Мой адрес – Советский Союз. Том 3. Часть 2

Борис Мирошин

Во второй части тома 3 помещены документы и материалы о жизни в СССР в эпоху Брежнева. Автор в эти годы отслужил в армии и работал на оборонном заводе.

ОБ АНТИСОВЕТСКОЙ ПОЛИТИКЕ МАО ЦЗЭ-ДУНА И ЕГО ГРУППЫ

За истекшие полвека нашей партии и нашему народу не раз приходилось выдерживать ожесточенные нападки враждебных сил на первое в истории человечества социалистическое государство, говорилось в документе. Но если исключить периоды войны, периоды прямой вооруженной агрессии против Советского Союза, то можно сказать, что никогда еще против него не велась такая яростная кампания, как та, которую развернули нынешние руководители Китая.

Обострение советско-китайских отношений, вызванное политикой руководящей группировки КПК, имело свою историю. И она была хорошо известна социалистическим странам, братским партиям, всей мировой общественности. Широко была известна также позиция нашей партии и Советского правительства в этом важном вопросе. Мы последовательно и настойчиво вели курс на нормализацию отношений с Китаем, добиваясь возврата на путь дружбы и сотрудничества, делали все для организации единства действий наших двух стран и партий в борьбе против империализма, и прежде всего в деле поддержки вьетнамского народа, героически отражавшего американскую агрессию.

В этом был смысл многочисленных предложений и инициатив ЦК КПСС и Советского правительства о конкретных мерах по развитию советско-китайского сотрудничества в политике и экономике, о переговорах и встречах, которые могли бы открыть путь к улучшению отношений, как по государственной, так и по партийной линиям. В этом был смысл нашей политики, неизменно направленной на защиту законных интересов КНР на мировой арене, на обеспечение наиболее благоприятных условий для строительства социализма в Китае, как и в других социалистических странах. В этом, наконец, была причина выдержки и терпения, которое проявляла наша партия, того, что на протяжении долгого времени мы в одностороннем порядке отказывались от открытой полемики, даже перед лицом явно враждебных выходок китайского руководства.

Но, как известно, мир и согласие требуют доброй воли не с одной, а обеих сторон. Какова же была воля Мао Цзэ-дуна и его группировки? Как известно, все предложения нашей партии и правительства направленные на улучшение отношений, постоянно отвергались — причем во все более грубой и разнузданной форме. А политика Пекина принимала все более враждебный характер. Даже там, где интернациональный долг и вся логика событий диктовали необходимость отложить в сторону разногласия, объединиться для совместных действий против империализма, раздувалась по всякому надуманному поводу, а то и вовсе без повода, борьба внутри социалистического содружества и коммунистического движения, главное острие которой направлялось против КПСС и Советского Союза. Группа Мао Цлэ-дуна открыто взяла курс на систематический срыв внешнеполитических действий, которые предпринимались СССР вместе с другими социалистическими странами для защиты интересов мирового социализма, революционного движения, всеобщего мира, курс на раскол коммунистического и освободительного движения и международных демократических организаций. Более того, Пекин начал предпринимать все более настойчивые попытки подрывной деятельности против социалистических стран и коммунистических партий, вмешиваясь в их внутренние дела и организовывая в ряде партий свои раскольнические группы.

Уже давно прошло время, когда политика маоцзэдуновской группы могла казаться выражением идеологических разногласий, дискуссией в рамках коммунистического движения. Эта группа, не ограничиваясь нападками на линию КПСС и других братских партий, перешла к открытой политической борьбе против нашей партии, нашего народа. После XI пленума ЦК КПК, состоявшегося летом прошлого года, и начала так называемой «культурной революции» эта борьба вступила в новую, еще более опасную фазу. Особого накала она, как известно, достигла в последнее время.

Одно из главных направлений антисоветской деятельности маодзэдуновского руководства — это клеветническая пропаганда. Она злостно извращала каждый внешнеполитический шаг Советского государства, продиктованный заботой об интересах мира и социализма. Печать и радиостанции Китая изо всех сил старались облить грязью наш народ и его партию. Более того, на протяжении многих месяцев китайская пропаганда обращалась к советскому народу с призывами свергнуть существующий строй, водрузить «знамя Мао Цзэ-дуна на Красной площади», установить в СССР «новый порядок» по образу и подобию того, который тогда насаждался Мао Цзэ-дуном в Китае.

Лживой пропагандой, которая по своему тону, по своим грязным приемам, пожалуй, превосходила все, на что когда-либо отваживались враги нашей партии и нашего народа, дело, однако, не ограничивалось. Китайское руководство встало на путь прямых антисоветских действий и провокаций. Их постоянным объектом сделалось советское посольство в Пекине. Недавно у его стен была организована новая вакханалия, которая длилась более двух недель и создала совершенно невыносимые условия для работы персонала посольства. Китайские власти шли на такое беззастенчивое попрание существующих норм и обычаев международного права, какое редко позволяли себе даже самые реакционные империалистические правительства.

В настоящее время «география» подобного рода провокаций значительно расширилась. Мао Цзэ-дун и его окружение явно пытались выполнить свою авантюристическую угрозу перенести хунвэйбиновские методы политического хулиганства на международную арену. Китайские представители, действуя по инструкциям из Пекина, пытались учинять антисоветские дебоши в Ханое, Париже, Багдаде, Алжире, Пномпене и других городах. Более того, местом одной из провокаций была избрана Москва, а в Москве — такое святое для всех трудящихся место, как Красная площадь и Мавзолей Ленина.

К этому перечню бесчинств каждый день добавлялись новые. Достаточно упомянуть такие факты, как неслыханные бесчинства хунвэйбинов на пекинском аэродроме при отъезде на родину семей советских граждан, злобные выходки против советских поездных бригад, обслуживавших железнодорожные составы на линии Москва — Пекин. Объектом китайских провокаций и оскорблений становился советский персонал, направлявшийся через Китай во Вьетнам, чтобы оказать помощь героической борьбе вьетнамского народа.

Нынешние руководители Китая пытались создать видимость «народного возмущения», втягивая в антисоветские выступления десятки тысяч людей, обманывая их небылицами о «кровавых избиениях в СССР», фабрикуемыми приближенными Мао. Этой цели была подчинена деятельность всей пропагандистской машины Китая. Она изо дня в день разжигала страсти россказнями о «неслыханных зверствах», якобы учиненных против китайских граждан в Москве, занималась прямым подстрекательством толп подростков и молодежи, бросив лозунг «кровь за кровь», угрожая потребовать «уплаты кровавого долга». Но за спинами хунвэйбинов и цзаофаней не удастся скрыться подлинным организаторам провокаций, которые контролировали и направляли действия молодежи, а значит, и несли за них полную ответственность.

* * *

У многих людей во всем мире, наблюдавших за развернутой китайскими деятелями антисоветской кампанией, не укладывался в голове тот факт, что ее организаторами и вдохновителями выступали на сей раз не империалисты, не капиталистическое государство, а политики, называвшие себя коммунистами. Факт этот действительно поразителен и с трудом умещается в сознании. Тем важнее разобраться в причинах этого чудовищного пекинского парадокса.

Чего же добивались организаторы кампании ненависти к Советскому Союзу?

Факты говорили о том, что люди, которые направляли политику Китая, ставили перед собой цель не только воспитать китайский народ в духе вражды к СССР, но и до предела обострить советско-китайские отношения, а в конечном счете — довести дело до их полного разрыва. Однако, опасаясь ответственности за последствия такого шага, они не решались действовать напрямик, пытались спровоцировать на разрыв Советский Союз, чтобы обмануть мировую общественность, обмануть китайский народ, убедить его, будто наша страна, а не маоцзэдуновская группа являлась виновницей обострения советско-китайских отношений. В этом состоял, в частности, смысл выступлений Чжоу Энь-лая на антисоветском митинге, состоявшемся в те дни в Пекине.

В этой связи возникает и другой вопрос: зачем группировке Мао Цзэ-дуна было нужно такое обострение, какие цели она преследовала? Ответ на этот вопрос следовало искать во всей националистической, великодержавной политике китайского руководства.

Уже несколько лет назад стало очевидно, что такая политика неизбежно толкала маоцзэдуновскую группу к обострению отношений с марксистско-ленинскими партиями, и прежде всего с КПСС. Встав на националистический, великодержавный курс, эта группа начала борьбу за то, чтобы подчинить своим интересам социалистический лагерь и мировое революционное движение, навязать им свою политическую линию, означавшую разрыв с марксизмом-ленинизмом.

Высокий международный авторитет нашей партии, ее последовательная борьба за ленинские, основанные на равноправии и братстве взаимоотношения в коммунистическом движении — вот что заставило китайских лидеров усмотреть в КПСС главное препятствие для их великодержавных целей. Попятно, что, стремясь подчинить другие социалистические страны, братские партии, все революционное и освободительное движение своим националистическим, великодержавным интересам, китайское руководство сделало ставку на то, чтобы любой ценой скомпрометировать Советский Союз, нашу ленинскую партию.

Не вызывал сомнений также и тот факт, что одной из непосредственных причин антисоветской политики и пропаганды нынешнего китайского руководства являлось стремление отвлечь внимание китайского народа от переживавшихся им лишений и трудностей, от многочисленных ошибок и провалов во внутренней и внешней политике Китая. Фактически здесь мы имели дело со старым, избитым приемом всех беспринципных политиканов, терпящих банкротство. Если дела идут все хуже, если терпит крах одна их политическая акция за другой, то такого рода люди видят единственный выход в том, чтобы свалить вину за все беды на «врагов» — как «внутренних», так и особенно «внешних». Именно по такому принципу действовали тогда и пекинские лидеры.

Совсем не случайно свои первые выстрелы в политической войне против Советского государства и КПСС они сделали вскоре после провала печально знаменитого курса «большого скачка» и «народных коммун». Чем больше вырисовывались масштабы неудач во внутренней политике, чем очевиднее становился крах внешнеполитической линии руководства КПК, которое вело страну к изоляции, тем больше нарастал накал антисоветской кампании. Чем дальше отходило оно от принципов научного социализма, тем громче и настойчивее становилась пропаганда Пекина насчет того, что такой отход, мол, совершает Советский Союз, что наша страна «предает интересы революции», «реставрирует капитализм». Вскоре в китайской пропаганде зазвучали и чисто националистические, и даже расистские мотивы. Выдвинув территориальные претензии к Советскому Союзу, руководство КПК ставило перед собой цель еще больше разжечь шовинистические настроения в китайском народе. Клеветническая пропаганда начала все шире дополняться всевозможными антисоветскими выходками и провокациями. Всеми силами создавая у китайского народа впечатление, будто он со всех сторон окружен врагами, пекинские правители пытались сплотить его на националистической основе, хотели отвлечь массы трудящихся от реальных проблем, которые стояли перед страной, и оправдать военно—бюрократическую диктатуру Мао Цзэ-дуна и его приспешников.

В последнее время все больше выходил на первый план и еще один важный мотив антисоветской политики Пекина. Тогда уже стал очевидным смысл того внутриполитического курса, который настойчиво и упорно проводил Мао Цзэ-дун и его единомышленники. Фактически это — фронтальное наступление на социалистические завоевания китайского народа, в ходе которого бессовестно извращались и растаптывались сами идеалы социализма. Чтобы прикрыть, «идеологически» обосновать такую политику, пекинским правителям как раз и понадобились ожесточенные нападки на страны, где действительно строился социализм, понадобилась клевета на партии, которые действительно следовали учению марксизма-ленинизма, идеалам научного социализма. В обстановке напряженной борьбы внутри партии и народа группе Мао Цзэ-дуна такая клевета понадобилась именно в интересах борьбы за власть. Мао Цзэ-дун просто не мог бы держаться у власти без такой клеветы. Ведь успехи коммунистического строительства в Советском Союзе и строительства социализма в других странах сами по себе разоблачали его отступничество, банкротство его политической линии.

Не вызывал, например, сомнений тот факт, что в результате экономических авантюр, затеянных Мао Цзэ-дуном, китайскому руководству по существу пришлось отказаться от планов экономического развития Китая, отказаться от строительства материально-технической базы социализма и открыто отречься от курса на повышение жизненного уровня трудящихся. В этих условиях пекинские правители не нашли ничего лучшего, как попытаться превратить нужду в добродетель, объявив экономическое строительство, заботу об улучшении жизни народа делом вообще «антисоциалистическим», «буржуазным». В области теории эту версию обосновали без особых хлопот, пустив в ход против марксистско-ленинской науки очередную обойму маоцзедуновских цитат («В производстве стремиться к высоким показателям, в жизни придерживаться низкого уровня», «Бедность — это хорошо», «Страшно подумать о том времени, когда все люди будут богатыми» и т. д.). Но поскольку практика мирового социализма полностью противоречила таким установкам и представлениям о социализме, китайские руководители развернули клеветническую кампанию против СССР и других социалистических стран, объявив их борьбу за экономический прогресс, за повышение жизненного уровня и культуры «экономизмом», даже «реставрацией капитализма». Ведь чем масштабнее экономические успехи Советского Союза, чем лучше жизнь советских людей, тем сильнее страх Мао Цзэ-дуна и его группы за судьбы своей особой линии, тем мощнее оппозиция этой линии в самом Китае. И, следовательно, — тем яростнее клевета на СССР, тем безрассуднее антисоветские провокации.

То же самое относится и к другим проблемам, с которыми сталкивались руководители КПК. Встретив растущую оппозицию своей политике, они развернули ожесточенную кампанию репрессий, массовых расправ с инакомыслящими. Услужливые «теоретики» из маоцзадуновского окружения попытались объявить беззаконие, произвол, насилие в отношении собственной партии и широких масс рабочих, крестьян, трудовой интеллигенции «подлинной» диктатурой пролетариата, «подлинным» социализмом. Но для этого опять же понадобилось оклеветать Советский Союз и другие страны социализма, которые последовательно шли по ленинскому пути — по пути развития социалистической демократии, укрепления законности, расширения участия трудящихся в решении всех общественных и государственных дел.

Понятно, почему создавала опасность для Мао Цзэ-дуна, для его власти и вся практика КПСС, других коммунистических партий, которые последовательно развивали ленинские нормы внутрипартийной жизни, укрепляли принципы коллективного руководства, строго придерживались демократических начал в деятельности всех партийных организаций сверху донизу. Ведь маоцзэдуновская группа уже давно вела наступление против собственной партии. В Китае были растоптаны самые элементарные нормы и принципы внутрипартийной жизни — выборность партийных органов, отчетность руководителей перед партией и партийными организациями, гласность в обсуждении партийном линии и т. д. Был доведен до абсурда, до настоящего идолопоклонства культ личности Мао Цзэ-дуна. В последнее время под флагом «культурной революции» полным ходом шел разгром партийных организаций, травля и истребление партийных кадров, осуществлявшиеся отрядами маоцзэдуновских штурмовиков, опиравшихся на поддержку армии и органов безопасности. Чтобы оправдать все это, чтобы закрыть рот китайским коммунистам, которые не могли не сравнивать то, что делается у них, с практикой других коммунистических партий, группе Мао Цзэ-дуна и понадобилось опорочить ленинскую линию КПСС, выдвинув против нее нелепые обвинения в «ревизионизме».

Аналогичными мотивами руководствовалась маодзэдуновская группа, организуя клеветническую кампанию против внешней политики Советского Союза и других социалистических стран. Она порвала с коренными принципами и установками социалистической внешней политики — интернационализмом, готовностью поддерживать другие социалистические страны и вести совместно с ними борьбу против империализма, стремлением защищать мир, бороться за предотвращение мировой войны, налаживать добрососедские отношения со всеми миролюбивыми странами и особенно со странами, освободившимися от колониального ига. Не удивительно, что китайское руководство сочло необходимым обрушиться на сами эти ленинские принципы и установки внешней политики, объявить их ревизионистскими, а политику социалистических стран оклеветать как политику «сговора» с империализмом, «капитуляции перед классовым врагом».

История рабочего движения свидетельствовала, что отступники от марксизма всегда люто ненавидели то знамя, которому изменили. Не составляло в этом отношении исключения и маоцзэдуновская группировка. Одна из главных целей разжигавшейся ею тогда антисоветской истерии состояла в том, чтобы отгородить китайский народ от подлинного марксизма-ленинизма, от опыта мирового социализма. Этот опыт в тех условиях не только был чужд китайским руководителям, он для них был опасен, ибо знакомство с ним могло бы только показать коммунистической партии и народу Китая, насколько далеко их руководители отошли от интересов революции и социализма. Вот зачем руководству Китая понадобилось вести дело к изоляции своей страны, отгораживать свой народ «китайской стеной» от социалистического содружества, от всей прогрессивной мировой общественности.

А речь шла именно о такой самоизоляции. Враждебную политику Пекин вел не только в отношении Советского Союза, но и в отношении других социалистических стран. Объектом раскольнических происков маоцзэдуновской группы стали все братские партии, все коммунистическое движение, международные демократические организации и движения. Подрывные действия этой группы распространялись и на молодые национальные государства, на те силы в Африке, Азии и Латинской Америке, которые вели борьбу за национальное освобождение.

Порочная политика Мао Цзэ-дуна вела страну в тупик. Не видя выхода, китайское руководство бросалось из авантюры в авантюру. Одной из таких авантюр как раз и являлся его антисоветизм.

Антисоветская кампания китайских руководителей осуществлялась в самых вызывающих, поистине хулиганских формах. Но эта внешняя наступательность никого не должна вводить в заблуждение. По существу действии маоцзэдуновской группировки были продиктованы не их силой, а их слабостью, страхом перед собственной партией и собственным народом. Последние события показали, что для подобного страха у пекинских руководителей было достаточно оснований. В ходе «культурной революции» выявились широкие масштабы существовавшего в стране недовольства, охватившего рабочих, крестьян, интеллигенцию, проникшего даже в армию и в среду молодежи, на которые сделала ставку маоцзэдуновская группа. События, начавшиеся под флагом «культурной революции», по существу вылились в ожесточенную борьбу за удержание власти Мао Цзэ-дуном и его приближенными. Их политика показывала, что ради власти они были готовы жертвовать всем — интересами социализма, интересами своего народа, интересами революции.

Одно из ярких тому свидетельств — переход группы Мао Цзэ-дуна на позиции оголтелого антисоветизма. Такой курс — это удар прежде всего по самой Китайской компартии, по китайскому народу. На всех этапах китайской революции братская помощь, поддержка Советского Союза были важным источником побед коммунистов и всех трудящихся Китая. Дружба и сотрудничество с Советским Союзом и другими братскими странами помогали китайскому народу приступить к строительству социализма и добиться в этом трудном деле немалых успехов. Союз с нашей страной всегда создавал для Китая надежную гарантию против империалистического вмешательства и агрессии. Разрывая эти исторические связи, становясь глашатаями антисоветизма, правители Пекина обрекали китайских трудящихся на серьезные дополнительные трудности, изолировали свою страну от ее естественных союзников и друзей. Невольно напрашивался вывод, что Пекин тогда искал себе других союзников.

В этом мировая общественность справедливо усматривала тогда один из важных источников антисоветской кампании, затеянной группой Мао Цзэ-дуна. Ведь ненависть к Советскому Союзу всегда была той общей почвой, на которой сходились враги социализма. Не случайно тогда так повысился интерес к Китаю в кругах империалистической реакции, где все настойчивее обсуждали перспективы и возможности сближения с этой страной. Многие факты говорили о том, что подобные намерения встречали отклик и у маоцзэдуновской группы. Уже на протяжении ряда лет шла переориентация экономических связей Китая с социалистического мира на капиталистический. Все более частыми и систематическими становились и политические контакты между Пекином и империалистическими державами, включая США.

Но главное заключалось в другом — уже тогда Мао Цзз-дун и его окружение оказывали своей политикой неоценимые услуги империалистам. Эта группа фактически подменила борьбу против империализма борьбой против Советского Союза, других социалистических стран, коммунистического движения. Тем самым она ослабляла фронт антиимпериалистических сил. Она осложняла всю политическую обстановку в Азии. Все это наносило удар в спину прежде всего героическому народу Вьетнама в его борьбе с американскими агрессорами.

Такую линию маоцзодуновской группировки полностью одобряли империалистические круги. Как свидетельствовала газета «Вашингтон пост», «официальные лица в Вашингтоне считали, что Мао служил американским интересам, а потому думали даже о том, чтобы культивировать маоизм как средство давления на Москву». Американский журнал «Юнайтед Стейтс ньюс энд Уорлд рипорт» прямо писала в этой связи, что «США делали ставку на Мао», поясним, что «американские официальные лица были склонны предпочесть победу Мао Цзэ-дуна в его борьбе по уничтожению более умеренных элементов, исходя из того, что это означало бы продолжение неприятностей для Советской России».

Такова была реакции империалистических кругов на политику Мао Цлэ-дуна, которая преподносилась пекинской пропагандой как последнее слово «революционности». Такие похвалы классового противника еще одно свидетельство того, насколько внутренняя и внешняя политика Мао Цзэ-дуна и его группы противоречила интересам социализма, интересам революции, играла на руку империализму, прежде всего империализму США.

Последние события еще раз подтверждали высокую политическую зрелость и выдержку нашей партии, всего советского народа. Эти события снова показали высокие интернационалистические качества нашего народа, который с горечью и болью воспринимал те события в Китае, искренне сочувствовал китайскому народу, коммунистической партии этой страны, переживавшим тогда такую трагедию.

Вместе с тем последние события еще раз подтвердили единодушную поддержку линии ЦК КПСС и Советского правительства, решений декабрьского Пленума ЦК всеми коммунистами, всеми трудящимися нашей страны, их решимость дать сокрушительный отпор раскольникам и провокаторам.

Гневом и справедливым возмущением были наполнены в те дни сердца советских людей. На многочисленных митингах в городах и селах звучали твердые голоса предостережения по адресу китайских провокаторов. Советский народ единодушно поддерживал позицию своего правительства, выраженную в заявлениях от 4 и 9 февраля, в которых давалась принципиальная оценка последних действий китайских властей.

Упорствуя в своей антисоветской политике, группа Мао Цзэ-дуна только все больше обнажала глубину своего падения, показывала, как далеко зашло ее политическое перерождение. Буквально с каждым днем усиливалась международная изоляция маодзэдуновской группировки, росло негодование, которое авантюристический курс Пекина, его антисоветская позиция вызывали в мироном коммунистическом движении, у честных людей во всех странах.

Не было сомнения, что группировке Мао Цзэ-дуна не удастся бесконечно обманывать и китайский народ, китайских коммунистов. Как справедливо указали московские рабочие в резолюции протеста китайскому посольству в Москве, «за позорные, преступные действия по подрыву дружбы китайского и советского народов Мао Цзэ-дуну и его клике придется нести всю полноту ответственности перед китайским народом и китайскими коммунистами, перед всем прогрессивным человечеством».

Все международное коммунистическое движение задавало в то время вопрос: куда пойдет группа Мао Цзэ-дуна?

По всему было видно, что она готовила Китайскую Народную Республику к дальнейшим авантюристическим действиям как в области внутренней, так и в области внешней политики, не исключая также новых провокаций против Советского Союза.

Подменив борьбу против империализма борьбой против социалистической Страны Советов, против всего социалистического содружества, против международного коммунистического и освободительного движения, группа Мао Цзэ-дуна наносила большой ущерб делу мирового социализма и в том числе самому китайскому народу, делу построения социализма в Китае. Антиленинская, авантюристическая политика этой группы сулила китайскому народу только перспективу дальнейшего нарастания экономических трудностей, снижения жизненного уровня, обострения международной обстановки, перспективу полного отрыва Китая от социалистического содружества.

Но у китайского народа, у Китайской Народной Республики, у Китайской компартии объективно существовала и другая перспектива. Это — перспектива улучшения отношений с КПСС и Советским Союзом, со всеми социалистическими странами и коммунистическими партиями, перспектива совместной борьбы в рядах социалистического содружества против империализма, перспектива подъема экономики и исправления допущенных ошибок в области сельского хозяйства и промышленности и на этой основе повышения жизненного уровня народа, перспектива утверждения марксистско-ленинских норм в жизни Китайской компартии и установления социалистической законности в Китайской Народной Республике. Другими словами, перспектива развития по пути, намеченному VIII съездом Компартии Китая, документами международных совещаний коммунистических и рабочих партий. Это марксистско-ленинская перспектива, отвечавшая коренным интересам китайского народа, народного Китая, Китайской компартии.

Коммунистическая партия Советского Союза, весь советский народ стояли за то, чтобы победу одержала именно эта перспектива, чтобы Китайская Народная Республика пошла по этому правильному пути.