Путёвая жизнь, или Жизнь по путёвке

Борис Эвентов

Получив «Путёвку в жизнь» от педагога, я и начал свою ПУТЁВУЮ жизнь, прилагая усилия, чтобы избежать непутёвых событий в ней далее. Мне кажется, получилось. Оглядываясь назад, по жизни, я не разочарован в пройденном пути. Вот об этой дороге, начиная с учёбы на инженерно-строительном факультете института, студенческой свадьбы, рождения и воспитания детей, с начала трудовой деятельности в должности мастера и до вступления в должность начальника строительного управления, рассказываю здесь.

© Борис Эвентов, 2021

ISBN 978-5-0055-5874-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Часть первая

Предисловие

Если Вы помните, дорогие мои читатели, прочитавшие мою предыдущую «сказку» — «Начало боевого пути или Путёвка в жизнь»., в ней я рассказал, как великолепный педагог, Феня Шамшоновна Брин, «выдала» мне, по «великому блату», сама того не ведая, бесплатную «ПУТЁВКУ» в жизнь. А кто ещё не читал, срочно заходите на сайт ridero.ru, приобретайте книгу и пополняйте свой багаж незабываемых впечатлений, одновременно приобщаясь к моим «дорогим читателям».

Вот я и начал постигать все её (жизни по «ПУТЁВКЕ») неожиданности и прелести, преодолевать встречающиеся трудности, ощущать причитающиеся радости, продолжать поступательное движение вперёд, добиваясь при этом, шаг за шагом, ПУТЁВОЙ и счастливой жизни. Для чего «заскочил» на пару лет в армейскую действительность, чтобы усвоить и постигнуть на себе, все её прелести и одновременно закалить характер.

Время настало. Наконец-то собрался с мыслями и продолжил писать свои «сказки» — воспоминания про мой «исторический» жизненный путь. Другими словами: «Снова в бой!» После армейской закалки продолжил учёбу в ЧПИ, но уже на инженерно-строительном факультете. «Ученье — свет! Не ученье — на работу чуть свет!», гласит народная мудрость. Вариантов не оставалось, поэтому интуитивно «рванул» на светлое ученье! Как я туда «проскочил», успев изысканно списать, при поступлении в ВУЗ, сочинение на последнем экзамене по русскому языку с замечательной ножки случайной соседки по парте, я уже достаточно подробно описал в своей первой «сказке», о которой упомянул выше.

ЭВЕНТОВА Ирина. Моя жена, мама моих пацанов, вдохновитель и организатор всех моих побед в первой жизни.

Что происходило во время учёбы на «ИС» факультете, включая встречу с любимой девушкой, нашу женитьбу, рождение детишек и про родню с обеих сторон, попробую рассказать на этих страницах в первой части произведения.

Во второй части книги прочтёте повесть о моих первых шагах, постижения строительной мудрости, опыта, отстаивания своего предназначения на разных этапах продвижения по карьерной лестнице. Непростых и интересных случаях их сопровождавших. Читайте и вы гораздо больше познаете, как обо мне, так и о моих близких, которых я очень люблю и помню.

В память об Ирочке, написал эту «сказку», ставшей былью и ей посвящаю все эти строки.

Инженерно-строительный факультет

Итак, наступил сентябрь 1972 года. Прошло, каких-то два с половиной месяца, как я покинул стройные ряды Советской Армии и вернулся на Родину в Челябинск, а уже новые события гражданской жизни полностью захлестнули меня и страстно увлекая, повели за собой.

Челябинский политехнический институт (ЧПИ). Справа, на снимке, крыло здания, где на третьем этаже и располагался наш деканат, и где сосредоточились основные кафедры нашего факультета. Фото неизвестного автора.

Да, я поступил на инженерно-строительный факультет (ИС) ЧПИ, по специальности — «ПГС» (Промышленное и гражданское строительство). На «ИС» факультете был достаточно большой выбор по направлениям специализации. Существовало несколько направлений в учёбе, которые были разделены по группам их формировавших: ИС-116, 117, 118, 119 и 120 — ПГС (Промышленное и гражданское строительство); ИС-121, 122 — ГС (Гражданское строительство); ИС — 123,124 — ПСК (Производство строительных конструкций); ИС-125, 126 — ТГСиВ (Тепло-газоснабжение и вентиляция); ИС-127, 128 — ВИК (Водоснабжение и канализация); ИС-129, 130 — (Экономика строительства).

Служба в военно-строительных войсках и особенно последнее место службы в Крыму, где мы участвовали в строительстве КПКП (Командного пункта командира полка), серьёзно повлияли на принятие мною решения при выборе направления в профессиональной учёбе, именно по специальности ПГС (Промышленное и гражданское строительство).

КПКП достаточно серьёзное сооружение, если сказать о нём в двух словах. Это уникальный объект из монолитного железобетона, серьёзных размеров, который в завершении засыпался грунтом, а затем покрывался дёрном, чтобы быть незаметными для воздушной разведки. М-да! Надеюсь, не раскрыл военной тайны, за давностью лет. Его строительство было организованно на самом высоком технологическом уровне, не побоюсь такого заявления с моей стороны. Видите, до сих пор сохранились воспоминания об его уникальности, несмотря на прошествии значительных лет.

Именно по специальности «ПГС», готовили будущих «верховных руководителей» — специалистов для Генподрядных организаций, которые набравшись практического опыта, далее руководили всеми общестроительными и специальными работами на объектах строительства. Когда в «бой» вступали и подключались субподрядчики по направлениям, то обеспечивали сдачу объектов Заказчикам и ввод их в эксплуатацию, перенимая при этом солидарную ответственность за исполнение работ субподрядными организациями.

Субподрядчиков, достаточно узких специалистов, готовили по всем остальным направлениям учёбы на инженерно-строительном факультете.

Традиционная встреча, через пару лет после окончания института тех, кто успешно прошёл весь тернистый путь учёбы. Сашка Крылов, Маринка Воронова, Сергей Крайнов, Иринка Жигалова, я в тёмных очках и моя Ирина, здесь уже Эвентова

Поэтому, выбор специализации для меня был очевиден. Естественно, руководить ВСЕМИ строительными работами и организациями их выполняющими. От армейской привычки командовать уже некуда было деться.

Наша группа получила незабываемый номер ИС-119, который ежегодно, по окончанию очередного учебного года, менялся на ИС-219, ИС-319, ИС-419 и наконец на номер выпускной группы ИС-519 для тех, кто успешно преодолел все невзгоды и трудности студенческой жизни. Так и проучились «ИСовцами» все пять лет те, кому удалось не сойти с пути, достичь цели, закончить учебный процесс, успешно сдав выпускные экзамены и защитить дипломный проект. Правда до этого, было ещё целых пять лет учёбы. А, пока! Пока, коли поступили учиться, отправляемся в подшефный совхоз на трудовые будни по уборке картофеля. Для начала научимся собирать картошку с борозды.

Совхоз"Лазурный"

После зачисления в институт, первое испытание, которое в те времена проходили «салаги» — первокурсники, это колхозные поля и уборка картошки на них. Вот так я вновь, через пару лет и оказался в совхозе «Лазурный», на полях, где нужно было отдавать студенческий долг Родине, одновременно знакомиться со своими одногруппниками, а также товарищами из параллельного сообщества по первому курсу инженерно-строительного факультета, образца 1972 года. Там и начались многочисленные рукопожатия, первые товарищеские объединения, объятия и первые страсти, и первые поиски «пропавших».

Никогда не забуду, как перезнакомившись в первые дни, никак не могли найти парня под фамилией Богдановский. Так и бегали несколько дней подряд, приставая друг к другу с вопросом: «Вы, не Богдановский?», пока не установили личность этого парня. Теперь его ни с кем не перепутаешь. Общаемся до сегодняшнего дня, хороший нашёлся мальчик.

Анатолий БОГДАНОВСКИЙ, на переднем плане, ещё или уже с бородой. Наташа ЛЕВИНА, Иринина подружка по институту, а далее Жора БАУЭР из"рабфаковцев". Наливает, как обычно. Некогда отвлекаться от"серьёзной"работы.

Но, я-то уже «дедушка», прошедший армейские будни! Не «салага», какой-нибудь, только что окончивший школу, едва оторвавшийся от мамочкиной юбки. Поэтому, в колхозе появился одетый, соблюдая дембельский дресс-код в «фирменных», яловых сапогах с идеально исполненными в гармошку голенищами, в которых я вернулся с армейской службы. Кто служил в те годы, тот понимает, какой это был выдающийся дембельский «фарт» тех лет. Далеко не каждый «дембель» мог позволить себе яловые сапоги, как элемент обмундирования к дембельскому наряду, возвращаясь домой, по окончании службы. Это был негласный элемент, «крутого» дембельского этикета в армейских рядах, ибо яловые сапоги могли носить, согласно уставу, только офицеры. Сержантскому и рядовому составу полагалась «кирза», в смысле простые кирзовые сапоги.

Новые товарищи по учёбе, прошедшие армейскую действительность, сходу оценили моё «обмундирование», и мы начали «кучковаться» по интересам. А, интересы были простые, как никогда. Естественно, изначальный поход в магазин за «Солнцедаром», знаменитым дешёвым вином тех лет. С чего же ещё начинать знакомство «дедам»? «Салагам» то ещё рановато, так праздновать встречи, они нашего опыта подобных встреч ещё не имели. Ну, а нам, «дедушкам», без этого никак! Как ещё закрепить знакомство взрослым дядькам, если не за рюмкой «чая»? Только так! Что и происходило с нами довольно регулярно.

Кстати, о салагах. Как-то захожу вечером в общежитие, где мы квартировали. Смотрю, а там сидят за столиком «салажата», парни с девчонками и уплетают «вкуснятину». Обратил внимание на девчонку, которая сидела в сиреневом свитерке с проступающими цветочками и ярко хохотала, улыбаясь шикарной, привлекательной улыбкой во весь рот. «Не понял?», — задал вопрос себе я. Сидят, хохочут, уплетают «вкуснятину», и никто не приглашает «дедушку» отпробовать уже «общие» дары природы, как принято в армейской действительности. Непорядок.

Двинулся решительно к столу. Отодвинул «мальчугана» от улыбающейся девчонки, сам присел на его место и впервые в своей жизни, нахально, положил ей руку на плечи, обнимая и прижимая к себе. Оказался, к моему удивлению, ей непонятым. Руку с плечика она отдёрнула. Народ, в ответ, молча, ни слова ни говоря, собрал питание и перешёл доедать пищу в другое место, оставив меня одиноко «страдать» за пустым столом.

Иринка Шлейхер со своей очаровательной улыбкой. Такой яркой и очаровательной девочкой я и увидел её впервые в совхозе. Как можно было пройти мимо и не сделать, хотя бы попытку её приобнять? Я и исполнил задуманное. Правда неудачно.

Вот, так и состоялось моё первое знакомство с моей будущей женой Ирочкой Шлейхер и её товарищами, бывшими одноклассниками по школе, как оказалось, чуть позже. Они вместе поступили в ВУЗ, на один факультет, попали в одну группу и продолжали культурно общаться, ещё не ведая, что им придётся «мучиться» рядом, во время учёбы, с таким «дяденькой», как я. А жизнь, как обычно преподносит сюрпризы. Тут припёрся к ним, какой-то «чудак» в моём лице и без разбора влез в их замкнутое пространство, пытаясь навязать им свои правила «интеллектуального» общения. Не получилось.

В общем, «дедовщина» не прошла. Тем, не менее, нужно отдать должное ребятам, они не затаили обиды, и мы продолжили общение, подружились окончательно и навсегда. Со многими, из них, до сих пор контактируем и встречаемся иногда на просторах страны и мира. Да, так случилось, что позже жизнь раскидала нас по разным городам и странам. Кого в Америку, кого в Израиль, а некоторых штатских в Германию занесло. Ну, об этом позже, если случится повествование.

А на колхозных полях, тем временем, жизнь продолжалась. Мы ежедневно совершали «подвиги» по уборке картофеля на полях и на танцевальных вечеринках в столовой перед сном. Ничего не изменилось в студенческой жизни за двухлетний период моего армейского отсутствия, ничего. Разве что я, повзрослев, немного, изменил отношение к производственному процессу. Сачковать было уже стыдно, ибо статус «взрослого дядьки», обязывал показывать пример «детишкам», убирая картофельный урожай в позе «зю».

Однажды даже, по армейской привычке, пришлось взять инициативу на себя, когда нужно было закончить уборку отведённой полосы, несмотря на начавшийся дождь, а сил у ребят уже не оставалось. Крикнул командным голосом, чтобы все девчонки пошли отдыхать, а парни, все парни, независимо от «рода и племени» собрались и через «не могу», преодолевая себя, все вместе, поддерживая друг друга, закончили убирать картофель на вскрытых полосах. Оставлять их неубранными, под дождём, было категорически нельзя. Так и сделали все вместе, несмотря на попытку сопротивления отдельных лиц, которое было успешно подавлено, основной массой трудящихся под моим началом.

Закончился месяц пребывания на картофельных полях, и мы вернулись в конце сентября в город, чтобы приступить к непосредственному обучению в ВУЗе. Я очень, переживал, как бы в очередной раз не повторить свой предыдущий «подвиг» на энергетическом факультете и не закончить учёбу раньше времени, из-за неуспеваемости. С такими мыслями в голове и начал посещение института. Интересное было время. Забыть его невозможно.

Ученье — свет!

Существовало студенческое поверье, которое гласило, для того чтобы дойти до конца обучения и не быть отчисленным раньше времени, нужно было продержаться, как минимум первых два года общеобразовательных курсов. Быть отчисленным с более старших курсов, было уже маловероятным. Для меня это стало, как заклинание, я не мог забыть о своей первой, неудачной попытке обучения в высшей школе, пока не преодолею этот барьер. Поэтому, чтобы не повторить ошибки, я с первого дня взялся за науку всерьёз. Никаких пивных баров, никаких пропусков лекций, лабораторных работ и практических занятий. Нужно приложить максимум усилий, чтобы достойно завершить, для начала, первые два года обучения, сидело у меня в том месте, где у большинства находятся мозги.

Сам себя не узнавал порой, в тот период. На девчонок практически не заглядывался, чтобы ухаживания за ними, не отвлекали от главной цели, проскочить первые два года обучения. Другими словами, нужно было во чтобы ни стало продержаться первых четыре семестра. Забегая вперёд, доложу, что я успешно справился с этой задачей минимум.

Одной из основных особенностей нашего факультета было то, что в отличии от студентов других факультетов, мы после окончания первого курса уходили на месячную геодезическую практику, где на собственном опыте знакомились с работой всех инженерных приборов, включая нивелиры, теодолиты, мерные ленты. Учились производить высотную съёмку местности, нивелирные ходы, а также привязку точек и объектов по высотной системе координат.

На геодезической практике. В руке кусочек мела, которым я рисовал высотные отметки.

Выполняли и чертили схемы обработанных участков, нанося их на ватманские листы бумаги. Компьютеров тогда ещё не было в массовой практике, поэтому всё исполнялось вручную. Умение эффективно владеть карандашом и рапидографом (неизвестное слово для нынешнего поколения), иначе говоря, чертёжной ручкой, добавляло значимости каждому студенту, в глазах преподавателей и товарищей по обучению.

Коля Кузнецов, Сергей Крайнов, Жора Бауэр удерживают меня на рейке. А я опять с сигареткой.

Мы, с удовольствием посещали практику по геодезии, разбившись на группы. Нет. Это действительно были интересные занятия, которые придавали нам уверенности в себе, а также приближали знакомство с выбранной профессией. Особенно тех, кто уже представлял себя в роли мастера-строителя на производственной площадке. Там, без владения геодезическими приборами, просто не обойтись в каждодневных трудах. Необходимо регулярно выдавать высотные отметки для кладки стен и монтажа конструкций, контролировать исполнение, чтобы не выскочить за проектные размеры. Опять забежал вперёд немного, дико извиняюсь.

Кстати, с Колей Кузнецовым, очень грамотным мальчиком, мы жили в одном доме на улице Кирова, 21, практически в центре города. Крайнов Сергей, примчавшийся из города Сатки, жил в студенческой общаге, а уже женатый Жора Бауэр, также занимал комнату в общежитии с молодой супругой.

Геодезическая практика проходила в лесной зоне парка имени Гагарина, который располагался в непосредственной близости к нашему ВУЗу. Чем не отдых, совмещённый с занятиями. Нам нравились эти «прогулки» на свежем воздухе по просторам городского парка, что и отображается и на наших лицах.

Кроме того, эти практические занятия ещё больше сближали нас по интересам так, как отчёт по практике необходимо было выполнять один, общий на всю группу участников. Вот на нашу четвёрку, мы также выполнили один отчёт о практике, который успешно сдали. Вспоминаю, как будто это было вчера.

Но, конечно же одним самых сложных предметов, на двух первых курсах, была высшая математика. Лекции читал нам знаменитый Кацман Абрам Давидович, заведующий кафедрой высшей математики №1. Его лекции были настолько увлекательными и познавательными, что пропускать их было, не только невозможно, но и категорически «опасно». Да что там пропускать, опаздывать было страшно, Кацман не прощал таких проступков слушателям.

Тем более, запомнился такой факт, когда Женька Шенгальц, тихо и скромно зашёл в поточную аудиторию, опоздав минут на пять или десять и остановился в дверях, прикрыл их за собой, свесив руки, занятые портфелем, прямо на интересном уровне впереди себя.

КАЦМАН Абрам Давидович. Фото неизвестного автора.

Абрам Давидович, прервал свою речь, которой сопровождал написание каких-то формул на доске, подошёл к Евгению и спросил удивлённо, почему он опоздал. «Медленно шёл», ни секунды не задумываясь, произнёс Женька в ответ, тихим и спокойным голосом.

Мы, обалдели, мягко говоря, услышав им произнесённое и «замерли» в ожидании «разноса» со стороны преподавателя. Обычно так и происходило с другими фигурантами, аналогичных проступков.

ШЕНГАЛЬЦ Евгений с супругой. Уже после института.

Но, сейчас произошло удивительное и невероятное. «Бывает», произнёс Абрам Давидович. «Проходите, садитесь и займитесь конспектированием лекции. Начало лекции перепишите у сокурсников, после окончания занятий», закончил он, твёрдым голосом.

Это было невероятное исключение из правил. «Отмыться» у Кацмана было непросто. Его авторитет был непререкаемым и мало кто стремился испытать его негодование на себе. Однако Женька, абсолютно искренне, проскочил на «ура» и все запомнили этот его «подвиг» навсегда, часто и не раз вспоминали, это событие в последующие годы, при случае и без такового. Да и сейчас, я порой употребляю, не задумываясь, это выдающееся изречение, когда того требуют вынужденные обстоятельства.

Как-то и со мной произошёл интересный и незабываемый случай, когда я сдавал заключительный экзамен по английскому языку. Сейчас расскажу. Не сомневайтесь всё это правда. Так было на самом деле, хотя выглядит, как фантастика.

Английский язык нам преподавала замечательная Алла Михайловна, ещё достаточно молодая и симпатичная дама. Кроме того, она очень, очень увлекалась хоккеем на льду. В смысле была страстным болельщиком за нашу великую сборную СССР по хоккею, которая тогда выступала на очередном чемпионате мира.

Пришёл, я в ту пору, сдавать экзамен по английскому языку, который по счастливому стечению обстоятельств, проходил на следующий день после мачта между сборными СССР и Чехословакии. Это были две самые сильные команды, а чемпионат мира, который проходил в Хельсинки, транслировался по телевизору поздно ночью, из-за разницы во времени. Вот и сами решите, как можно было готовиться мне к экзамену, если всю ночь невозможно было оторваться от хоккея. Играли Фирсов, Харламов, Петров, Михайлов, Рагулин и ещё многие прославленные хоккеисты того времени.

К сожалению, английский язык я так толком и не выучил, хотя мучился с ним, начиная с девятого класса. Страсть к иностранным языкам у меня не проявлялась, к сожалению. Экзамен заканчивался. Алла Михайловна пригласила меня за кафедру, чтобы я поговорил с ней немного на английском языке, и она могла бы объективно оценить моё англосаксонское произношение. Мне ничего не оставалось, как попытаться уйти от прямого ответа. Я, на простом русском языке, присев за стол напротив педагога, восхищённо спросил её, лукавым голосом, смотрела ли она хоккей этой ночью.

Алла Михайловна, оживилась и эмоционально ответила, что до сих пор не может отойти от увиденного, как Фирсов своим коронным финтом и щелчком забил гол Дзурилле, вратарю чехов. Я, естественно, подхватил разговор, уловка удалась, и мы не заметили, как, не переходя на английский язык, обсудили ночные страсти, а главное поняли друг друга.

Вдруг она спохватилась и попыталась увлечь меня английским языком. Прищурив глазки и притихшим голосом, я прошептал, что Алла Михайловна, сложно мне всё это, не мучайте меня, пожалуйста, тройка меня вполне удовлетворит. Она вздохнула и улыбнулась в ответ, «переступила» через себя и поставила мне тройку в зачётку, выражая надежду, что это поможет мне успешно сдавать остальные профильные предметы и незнание английского не отразится на моей практической деятельности, которую она не пожелала загубить в «зародыше».

Великая женщина. Мне опять повезло в жизни. Спасибо ей огромное. Это потом я услышал и принял фразу: «Везёт тому, кто везёт!» Точное выражение, даже не обсуждается.

Чуть позже начались практические занятия по специальности. Они проходили в лабораторном корпусе, который располагался сразу за главным. С интересом посещали эти занятия, где воочию наблюдали, как работает арматура на изгиб и на разрыв, как она воспринимает нагрузки в теле бетона, испытывали бетонные кубики на сжатие. Другими словами, здесь мы готовились к практической трудовой деятельности.

Возле лабораторного корпуса. Слева направо: Серёга Яровой, Юра Шуплецов, Женя Шенгальц, Володя Юрченко, Маринка Воронова, Саша Крылов, Преподаватель, я (как обычно с сигареткой), Ирина Хлебникова, Наталья Левина и в шикарной позе Ирина Шлейхер.

Ну, что же? Два года выдержал в непривычном напряжении. Закрепился в институте, можно немного и расслабиться, хотя бы на праздниках и демонстрациях их сопровождающих. Слегка отвлечься от занятий, заглядеться на девчонок и потянуться к игристым напиткам для поднятия настроения. А вот и повод вовремя подвернулся. Празднование Октябрьской революции в 1974 году.

Володя Носков обслуживает с удовольствием. Сашка Бухарин не скрывает радости за товарища, ну и без внимания со стороны Иринки Хлебниковой, не обойтись.

Тем более, что встретился со своими товарищами по жизни, Володей Носковым и Александром Бухариным, с которыми дружили, начиная с моей первой попытки обучения на энергетическом факультете. Кстати, с Володей пронесли дружбу через годы и до сегодняшнего дня контактируем. Сегодня вот поздравил его с Днём рождения. 69 лет исполнилось парню. Он единственный из нашей тогдашней тройки «дружбанов», а третьим был Юра Шультэ, закончил энергетический факультет «нашего созыва» с первой попытки. Мы с Юркой покинули это мероприятие гораздо раньше, «захлебнувшись» в учёбе. Об этой, своей истории из жизни, я уже написал в книге «Начало боевого пути, или Путёвка в жизнь», как уже сообщил в начале.

Красавчик.

Как вам? Простой, «скромный» студент, добившийся небольших успехов в учёбе, а главное преодолел неуверенность в себе. Вот видно же, что преодолел?

Немного отвык за занятиями, от общения с девчонками, поэтому приходится вспоминать и эти чувства. Тренироваться приходится на статуях в парке, которые не могут отказать в порыве моих чувств, позволяя ощутить «тепло» девичьих тел. Вот и запрыгнул «погреться». Хорошие были гипсовые девчонки. Где они теперь? Куда пропали от взглядов и прикосновений таких отчаянных мальчишек, как я?

Вот так и «тренировался» общению с девочками, чтобы не оплошать, при случае.

Прошло немного времени, после «напряжённых тренировок» со статуями и вот уже первые попытки живого общения с подружками, прямо на теннисном столе. Энергии полным-полно и её нужно было, как-то нестандартно реализовывать, привлекая внимание окружающих. Девчонкам тоже было весело с таким парнишкой приличного вида в галстуке и тёмных, модных очках, правда слегка обросшим.

Вот такие представления мог устраивать в те времена.

В напряжённой учёбе незаметно пролетели четыре сессии или два года занятий в институте. Закончилось лето 1974 года, и мы приступили к учёбе на третьем курсе, пятой учебной сессии. Это уже была моя небольшая победа над собой. Я закрепился в институте, преодолев два первых общеобразовательных года обучения, следуя негласной традиции. Состояние, которое я ощущал в те годы, чтобы не «провалить» экзамены и не «вылететь» из ВУЗа до сих пор не забыл, хотя прошло уже почти пятьдесят лет. Это ощущение, видимо, научило концентрироваться для достижения своих целей в будущей жизни. Ничего, не бывает просто так! Ничего! Не устаю повторять при каждом удобном и неудобном случае.

Лена Заморева с подружкой. Краткое моё ухаживание за Еленой, быстро закончилось. Остались только редкие воспоминания. Леночка хорошая девочка, но не для меня, как вскоре оказалось.

Оглянулся вокруг, после двух лет учёбы. Оказывается, много симпатичных девчонок рядом. Да далеко и бегать ненужно. Они учатся со мной в одной группе, как-то не замечал ранее, почему-то. Можно попробовать исправить «пробелы» первых курсов и «приударить» за какой-нибудь из прекрасных.

Однако «кошмарные» мысли про девчонок пришлось, как не печально, на время забыть. Наступили годы обучения по специальности, которые мне нужно было выдержать и не «провалиться» на очередных экзаменационных сессиях, по окончании каждого полугодия. Но, это было уже попроще, всё по тем же негласным студенческим традициям. Хотя нужно было не забывать учиться, чтобы претворить в жизнь ещё одну важную традицию на ИС факультете. Она гласила, что сдав сложнейший предмет «сопромат» (сопротивление материалов), можно было жениться.

Да! Конечно, бывали случаи, когда двоечников отчисляли и после двухлетнего периода обучения, но таких были единицы. К этому времени уже у большинства студентов складывались характеры, которые были нацелены на завершение учёбы и получения диплома. Трудно уже было свернуть с пути истинного. Справедливости ради, нужно заметить, что наступало и некоторое расслабление от напряжения в обучении на первых двух курсах. Можно было позволить себе некоторую «расслабуху» порой, но не уходить в длительные празднования по любому поводу и без такового.

Ирина — моя судьба

Наша замечательная группа, с каждым последующим годом обучения, становилась всё дружнее и дружнее. Мы вместе отмечали праздники, дни рождения многих наших товарищей, ходили в походы по окрестностям Южного Урала. Кстати, с ребятами из других групп, нашего потока, нас также связывали достаточно близкие товарищеские отношения. Но, самое главное, что неожиданно для меня произошло за незаметно «проскочившие» два года, пока я в основном заглядывал только в учебники и тетрадки с лекциями, так это наши красавицы девчонки, которые ежедневно «вращались» рядом с нами на занятиях. Они вдруг, незаметно для меня, повзрослели, похорошели и стали просто красавицами. Вот что значит «уткнуться» в учёбу и не замечать мир вокруг себя.

Была у нас в группе, такая простая девчонка со скромной фамилией Несмачная, а звали её Галей. Это нужно же было родиться девчонке, такой необычайной красоты и получить классическую фамилию по жизни. Галка была такая «смачная», такая красавица, что не было ни одного парня на курсе обучения и примкнувших к ним старших товарищей, которые бы не пробовали приударить за ней.

Но, всё эти попытки были заранее обречены на провал. Несмачная, была как бы привержена исключительно учёбе и близко дружила только с девчонками, правда история и об этом умалчивает. В итоге, только Мишке, нашему одногруппнику с не менее великолепной фамилией Корякин, удалось завоевать её сердце и завести в ЗАГС. Так и случилось. Была Несмачная, стала Корякиной. От судьбы не уйдёшь. Разве только до Мишки добежишь. Но и меня, с Ирочкой Шлейхер, судьба не обошла стороной, однажды познакомив ещё в совхозе, при «исторических» событиях, описанных выше.

Как-то собрались на очередные практические занятия, в небольшой аудитории, всей группой. Сидим, шумим, ждём звонка для начала занятий. Правда я, как приличный мальчик, «упёрся» глазами в тетрадку, повторяя домашнее задание, готовясь к возможному «допросу». Неожиданно, шум и шорохи вокруг прекратились. Установилась «мёртвая» тишина.

Поворачиваю голову в сторону входной двери, услышав вздохи восхищения от чего-то или кого-то, нарушившие воцарившуюся тишину. Вау! Кто это пришёл к нам? Что за красавица нас посетила? Не узнаю. Раньше никогда не видел эту девчонку. Шикарная блондинка, плавно «заплывает» в аудиторию. Вот, что значит два года не отрывать глаз от книжек. Красотки «бегают» рядом, а ты их не замечаешь, «уткнувшись в букварь».

А «незнакомая» девчонка, шикарной походкой от бедра, «подплывает» прямо ко мне, очаровывает своей невероятной улыбкой и говорит: «Привет!» Блондинка, фиксирую я, с распущенными волосами, одета в модный брючный костюм бордового цвета и не перестаёт улыбаться, переходя на сдержанный хохот. «Да, кто же это?», — спрашиваю себя я. А она вновь произносит: «Привет!», и не умолкая, хохочет уже во весь голос. «Блин!», приходит ко мне осознание, невероятного чуда. «Да это же Иринка Шлейхер!», издал я, на вздохе, не выходя из шока. Наконец-то узнал. Да, нет! Нет! Как же она изменилась до неузнаваемости, поменяв причёску и цвет волос, облачившись в яркий, модный костюм.

Она полностью сменила свой имидж и далее существовать рядом с ней, не замечая и игнорируя её, было бы непростительной ошибкой с моей стороны. Нельзя было упускать шанса сблизится с ней навсегда, и я принялся за ухаживание, компенсируя упущенные напрасно дни и месяцы, предыдущих пары лет.

Вот такой двадцатилетней красавицей, прибыв с отдыха из Анапы, она и предстала на занятиях, сразив меня на повал.

Ирина была из небогатой семьи. Папа, бывший основатель и первый директор юридического техникума в Металлургическом районе города Челябинска, уже давно развёлся с мамой и с новой дамой, которая работала при нём завучем там же, покинули Челябинск, обосновавшись в Анапе. Старшие сестра и брат жили отдельно, создав свои семьи. Ирина жила вдвоём с мамой, в двухкомнатной квартире на ЧМЗ по ул. Сталеваров, которую оставил отец. Мама работала техничкой в заводоуправлении, подрабатывала шитьём по заказу и вёрсткой печатных томов для заводской бухгалтерии.

Вот такой скромной девочкой, комсомолкой, красавицей она пришла на первый курс института.

Денег мама зарабатывала немного. Их, едва хватало на пропитание и содержание жилья. Поэтому Иринка, одевалась достаточно скромно, постоянно ходила в «свитерке» или спортивной кофточке. Эффектных девичьих нарядов, она не могла себе позволить, хотя уже и училась в престижном ВУЗе, откуда мода в те времена, «шагала» по всему городу. Но! Прошло, каких-то два года обучения и вот тебе — «На!» Новое явление, свершившейся красоты, появилось в массах!

Вот видно же, что уверенная в себе девчонка, руководит процессом приёмки заявлений от новых студентов. Леночка Заморева, сидит рядом и немножко грустит, «завидуя» Иринке.

Стоп! Какие массы? Только для меня, лично и индивидуально. Где были мои глаза раньше-то? Куда я смотрел? Ах! Ну, да! В книжки. Правда, помню, был случай. Приставал к ней в колхозе, на первом курсе, в «воспитательных» целях, но дальше отношения не задались и практически приостановились. Вот до этой исторической минуты, когда в глазах, у меня, при её появлении, всё помутнело и заблестело одновременно. Это было начало нашего сближения навсегда. Никто! Никто более, не мог даже мечтать завязать с ней близкие отношения.

Всё находилось под моим контролем, чуть ли не круглосуточно. Даже её работа в приёмной комиссии, вместе с другими девчонками, когда они целыми днями находились в большом вестибюле главного корпуса института, принимая и проверяя заявления вновь поступающих в ВУЗ.

Естественно, я находился, где-то рядом, недалеко и наблюдал за происходящим процессом. Попробуй оставить на минутку Ирочку без контроля, сразу возникнут желающие завоевать её расположение, отодвинув меня в сторону. Я этого позволить не мог. Моя! Только моя!

Вариантов у Ирочки с каждым днём становилось всё меньше и меньше. Куда не кинь взгляд, вокруг только я! Парни, зная мой противный характер, нехотя прекращали всякие попытки борьбы за её внимание к себе. Нет! Дружить можно и нужно, но без всяких попыток влюблённости. «Только попробуйте!», этот лозунг ярко светился у меня в глазах, постоянно.

Нет, случались, конечно, попытки у некоторых «штатских» мальчуганов из других групп завоевать её расположение, однако любые несогласованные «происки» с их стороны, прерывались мной жёстко, беспощадно и молниеносно.

Что скажите дорогие сыновья и внуки? Каков вердикт вынесите вы, дорогие невестки? Разве можно сравнить меня, лихого «дядьку», порой порхающего по теннисным столам и этого «героя-любовника» на фотоснимке? Да! Если бы не моя настойчивость, даже подумать страшно, что было бы с вами, да и было бы? То-то! Помните меня и не забывайте. Это мы с Ирочкой, благодаря моей настойчивости в достижении взаимной любви и устроили начало ваших биографий. Не подведите теперь, в пути по жизненным перипетиям, и пронесите память о ней через поколения.

Ирочка-красавица, с незабываемой улыбкой и без разрешения примкнувший к ней хлопец из соседней группы. Не помню, как его звать.

Я добился своего. Мы сближались с ней каждодневно. Ей некуда было деваться от моей назойливости в чувствах и в достижении от неё ответных чувств любви. Ирине приходилось чувствовать во мне индивидуальность и мужскую привлекательность, которой я награждал её не переставая, подтверждая свои чувства, день ото дня, всё больше и сильнее.

Мы становились неразлучными. Народ рядом уже понял, что мы практически одно целое, поэтому на все мероприятия нас приглашали уже только вместе, будь-то празднование различных дней рождений или просто «сборища» по каким-то поводам и без таковых.

Я становился её тенью. Только она появлялась на занятиях, я моментально оказывался рядом с ней, и не покидал её до самого вечера.

«Тень тенью», но иногда и просто рядышком. Даже не иногда. Я счастлив, а Ирочка соглашается с моими порывами. Хоть и грустно бывает, но вариантов не остаётся, поэтому и загадка во взгляде у неё на лице.

Однажды был случай, когда я припоздал на занятия по английскому языку. Открыл осторожно дверь в комнату для занятий, чтобы пройти на место и устроиться рядом с Ириной, как обычно в последнее время. Глянул привычным взглядом на наше место и «о Боже!», не верю глазам своим, рядом с Ирочкой уже сидит какое-то «чудо».

Остановился и «замер» в дверях. Преподаватель английского языка, чудесная Алла Михайловна, обратилась ко мне, призывая поскорее устроиться за свободным столом и не мешать течению занятий. Но! Если бы так всё и произошло по-тихому, это был бы не я. Продолжаю стоять, как «вкопанный» и не двигаюсь с места, заявив на всю аудиторию, чтобы «чудо» отсело от Ирины, освободив моё место и больше НИКОГДА, и НИКТО не присаживался с ней рядом, на мою «ЗАКОННУЮ ПЛОЩАДЬ», без согласования со мной.

Моё законное место, только рядом с Ирочкой.

После моего заявления, все «ОБАЛДЕЛИ», включая любимого педагога. Она обратилась с просьбой к «чудо», не связываться с ещё большим «чудиком» которое стоит в дверях, и тихонько пересесть, чтобы не срывать занятия. «Чудо» оказалось поумнее, чем я, и молча покинул моё пространство, рядом с Ирочкой. Я, облегчённо вздохнув, устроился рядом, не обращая внимание на её лёгкие возмущения.

Так и повелось с тех пор, что НИКТО и НИКОГДА не смел занять отвоёванное мной пространство рядом с Ирой на любых занятиях. Только по согласованию со мной, только с моего разрешения. Она поначалу, была в шоке от моего «хамства», были попытки сопротивления и с её стороны, однако они закончились полным провалом. Ей ничего не оставалось, как смириться и принять «игру» по моим правилам, хотя в душе, я думаю, ей было приятно от такой моей настойчивости. Ни за одну девчонку рядом, не было таких открытых «боевых» действий и это, естественно, придавало ей внутреннюю гордость и лёгкое головокружение от моей нескрываемой страсти.

Она день ото дня, всё больше и больше «сдавалась» под моим напором, пока окончательно и как оказалось бесповоротно, не приняла моего ухаживания. Нас потянуло друг к другу, безостановочно и безвозвратно. Мы сблизились. Уже без вариантов, мы занимали места рядом на лекциях и за партой на практических занятиях. По окончании занятий, прогуливались пешком до моего дома на улице Кирова. Иногда заходили к нам в квартиру, где занимались учёбой, а также начались первые страстные поцелуи в перерывах, между занятиями.

Интересно всё закрутилось и непредсказуемо. Столько нового познал и выучил в этот период времени, на всю оставшуюся жизнь. Вот что значит, грамотно и усердно заниматься высшим образованием, учиться и постигать науку высшей школы. А я часто думал, чего все так стремятся, пройти учёбу в институте и получить высшее образование? Ответ нашёлся сам по себе.

Ах, эта свадьба!

В таком увлекательном ритме прошло более полугода. Бесконечные, по времени, расставания на ночь, становились всё более невыносимыми. Как? Как, дотянуть до утренней встречи с любимой девчонкой, расставшись с ней чуть ли не 12 часов ночи, предыдущего дня? Ну, Вы, однажды, влюблённые, понимаете меня? Чего уж тут долго объяснять. Больше терпеть ночные расставания становилось всё нестерпимее и нестерпимее. Долго продолжаться так уже не могло быть и однажды, в осенний, поздний вечер я решился на окончательное признание в любви и сделал Ирине предложение, выйти за меня замуж.

Правда сделал это в своём неповторимом стиле. Провожал её, в очередной раз, домой на трамвае за номером три, по маршруту «Вокзал-ЧМЗ». Зашли в вагон на моей остановке возле дома, а уже через одну остановку, проезжая мимо Теплотехнического института, встал одним коленом на трясущийся пол трамвайного вагона, взял Ирочку за руку и сделал ей предложение, в полупустом вагоне, от которого было нельзя отказаться. Как романтично! Она, улыбнулась своей шикарной улыбкой и приняла его. Всё! Теперь только вперёд. Тайное должно становиться явным, пора выходить из «укрытия».

Мы, начали знакомства с родственниками с обеих сторон. Получив одобрение, подали заявление в загс по месту моей прописки в Центральном районе города. Так, вскоре, и свершилось наше официальное объединение в семью, 31 января 1976 года. Расписались в торжественной обстановке и поехали отмечать скромное торжество в студенческой столовой, где заранее сняли зал.

Естественно, родня, с обеих сторон, присутствовала на нашем торжественном бракосочетании. Её старший брат, был даже свидетелем с моей стороны на свадьбе. Как так получилось? Удивительно складывается жизнь. Далее, он столько наворотил в нашей жизни, что я его чуть не прибил, однажды, хотя объективности ради, отмечу, что и пару положительных моментов, он тоже успел, видимо, случайно, создать. Но, об этом позже, если доберусь до изложения этих событий, в других своих «сказках».

Все «герои» торжества! Слева направо: Лиля Вострякова, старшая сестра Ирины. Лилина дочка и племянница Ирины, Олеся. Наташа Левина, наша одногруппница и подружка Ирины. Ольга Августовна, мама Ирины. Юля Эвентова, моя племянница. Ира Титова, свидетельница, подружка Ирины по школе и ЧМЗ. Выглядывает Николай Востряков, муж Лили. Ирина и я под ручку. Зоя Михайловна, наша соседка. Александр Шлейхер, брат Ирины. Октябрь Андреевич, наш сосед, муж Зои Михайловны. Люба Шлейхер, жена Ириного брата. Юлька Шлейхер, племянница Иры. Инна Эвентова, моя сестра. Мой папа, Эвентов Семён Моисеевич.

А пока, вот здесь на верхней фотографии, все участники незабываемого торжества в нескрываемой радости, за соединивших свои жизни и сердца красавцев молодых. Мне, каких-то двадцать четыре года в апреле стукнет, а Иринке, всего-то, недавно, двадцать один год исполнился.

Мамы нет на фотографии. Она поехала, сразу после регистрации, в студенческую столовую, чтобы успеть всё подготовить к нашему групповому появлению там. Мама не могла допустить, чтобы гости теряли время по прибытию, из-за неготовности столов и праздничного питания на них.

Наш замечательный ВУЗ — «ЧПИ». Слева на снимке студенческая столовая, где всё и происходило. Фото неизвестного автора.

Она и встречала нас там хлебом с солью по старой русской традиции, которая полностью отвечала соединению сердец, коренной немки с коренным евреем, родившихся и выросших на Советских просторах. Тем самым, проверяя кто будет главным в новом семействе, откусив более крупный кусок хлеба. Да, что тут проверять, если я в колхозе при первом поступлении в институт, ещё до армии, кулак в рот себе засовывал. Ну, почти засовывал. Конечно, я отхватил больший «кусман» хлебушка, а главной стала Ирина. Да нет, не главной! Любимой!

Не было у нас главных в семье добавлю, забегая чуточку вперёд. Так, сложилось, далее, что у нас родились двое мальчишек, нарушив традиции обеих семей, где по очереди рождались сначала девочки, а затем мальчики. А у старшего брата Ирины и наших сестёр, с обеих сторон, рождались только девчонки. Родившись, наши мальчишки, разбавили женский подиум со всех сторон. Я им и внушал с детства, что нас в семье трое мужчин, а мама одна «девочка» на всех. Она у нас единственная, любимая и главная, поэтому мы должны делать всё, чтобы не огорчать её своими поступками. Так и сложилось по жизни. Парни очень любили и любят её до сих, несмотря ни на что.

Эх! Когда мы были молодыми!

Но, детишки появились чуть позже, по очереди и к общей радости. А пока, мы отмечали за ужином свадебное торжество. Гости говорили поздравительные тосты, а мы принимали подарки, по сложившейся традиции, ну и целовались под громкие крики «Горько!» долго и страстно, пока не уставала публика отсчитывать вслух время, известного всем события.

Вечер закончился и мы, сев в автомобиль, помчались на ЧМЗ, в новый район города в моей жизни, на улицу Сталеваров, дом 27, где мы начали нашу совместную жизнь, проведя и первую брачную ночь. Правда брат Иринки, успел сделать в эту ночь, свой первый «прикол», приняв, как обычно, лишнего на грудь.

Не успели мы лечь и попытаться «заснуть», убедившись, что тёща уже видит сны в соседней комнате, как раздался звонок в дверь среди ночи, а за ним настойчивый стук в неё же. Я «радостный» вскочил с кровати и открыл дверь. Санёк, употребивший изрядное количество алкоголя, решил проведать молодых и маму, для чего ярко улыбаясь заглянул в квартиру среди ночи. Не найдя у нас понимая, выбежал из квартиры на улицу. Мать, нервничая, попросила меня найти его и сопроводить домой.

Он жил в соседнем доме через улицу. Я оделся и выскочил за ним в темноту. Нашёл парня и сопроводил к нему домой, передав в руки его красавицы жены. Вот такой интересной была наша первая брачная ночь, благодаря ему. Но, это были только его «цветочки», крупными «ягодками» он наградил всех нас несколько позже. До сих пор икается в воспоминаниях, да и по жизни тоже. Ладно промолчу пока, слишком много времени уделяю здесь, этому персонажу. Не заслуживает!

Одновременно, я начал осваивать и новое место жительства, в очередном, третьем для меня, районе города Челябинска. Мы начали жить вместе с её мамой, в двухкомнатной квартире и продолжали учиться в ВУЗе.

Взгляните на снимок ниже. Верхние два окна, на фотографии, из нашей квартиры. Крайнее окно в комнату тёщи, а следующее окно слева, в комнату, где мы и начали совместную жизнь.

Вот в этот дом я и переехал жить к Ирине из самого центра города.

Туда впервые в жизни, вслед за мной, прибыл из роддома Алёшка, а чуть позже, через четыре с половиной года, подтянулся и Сёмка.

Наш брак случился, во втором полугодии, на четвёртом курсе института. В каникулы мы успели смотаться в свадебное путешествие по городам, тогда ещё Советского Союза. Побывали в Прибалтике и тогдашнем Ленинграде, ныне Санкт-Петербурге. Никогда не забуду, как мы чуть не замёрзли, передвигаясь по Выборгскому мосту, чтобы посетить экскурсию на крейсере «Аврора». Ветер был сумасшедший. Буквально сдувало с моста во время перехода по нему. Так и не дошли до «экспоната», развернулись и побежали назад в гостиницу согреваться. Ленинград, оставил тогда грустные воспоминания так, как из-за непогоды, мы недополучили ожидаемого удовольствия от встречи с ним, как это обычно у всех посетивших его, однажды.

Вернувшись в Челябинск, продолжили учёбу и все дальнейшие"свадебные путешествия", состояли из ежедневных, теперь уже совместных, автобусных поездок в институт и обратно, на автобусах 15 и 16 маршрутов по сорок, пятьдесят минут в одну сторону. ЧМЗ был самым отдалённым от места расположения ВУЗа.

Алёшка — первенец.

А, через десять месяцев, после свадьбы родился первенец. Тёща попросила назвать его Аликом. Я не возражал. Олег, красивое имя, тем более моего друга детства так «кликали» во дворе. Правда выяснилось чуточку позже, после моего согласия, что оказывается назвали Алексеем, в честь папы Ирины и тёщиного мужа. Аликом, тёща лаского называла мужа в годы их любви и нежности. Я был несколько удивлён, но возражать уже было поздно. Алексей, тоже звучит гордо.

Естественно, появление ребёнка в семье, обязывало нас уделять ему практически всё свободное время, которого было не так уж и много. Мы одновременно продолжали учёбу и готовились к её достойному завершению. Кроме того, нужно было и самим моментально повзрослеть, чтобы достойно воспитывать парня, хотя по-большому счёту ещё сами оставались детьми.

Закончили успешно институт и пошли трудиться по распределению. Трудились, повышали свой профессиональный уровень в работе и одновременно взрослели с годами. Становились старше и мечтали о втором ребёнке. Хотели, чтобы у нашего парня появился именно братик. Так хотелось, чтобы они выросли и играли вместе в футбол, доверяли и помогали друг другу по жизни. Мечты сбываются. Через четыре года родился наш второй мальчишка.

Здесь я уже был на чеку и не упустил своего права сопроводить Ирину в роддом. Она недолго пробыла там в одиночестве и буквально через пару часов второй сын появился на свет, прокричав традиционное в таких случаях: «УА! УА! УА!» Всё прошло хорошо и они, отбыв положенный срок в родильном доме, в моём сопровождении, вернулись домой.

Вариантов, как назвать ребёнка уже не существовало. Всем заранее было понятно, что наречём его Семёном и других имён не предлагали родственники с Ириной стороны, познав, на практике, мой нежный характер. Одновременно осознавали, что все попытки предложить иное имя, заранее были обречены на провал.

Сёмка, наш второй мальчишка.

Так и получилась у нас в семействе, что первый мальчик в честь родителя жены, а второго пацана назвали Семёном, в честь моего папы. Мальчишки выросли, стали взрослыми и продолжают носит свои имена в память о дедушках.

Дедушки

Коли затронул дедушек, в своей «сказке», уделю немного времени и расскажу о них для истории. Когда ещё представится случай? Да и представится ли?

ШЛЕЙХЕР Алексей Георгиевич.

С папой Ирины я не был знаком лично. Ни до свадьбы, ни достаточно долго, после неё, мы не встречались. На свадьбу он не приехал. Трудно сказать почему так получилось. Не помню. Он к этому времени уже долгое время жил в Анапе, переехав туда, с новой супругой.

Однако, он оставил не только троих детей, но и достаточно серьёзный след в жизни района ЧМЗ, где мы начали свою совместную жизнь с его младшей дочкой. До сегодняшнего дня его помнят в городе, как директора и основателя юридического техникума, которым он руководил с 1963 по 1972 год. Одновременно, он был там и преподавателем математики. Получил за свою деятельность, звание заслуженного учителя профессиональной технической школы РСФСР. Награждён медалью «За доблестный труд», и Золотой медалью ВДНХ.

Мы, с ним познакомились гораздо позже, когда впервые, своей семьёй, слетали в гости в Анапу, ненадолго. Познакомились. Нормальный мужик. Был очень доволен, что мы посетили его и показали внука.

Наше первое пребывание в Анапе. Фотография на городской набережной.

Второй раз, мы виделись с ним уже в период нашего пребывания в Лазаревском, где я и Ирина работали в конце 80-х годов. Приехали к ним на нашем знаменитом и любимом автомобиле «Запорожец», совершив незабываемый автопробег Лазаревское (Сочи) — Анапа, через Новороссийск.

Это была наша последняя встреча. Я мало, действительно мало знаю о нём, поэтому на этом, с уважением, останавливаюсь в воспоминаниях о нём, чтобы не выдумывать. Всё, что «добыл» из его биографии, изложил выше. Внукам и правнукам, можно им смело гордиться.

Мой папа, Эвентов Семён Моисеевич. Рождения 1917 года. Умер в 1998 году в Германии. Там же похоронен.

А вот про своего папу, другого дедушку моих сыновей, его внуков, могу рассказывать без остановки. Он часто и сейчас «всплывает» в моей памяти без всякого повода и приходит пообщаться во сне. Я горжусь им, и счастлив, что он был и остаётся со мной всегда рядом.

Простой еврейский парень из города Гомель, тогда ещё Белорусской Советской Социалистической Республики. Окончил артиллерийское Ленинградское командное училище (ЛКУ). Участвовал в Финских баталиях. Продолжил службу, по их окончании, в Брестской крепости. Нам несказанно повезло, иначе бы всех нас не было, что 21 июня 1945 года, за один день до начала ВОВ, он был вызван в штаб Ленинградского военного округа, где получил назначение в железнодорожные войска. Командовал артиллерийской батареей в бронепоезде, а затем и бронепоездом полностью. С боями прошёл всю ВОВ (Великую Отечественную Войну). Дошёл до Берлина. Расписался на Рейхстаге.

Четырежды ранен. После выздоровления возвращался в строй и продолжал участвовать в боевых действиях на фронтах Великой Отечественной Войны, вплоть до её победоносного завершения. Исполняя постановление Нюрнбергского процесса, по приказу командования, командовал эшелоном, вывозившем контрибуцию из Германии и нёс персональную ответственность за её доставку по назначению.

«Попутно» успел вывезти и брошенный, кем-то двухколёсный немецкий велосипед, предмет моей детской гордости. Также прибрал пианино, остававшееся длительное время брошенным на одной из Берлинских улиц. Оно, позже, стало символом нашей семьи. Папа научился играть на нём самостоятельно, а моя сестра окончила музыкальную школу, упражняясь на нём играть гаммы. Даже я выучился играть одну простую песенку и одним пальцем: «Как под горкой под горой, прыгал заинька хромой!» А вот нервы «мотать» родственникам беспорядочно бренча на нём, я научился великолепно. Извиняюсь. Отвлёкся немного.

Капитан Советской Армии. В этом звании закончил ВОВ.

По окончанию войны, в 1946 году, он женился на моей красавице маме, Марии Лазаревне, бабушке моих сыновей. В начале 50-х годов получил назначение по службе на должность военного коменданта железнодорожной станции города Челябинск, куда и прибыл служить в звании майора. Там в Челябинске я и родился в 1952 году, с последующим предназначением произвести на свет двух своих сыновей и внуков, для дедушек и бабушек, и на радость всем.

Мама постоянно находилась рядом с нами, её детьми. Она даже работала в двух шагах от дома, старшим кассиром в магазине «Дом одежды», чтобы в любой момент можно было «сорваться» ненадолго с работы и проконтролировать детишек. Как они одеты и поели ли перед уходом в школу? Сделали ли уроки, перед тем как убежать играть на улицу? Правда это больше всего касалось меня. Сестра была культурной, послушной и воспитанной девочкой. Да и училась на отлично. Закончила школу с золотой медалью! Маме с папой было кем гордиться.

Мои папа и мама. Красавцы.

Ну, а папа многому научил меня по жизни. Был и остаётся примером честности и порядочности. А, как он писал письма. Классика жанра. Однажды в детстве, я залез в его выдвижной ящик стола. Он не закрывался на замок, но лазить туда было строго запрещено и жёстко каралось. Однако любопытство взяло верх, и я проник в святое святых, где папа хранил не только документы, но и свои воинские медали, и другие награды.

Там же, в ящике стола, я залез в одну из папок и успел прочитать его письмо в Центральный Комитет Коммунистической партии Советского Союза. До сих пор визуально помню эти странички, написанные каллиграфическим почерком, синими чернилами, ручкой с золотым пером.

Содержание письма, в принципе, поразило меня своим слогом и осмысленностью изложения. Видимо умение излагать на бумаге передалось по наследству от дедушки моим детям, ну и мне немножко, извиняюсь за нескромность. Папа научил чётко и конкретно излагать свои мысли, добиваясь однозначного понимания и толкования, написанного получателями посланий.

Оставив воинскую службу и должность коменданта железнодорожной станции Челябинск, организовал и возглавил артель (фактически кооператив) по пошиву обуви, первую и единственную в городе. Естественно, мы на ноги одевали обувку, изготовленную там, причём по персональным моделям.

В каких сапогах, индивидуально пошитых, ходила в своё время моя модница сестра, невозможно представить и передать словами. Это нужно было видеть. Весь город завидовал ей. Да и Москва захлебнулась от зависти, когда она, однажды, вступила в них на просторы столицы.

Не только Москва. Соседка с первого этажа дома, в котором мы тогда жили, «захлебнувшись» от злости, «стуканула» в ОБХСС (Отдел по борьбе с хищениями), что наша семья живёт не по средствам, мотаясь на отдых к Чёрному морю. Они нагрянули неожиданно с проверкой, надеясь найти улики нашего семейного богатства. Пришли, посмотрели, «прослезились», извинились и покинули нашу квартиру навсегда, увидев скромность обстановки и поняв, что «стуканули» совершенно напрасно. Папу оставили в покое, и он продолжил руководить предприятием.

Со временем, эта артель, преобразовалась в Челябинскую обувную фабрику, но основателем обувного преобразования в жизни города стал именно мой папа. Он очень уважительно относился к своим сотрудникам, и пользовался непререкаемым авторитетом. Я часто в детстве участвовал в праздничных мероприятиях у него на предприятии и видел, как сотрудники выражали свою радость от такого директора. Да вот убедитесь сами, глядя на снимок ниже. Где ни будь вы ещё видели, чтобы директора так носили на плечах, с искренней радостью? Вот и я об этом!

Папа, в бытность работы Директором обувной фабрики. Вот в кого, оказывается, сыночек и внуки.

Был ещё один запоминающийся случай, подтверждающий уровень папы, как переговорщика, умеющего добиваться своей цели. Расскажу уже и о нём, перескочив во времени, в период начала нашей с Ириной, трудовой деятельности, молодыми специалистами, в тресте ЧМС (ЧелябМеталлургСтрой).

В те, Советские времена, молодым специалистам, прибывшим по распределению, работодатель был обязан предоставить бесплатную и отдельную жилплощадь, в течение двух лет. Все, особенно женатые ребятки, не исключая и нас, с нетерпением ожидали этого события, одновременно трудясь на объектах треста, повышая своё мастерство. В нашем случае, в принципе, было двойное объективное и заслуженное ожидание так, как мы с Ириной были оба молодыми специалистами, которые правомерно рассчитывали на закреплённые законодательством блага.

Наша, двухкомнатная квартира в доме по улице Молодёжная, 1. Вот она сразу над деревьями, на третьем этаже. Окно из кухни и балкон в нашу с Ириной комнату. Детская комната, пока одна на двоих, выходит на другую сторону дома.

Однако, на практике, мы уже отработали значительно более двух лет, родили двоих детей, а ключи от новой квартиры получить, так и не удавалось. А, главное и перспективы не просматривались, несмотря на мои довольно частые обращения к руководству.

Вот тогда, папа и сделал свой очередной подвиг, придя вместе со мной на приём к управляющему трестом, которым в ту пору руководил Галкин, и в двух словах объяснил ему на необходимость в кратчайшие сроки исполнить свои обязательства. Управляющий трестом услышал его (папу невозможно было не услышать) и вскоре мы въехали в новую, двухкомнатную квартиру по улице Молодёжной. Там, мы прожили достаточное и счастливое время, пока не переехали в другую, четырёхкомнатную, почти в центре города. Но это уже другая, не менее интересная история. О ней чуточку позже, на страницах этой же «сказки».

Обобщая эту главу, отмечу в заключении, с гордостью, что у наших сыновей и внуков, очень неплохие «корни!» Им остаётся не забывать о них и иногда увлажнять воспоминания слёзками, рассказывая об истоках родословной внукам и правнукам, передавая память через поколения.

Ну, а я изобразил им на память, корни родословной, хотя бы с одной из дедушкиных сторон, по линии Эвентовых. Фамилия Эвентов с «идыш», еврейского языка германской группы, переводится, как «драгоценный камень». Вот здесь, на этой картинке и нашли отражение все ДРАГОЦЕННЫЕ.

Наши дорогие мальчишки

Но, вернусь к нашей семейной молодости. Мы поженились и нужно было содержать семью. В непростые годы учёбы я довольно часто подрабатывал, при первой возможности, чтобы самостоятельно обеспечивать нашу семью. Начал с разгрузки вагонов по ночам.

Это был простой и востребованный в те годы способ студенческого заработка. Разгружал, до тех пор, пока второпях не зажал палец правой руки, между стокилограммовыми бочками из металла, выкатываемыми из закрытого грузового железнодорожного вагона. Боль была адская, кожа лопнула на среднем пальце в районе ногтя, а результат сдавливания остался на всю жизнь и виден сегодня невооружённым взглядом. Всё! Закончил разгрузки. Грузчик из меня не получился. Нужно было подлечиться, оглянуться по сторонам и найти новое место для подработок. Что я и сделал, немного погодя.

Оглянулся и подался на работу дворником и ночным сторожем одновременно в один детский садик, недалеко от нашего дома по улице Социалистической. Работа была «интересная». Нужно было успевать к утру подмести тротуары и проходы для родителей с детишками в садик. Зимой, после снегопада или во время его работа была наиболее «интересной». Едва успевал разгрести небольшие тропы для прохода, чтобы можно было подойти к дверям входа в группы, как приходилось вновь грести лопатой, чтобы «победить» непогоду. Иногда снег не переставал падать всю ночь и день, поэтому иной раз приходилось пропускать занятия, чтобы не потерять источник заработка. Вспоминаю и сам себе удивляюсь, какой я был «героический» мужчина.

Детский садик, в котором я подрабатывал в молодости. Сейчас, так случилось, по жизни, что каждый день наблюдаю его из окон квартиры, в которой живу.

Вот, там 21 ноября 1976 года меня и застало незабываемое событие в нашей семейной жизни. Пришёл в садик Шлейхер с женой Любой и сообщили мне, что Иринка родила мальчика. Так я узнал, что стал впервые папой.

Сашка отвёз Иринку в роддом на машине скорой помощи, поздно вечером, когда я уже ушёл на ночное дежурство в садик. Когда я уходил, ничего не предвещало, что вскоре Алёшка попросится наружу. Я и ушёл спокойно на работу. Однако всё произошло неожиданно, как обычно с ним и бывает. Хорошо, что Шлейхер в то время жил рядом, в соседнем доме, он и доставил Ирину в роддом по запросу матери.

Здание роддома, где родился Алёшка, а затем и Сёмка. Фото неизвестного автора.

Естественно, на следующий день, я уже торчал под окнами роддома и не мог дождаться, когда их уже выпишут. Через недельку это случилось, и я вместе с родственниками встретил их на выходе. Забрал Алёшку на руки, и мы все отправились домой. Кроватка уже ждала его в углу за дверью в нашу комнату, где он устроился и начал свой жизненный путь. Орал правда по любому поводу, особенно старался ночью, выпрашивая грудного молочка не по расписанию. Бабушка, откликаясь на его рыдания, норовила выйти из своей комнаты, чтобы взять крикуна на руки, и успокоить, укачивая. Но я-то правильный папаша, поэтому сопротивлялся баловству ребёнка и препятствовал «ручному» воспитанию младенца.

Однако не прекращающиеся ночные «концерты» становились беспокойными для нас всех. Ожидания возгласов крикуна, стали страшными событиями нашей ночной жизни, усиливая мою бессмысленную борьбу за «правильное» воспитание ребёнка. Так продолжалось неделю, не больше. Тёща выходила прибрать дитё на руки, я вскакивал и не давал сделать необходимое, чтобы она могла успокоить ребёнка. Он кричал, тёща сдерживалась в нервном порыве, скрестив руки на груди, Ирина не знала кого из нас «придержать», поэтому посылала обоих, прибирая Алёшку на руки и прикармливая слегка, известным только им двоим, продуктом.

ШЛЕЙХЕР Ольга Августовна. Мама Ирины и бабушка моих сыновей.

Однажды, когда Алёшка устроил очередной концерт, я не успел обогнать тёщу и она взяла пацана на руки. Он моментально успокоился и замолчал. Воцарилась удивительная тишина. Я, недолго думая, воспользовался моментом, прыгнул обратно в кровать и молниеносно заснул. Так хорошо и сладко я давно не высыпался. Утром проснулся, впервые, не отвлекаясь на ночной «шухер».

«Всё!», решил я. Для чего сопротивляться тёщиным порывам к ручному вынашиванию ребёнка? Смысла, как показывает ночная практика, нет никакого. Всё прекрасно, когда он у неё в руках. Ребёнок не кричит! Спит, удобно устроившись в руках тёщи и прижавшись к ней всем своим тельцем. Она его укачивает и кладёт в кроватку спать. Я и Ирина, в это время, спим себе не беспокоясь и не вскакивая по ночам. Чего я дурак, раньше то воевал понапрасну. Всё! Всё! Пожалуйста, Ольга Августовна, занимайтесь внуком по ночам, благоволил я. С этого дня я больше никогда, пока мы жили вместе, не вставал на ночные концерты Алёшки, «дирижёров» без меня хватало, и я отдал им право управлять его «музыкальным творчеством».

Правда Алёшка, подрастая, позднее и днём успевал вредничать, капризничать и доводить папочку до «экстаза». Да, что там папочку, обезьянку Гориллу в зоопарке Анапы, довёл до того, что она цапнула его зубами за палец, который он ей совал в клетку, не давая спокойно есть доступные сладости. Как только не откусила его? Ужас! При этом мальчик находился у меня на руках. Сейчас у него подрастает младший сыночек, который минуту не может побыть спокойным. Они постоянно удивляются в кого он такой? Действительно трудно предположить. Совсем не в кого, можно сделать вывод, прочитав эти строки. Правда?

А, однажды, слегка повзрослев, годиков до пяти, он меня так вывел из себя, что я не удержался и шлёпнул его по щеке. Не рассчитал немного и удар получился опрометчиво серьёзным. До сих пор помню его ненавистный взгляд, широко раскрытыми глазами, в мою сторону. Больше никогда в жизни я не поднимал руку в воспитательных целях ни на него, ни на Сёмку. Дальнейшее воспитание заключалось только в беседах и личном примере, при случае.

Как вам прямой взгляд ребёночка? А теперь представьте злость в его глазах. Нет, лучше не надо. Пусть запомнится вот таким хорошеньким

Как не вспомнить, в этом случае, вновь моего папу и не рассказать, что он «вытворял» со мной в воспитательных целях, откликаясь на требования моей мамы, наказать меня по всей строгости семейного закона. Исполняя «команду», пока мама трудилась на кухне, папа укладывал меня голой задницей вверх себе на колени, усаживаясь на диване. В одну руку брал газету и продолжал читать её, не отрываясь от сюжета, а другой рукой имитировал шлепки, по моей круглой попочке, широким офицерским ремнём. При этом я должен был, по-нашему с папой сценарию покрикивать, чтобы мама могла слышать всю глубину наказания. Так продолжалось ни один раз. Вот и я не смог далее поднимать свои ручонки на детишек в целях наказания, памятуя о папиной школе управления ремнём, в рамках соприкосновения им с детской попой.

Ну, а Сёмка с детства рос спокойным мальчишкой и не рыдал по ночам, вернувшись из роддома. Прикусив на ночь молочка из груди, моментально засыпал и до утра не беспокоил родителей. Да и далее подрастая, в принципе, не давал поводов своим послушанием и пониманием прибегать к каким-либо методам физического воздействия на детский организм. С ним всегда можно было договориться, а уж мамин авторитет для него был просто непререкаемый, как, впрочем, и для Алёшки.

Это со мной они до сих пор спорят, при случае и без него. Чего спорить-то? Я им с детства внушал, что я прав, даже когда я не прав, потому что я ПАПА! Забывают с годами неоспоримую истину. Вырастают дети. Становятся мужчинами и уже сами являются примерами для своих детей, крестников и окружающих коллег по работе. Горжусь вами мальчишки.

Сёмик родился 23 мая 1981 года, когда наши студенческие годы были уже позади, и мы с Ириной три с половиной года трудились в строительном управлении «Стальстрой» треста ЧМС (Челябметаллургстрой). Мы были счастливы! Ведь впервые в наших семьях была нарушена традиция и родились два братика. Мы очень хотели, чтобы они стали рады друг другу и для этого делали всё, не делая преференции, кому-то из них. Для нас они всегда были и есть одинаково любимы.

Правда Сёмка вскоре заставил нас всех поволноваться всерьёз и ещё долго пребывать в напряжении из-за его здоровья. Инфекционный миокардит, диагноз, который ему поставили в грудном возрасте, чуть не перевернул всю нашу жизнь. Его срочно, вместе с Ириной поместили в детскую больницу на ЧМЗ. Они пролежали там около недели или двух, а улучшение не наступало. Малыш пополнел, опух. Невозможно представить сейчас, каким он был в ту пору.

Это Сёмка. Парень притягивает к себе улыбкой.

Однажды, я пришёл проведать их в больницу и переговорил с врачами, которые сделали неутешительный прогноз, произнеся, что готовьтесь к тому, что ваш мальчик скорее всего самостоятельно передвигаться не сможет и нужно будет иметь инвалидную коляску. Я чуть не упал от услышанного. Кто инвалидом? Сёмка инвалидом? Мой сын инвалидом? Мальчишку, которого я мечтал научить играть в футбол, как минимум. Какой футбол, сказали врачи? Даже не мечтайте. Он передвигаться сам, скорее всего будет с трудом. «ЧтоООООО!!!!!», — выкрикнул я, не веря в услышанное.

Вышел из кабинета лечащего врача. Подошёл к Ирине, которая не выходила из шока и сказал, что НЕ ВЕРЮ врачу. Пойду и проконсультируюсь у Шулима Иосифовича Шмайна, главного врача больницы, где я в то время работал и руководил строительством пищеблока для их нужд.

ШМАЙН Шулим Иосифович. Заслуженный врач Российской Федерации. Главный врач медсанчасти ЧМК. Фото неизвестного автора.

В один миг я добежал до больницы и заскочил в кабинет главного врача. Рассказал ему, что происходит с ребёнком и его лечением в детской больнице. Нужно отметить, что он параллельно был и главным врачом района. Это было признание его выдающихся способностей и авторитета в области медицины и не только в ней.

Он, выслушал меня. Сделал звонок в больницу, где лежали Ирина с Сёмкой. С кем-то там переговорил. Сделал выводы и принял ВОЛЕВОЕ решение, которое обеспечило в дальнейшем ПОЛНОЦЕННОЕ выздоровление и развитие нашего мальчишки. Сказал, чтобы я незамедлительно забирал сына из больницы и срочно привёз его на инъекцию ГАММА-ГЛОБУЛИНОМ в одно их отделение, где нас уже ждали. Причём выписал ДВОЙНУЮ дозу и крупно расписался на бланке, предупредив меня, что делает так, чтобы у врача, который будет ставить инъекцию, ничего не вызывало сомнений. Ибо таких уколов с двойной дозой, тем более грудному ребёнку, ранее никто у них не ставил.

Это сейчас, по прошествии кучи времени, воспринимается, как сказка. А тогда, я выскочил, ничего не соображая от Шулима Иосифовича и побежал обратно в детскую больницу. Прибежал. Сказал Ирине, чтобы собирала ребёнка, собиралась сама, мы покидаем больницу. Местные врачи были в шоке от моих решительных действий, попытались не отпускать клиентов, однако меня уже было не остановить. Они смирились и заставили лишь расписаться, что я забираю ребёнка без их согласия. Что я и сделал, не останавливаясь в раздумьях, сделав крупную подпись, переняв опыт Шулима Иосифовича на всю жизнь. Так и оставляю далее по жизни крупные свои росписи на всех документах.

Уже через пару часов после принятия решения Шулимом Иосифовичем, Сёмке сделали укол, после чего мы сразу поехали домой, на такси. Пару-тройку дней провели дома. Ребёнку явно становилось лучше. Однако Шулим Иосифович, сказал, чтобы Сёмика вернули под контроль в больницу, где он уже «выдал» врачам все свои рекомендации по уходу за ребёнком. Так, мы и сделали. Они провели там ещё какое-то время, пока состояние мальчишки не стабилизировалось, после чего я вновь забрал их домой.

Вспоминаю и содрогаюсь. Можете себе представить, что было бы с мальчишкой, да и с нами, если бы УВАЖАЕМЫЙ ШУЛИМ ИОСИФОВИЧ, не взял на себя всю ответственность и не принял такое НЕПРОСТОЕ, ВОЛЕВОЕ РЕШЕНИЕ. Царство ему небесное, его уже нет на Земле, но он остаётся в моей памяти.

Конец ознакомительного фрагмента.