ферранте, а вот Роберто, запланированный к принесению в жертву на алтарь красоты дочери полковника, намного больше интересовался инорой Кавалли, да и то — не ею самой, а пирожными, которые она готовила для гостьи. Наконец Ческа не выдержала.

— Тино, у тебя в желудке бездонная дыра, что ли? — шепотом поинтересовалась она. — Это же просто неприлично столько есть. Что о тебе подумает инорита Вальсекки?

— Тебя больше должно волновать, что она подумает о тебе, — невозмутимо ответил Роберто, продолжая жевать. — А ты на моем фоне очень выгодно смотришься — ешь мало и смотришь на нее восхищенными глазами…

— Я? Восхищенными?

— Ну не я же. Чино, учись скрывать чувства, а то у тебя на лице все написано. Правда, как я заметил, инора Кавалли тебе почему-то нравится больше. Согласен, она нигде не останется незамеченной, но в твоем возрасте обычно привлекают более молодые и стройные.

— Ты бы определился с предметом моего поклонения, — язвительно прошептала девушка.

— Нет уж, дорогой, это ты сам как-нибудь, без меня определяйся. Еще чего не хватало, чтобы я решал, в кого ты влюблен.

Винченцо, посматривавший на шепчущуюся парочку, к своему удивлению, обнаружил, что его не радует полное взаимопонимание между этими двумя. Более того, то, что они так спелись, вызывает раздражение, и даже не на Франческу, а на собственного брата. Странное дело — он и хотел, чтобы они увлеклись друг другом…

— Вам не кажется, что вы ведете себя неприлично? — желчно поинтересовался он наконец. — Шептаться в компании — дурной тон.

— Вы с Чино просто помешались на приличиях! — возмутился Роберто. — Вот скажи мне, что страшного, если мы тихо обсудили тему, которая больше никого не интересует?

— Ты скажи, что за тема, а мы уж решим, интересует она нас или нет, — благодушно заявил капитан Ферранте, не отводя взгляда от улыбающейся Изабеллы.

— Думаю, вас вряд ли привлечет тема сердечных привязанностей Чино, тем более что у него все равно нет никаких надежд на взаимность.

Франческа даже не поняла, что ее возмутило больше — приписывание ей какой-то мифической влюбленности или то, что Роберто не дает ей никаких шансов на взаимность.

— Что ты ерунду выдумываешь? — оскорбилась она.

— Вовсе не выдумываю. Если хочешь, могу озвучить, о чем мы с тобой говорили.

— Ну нет. Знаю я, как ты озвучишь. После этого все решат, что я влюблен в инору Кавалли.

— Согласись, надежд на взаимность с ней у тебя нет, — гордо заявил Роберто, пытаясь удержать рвущийся наружу хохот.

Изабелла, которая уже познакомилась с кухаркой капитана Санторо, мелодично засмеялась. Оба капитана ее поддержали. «Вот дура неблагодарная, — подумала Франческа, мрачно оглядывая присутствующих. — Я ее личную жизнь пытаюсь устроить, а она… И жених такой замечательный — молодой, красивый. Учится где-то. Кстати, надо бы выяснить, где».

Девушка с удивлением обнаружила, что вообще очень мало знает о Роберто, фактически только то, что он носит фамилию Санторо, любит сладкое и ненавидит стихи.

— Почему же нет надежд? — сквозь смех сказал Винченцо. — Инора Кавалли к нему весьма благосклонна.

«И второй туда же. Что ж они так лебезят перед этой девицей?» — обиделась Франческа.

Она никогда раньше не задумывалась над тем, как глупо выглядят мужчины, пытающиеся привлечь к себе женское внимание. И что самое обидное, этот гадкий Санторо даже ее не пожалел, чтобы произвести впечатление на другую. Нет, конечно, он уверен, что девушка здесь только одна, а она, Ческа, — парень. Но все равно ужасно обидно. Вон как красуется перед Изабеллой! Нечего ему рядом с ней делать, вдруг еще увлекутся друг другом? В конце концов, дочь полковника припасена не для него, а для типа, который сидит рядом и уничтожает пирожные вместо того, чтобы ухаживать за почти невестой.

Так, нужно что-то делать, пока не зашло слишком далеко. Нужно привлечь внимание этого негодяя к кухарке. Интересно, Санторо-старший действительно любит стихи? Или притворялся перед бывшей невестой, чтобы не обидеть? Если любит, то можно предложить иноре Кавалли разучить пару стихотворений. Рисовать акварели она точно не согласится, хотя это беспроигрышный вариант. Со стихами тоже могут возникнуть сложности. Высокую поэзию она вряд ли оценит, ей наверняка ближе что-нибудь в духе: «Прискакали злые орки и сожрали все до корки». Но это не оценит уже капитан, так что придется инору убеждать выучить «Опьянен высокой страстью, я лобзаю вам запястье».

Франческа с обидой посмотрела на Винченцо. Столько хлопот предстоит, и все — ради кровника. Неужели он не может влюбиться сам?

Санторо-младший наслаждался пирожными, офицеры продолжали подшучивать над ординарцем, дочь полковника весело смеялась, а Франческа их даже не слушала, вся в мечтах о том, как все будет прекрасно, когда оба брата обретут семейное счастье, а она сможет спокойно учиться в университете. Университете… Интересно, знает ли Изабелла бытовые заклинания? Ежедневное мытье пола — не совсем то, на что рассчитывала Франческа, когда сюда ехала. Да она вообще пол мыть не собиралась, только убить Санторо, и сразу назад.

Девушка вздохнула. Кто же знал, что этот гадкий капитан так фехтует? Ческа подняла глаза на Винченцо и обнаружила, что тот на нее пристально смотрит. Странно как-то смотрит, совсем не как начальник на подчиненного. Почему-то она вспомнила его руки на своих плечах и покраснела.

— Санторо, тебе все же удалось вогнать ординарца в краску, — насмешливо сказал Ферранте. — Пожалуй, последнее предположение было лишним.

— Франческо, не обижайтесь, — примиряюще прощебетала Изабелла. — Они шутят. Никто всерьез не считает, что вы в нее влюблены.

— Инорита Изабелла, а у вас в университете ведь есть курс по бытовым заклинаниям? — Ческа сразу решила бить одновременно по двум целям: увести разговор с неприятной темы и выяснить волнующий вопрос. — Может, подскажете что-нибудь по уборке?

— С удовольствием, — несколько удивленно ответила дочь полковника. — Будете запоминать или запишете?

— Записать надежнее. Инор капитан, — обратилась Ческа к Винченцо, — а у вас не найдутся листочек бумаги и карандаш?

Пока капитан Санторо искал запрошенное, инорита Изабелла спросила:

— Роберто, почему вашего брата перевели сюда из столицы?

— Он случайно убил напавшего на него кровника, — пояснил младший Санторо. — Поскольку тот напал сам, чему были свидетели, брат отделался ссылкой, а не тюремным сроком. А напавшего, кстати, вы вполне могли и знать — Беннардо Сангинетти учился в вашем университете.

— Я его действительно знала, — помрачнела Изабелла. — И очень хорошо. Он встречался с моей соседкой по комнате. Редкостная сволочь.

Франческе показалось, что земля под ногами разверзлась. Да как смеет эта дрянь так говорить про ее покойного брата? Это все гадкая, отвратительная ложь!

— Франческо, не надо так возмущенно смотреть, — продолжила Изабелла. — Я знаю, что про покойных не принято плохо говорить. Но это действительно тот редкий случай, когда миру без него будет лучше. Высокомерный ублюдок! А учеба? Большей бездарности я не знаю. Если бы не помощь Терезы, его бы давно отчислили. А он… он безобразно к ней относился! Не хочу о нем даже вспоминать!

Высокий и несколько визгливый голос дочери полковника ввинчивался прямо в мозг, заставив поморщиться даже капитана Ферранте, который был явно неравнодушен к его обладательнице. На лице Роберто промелькнула гримаса отвращения.

Франческа испытывала огромнейшее желание вцепиться в волосы той, что так поносит брата. Ярость уже затмила остальные чувства, когда на плечо легла жесткая ладонь Санторо-старшего и удержала ее на месте. Это заставило девушку прийти в себя. Не успокоиться, нет, но хотя бы попытаться держаться в рамках приличий и не выдать себя.

— Не стоит продолжать этот разговор, — спокойно сказал Винченцо и протянул Франческе лист бумаги с карандашом. — Инорита Изабелла, вы обещали моему ординарцу показать несколько заклинаний. Как много времени это займет?

— Если с отработкой, то минут пятнадцать-двадцать, — совершенно спокойно ответила дочь полковника, как будто это не она буквально сейчас почти кричала.

— Ченцо, они еще и отрабатывать собираются? — в притворном ужасе поднял глаза к потолку Роберто. — Уверен, что от дома после этого что-то останется?

— Не волнуйся, — усмехнулся Винченцо, — он застрахован. В том числе и от магических повреждений.

— Он-то, может, и застрахован, а я нет, — ответил брат. — Предлагаю переждать обучение Чино в саду.

— А я бы с удовольствием посмотрел, — заявил капитан Ферранте. — Не думаю, что бытовые заклинания имеют такой разрушительный эффект.

— Энрике, — проворковала Изабелла, — Роберто прав. Вам действительно лучше выйти. Вы Франческо будете отвлекать, и обучение может затянуться.

Ческе уже ничему не хотелось учиться у этой мерзкой лживой твари. Девушка помнила одногруппников брата на похоронах. Их было много, и все они искренне сожалели о смерти Беннардо. Было и несколько преподавателей, которые говорили, что потеряли очень талантливого студента. То, что утверждала Изабелла, никак не могло быть правдой. Зачем поливать грязью того, кто уже не может ответить? Неужели чтобы заслужить благосклонность кого-то из братьев Санторо? Как же это гадко!

Отказаться от обучения без причин Франческа не могла. Пришлось сдерживать кипящую ярость и слушать Изабеллу. Объясняла дочь полковника довольно хорошо, только бытовых заклинаний знала мало. Впрочем, ординарцу вполне достаточно было тех двух, которые помогали убрать пыль с поверхностей и вычистить пол. При объяснении Изабелла постоянно хватала обучаемого за руки, показывая правильные жесты, утверждая, что Франческо неточно повторяет. Ческа особой разницы не видела, но послушно позволяла делать со своими руками то, что хотела ее учительница.

— Франческо, а вы не могли бы меня проводить? — неожиданно сказала Изабелла.

— Но капитан Ферранте… — начала удивленно отвечать Ческа.

— Капитан Ферранте чересчур навязчив, — резко оборвала ее дочь полковника. — Он меня утомляет. Поэтому я хочу, чтобы меня проводили вы. Прямо сейчас, пока они там развлекаются в саду бросанием ножей.

По дороге Изабелла оживленно болтала, рассказывая о своем обучении и выражая надежду, что ординарец капитана Санторо захочет присоединиться к веселой студенческой братии. Возможно, Франческу это и заинтересовало бы, но она никак не могла выбросить из головы слов, сказанных о ее брате. В памяти девушки Беннардо остался совсем не таким — отзывчивый, искренний, преданный. Но вдруг она знала о нем не все? Ведь он напал же на кровника со спины, что было недостойно. Такой Беннардо, каким его представила дочь полковника, мог пойти на подлость. Только что-то в глубине души Франчески говорило, что все сказанное Изабеллой — ложь. Поэтому Ческа отделывалась сухими односложными ответами и была рада сдать свою попутчицу ее отцу. Полковник Вальсекки удивленно посмотрел на сопровождающего дочери, но ничего не сказал.

Зато в доме капитана Санторо ее ждали трое разгневанных мужчин, которые молчать не стали и сразу высказали все, что думают о глупых ординарцах, не удосужившихся спросить разрешения у начальства. Франческа не стала оправдываться, хотя некоторые высказывания и показались ей обидными. Если капитана Ферранте волновало только, что Изабелла избежала его компании, то капитана Санторо беспокоил совсем другой вопрос.

— Существует такое понятие, как дисциплина. Самовольный уход из дома недопустим, — заявил Винченцо. — Либо ты беспрекословно выполняешь мои требования, либо мы расстаемся и ты завтра с утра отправляешься туда, откуда приехал.

Франческу не устраивали оба варианта, но пребывание в Алерпо все же было меньшим из двух зол, так что скрепя сердце она согласилась с требованием капитана. В университет пока нельзя, и вопрос с женитьбой братьев оставался открытым. К своему глубочайшему сожалению, девушка не заметила ни малейших признаков симпатии между Санторо-младшим и дочерью полковника. Вопрос о литературных склонностях потенциальной невесты также остался невыясненным. Единственное, что она могла узнать, — отношение к девушке Роберто, после чего направить его мысли в нужную сторону.

Сразу после ухода разозленного капитана Ферранте Франческа спросила:

— Тино, на твой взгляд, Изабелла красивая?

— Сложно сказать. Я не люблю женщин, лгущих без причины, — неожиданно ответил он.

— Причина наверняка есть, просто мы ее не знаем, — не согласился его брат.

— Вы про что? — удивилась Франческа.

— Ее рассказ о Сангинетти, — ответил Роберто. — У нее так бегали глаза, что сразу стало понятно: что-то здесь нечисто. Только ума не приложу, зачем ей пытаться оболгать покойного.

— Возможно, она хотела вам понравиться, — предположила Ческа. — Всегда приятней считать, что ты убил мерзкую гадину, не заслуживающую любви и уважения, не так ли, капитан Санторо?

— Чино, — мягко ответил Винченцо, — я до сих пор жалею, что не удержал тогда руку от смертельного удара. Одобрения подобного поступка от постороннего человека мне не нужно. Да и кажется мне, дело совсем не в этом. Скорее всего, инорита Изабелла хочет обезопасить себя от последствий какой-то истории. В ее рассказе правда лишь то, что они знакомы. Ко всему остальному нельзя относиться серьезно.

Слова Санторо-старшего подтверждали то, что Франческа сама чувствовала, но не могла выразить. Для нее было очень важно доброе имя покойного брата.

— Разве бегающие глаза могут быть точным определением того, что человек лжет? — все же спросила она.

— Ой, Чино, там кроме этого было много чего, начиная от более высокого, чем обычно, голоса и заканчивая характерными жестами, — заметил Роберто. — Я спецкурс недавно сдавал по этой теме, Изабелла оказалась просто великолепной иллюстрацией к нему.

— Значит, ты можешь точно определить, когда человек лжет? — испуганно сказала Ческа, пытаясь припомнить, сколько раз за последнее время ей приходилось это делать.

— Могу. Вот ты вообще врать не умеешь, — припечатал ее Санторо-младший. — Лишь соберешься сказать неправду, у тебя сразу лицо такое несчастное, что мне тебя становится жалко. Иной раз даже на помощь прихожу. Но твои мотивы хотя бы понятны.

— И какие у меня мотивы? — нервно поинтересовалась девушка.

— У тебя? — усмехнулся Роберто. — Думается мне, Чино, свои мотивы ты знаешь лучше, чем я.