Потерянное сердце

Борис Губерман

«Товарищ человек, вы уронили свое сердце…»Поэтический дар Бориса Губермана выражается в способности рассказать о жизни просто, но при этом искусно и своеобразно. Емкие стихотворения, без лишних слов и сложных оборотов метко попадают в нужную цель – в сердца и умы читателей. В сборнике легко найдутся и философские размышления, и эмоциональные переживания, и иронические нотки, и обыкновение бытия. Все то, что окружает каждого из нас и чему ежедневно посвящены наши мысли.

Посвящение в убийство

или Дождь

— 1 —

Туча была большая.

Собака была большая.

Темная ночь ее зрачков теплилась, как острова,

Нагретые летним днем,

По фонарям зрачков хлестало ветром с дождем.

Дождь шел.

Дождь падал мокрыми потоками расплавленных

минералов

на черную кровь асфальта,

Что запеклась на проезжей части.

Автомобили,

Точно чужие люди,

Вдаль уносились

Без оглядки,

Мигая красно-желтыми подфарниками,

И не оглядываясь на крики реклам,

Чей свет,

Не выдержав собственного веса,

Падал неоновыми криками

На лица,

Тени,

Окна

И плакали отраженьем поверьев конусные

отражения города.

Люди спешили в дождь.

Скрипела автобусов дрожь натужных рессор.

Листьев метало сор.

Их безропотная желтизна по ветру летала,

Носясь книзу,

Кверху,

Срываясь останками лета с деревьев.

Теней осунувшихся борода мокро пятилась

краями улиц

подобьем нахохлившихся куриц.

Люди спешили в дождь.

— 2 —

Художник писал с натуры скуку:

Кисть скользила по мрачному суку,

Нанося краску коричневого страха,

И сковывала мысли,

Точно выводила их на плаху.

Художник писал с натуры скуку.

Чуть дрожа, приподнялись ресницы,

На которых искрились слезинки:

— Мы — необъятны…

Там вверху проплыли два облака —

Головы лиса и Мефистофеля.

Слегка растянувшись,

Стали седыми бровями над купелями глаз неба.

Мы всматриваемся друг в друга,

В самую глубину.

Последний раз умываемся воздухом —

Чисто-чистой синью.

Слезы —

Кровь наша —

Спокойно льются и блестят.

Эхо пальцев чужих взмахом касается нашего

зрения

и опускается истуканом.

Продеваемся сквозь проушину петли.

…Не стеклите нашего зрения..!

…Нельзя… душить… небо…

…Спрячьтесь… нас…

Живыми запеклись в нас волны

действительности,

Застыв изваяниями всесильности

и вседозволенности.

А рядом,

Трепанируя голос толпы,

Будто со скальпеля ужаса

Из уголка рта

Тонкими струйками стекает кровь

И как вино пьянит страхами посмертные улыбки

повешенных.

Теперь смотреть не запоминая,

Все сразу,

Все много…

Их нет этих глаз,

Но смотрят они,

Но плачут они,

Но смеются они

Кусочками неба,

Свободными от туч.

ПРОСТИТЕ ЗА ВАШИ БОЛИ

О, святыня!

Запри на три замка мужество,

Вдоль и поперек осажденный язык:

Ни сказать,

Ни молвить,

Ни закричать,

Закричать также жутко,

Как бомбы,

Визжащие тысячесмертно

И ниспадающие каменным водопадом

рушащегося дома.

Не шелестите в грудь

Листья осенней тоски.

Прошу Вас не плачьте, тучи,

Косыми стенаньями в дождь,

На это способен лишь людь

Больной болью.

Провалы обугленного дома смотрятся моргом,

Где убитый священник в военном мундире

судорожным оскалом пальцев

все еще сжимает книгу божьих заветов:

— НЕ УБИЙ!

А тебя не сочли даже жертвой,

Без вести пропавший.

Часть лица застыла в пепле ужасом.

Сажа,

Бывшая ладонью,

Впилась в сажевую прядь.

Сохранился отпечаток мальчика,

Породивший погребенный плач.

ПРОСТИТЕ ЗА ВАШИ БОЛИ!!!

Именно такую скуку писал с натуры художник.

А за окном на стены косился дождь.

Домишко.

Хвостатое яблоко с глазами кошачьими —

Это рисует мальчишка круг лучистого солнышка,

Весну,

В целых два обхвата дерево,

Крыши…

Рисуют двое:

Художник и мальчик,

У каждого своя тема — тема «ах»,

А за окном на стены домов идет дождь.

— 3 —

Люди спешили в дождь.

Слышалась автобусов дрожь.

Лишь птички пугливо спасались под крылышки

гнезд.

Им не хватало звезд,

Больших,

Настоящих,

С неба.

Им не хватало неба,

Рождающее дыханье полета.

А люди спешили в дождь.

Январь-июль 1969