Любовь после шестидесяти. Лирические рассказы

Борис Тенигин

Восхождение означает преодоление всего того, что мешает это сделать хорошо и надёжно. В себе самом. Это ценно в главном деле, в том, чему человек посвятил себя. Завидное постоянство и верность мечте, выбранной однажды. Особенный, редкий талант. Такие люди, как правило, неоднозначны, потому что нельзя ходить в горы и не быть романтиком. Я многое знаю о нём, но вот ещё одна грань этого человека: воспоминания. Яркие, искренние, написанные художником.Валерий Петков,писатель, член СЖ СССР

Каскадер и Жозефина

Табличка «Каскадер» с моим именем была на двери каюты теплохода «Академик Вавилов», который служил гостиницей при съемках фильма «Пассажирка» у берегов Тенерифе. Кино не было моим основным занятием, но в жизни заняло особую строку, на закате лет изменив ее. Я бережно храню запись в моей трудовой книжке о работе над фильмами и диплом каскадера.

Киностудия была главным предприятием Ялты многие годы. Почти каждый житель Ялты когда-либо попадал в «массовку», или работал на киностудии. Кто только из известных режиссеров не снимал в Ялте свои фильмы. Ялта была привлекательна художникам кино и режиссерам для натурных съемок. Многие кадры снимались на горном рельефе, и тогда, требовалась помощь альпинистов.

Первой моей работой была «массовка» в фильме Александра Меты «Экипаж». Переодетые в азиатские «пуштунские платья», мы катились по склону среди горящих декораций в виде больших камней из «папьемаше». Потом я выполнял более сложные трюки с коллегами альпинистами, работающими на студии. Они составляли костяк бригады, ставящий высотные трюки. Я, задолго до появления в Ялте, посмотрев фильм Юрия Бурлакова «Шаан Кая», восхищался Валерой Павлотосом и Михаилом Резниченко, как сильными скалолазами, одолевшими нависающую неприступную стену. Валера был конструктором декораций, а Миша звукооператором на Ялтинской киностудии. На студии трудились и другие скалолазы инженер Александр Мошников, постановщик Алик Федоров. Каждая постановка трюка была уникальна, и требовала профессиональной подготовки. Для допуска к работе мы проходили тест каскадера на Киевской киностудии. Много месяцев мы работали рядом с известными режиссерами Александром Метой, Станиславом Говорухиным, Сергеем Соловьевым.

В 1983 году Американские кинематографисты приступили к работе над фильмом «Петр Великий». Они задумали снять сцены фильма в Кремле, но разрешения на это не получили. Решено было построить макет Кремля в натуральную величину. Предстояла грандиозная работа по созданию декораций в короткий срок, и были приглашены постановщики из Ялты, чьи декорации ценились мэтрами кино. Я имел сертификат высотника — каскадера, и мне подписали контракт на работу на декорациях. Вспоминаю часто лето 1984 года на Севере. Прозрачное низкое небо, холодные ночи, старинная архитектура Суздаля и Ярославля. Работа с художниками кино. Встающие на глазах декорации Кремлевских палат. Это незабываемо! В конце лета московский Кремль встал в Суздале в виде полноценной постройки. Фильм я увидел много лет спустя, наш «фанерный Кремль», я не мог бы отличить от натуры.

В Ялте снималось также много морских эпизодов. Нас, каскадеров, в фильмах, то смывало «штормом» с пиратских кораблей, то «убивало» бочками в трюмах, или сбрасывало с мачт парусников. Каждый из трюков был уникален. В фильме Станислава Говорухина «Десять Негритят», меня переодевали сначала в костюм актера Алексея Жаркова, стоящего у обрыва скалы в Гурзуфе. А следующим днем в костюм Лоуренса, утопленника, бьющегося о скалистый берег у Ласточкиного гнезда в Мисхоре. Каждая из работ была тем захватывающей, чем сложнее ее исполнение. Фильм «Пассажирка» стал судьбоносной работой для меня.

Отправившись из Калининграда с командой постановщиков декораций, гримеров, светотехников на Канары, я встретил там Жозефину, женщину с которой скрестилась моя судьба. Встреча состоялась, когда трехмачтовый барк «Крузенштерн» причалил у острова Тенерифе.

Жозефина с детства была влюблена в парусные корабли, и мое появление на паруснике стало свершением ее грез. При первой возможности она приходила посмотреть на съемки, в каждой из пауз мы были вместе. Съемки на Канарах длились два месяца. Сразу после съемок оба судна должны были уйти к берегам южной Америки, а мы возвратиться домой, потому план съемок был предельно сжат. На дубли не было времени и средств. Это касалось и меня. Надо было в минуты после выстрела перезарядить все пушки, зависнув на веревке за бортом, рискуя, что порох взорвется в руке. Или «взлететь пулей» на мачту, чтобы закрыть антенну, попавшую в кадр. Крузенштерн шел при этом под полными парусами с большим креном. На раздумья не было минуты. Морские сцены Жозефина наблюдала с берега, и нетерпеливо ждала наземных съемок. Художник фильма Валентин Гидулянов выбрал для натурных съемок деревушку La Orotava и причал в Puerto Kruz. Там Жозефина могла быть весь день рядом со мной. Съемки сцен на Канарах завершились. Я должен был улетать со всеми. Но в это короткое мы с ней поняли, что не сможем жить врозь.