Разум нужен всем

Борис Петрович Наумов, 2018

Аппарат для управления мыслительной энергией усовершенствуется, получена возможность отделять энергию мозга от самого человека и формировать из неё самостоятельное живое существо. Контакты генианцев с людьми приводят к образованию генианско-земной семьи. Люди в образе отделившейся энергии неоднократно посещают Генианию, сталкиваясь при этом с курьёзными и неожиданными обстоятельствами. Криминальные элементы снова для своих целей стремятся воспользоваться научными достижениями, но терпят полное фиаско.

Глава 8

Загруженный проблемами на работе, Анастас почти совсем перестал уделять внимание своим девочкам.

Светлана понимала его и никогда не высказывала недовольства по этому поводу. А вот Анютка всё чаще и чаще стала обращаться к нему, то с одной просьбой, то с другой. И просьбы эти заключались не только в том, чтобы, забравшись к нему на плечи, изобразить «коняшку» с маленькой девочкой, но и в том, чтобы объяснить, почему на улице холодно, а в доме тепло, или, зачем они ложатся спать вечером, а утром все просыпаются. Такими вопросами годовалая девочка ставила отца в тупик. Конечно, он знал ответы на них, но его удивляла сама постановка вопросов и чёткая их формулировка. Анастас, не очень искушённый в вопросах воспитания детей, всё же понимал, что его девочка не по годам разумна и развивается очень быстрыми темпами.

— Папочка, ты бы погулял с дочкой на улице, — как-то в воскресенье обратилась Светлана к Анастасу. — Вам обоим нужен свежий воздух. Ты сидишь со своим мыслетроном, и Анюта мало бывает во дворе.

— Хорошо, дорогая, собирай малышку, я сейчас закончу работу и выйду с ней, на санках её покатаю.

— Вот и хорошо, а я завершу свои дела.

Через пятнадцать минут уставший, но счастливый папаша вывез своё чадо на прогулку. Он посадил девочку на санки и начал бегать по дорожке. Она смеялась, кричала отцу, чтобы он быстрее бежал, а она, при этом, тормозила ножками, опуская их в снег. Оба были довольны и счастливы.

Вдруг, Анастас уловил какие-то слова, произнесённые и услышанные им откуда-то изнутри.

— Девочка, Анечка, ты хорошо смеёшься, мне приятно видеть тебя весёлой. Я сегодня впервые к тебе обращаюсь. Ты меня слышишь?

Анастас остановился и внимательно посмотрел на дочку, а та притихла, сидя на санках. Сначала было полное молчание, потом, вдруг, Анюта вскочила на ноги, смешно и, одновременно, умилительно произнесла:

— Я тебя слышу. Я тебя всё время слышу. И вчера слышала, и раньше тоже.

— Но, я с тобой не разговаривал, я только наблюдал за тобой.

— И я наблюдала за тобой.

–???

Тишина и шум в голове после этой фразы вывели Анастаса из оцепенения.

— С кем ты разговаривала, Анюточка?

— Ни с кем. Я всё время ни с кем разговариваю.

— А как же это так можно — ни с кем разговаривать?

— Я только молча, папочка.

— А ты знаешь, кто это?

— Это мой друг, я его часто вижу во сне, он ко мне приходит.

Анастас догадывался, что эти явления как-то связаны с его прошлыми контактами с генианцами. Но, причём тут его малолетняя дочка? «Если генианцы тут, на Земле, то они могли бы связаться со мной, а не с этой крохатулькой. Что они задумали, и как теперь мне с ними связаться?»

Анастас понимал, что находясь в непосредственной близости, почти в одной точке, с дочерью, он уловил слабую мыслительную энергию кого-то из генианцев.

— Папа, давай ещё покатаемся, — попросила дочка, уже совершенно забывшая о только что происшедшем разговоре с невидимым собеседником. Ей легче, чем отцу: у неё мозг быстро перестраивается, он ничем ещё не загружен, да, и само воздействие чужого энергетического поля, проявляющееся в её жизни с первых часов её существования на этой Земле, совсем по-другому воспринимается и кажется вполне естественным и понятным.

— А головка у тебя не болит? — спросил Анастас.

— Нет, папуля, мне очень хорошо. Поехали, — ответила девочка, уже усевшаяся на санки.

— Ну, хорошо, сейчас мы поедем домой.

— Только давай быстро-быстро.

Придя домой, Анастас не стал рассказывать жене о контакте дочки с неведомым партнёром. Он должен сначала переварить это в голове и, сделав некоторые выводы а, может быть, получив ещё какие-нибудь доказательства, потом сообщить Светлане потрясающую новость относительно тайной «жизни» их любимой крошечки-дочки.

Анютка, как всегда, приходя с прогулки, домой, была весела и говорлива. Она щебетала с матерью, а та, слушая её, улыбалась и радовалась здоровью и весёлому нраву дочурки.

— Хорошо погуляла, Анюточка? — спросила она, как только дочь освободилась от верхней одежды.

— Да, мамуля, мы с папой катались на санках.

— Кто-то катался, а кто-то бегал с санками, — уточнил отец. Он говорил, но в голове, при этом, билась одна мысль:

«Как же это получилось? Генианцы вышли на контакт с дочерью, а мне даже не известно об их прибытии на Землю. Значит, я им уже не нужен, у них свои планы, свои цели».

Не имел Одинцов права обижаться на генианцев, они ему ничего не обещали и не назначали встреч. Но, подслушанный разговор генианца с Анюткой — он уже признал, что это был генианец — всё-таки вызвал некоторую обиду и растерянность.

«Почему девочка? Совсем маленькая? Отчего не я? Я их чем-то не устраиваю. Может быть, они, ожидая от меня, как было с ними договорено, эффективно работающий мыслетрон, и, не получив его за эти годы, разочаровались во мне и решили, что я не тот человек, с кем можно иметь дело? Да, надо форсировать эти работы, ведь, осталось не так много переделок. Тогда можно ожидать встречных действий со стороны Иллиания или Иллианы. А может быть, с Анютой общался совсем не генианец, а кто-то другой? Представитель иной планеты?»

Не найдя другого, более понятного объяснения происшествию во дворе на прогулке с Анютой, Анастас пришёл к одному выводу — надо закончить доработку мыслетрона, получившего повреждения в руках бандитов, и ожидать контакта с генианцами. Одновременно, можно будет начать опыты с людьми, сначала — с друзьями на работе, потом…, пока неизвестно, что будет потом.

С этого момента Анастас стал чаще бывать с дочерью дома и на улице. Он старался быть поближе к ней, чтобы снова уловить речь или сигналы, которые будут подаваться дочери.

Иллиан после общения с маленькой Анютой чувствовал некоторое удовлетворение оттого, что он впервые поговорил с ней, что все предыдущие входы в её мозговое поле дали положительный результат. Девочка стала реагировать на его слабый энергетический луч и, как показал последний контакт, не просто улавливать, но и понимать информацию, посылаемую Иллианом в этом луче.

— Ты знаешь, отец, сегодня я пообщался с маленькой девочкой. Она меня слышит, отвечает мне, а её энергетический потенциал значительно возрос с тех пор, как я стал входить в её мозговое поле, — говорил Иллиан своему отцу.

— Что-то ты, сын, необычно эмоционально выглядишь, рассказывая об этой девочке, — заметила Иллиана, — не слишком ли быстро ты входишь в её жизнь?

— Я тоже считаю, что нельзя часто и активно внедряться в мозговое поле маленького человека, — поддержал её Иллианий, — это может навредить ему. Мы знаем уже, что детский человеческий организм развивается медленно, в соответствии с природой человека, историей развития человечества. И, если мы будем активно вмешиваться в это развитие, то мы не получим точных результатов наших наблюдений.

— Я очень осторожен, отец, — немного спокойнее, чем раньше, произнёс Иллиан, — я не буду делать так, чтобы навредить этой девочке, но мне хочется слышать и чувствовать её присутствие.

Иллианий и Иллиана, «переглянулись» по-своему, по-гениански, с некоторой, если бы речь шла о человеческих родителях, « хитринкой».

Ещё несколько дней не выходил Иллиан на контакт с Анютой, но издалека наблюдал за ней. Ему это нравилось, и он с каким-то особым желанием направлял свой энергетический луч в её сторону. И, хоть мощность этого луча была совсем незначительной, он всё равно оказывал положительное воздействие на мозговое поле маленькой девочки и, таким образом, усиливал его. Анюта развивалась слишком быстро и в свои почти полтора года она имела умственное развитие десятилетней девочки. Однако, её физическое развитие значительно отставало от развития умственного. Это, наряду с Анастасом и Светланой, вызывало теперь беспокойство и у Иллиания.

— Я не вижу никаких медицинских отклонений у девочки от нормы — ни физических, ни психических, — сказал профессор, к которому, в очередной раз, Светлана привела Анюту на приём. — Да, она не по возрасту развита и умна, значит, будет гением. Тем не менее, наблюдать её надо постоянно — иногда слишком быстрое развитие приводит к нежелательным результатам. Приводите её через месяц, я ещё посмотрю на неё. А пока, в течение этого месяца, наблюдайте за нею дома, и всё, что вызывает у вас подозрение, фиксируйте чётко по времени и записывайте в журнал, в тетрадь, куда угодно.

— Хорошо, профессор. Спасибо за приём и ваше участие.

Зимние дни бежали один за другим. Светлане прибавилось хлопот по дому, она добросовестно выполняла рекомендации медиков. Более того, она стала ещё требовательнее относиться к Анастасу и просила, чтобы тот активнее подключился к воспитанию своей дочери. Анастас никогда не отказывался от этого, тем более, что он после выявления контактов генианцев с Анютой, имел свои соображения по этому поводу. Но, его плотный график работы в институте и доработка мыслетрона дома оставляли мало времени для выполнения всех просьб жены. Он раздражался, замыкался в себе, а иногда выходил на конфликт с ней. В такие времена в доме было молчание и тишина. Только Анютка не испытывала никакого дискомфорта и даже не представляла, что могут быть какие-нибудь причины для уменьшения счастья и мира в семейных отношениях. Так было у них в доме и прежде, до появления на свет дочери и после него. И, казалось, так будет всегда.