Рассуждизмы и пароксизмы. Книга 4

Борис Гончаров, 2022

«Всё течёт, всё изменяется», возможно, это правда, и дежавю – то же, Экклезиаст прав, всё уже было, и «все реки текут в море»… Задача автора: облечь содержание, когда-то уже бывшее в бесконечности, в другую форму, сказать лучше. Но ведь та же задача и у читателя – проникнуться, как сказал поэт (или повторил через бесконечность): «пусть кто-то гениально играет на флейте, но ещё гениальнее слушали вы»…Иллюстрации – автора – в т.ч. обложка, копия "Спящая Венера" и в рассказе "Случайность и футболист", остальное – Pixabay и Supa (лицензия СС0), фон обложки и надписи на обложке – Supa (лицензия СС0).

Аппроксимация «образа любви»…

Женщина и мужчина — образ двух параллельных пересекающихся линий.

(Утерянная часть преамбулы неевклидовой геометрии)

…неженатые клялись жениться, а женатые сели на лошадей и поехали к своим жёнам, чтобы насладиться ими.

(Ксенофонт. «Пир»)

Заявление Платона (Аристофана) в его «Пире», как и сам «Пир» отличаются от «Пира» Ксенофонта: у последнего — это Сократ с идеологией дружбы и духовности (но и не без «мальчиков»), у Аристофана — миф об Андрогинах. Во времена Платона, Аристотеля и других «голубые» отношения патрициев — в отличие от плебеев — с юными созданиями мужского пола были практически «узаконены», не составляли тайны и, более того, являлись прерогативой и отличием первых, как бы признаком и доказательством их аристократичности. Это тривиальное обстоятельство в советском уголовном кодексе имело соответствующую статью. В изложении Вишневского («188 дней и ночей») результат исторического исследования Аристофана в «Пире» Платона представлено несколько романтизировано: «Когда-то мужчины и женщины были единым целым, но потом были разделены, поэтому они все время ищут и жаждут единства, называемого любовью». И Евангелие от Иоанна Вишневский трактует оригинально: «…в начале было слово, и звучало оно — «секс»», а слово «секс» должно употребляться как эквивалент слова «познание». Однако, в «Пире» Платона монолог Аристофана выглядит несколько иначе — это миф о первобытном существовании людей одновременно в виде мужчин, женщин и андрогинов, которых (последних) Зевс, разгневавшись на их происки, рассекает на две половины, разбрасывает по всему миру, чтобы они вечно искали друг друга для восстановления прежней полноты. И упоминающийся в этом происшествии полубог Эрот, есть стремление человеческих половин одна к другой ради восстановления целостности. У Платона это и составляет логическо-философское толкование идеи вещи, как её бесконечного предела в любовных отношениях. Ибо «любовь» есть вечное стремление, имеющее определённую цель, достигаемую редко и не на вечно («из всего вечного самый короткий срок — у любви» — Вишневский): «И вот когда тела были таким образом рассечены пополам, каждая половина с вожделением устремлялась к другой своей половине, они обнимались, сплетались и, страстно желая срастись, умирали от голода и вообще от бездействия, потому что ничего не хотели делать порознь. И люди, которые проводят вместе всю жизнь, не могут даже сказать, чего они, собственно хотят друг от друга. Ведь нельзя же утверждать, что только ради удовлетворения похоти столь ревностно стремятся они быть вместе. Ясно, что душа каждого хочет чего-то другого; чего именно, она не может сказать и лишь догадывается о своих желаниях, лишь туманно намекает на них. Причина этому та, что такова была изначальная наша природа и мы составляли нечто целостное. Таким образом, любовью называется жажда целостности и стремление к ней. Нашим уделом была целостность, к которой нас ведет и указывает нам дорогу Эрот. Не следует поступать наперекор Эроту… помирившись и подружившись с этим богом, мы встретим и найдем в тех, кого любим, свою половину, что теперь мало кому удается». Так у Платона Аристофан говорит на самом деле. Миф был придуман Платоном в т.ч. для объяснения и оправдания гомосексуальности и лесбиянства, которые в то время процветали. В легенде «о половинках» гетеросексуальные связи (мужчины и женщины) называют низшими связями, не от бога, а вот гомосексуальные связи считают возвышенными и угодными богам. Религия эпохи Ренессанса использовала этот миф. Стали рассказывать о «неутолимой жажде любви» мужчин к женщинам и женщин к мужчинам. О том, что есть-де у каждого своя половина и т. п. И все это сопровождалось слезами, мечтами и поисками. Но этим дело не кончилось. В XX столетии отчаянные умы решили пришпандорить к этому мифу ещё и «принцип дополнительности». Мужчина и женщина — это две половины единого целого, которые объединяются знаменитым принципом дополнительности», придуманным физиком и лауреатом Нобелевской премии Нильсом Бором (но — по другому поводу и не в любовной науке, а в физике). Справедливости ради надо признать, что у мужчины и женщины есть одна, но замечательная «дополнительность» — это конструкция отличающих их органов, одно к другому подходит идеально (марксов закон «единства противоположностей»). Вместе с тем, в «Гинекологии» (ред. действ.чл. АМН СССР проф. Малиновский) на стр. 12 записано: «Механизм эрекции клитора, надо сказать, весьма несовершенный…». Однако, живее, не столь академично обратился к рассмотрению «противоположностей» Моррис Десмонд в своих книгах «Голый мужчина» и «Голая женщина». Надо сказать в заключение, что учёными, биологами и психологами, якобы доказано — для совместной успешности в паре достаточно совпадений по 4 параметрам: идеальный партнер, это тот, с кем вы дружите (кого вы можете назвать своим другом не только и не столько, как в социальных сетях), кому вы доверяете (хотя, как можно дружить, не доверяя?), и с кем у вас есть взаимное влечение тела и ума (тоже — в индусском трактате о любви Aнaнгa Paнгa «Ветки персика»: «Втopaя чacть жизни пocвящaeтcя любви. Тpи иcтoчникa имeют влeчeния чeлoвeкa: Дyшa, Рaзyм и Тeлo. Влeчeниe дyши пopoждaeт дpyжбy. Влeчeниe yмa пopoждaeт yвaжeниe. Влeчeниe тeлa пopoждaeт жeлaниe. Сoeдинeниe тpёx влeчeний пopoждaeт любoвь»). Можно добавить от поэта («поэт в России больше, чем поэт»), что любовь — это «страх потери». И ещё, психологи говорят, что любовь («образы любви» — их столько, сколько людей на планете) делится на четыре фазы: сначала libido — влечение, потом eros — стремление к физиологической близости, затем — philia, или дружба, и в финале — аdаgе, или соединение во взаимном желании добра. В «Ветках персика»: «Кaкoвы нacлaждeния любви? Двa нacлaждeния дyши — пpичинeниe и тepпeниe. Двa нacлaждeния paзyмa — влeчeниe и oтдaвaниe. Тpи нacлaждeния тeлa — кacaниe, тpeниe и вcacывaниe. Тpи дoпoлняющиx нacлaждeния — вкyc, зaпax и цвeт. Кaкoвo cocтoяниe, вeдyщee к любви? Нaпpяжeниe и cтpacть. Кaкoвo cocтoяниe пpoизвoдимoe любoвью? Облeгчeниe и нeжнocть». К слову, по поводу указанного Л.П.Карсавин (религиозный философ) не только не отвергал (хотя как бы должен был), но также говорил о необходимости плотской составляющей «образов любви». В «Петрополитанских ночах» любовь является ключевой темой (и корреспондируется с «Ветками персика»): «Обладая любимой, он лишь познал и выполнил волю её быть обладаемой. Обладаемая, она обладала и познала, приняв в себя любимого. Здесь, в плотском этом слиянье завершается глубокое и полное взаимопроникновение нашедших друг друга душ, в нём едины душевность с телесностью, созидается новое истинное тело во Христа и во Церковь, повторяется воплощение Логоса в Невесте Его». (Ну, «созидается…» и далее — это, конечно, не материализм, а совсем даже «опиум для народа», за что автор и поплатился — погиб в 1952 г. в лагере)… Любовь, как понятие — в аппроксимации бесконечным количеством её образов в представлении людей (в прошлом, настоящем и будущем), как на иконах — лики бога, которого никто не видел…