Техносоциализм. Как неравенство, искусственный интеллект и климатические изменения создают новый миропорядок

Бретт Кинг, 2022

Новая книга футуролога Бретта Книга (в соавторстве с Ричардом Пэтти), издавшего ряд нашумевших бестселлеров – «Банк 3.0», «Банк 4.0» и «Эпоха дополненной реальности», поднимает ряд самых острых вопросов современности. Влияние пандемии COV1D-19 на будущее мировой экономики; проблемы глобального изменения климата; автоматизация производства и сопутствующая ей технологическая безработица; внедрение безусловного базового дохода (ББД) рассматриваются в свете перспективы построения справедливого общества на технологической основе и принципах трансгуманизма. Авторский тандем пишет о неизбежности мирового кризиса: финансового, энергетического, экологического и миграционного – и предвещает социальные сдвиги тектонического масштаба. Какой мир унаследуют наши дети и внуки: тот, в котором несправедливость возведена в абсолют, или тот, где всеобщее процветание и богатство легли в основу существования общества, а земляне освоили новые планеты? Книга адресована широкому кругу читателей, интересующихся проблемами глобализации, развития технологий, мира и общества. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Пирамида неравенства

Двадцать четвертого января 1848 года Джеймс У. Маршалл нашел золото на мельнице Саттера в Коломе, штат Калифорния, что привело к началу «золотой лихорадки» в Калифорнии. Три десятилетия спустя «золотая лихорадка» закончилась и началась массовая безработица. Вместо того чтобы считать причинами сокращения рабочих мест пришедшую в упадок горнодобывающую промышленность и отсутствие золота, всю вину возложили на китайских иммигрантов. В 1882 году президент США Честер Артур подписал Акт об исключении китайцев, который вводил 10-летний мораторий на иммиграцию китайцев. Взглянув на это в исторической перспективе, мы понимаем, что китайская иммиграция едва ли связана с тем негативным экономическим эффектом, который породил конец «золотой лихорадки». Однако с политической точки зрения подобное объяснение легко оправдало экономический спад. Ту же модель мы наблюдали на выборах в США в 2016 году.

Исследования, проведенные в США после выборов в 2016 и 2020 годах, показали, что избиратели с высшим образованием в целом предпочитали Клинтон или Байдена. Однако лучшим предиктором того, проголосует ли кто-то за Трампа, стал уровень беспокойства по поводу экономики, уровня образования и скорости перемен. Если вы молоды и окончили колледж, вы, вероятнее всего, центрист с легким уклоном влево. Если же вы более старшего возраста, белый или не учились в колледже, то, скорее всего, проголосуете за правых.

Наблюдая за бумом популизма, кое-кто выражал обеспокоенность быстрыми темпами изменений, внедрением новых технологий или иммиграционной политикой, способными повлиять на их будущее. Глядя на крупнейшую экономику мира и, возможно, на самый горький популистский опыт, было бы справедливо отметить, что приход Трампа к власти оказался выстроен на непреднамеренном крахе «американской мечты».

Если вы знакомы с историей, то знаете, что термин «американская мечта» впервые употребил Джеймс Траслоу Адамс в своей книге 1931 года «Эпос Америки». Он описал это так: «мечта о стране, в которой жизнь обязательно будет лучше, богаче и полнее для всех и предоставит возможности каждому в соответствии с его способностями или достижениями». Принцип прост: если вы много работаете, чем-то жертвуете и идете на определенный риск, то можете достичь успеха, о котором и мечтать не смели ни ваши родители, ни предшественники. «Американская мечта» также гарантировала, что вашим детям житься будет лучше, чем вам. Но мечта эта основывалась на постоянном экономическом росте, справедливом распределении богатства и сохранении возможностей для следующего поколения. К 1980-м годам этот экономический потенциал для подавляющего большинства населения США истощился.

Рисунок 7. Белые избиратели, не окончившие колледж, поддержавшие Трампа в 2016 и 2020 годы (источник: CNN Politics)

В конечном счете успех Трампа в 2016 году (и серьезная поддержка в 2020-м) свелся к тому, что 60–64 % белых избирателей из рабочего класса (не имеющих высшего образования и представляющих треть взрослого населения США) поддержали его, а не Клинтон^[20] или Байдена^[21]. Четыре критических фактора обозначились как независимые предикторы успеха Трампа в ночь выборов.

1. Беспокойство по поводу культурных изменений. Опасения, что «американскому образу жизни» угрожает иностранное влияние.

2. Иммиграция. Тесно связана с первым пунктом и переживаниями относительно трудоустройства.

3. Экономическая неопределенность. Страх потерять рабочие места из-за иммигрантов и внедрения технологий, а также обеспокоенность снижением зарплаты и ростом стоимости жизни и жилья.

4. Крах системы образования и рост образовательных кредитов. Не менее 61 % белых мужчин, представителей рабочего класса, считают учебу в колледже рискованным и бесполезным занятием, что коррелирует с ростом оплаты за обучение и задолженности по образовательным кредитам в США.

Практические экономические последствия сильнее бьют по населению США, чем изменение климата или опасения по поводу устаревания инфраструктуры. Всё сводится к еде на столе, крыше над головой, доступу к медицинскому обслуживанию и банковским вкладам. Это те проблемы, которых, пожалуй, сегодня не должно существовать в США. В следующих главах мы также увидим, насколько плохо экономическая неопределенность сказывается на ощущении свободы и счастья.

Во время праймериз Демократической партии США в 2016 и 2020 годах для многих новым сюрпризом стало сильное выступление Берни Сандерса. Сандерс — человек необычный, если учитывать, что он, по сути, продвигает повестку, считающуюся антикапиталистической и социалистической. Избрание в январе 2019 года Александрии Окасио-Кортес в Палату представителей, а также продолжающийся успех Берни Сандерса и Элизабет Уоррен на праймериз 2020 года усилили накал дебатов вокруг более инклюзивной политики в целом. В итоге Байден был вынужден в какой-то степени изменить свою риторику и политическую позицию во время выборов 2020 года.

По иронии судьбы основные страхи, лежащие в основе как популизма, так и социализма, очень похожи. Выглянув за пределы политики, мы увидим, что массовая поддержка обоих концов политического спектра исходит от всё более и более напуганных избирателей, жаждущих радикальных решений, способных предотвратить предполагаемые угрозы их экономическому будущему.

«Богатые богатеют, бедные беднеют»^[22]

Хотя и можно согласиться с тем, что Великая французская революция 1789 года стала одним из первых проявлений «власти народа», или demos-kratos, в современности, промышленная революция, последовавшая за ней в 1800-х годах, заставила западные правительства считаться с внезапным всплеском народных общественных движений и осмыслить серьезные просчеты в своей социальной политике. Рабочие сформировали профсоюзы и тем самым впервые получили реальное политическое влияние. США, Индия и другие страны успешно бросили вызов британской модели колониализма. Движение за права женщин вспыхнуло в Нью-Йорке и Лондоне после гражданской войны в США, спровоцированной изменением взглядов на рабство. Социальное пробуждение мира в отношении прав человека шло параллельно с революцией в экономике и промышленности.

Экономисты, оглядываясь на эпоху, предшествующую Великой депрессии в США, считают производственную линию Генри Форда ключевым механизмом, обеспечившим более широкое распределение богатства. Бум производства и технологических инноваций после Второй мировой войны позволил Соединенным Штатам создать крепкий средний класс. Сегодня же реальная заработная плата большей части населения США фактически не растет в течение более чем 40 лет. Стремление обвинить в этом отсутствии улучшений иммигрантов или внешние факторы, а не перекосы политической системы, — хорошо зарекомендовавшая себя политическая стратегия, восходящая к Калифорнийской «золотой лихорадке». Есть ли более рациональное объяснение такому длительному разрушению ядра среднего класса?

Рисунок 8. Реальный рост заработной платы в Соединенных Штатах сегодня остается ниже уровня 1970-х годов (источник: BLS)

Мы много спорим о минимальной зарплате в США, но действительность такова, что если бы рост реальной заработной платы в этой стране шел в ногу с индексом потребительских цен и ростом производительности, то сегодня минимальная заработная плата составляла бы более 24 долларов в час. Такой относительно честный рост зарплаты в долгосрочной перспективе разрушителен для экономики, поскольку он сокращает потребление и лежит в основе растущего неравенства в Соединенных Штатах.

В годы правления Рейгана (1981–1989) стратегию внутренней политики определяла борьба против больших государственных расходов и власти профсоюзов. В следующие десять лет уничтожались механизмы, ранее влиявшие на снижение неравенства в доходах. Билл Клинтон внес свою лепту в увеличение этого разрыва: он выступил против коллективных договоров, отменил государственное регулирование индустрии финансовых услуг, сократил расходы на социальное обеспечение и подписал торговое соглашение NAFTA. В 1987 году в прокат вышел фильм «Уолл-стрит», ярко обрисовавший личность Гордона Гекко, предприимчивого и голодного трейдера с Уолл-стрит. Гекко, вместо того чтобы воззвать к коллективной совести Уолл-стрит, указав на растущее неравенство, стал олицетворением трейдеров и финансистов во всем мире. А уж о таких компаниях, как Enron, манипулировавших энергетическим рынком Калифорнии, совершенно не управляемым государством, давайте и вовсе промолчим.

В 2008 году, когда разразился мировой финансовый кризис (МФК) и разверзлась бездна субстандартных ипотечных кредитов, Майкла Дугласа, актера, сыгравшего Гекко, спросили на одном мероприятии в ООН, «чувствует ли он ответственность за поведение жадных торговцев, которые, вдохновившись его игрой, поставили мир на колени»^[23]. Дуглас уклонился от ответа, однако связь между менталитетом «трейдера», дерегулированием индустрии финансовых услуг в годы правления Рейгана и Клинтона и ростом неравенства доходов игнорировать трудно.

Эти систематические атаки на бедных проводились в Соединенном Королевстве и в конце 1970-х, и в 1880-х годах. Правительство Великобритании столкнулось с сопротивлением, когда решило надавить на профсоюзы с помощью зарплатного вопроса. Чтобы замедлить инфляцию, правительство попыталось заморозить заработную плату и не повышать ее, но это противоречило предыдущим соглашениям с профсоюзами. Зима 1978–1979 годов вошла в историю как «Зима недовольства». Мусор валялся на улицах городов, могильщики бастовали, водители грузовиков отказывались работать сверхурочно, а заправочные станции закрылись по всей стране, поскольку поставки топлива максимально замедлились. Машинисты поездов и медсестры тоже забастовали. Двадцать второе января 1979 года стал днем крупнейшей забастовки со времен Великой депрессии; после окончания протестов многие остались без работы на неопределенный срок. Более миллиона рабочих были уволены, поскольку дебаты о роли профсоюзов, инфляции и ценообразования продолжали бушевать.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

20

Cox D., Lienesch R., Jones R. P., Ph. D. Beyond Economics: Fears of Cultural Displacement Pushed the White Working Class to Trump // Public Religion Research Institute and The Atlantic, 9 May 2017 (https://www.prri.org/ research/white-working-class-attitudes-economy-trade-immigration-election-donald-trump/).

21

См.: O’Connor B. Who exactly is Trump’s ‘base’? Why white, working-class voters could be key to the US election // The Conversation, 28 Oct 2020 (https:// theconversation.com/who-exactly-is-trumps-base-why-white-working-class-voter-scould-be-key-to-the-us-election-147267).

22

Источник: припев песни «Read About It» группы Midnight Oil (1982).

23

Coorey P. Michael who? It’s Gekko we’re after // Sydney Morning Herald, 26 Sep 2008.