Любитель истории

Борис Штейман

Бежит по кругу старая цирковая лошадь… Стремительно разворачивается действие под жалостливые звуки шарманки. Летят медяки в подставленную шапку. Причудливо переплетаются в романе прошлое и настоящее. Врывается с револьвером Шарманщик в здание Тифлисского банка… Делает резкий поворот сюжет, возвращая читателя в наши дни с до боли знакомыми реалиями. Пытаются использовать спецслужбы в своих целях литератора средней руки Желудина. Что же связывает его с таинственным Шарманщиком?

Неприятный оборот

Желудин возвращался домой в неплохом настроении. Накануне он познакомился с молодой, а точнее совсем юной и очень привлекательной поэтессой. И, кажется, сумел произвести должное впечатление. Чутье опытного ходака подсказывало ему, что это знакомство может иметь весьма многообещающее продолжение. С недавнего времени при общении с молодыми женщинами он начинал слегка комплексовать, чего раньше за собой не замечал и определял это, как признак надвигающейся старости.

Его путь пролегал мимо рюмочной, куда он изредка захаживал. Ну, не совсем мимо, она находилась немного в стороне, в переулке. Вот и в этот раз, после недолгих колебаний, — дома его ждала початая бутылка недурственного коньяка — он свернул в этот самый переулок. «Там, где чисто и светло», — каждый раз вспоминал он рассказ Хемингуэя, оправдывая свои действия. Во времена железной занавески, так он окрестил про себя недавнее коммунистическое прошлое, интеллигенция придавала творчеству этого писателя излишне культовое значение. Хотя отдельные его вещи он и по сей день ценил довольно высоко. Хемингуэй предельно точно ловил повествовательную интонацию и уже с нее не слезал. «Там, где чисто и светло», — снова повторил Желудин, уже подходя к рюмочной. Но заведение было закрыто. Окна были замазаны белой краской с выведенной на ней надписью «Ремонт». Из двери с мешком строительного мусора вынырнул таджик.

— Ремонт? — зачем-то поинтересовался у него Желудин.

— Ремонт, дядя, — ответил, доброжелательно улыбаясь, рабочий.

Неожиданно Желудин вспомнил, что женщина, пришедшая с этим самым Гугой, кажется, работала в этой самой рюмочной. Точно работала! И как это он сразу не сообразил?! И в те редкие заходы он, беря рюмку водки, обращался к ней ласково: «Хозяюшка!» Иногда он перевоплощался в своих персонажей и пользовался их лексикой.

— Послушай, любезный! — снова обратился он к таджику, возвращавшемуся назад с пустым мешком. — А где бабенка, ну та, которая разливала напитки?

— Ремонт, дядя, — опять доброжелательно улыбнулся рабочий.

Почему-то это обстоятельство с неожиданным ремонтом рюмочной испортило ему настроение. Он повернул к дому и попытался поглубже проникнуть в некоторую изменчивую парадигму взаимоотношения зрелого мужчины и юной женщины. До революции такая связь была абсолютно нормальным явлением. После — аномалия, теперь снова в порядке вещей. «Что-то на глупость понесло», — остановил он себя.

Наконец Желудин добрался до своей квартиры. Ключ опять не лез в замочную скважину. Узка, не протиснуться. Только мощь, сильный напор. В молодости струя до потолка… Главное, подольше силу сохранить… Ну, в конце концов, удалось, открылся, голубчик! В прихожей его уже поджидал Пукс. Он требовательно посмотрел на хозяина и гневно мяукнул. «Какой ты все же, наглец! — вслух констатировал Желудин. — Вот отнесу тебя к помойке, интеллигент хренов! Будешь бедовать с бомжами. Тогда узнаешь, что такое настоящая жизнь!» Последнее время хозяин сильно раздражал Пукса, и у него периодически возникало сильнейшее желание, как следует его укусить. Как это было бы славно! Но память о мощном ударе ногой, который он получил пару лет назад за такую попытку, каждый раз удерживала его от подобного поступка.

Желудин сварганил себе яичницу с колбасой. Выпил две рюмки коньяку и прилег на диван. «Редкая птица долетит до середины Днепра… — почему-то вспомнил он. — Ну, ворона, голубь или там воробышек какой, те действительно. А перелетные, которые мощно, синхронно машут крылами, им этот Днепр, как два пальца… И потом целый век будут смаковать! Чистой воды гипноз да и только… А взять пьесы многоуважаемого Антона Павловича. Кроме „Чайки“, все остальное полнейшее занудство… Как хорошо, что есть эта уютненькая квартирка. Просто повезло. Бывали все же в жизни разумные поступки. А так бы в худой шинелишке, а уже начинает холодать, где-нибудь в подворотне, — довольно засмеялся. — Или по сцене на полусогнутых с холуйской улыбкой! Даже не верится, что этот господин когда-то делал приличные фильмы… Права Нина, нельзя заглядывать в глаза дракону… А ведь все время тянет… Неужели неясно, что без этого не сделаешь ничего!»

Отдохнув, Желудин сел за компьютер. Оттягивая неизбежное свидание с чистым листом, он сначала проверил все свои почтовые ящики. Потом просмотрел новости. Затем задал в поисковике свои имя и фамилию. Убедился, что ссылок не прибавилось. И, наконец, в тот момент, когда он уже открыл Word со своим текстом, раздался звонок в дверь.

«Кого там черт несет?! Только соберешься духом…» — подумал он, подходя к двери и заглядывая в глазок.

На лестничной площадке стояли два мента. Желудин вспомнил об оборотнях в погонах и решил дверь не открывать. Нету дома, и все дела!

— Вадим Георгиевич! Мы знаем, что вы дома! Открывайте! — предложил один из них.

«Все уже разнюхали, гады! И как зовут и что — дома! — Ему захотелось крикнуть им: «Пошли на хер!» — но этим он бы сразу выдал себя.

— Вы же не хотите, чтобы выломали вашу замечательную дверь? — добродушно поинтересовался второй мент.

Ничего в ней замечательного нет! Отвратительная облезлая дверь, которая не менялась со времен заселения. На понт берут, не иначе… Тем не менее, Желудин представил, как ему потом придется вызывать слесарей или, того хуже, покупать новую дверь, и у него от ярости потемнело в глазах. Сдержавшись, как можно спокойнее, он произнес:

— Давайте-ка без угроз! Покажите лучше удостоверения и назовите свои фамилии!

Менты охотно показали документы, по очереди поднося их к глазку, и представились.

— Ладно, сейчас проверю! — Желудин позвонил по 02, его переключили на РУВД. Там подтвердили, да, действительно, такие у них работают. В критические моменты он соображал довольно быстро. Срочно нужен был человек дела, без дурацких выяснений, уточнений и сантиментов. Мгновенно проанализировав возможных кандидатов, он остановил свой выбор на Попсуне и набрал его номер. Того, как назло, не было дома, и Желудину пришлось кратко обрисовать ситуацию, наговорив все на автоответчик. На звонок по мобильному времени уже не оставалось. Менты стали проявлять нетерпение, колотя в дверь и непрерывно нажимая на кнопку звонка. Дальше злить их было бы неразумно.

Он открыл дверь и хмуро поинтересовался:

— Чем обязан?

— Вот ордер на ваше временное задержание, — предъявил один из ментов бумагу.

— Бред какой-то! — возмутился Желудин. — До утра, что ли, не могли подождать?

— Значит, не могли. Одевайтесь! Поедете с нами!

— Смену белья брать? — усмехнулся Желудин.

— Не надо, — улыбнулся в ответ другой мент. — Снимут показания и отпустят.

Оба кадра были в звании майора. И это было странно. Что-то тут было не так… Чтобы вручить какую-то обычную повестку, посылать двух майоров? Нескладно как-то…

— Неужели участковый бы не справился? Еще бы генералов прислали! — сочувственно покачав головой, пустил пробный шар Желудин.

Первый мент внимательно, изучающе посмотрел на него и нехотя проронил:

— Приказы начальства не обсуждаются.

«Спасибо… — мысленно поблагодарил его Желудин за информацию, одновременно обеспокоено отметив, что дело плохо: — Скорее всего, я случайная пешка в какой-то серьезной игре… или я чего-то недопонимаю, что, впрочем, одно и то же. До ужаса напоминает какой-то голливудский фильмец… или дурной сон».

Внизу стоял лимузин, из тех, на которых обычно разъезжает милицейское начальство. И это тоже не успокаивало.

На улице после недавнего небольшого дождика было влажно. Мельчайшие капельки влаги, висевшие в воздухе, причудливо рассеивали свет от фонарей, придавая окружающему неправдоподобный вид. Луна мутным расплывчатым пятном выглядывала из-за облаков. Неожиданно силуэт огромной птицы закрыл луну. Все дружно подняли вверх головы. В лица ударил дурно пахнущий поток воздуха.

— Похоже на стелс⁷, — неуверенно сказал один из майоров. — Слышал про такие аппараты?

— Слышать-то слышал, но чтобы он еще и крыльями махал, — не без ехидства откликнулся второй. — И главное, сильно вонючий этот самый стелс.

— Ну, вонища — это из Капотни.⁸ Просто ветер в нашу сторону.

— Капотня на юге, а мы на севере, — снова возразил второй.

— А что ты предлагаешь?

— Возможно, орел… Может быть, грифон. У орла крылья послабее. Помнишь, у внутряков⁹ на эмблеме? Еще они нехило замок атаковали!

— Какой замок?

— В фильме «Принц Каспиан»¹⁰.

— Скажешь тоже. Откуда здесь взяться грифону. Они, кажется, обитают в Индийском океане. Может быть, параплан. Ладно, поехали!

Все трое погрузились на заднее сиденье машины. Желудина поместили посередине, и ему вспомнились вымышленные существа Борхеса.

— Трогай! — приказал первый мент шоферу.

Примечания

7

Малозаметный для радиолокаторов летательный аппарат.

8

Место в Москве, где расположен нефтеперерабатывающий завод.

9

На эмблеме внутренних войск МВД изображен грифон.

10

Кинофильм по второй книге из серии «Хроники Нарнии».