Хлебные крошки

Бред Полнейший, 2021

Подвергнутый травле мальчик-скелет бежит из детского дома, понимая, что представления о мире и сам мир – не одно и то же.

— Идиот! — прокукарекал Дакан за секунду до того, как втемяшить рогатую голову Барана в пробковую доску на стене. От удара зазвенели стёкла.

— Отпус… — неудачная попытка вырваться и вот уже лоскут учебной формы вместе с клочками шерсти застревает в когтях петуха.

— Будешь продолжать блеять про «свободу», язык вырву!

Баран ещё раз дернулся, стараясь ослабить хватку одноклассника. Задетый лист бумаги, скинув булавки, завальсировал по коридору, пролетая комнату за комнатой…

«Начинаешь бояться себя и своих мыслей, а после и людей, что находятся за дверью и…» — жалуется чей-то голос.

Окно, висящее на одной ржавой петле, распахнулось сильнее, бумажно-аккробатический номер, лист полетел быстрее. Слышны реплики: «Устал п-п-плакать… новые порезы… покажи… украл… ненавижу… дай списать… хочу… хлеб…»

Хм… а в этой комнате тихо…

Лист, будто бы удивившись и отвлекшись от дороги, врезался в высокий ботинок воспитателя Гафора. Он чуть приоткрыл дверь, скользнул взглядом по стенам, болеющим дерматитом, слезящемуся окну, покрытому сеточкой трещин, слезы-капли стекали на подоконник, с потолка сыпалась перхоть штукатурка… остановив внимание на дальнем углу комнаты, где сидела маленькая, завернутая в одеяло личинка. Рядом стояла фигурка коня, сделанная из хлебного мякиша. Негромко гавкнув, краюшком пасти, будто выплюнув надоевшую жвачку: «Костя!», поднял с пола прилетевший лист. Что там написано? «Обязанности воспитанников… Воспитанник детского дома не имеет права… К воспитанникам применяются следующие меры взысканий… Подпись директора.»

Концовка бумажного танца оказалась весьма скомканной.

Первым пса заметил Осёл, испуганно взглянул на бутылки, валяющиеся на подоконнике, банку в своей руке, драчунов, снова на Гафора. Выдавил из себя сиплое «Иии-аагх», но что уже сделаешь?

— Вспышка слева!!! — стеклянный взрыв засыпавший осколками петуха. — Совсем рассосались, да?! Упали, я сказал! — Гафор смял железную банку энергетика о голову барана, свалив его на пол. — Упор лежа пррриинять! Ррраз! Хотя… Костя! — За спиной Гафора стоял мальчик скелет в огромном свитере со свисающими до пола рукавами.

— Раз. Два.Три… — Костя считал. Сухо. Монотонно. Отстраненно. Хотя хищный взгляд Дакана было сложно не почувствовать.

— Осёл! — неопределенный жест рукой в сторону пятна на полу и стене. Костик считает, а Ослик метёт, — А теперь за водой, живо!

Запыхавшаяся сирота поставила ведро на пол, протянутую к тряпке руку перехватил воспитатель. «Сколько раз я говорил наливать ПОЛНОЕ ВЕДРО, А!?» Растерянный Осел с бегающим взглядом хватается за единственную мысль: «Эээ… впиталось». От пинка ведро долетает практически до потолка. Но тут все напряглись, услышав громкий цокот каблуков. Только одно существо ходило так громко, что слышно было сквозь железную дверь, само здание приседало в такт её шагам. Резко распахнулась дверь и тут же с грохотом закрылась.

Конец ознакомительного фрагмента.