Человек-Паук. Майлз Моралес. Крылья ярости

Бриттни Моррис, 2021

Очень многое навалилось на Майлза Моралеса: потеря отца, переезд в другой район к бабушке и, в довершение всего, получение суперспособностей. После недоразумения с нарушением закона ему придется ответить на вопрос, что же значит быть героем, если люди сразу подозревают в нем худшее. Наделенный властью и свободой от суперспособностей, Майлз должен решить, каким именно Человеком- Пауком он хочет стать. Когда Стервятник вместе с новым сообщником по имени Скворец начинают сеять хаос по всему городу, Майлз не может остаться в стороне. Вместе с Питером Паркером два Человека- Паука обязаны остановить крылатый дуэт, прежде чем те распространят экспериментальные технологии по всему городу. Сможет ли Майлз шагнуть вперед и стать героем, когда его жизнь находится в опасности?

Глава 3

ОТ ПОПЫТОК сдержать слезы у меня уже ломит челюсти. Я вздыхаю и перекрещиваю ноги, чтобы они не затекли. Женщина говорит уже целую вечность и не собирается замолкать. Я слышу знакомый звук. Наверху что-то щелкает, затем разносится глухой свист, и у меня замирает сердце. Я смотрю на полицейского, на хозяйку магазина и гадаю, слышат ли они то же самое. Но Человек-Паук уже тут.

— Вы не того поймали, офицер, — говорит Питер таким привычным мне голосом, опускаясь с крыши на паутине и мягко приземляясь. Он смотрит на меня через плечо, и я никак не могу понять, разочарован ли он, жалеет меня, недоумевает или все вместе. Но вдруг, хоть я и не сделал ничего дурного, я испытываю незнакомое мне чувство, а к горлу подкатывает ком.

Мне стыдно.

Полицейский переводит взгляд то на меня, то на хозяйку магазина, то на Человека-Паука, не выпуская из рук папку-планшет, и переступает с ноги на ногу.

— Человек-Паук, он подходит под описание. Темнокожий, в серой кофте с капюшоном, к тому же на месте преступления…

— О, правда? — спрашивает Питер и показывает вверх. — А это тогда кто?

Все мы поднимаем глаза и видим, как между зданиями, в коконе из паутины раскачивается какой-то парень. Видно только его лицо, и когда парень дергается, за затылком раскачивается его капюшон.

— Кхм, — произносит полицейский, не сводя глаз с парня. — Ну и дела.

Я вздыхаю и закатываю глаза. Полицейский понятия не имеет, что другой Человек-Паук сидит перед ним и объясняет, что не имеет никакого отношения к ограблению. Но раз я не в костюме, то мои слова ничего не значат.

Через несколько минут на мне уже нет наручников, порезы протерты антибактериальными салфетками из магазина, ноздри заткнуты бумажными платочками, а я вытряхиваю из одежды осколки. Хозяйка магазина не говорит мне ни слова, хотя уже знает, что я не врывался в ее магазин, а наоборот, пытался остановить грабителя. Она лишь смотрит на меня, будто до сих пор уверенная в моем участии в преступлении, а если и нет, то нечего было оказываться в такой одежде рядом с ее магазином. Я отвечаю ей недовольным прищуром. Все прощаются и обмениваются последними любезностями.

Мы с Питером идем по переулку, и я не могу найти слов.

Шаг. Еще один. И еще.

Для Гарлема сейчас очень тихо. Иногда вдалеке воет сирена, в соседних домах у кого-то звякнет кастрюля или сковорода — наверное, скоро ужин.

К счастью, мне не приходится самому заводить разговор.

— Ну и как так? — начинает Питер, приобняв меня за плечи. — Не знаю, что там стряслось, но с тобой-то все в порядке?

У него всегда спокойный голос. Я такому самообладанию могу только позавидовать. Прочищаю горло и едва выдавливаю:

— Да. Да, я в порядке.

Теперь, когда мы вдалеке от разъяренного служителя порядка, Питер останавливается и поворачивается ко мне.

— Майлз, — произносит он, неуверенно скрестив руки и прижав их к груди, как будто ему очень неловко спрашивать. — Ничего не хочешь рассказать?

Я заставляю себя посмотреть в глаза Питеру Паркеру, который никогда не заставлял меня чувствовать себя так, будто я совершил ошибку или разочаровал его, и перед которым сейчас я себя чувствую невероятно нелепо.

Как щенок, которого строго спрашивают, зачем он нагадил в клумбе.

Я пожимаю плечами и смотрю в сторону.

Нет. Я не хочу ни о чем говорить. Совсем. Хочу только найти Ганке, вернуть на место его рюкзак и забрать свой, пока он не нашел мой костюм, а потом раскачиваться над городом на паутине, забыв обо всех сегодняшних недоразумениях.

— Хм… — я пытаюсь начать говорить, ведь, чего бы я там ни хотел, Питер имеет право знать, почему его питомца несколько минут назад чуть не арестовали за кражу. — В общем, я видел, как тот грабитель ломится в магазин и… оказалось, что маски с собой у меня нет… Я пытался его схватить, но он сбежал, а хозяйка магазина приняла меня за него… и потом меня скрутили.

Питер повернул голову и глянул через плечо на полицейского, а потом потянул меня за собой подальше от копов.

— Постой, а почему у тебя маски нет?

Я заливаюсь краской и чешу затылок.

— Ну, это длинная история. Но скоро она будет у меня.

Под недоумевающим взглядом Питера я ощущаю себя школьником, который силится объяснить учителю, почему пришел без домашнего задания. И мне нужно назвать какую-то весомую причину. Нет, настоящую. Я вздыхаю и качаю головой — просто невероятно, как глупо вышло. Как легко это было предотвратить.

— Сегодня приходил помочь Ганке, а когда уходил, перепутал рюкзаки.

Беру рюкзак, открываю и показываю Питеру лежащие внутри комиксы.

— Но ничего страшного! — тараторю я, видя, как Питер рассерженно кладет руку себе на лоб. — Ганке бывает только в двух местах: у родителей и в общежитии. Я уверен, у родителей он рюкзак не оставит, ведь завтра на учебу, поэтому рюкзак точно у нас в комнате. Сегодня же заберу.

Питер шумно выдыхает. Надеюсь, с облегчением.

— Ну ладно, — говорит он. — Вроде бы неплохой план. Но без твоих сил быстро добраться до Бруклина не так легко. Хочешь, я вместо тебя?…

— Нет! — резко возражаю я. — Ведь это моя вина. Моя ошибка. Дай мне самому ее исправить. Хорошо?

Оказаться подозреваемым в ограблении может любой, кто объявится не в том месте и не в то время. Но вот забыть о самой главной своей вещи — костюме Человека-Паука — и случайно позволить соседу по комнате ее увезти? Так нельзя. Мне было бы стыдно забыть дома форму рабочего «Бургер Кинга», что уж говорить о… ну, костюме… Человека-Паука.

— Ладно, — соглашается Питер, похлопав меня по плечу. — Это мне в тебе и нравится, Майлз. Чувство ответственности. Только… знаешь… постарайся не попадать не в то место и не в то время?…

Он снова смотрит на полицейского, который занят арестом на этот раз настоящего преступника. Однако что-то в голосе Питера на этот раз кажется чужим и странным — по крайней мере, мне. Я ведь старался помешать преступлению. Разве не этим мы должны заниматься? А он говорит не оказываться не в том месте не в то время?

Я же Человек-Паук! Это главные занятия в моей жизни. Но без костюма нельзя. Чувствую, как внутри поднимается волна возмущения. Так не должно быть. Что же мне делать?

— Будь я в костюме, мне бы только обрадовались, — угрюмо говорю я и тут же жалею. Звучит, будто я капризный мальчишка-нытик, а я рассчитывал совсем на другое впечатление. — Просто… я очень сильно расстроился.

Питер вздыхает.

— Знаю, — говорит он, снова кладя мне руку на плечо и заглядывая в глаза. — В этот раз нам просто не повезло. Вы с тем парнем очень похожи, даже одеждой. Не злись на офицера Купера, хорошо? Он просто ошибся.

То есть, по сути, Питер говорит, что если бы я выглядел иначе — например как он, то и мне бы в ту минуту были рады. Я закипаю от злости, но решаю пока сосредоточиться на возвращении костюма.

— Пора, — бормочу я, отхожу от Питера и иду по переулку в сторону 116-й улицы, где можно сесть на нужную электричку.

— Майлз! — окликает меня Питер. Но сейчас я не в состоянии вести беседы. Слишком много всего. Предполагается, что я супергерой, но как им быть, если во мне видят злодея только из-за цвета кожи? Я бегу по улице, сворачиваю за угол, не думая о том, как легко меня принять за преступника, который «что-то украл» и пытается скрыться, и на глазах у меня опять выступают слезы.

— Прости, папа, — шепчу я, добравшись до станции и сбежав по ступенькам в темное царство вонючих испарений и застаревшей грязи. — Я пытался.