Записки Дмитровчанина

Борис Федорович Хазов, 2018

Часто, глядя на окружающий меня мир, на людей с которыми общаюсь по жизни, прихожу в недоумение. Все люди, как люди, живут спокойно. Если попросить рассказать что-нибудь интересное из их жизни, то можно дождаться один – два эпизода, о которых можно рассказать окружающим, а то и ни одного. Со мной же всю жизнь, постоянно, происходят самые разные истории. Начиная с детства и до вполне пожилого возраста. Всю свою сознательную жизнь я попадал и можно сказать «влипал» в самые разные обстоятельства. И трудно сказать я их находил или они меня находили, как наиболее подходящего субъекта. Скорее это все-таки судьба или как сейчас модно называть «карма». Раньше я не обращал на это особого внимания. Ну случилось и случилось. Пережил же. Зато потом, вспоминая эти случаи в кругу близких и друзей, я заметил, что многим нравиться слушать эти истории. И я решил этим воспользоваться. Раз они у меня были, то значит надо их записать в отдельную книжечку. Вот и записал. Содержит нецензурную брань.

Герой

Когда пригреешь на груди змею, на душе становится теплей…

Во время нахождения в военно-спортивном лагере, под поселком Вербилки, на реке Дубне, о котором я уже рассказывал, это когда мы Лешкой Пономаревым спасали утопающих, произошло еще одно событие, о котором хочется рассказать. Стояло теплое, солнечное лето. Мне в лагере исполнилось шестнадцать лет. Жизнь, как говорится, цвела и пахла. Тем более, что жили мы на поляне, в хвойном лесу, на берегу реки. Тренировки, спортивные занятия, походы в лес за грибами и ягодами — все это укрепляло наши тела. А уход за собой, дежурство по лагерю, приготовление пиши на шестьдесят подростков три раза в день, уборка, мытье посуды приучали к дисциплине и определенному порядку в наших головах. Все это шло нам только на пользу… Если вы вспомните себя в шестнадцать лет, то поймете, почему я так говорю. Шестнадцать лет, в нас творилось что-то невообразимое. Трудно и почти невозможно описать чувства и мысли, которые охватывали нас. А соответственно толкали на такие поступки, которые взрослому даже не пришли бы в голову. Это теперь мы понимаем. А тогда это было естественно и само собой разумеется. Шестьдесят подростков, мальчишек и девчонок — это была «гремучая» смесь. Почти сразу все поделились на мелкие и не очень группки, связанные какими-то интересами, характерами и общими заботами. Причем девчонки и мальчишки образовали как бы два противоборствующих лагеря, которые на протяжении всего периода строили мелкие козни друг другу. Причем в изобретательности самых разных проказ, никто никому не уступал. Мы друг друга пугали разными привидениями, страшными лесными зверями, непонятными стуками, шорохом. Все это, особенно по ночам, в дремучем лесу, имело особенный окрас. Смешили, подтрунивали друг над другом, а потом, вечерами у костра, все вмести смеялись над собой.

Ну и конечно, мы с братом тоже были в одной маленькой группе. Возглавлял ее Серега Шашаткин. Он был старше нас на два года и был явный «лидер». Нас было пять человек, и каждый старался придумать что-то необыкновенное. «Шла война», вернее противоборство, даже не так, стремление выдвинуться в своем озорстве — все против всех. Но все в пределах. За целый месяц не было ни одной драки. Конфликты, обиды были, но все «рассасывалось» вечерами у костра.

Однажды кто-то из девчонок сказал, что видел недалеко от лагеря змею. Павел Петрович тут же провел с нами инструктаж. Как вести себя при встрече со змеей, как отличить гадюку от ужа и что надо делать при укусах. Он добавил, что река Дубна протекает по территории «ареала», где могут жить змеи и что они могут даже в воде плавать.

Мы, конечно, такую возможность, как поиск змей, упускать не собирались. И как только появилось свободное время, заготовили «рогатули» из орешника и пошли искать змей? Интересно же, да и опасно. Адреналин в крови. Что значит искать змей. Наша команда из пяти человек, пошла по глубже в лес, где был заболоченный участок. Как сейчас помню, идем, вода под ногами хлюпает. Лес какой-то серый. Даже солнечные лучи не могут пробиться сквозь листву и хвою. Все вокруг напоминало лес из страшных сказок, где из-за любого дерева мог выскочить и леший, и баба-яга, или какое-нибудь другое чудище. Причем, стояла какая-то неестественная тишина. Не слышно было птиц, даже ветер не шевелил листву. Отдельными кучками между деревьев росла болотная осока, стояли обломки стволов засохших и сгнивших деревьев. Если честно, было немного страшновато. Никогда ведь не знаешь, откуда может выползти змея. Поэтому мы старались снять эту напряженность громкими голосами, перекрикиваясь друг с другом, подбадривая, стукая палками по стволам деревьев, которые буквально стояли на переплетенных корнях, выступающих из заболоченной почвы. И вот в этих хитросплетенных корнях мы и начали искать змей. Подходишь к дереву, суешь между корней палку и начинаешь там «шуровать». Иногда лягушки выскакивали, а иногда и змейки. Я раньше не думал, что они так быстро ползают. А тут раз, мелькнула в траве, и ее уже не видно. Но все-таки без добычи мы не остались. Поймали несколько ужей и с легким сердцем, стараясь побыстрей покинуть это страшное место, гордо понесли их в лагерь, похвастаться. Я первый раз в жизни видел так близко и держал в руках змею. Какая-то мокрая, холодная. Держать приходилось чуть ниже головы, что бы не укусила. Длиной ужи были сантиметров по шестьдесят. Несешь ее, а она не просто висит, извивается, крутится, хвостом на руку наматывается. Ощущение не очень приятные. Зато все неприятные ощущения компенсировала горячая встреча в лагере. Все ребята хотели посмотреть и потрогать ужей. Вокруг нас кучковался народ. Все восхищались нами. Особенно приятно, когда это делали девчонки. Мы разошлись по лагерю и вокруг каждого из нас образовалась группа восторженных поклонников и поклонниц. А мы, гордые, давали возможность всем потрогать и подержать змею и делали такой вид, что это совсем не страшно, что мы за раз можем по десятку, если надо, змеюк натаскать.

Вот так и развлекались. Часа через два, когда все уже насытились историями, о том, как и каким способом были пойманы змеи, натрогались и побаловались ими, лично я своего ужа отпустил в речку. А вскоре и другие ребята отпустили своих ужей. Но, конечно, разговоры об этом событии продолжались до позднего вечера.

Ночью, лежа в палатке, уже засыпая, я почувствовал, что мне понравилось то восхищение и внимание, которое мне оказывалось в связи с этим «подвигом» в кавычках. И мне захотелось на завтра еще сделать что-то такое… что бы получить еще такой положительный, эмоциональный заряд.

Немного отвлекаясь, хочу сказать, что тогда, вначале шестидесятых жизнь была довольно скучна информативно. Основная задача перед нами ставилась: — получить образование и быть здоровыми и крепкими. Для этого в каждом городке работали различные спортивные секции, кружки по интересам, в которые можно было ходить после школы и техникума. Но с точки зрения информативности был фактически ноль. Правда, в каждом доме была радиоточка, но телевизоры тогда только-только начали выпускать. Они были черно-белые, дорогие, и не каждая семья могла их иметь. Для молодежи отдушиной был вечер субботы и воскресенья. Ребята встречались на танцах в эти дни, ходили в кино, а вечером после танцев и кино гуляли по центру города, по шоссе, до шлюза и обратно. У нас это был «Бродвей». Обсуждали и рассказывали друг другу новости, сплетничали. Это сейчас у всех мобильники и можно быть в курсе событий постоянно, а тогда только по вечерам в выходные дни. А потом опять перерыв на неделю. Рассказывая о досуге в выходные дни, хочу сказать, что многие мальчишки и девчонки, в этом возрасте, начинали, как у нас тогда говорили, «дружить». Пятнадцать-шестнадцать лет, все молоденькие, красивые. На танцах была наша главная тусовка. Особенно в прохладное время года. Дворец культуры, где проходили танцы, был просторный, светлый. А в зале, где танцевали, висела громадная хрустальная люстра, освещавшая зал искристым светом. Полы были паркетные, натертые до блеска мастикой. Красивые колонны, балконы второго уровня, зеркала на стенах, все это создавало прекрасный интерьер и атмосферу. С одного края стояла небольшая сцена, на которой играл оркестр и пели певцы. Парни и девушки в красивых одеждах танцевали, знакомились, разучивали новые танцы. Иногда в отдельных закутках Дворца культуры выясняли отношения между собой, как парни, так и девушки. Был там даже буфет, где можно было купить конфет девчонкам и выпить пива. В общем, замечательное место для тусовки молодежи. Там влюблялись и ссорились, среди парней выстраивались иерархии, кто круче и сильнее. Создавались и распадались группы ребят и девчат. И, конечно же, танцевали… Чарлстон, Летку-енку, Рок-эн-рол, Буги-вуги танцевали очень редко, это были запрещенные танцы, но всем очень нравились. И когда дежурный милиционер, проверив порядок, уходил, то мы, конечно, «отрывались».

Так вот, я, лежа в темной палатке и слушая ночные шорохи леса, придумал. А что если на танцы принести змею? И если здесь, в лагере, это было очень эффектно, хотя и ожидаемо — все-таки в лесу живем, то на танцах, где гораздо больше народу, да еще эффект неожиданности присутствует, мне удастся похвастаться и приобрести дополнительный вес в глазах сверстников. Наверное, полночи я и раздумывал, о том, как все надо сделать. Ну и, конечно, в дреме представлял восторженные глаза девчонок и завистливые глаза ребят, смотрящих на меня.

Утром, после всех обязательных дел, подошел к Сереге Шашат-кину и рассказал ему свою идею. Попросил помочь мне поймать змею побольше размером, для большего эффекта, так сказать. Втроем — я, Серега и брат Николай — опять пошли на то же самое место, где ловили ужей. Вооружившись палками и рогатулями, начали поиск. Короче, поймали мы змею. Длинной сантиметров девяносто, вся черная, толстая такая. Это была настоящая гадюка. Сильная, с трудом удерживали ее в руках. И честно говоря не знали, что с ней делать. Посовещались и решили нести ее в лагерь. Опять все, конечно, собрались и стали смотреть на эту черную гадюку. Никто же не видел раньше ядовитых змей. Когда я нажимал ей под челюсть, она открывала пасть со страшными ядовитыми зубами и шипела. Ребята предложили ее убить, не выпустишь же здесь. Еще укусит кого-нибудь. А мне уже было жалко избавляться от такой страшной змеюки. Мне пришла в голову мысль. А что если ее зубы ядовитые вырвать? Придумано — сделано. Кто-то принес, по моей просьбе, пассатижи и я аккуратно, по одному, выдернул зубы, и ядовитые, и не ядовитые в том числе. И все, змея стала не опасна. Все, кто хотел, начали с ней играть, придумывать всякие штуки. Например, привязали хвост гадюки к длиной тонкой палке и стали ходить между палаток, пугая девчонок да и мальчишек тоже. Представляете, сидишь, значит, в палатке, читаешь книжку, а к тебе через открытый полог змея ползет. Если бы рядом кто-то топтался, то сразу было бы понятно, ребята шутят, а мы подкрадывались издалека, и нас не было слышно, тонкая палка позволяла нам не заметно подкрадываться. Ну, конечно, шум, крики, гам. Закончилось все тем, что мы все чуть не подрались. Мне отдали змею и сказали, чтобы убрал эту гадость куда-нибудь. Я нашел банку трехлитровую, засунул туда змею, закрыл дырявой крышкой, поставил к себе в палатку и стал собираться в самоволку, на Яхрому. Была суббота, и вечером в Доме Культуры будут танцы. Туда-то я и хотел попасть. Танцы начинались где-то в девять часов вечера, и мне надо было к этому времени туда подъехать, чтобы не болтаться по городу. Ехать надо было на двух автобусах с пересадкой, и надо было время так подгадать, чтобы и приехать вовремя, и не попасться никому из знакомых на глаза. Да и со змеей вопрос. Как везти? Решил так в банке и везти, замотать в газету и положить в сетку-авоську. Но потом передумал. Где я буду, на Яхроме ее доставать, как тащить на танцы. Там же и билеты надо в кассе покупать, и через контролеров проходить, да милиционер там дежурный. Я решил ее везти за пазухой, как иногда котят маленьких возят. И когда наступило время, вытащил из банки, потуже затянул ремень, и засунул ее за пазуху. Ощущение было, ну сами можете представить. Майки у меня не было, змея холодная. Сначала было очень не уютно. Но потом, все наладилось, змея от меня нагрелась, лежала таким комочком под рубашкой и не подумаешь, что там не котенок, а гадюка. Так и поехал. Приехал с опозданием, далеко все-таки, да и пришлось подождать на пересадке, но зато к самому разгару танцев. Народу было полный зал. Музыка играла, все танцевали, хаотично двигаясь по залу. Время от времени выключали и включали основной свет — это как бы светомузыка была. В общем танцы, танцы, танцы. Танцевали парами, группками, по одному, перемещаясь по залу. Вроде как броуновское движение. Хорошо сразу не встретил своих дружков, а то не знаю, как бы поступил. А так, прошел во время очередного танца, между танцующими, сам вроде бы как танцующий, примерно на середину зала и во время очередного выключения света, выдернул рубашку из под ремня, змея и выпала, я даже не заметил как. А когда танец закончился и все стали как обычно отходить к стенам, включился свет. Кто-то взвизгнул, кто-то закричал. И не удивительно. В центре зала, на блестящем паркетном полу, под ярким светом хрустальной люстры лежала большая змея, свернувшись в клубок и подняв, сантиметров на пятнадцать голову и выпуская время от времени раздвоенный язык. Сказать, что все были в шоке, это еще ничего не сказать. Девчонки в легких платьицах, с голыми ногами, обутые в босоножки, ребята в плетенках (в то время была такая мода), все конечно жутко испугались. Да и взрослые, в том числе милиционер, не соображали, что надо делать. Все замерли, прошло несколько длинных минут. И тут, конечно, появился я. Аккуратненько, стараясь зайти с тыльной стороны змеи, резко подошел, схватил, чуть ниже головы, змею и поднял ее на вытянутой руке вверх. Она извивалась, пыталась хвостом обернуть мою руку. Но я уже понес ее на выход из зала, мимо десятков подростков, музыкантов и взрослых, бывших, там. Кто-то посмелей из ребят, когда я проходил мимо, пальцами трогали змею, да я и сам давал потрогать, но потихоньку, продвигаясь через толпу, вышел в холл, где ко мне подошел милиционер, посмотрел на змею и спросил, куда ее понесу. Сказал, что брошу с моста в реку. Он кивнул головой. От Дома Культуры до реки было метров пятьдесят. Меня провожало до реки человек сорок. Всем хотелось посмотреть, как я ее выброшу. Стоя на мосту, я размахнулся, как смог, и бросил змею в темный поток, протекающей под нами реки Яхрома.

Потом было триумфальное возвращение назад, на танцы. Такое уникальное событие всколыхнуло всех. Короче, я добился того эффекта, которого и хотел. Восторженные глаза девчонок, завистливые глаза ребят. Со мной все хотели познакомится. Я для всех стал «героем». Когда танцы возобновились, я был в центре внимания. Все хотели со мной танцевать. В перерывах между танцами ко мне походили ребята, кто поболтать, кто познакомиться. Всем хотелось быть поближе к такому смелому парню. Ну, я, конечно, не подкачал. Хвастался напропалую, стал местной «знаменитостью». В общем, вечер удался…

Потом танцы закончились, выключили свет, разошлись все ребята по домам, а мне надо было добираться в лагерь. Автобусы уже не ходили. И я пошел пешком на железнодорожную станцию, чтобы утром с первой электричкой доехать до Дмитрова, а там на автобусе добраться до Вербилок. Пришел на станцию. Это было бревенчатое, обшитое досками здание, с большим залом ожидания внутри, кассой и деревянными лавками по периметру зала. Тускло горела лампочка в углу, я лег на одну из лавок и заснул, спокойным сном. С чувством полного удовлетворения собой.

Утром, я добрался до лагеря, во время, к подъему… Прошло с тех пор больше пятидесяти лет, и, рассматривая этот случай с высоты сегодняшнего возраста, мне становится как то неловко и немного стыдно за то, что я сделал. А тогда мне было хорошо…