Золотая трясина

Борис Бабкин, 2010

Оказаться не в то время и не в том месте – всегда плохо. Но для юной москвички Марины, приехавшей туристкой в суровый таежный край, эта случайность еще и смертельно опасна. Ведь она стала свидетельницей того, как местные бандиты жестоко убивают несчастных туристов, увидевших, где спрятано награбленное колымское золото… Отныне Марина – следующая в списке на уничтожение. Против нее – и преступники, и подкупленная ими местная милиция, и даже родственники, уже много лет втянутые в криминальный «золотой бизнес». Однако неожиданно на защиту девушки становится сильный, бесстрашный человек – охотник по прозвищу Волчара, единственный, кого боятся даже озверевшие от безнаказанности таежные «крестные отцы»…

Ягодное

— Да это влегкую можно сделать, — усмехнулся крепкий парень. — У меня там, кстати, знакомые есть. Вот с ними и перетереть.

— Это самим делать надо, — возразил плешивый мужчина. Он протянул руки в боксерских перчатках. Молодая женщина сняла с него перчатки и стала разбинтовывать ладони. — С Седым разговаривал, Поляк? — Плешивый посмотрел на курившего трубку вислоусого мужика.

— Да никак не удается договориться о встрече, — недовольно ответил тот. — Седой сейчас занят. Но мне Жук помочь обещал.

— Надо с Седым переговорить, а то, похоже, скоро война начнется. Парни Шаха вообще оборзели. Наших уже дважды на уши ставили. Парни говорили, что работают на Могилу, а им плевать. Ништяк до бойни не дошло. Но мужики заявили, что больше грамма не отдадут. Я Шаху звонил и предъявил ему сто двадцать пять граммов. А он…

— Шах отморозок, — сказал Поляк, — и блатует потому, что у него крыша есть, кто-то в Магадане в управлении. Участковый прижал приятеля Шаха с пушниной, но через пару дней отскочил. Кто крыша, неизвестно, но, сто пудов, есть. Поэтому и борзеет Шах. У меня среди его битков дятел имеется. Так вот, ходит слух, что Шах большую партию хочет на материк гнать. Как, никто не знает, но то, что партия собирается, точно.

— Поэтому он и перестал продавать. Мне Купчина базарил, что Шах уже месяц ни грамма не предложил. И цену ему хорошую давали, а он отказался.

— Скорее всего оптовика с вывозом нашел. Видно, богатенький Буратино этот покупатель, раз Шах перестал торговать. Хотя оптом всегда дешевле было, а если покупатель еще и вывоз на себя берет, то вообще…

— А это зависит от того, кому золото нужно. Если не для продажи в центре, а, например, цеховики берут, они и платят ништяк. В основном цеховики оптом и берут. Правда, с ними дело иметь стремно: малейший прокол — и завалят. Помнишь Угуру? Тот продал по хорошей цене около ста килограммов, а там кто-то запалился. И как раз из тех, кто договорился с Угуру. Через пару дней Угуру пропал. На следующий год среди десяти подснежников его опознали.

— Как это среди подснежников? — спросил худощавый мужчина в очках.

— Так трупы называют, которые после таяния снега находят, — объяснил Поляк. — Если Шах угрожает, то это ништяк…

— Значит, надо подставить его, — усмехнулся плешивый. — Неужели сидеть и молчать, пока он наших работяг обирает? Хрен ему на рыло. Еще раз кто-то скажет, что его шакалы хоть грамм возьмут, я ему такое устрою, и крыша хрен поможет. На Шаха армяне зуб имеют. Вот и столкнуть бы его с ними еще разок, тогда хана Шаху.

— Послушайте, мужики, — сказал очкарик, — а что, если взять проходнушку на Бурхале? Там трое на Армена Капуряна пашут. Вот их и треснуть, а базарок пустить, будто парни Шаха их отделали. И все. Надо, чтобы Капурян узнал, это я на себя возьму.

— Это мысль. Как думаешь, Штурман? — спросил плешивого Поляк.

— Вряд ли. Ведь это беспредел, и наши на такое не пойдут, хотя бы потому, что с работягами армянина многие в хороших. Да и слуху не поверят. Не будет Шах на территорию армян влезать. Там, кстати, менты куплены. Надо что-то другое мыслить. С Седым бы поговорить, он беспредел враз тормозит. И спрашивает жестко. Седой Кургана под ножи азикам отдал. Но Седой тоже иногда загуливает. В том году его парнишки погуляли в Сусуманском районе. А под конец загула в Берелехе какого-то делового обули. Разборка была, помнишь?

— Но Седой не при делах оказался, — усмехнулся Поляк. — Он не любит, когда про это вспоминают. И не стоит об этом при его людях толковать.

— Я ему самому об этом в глаза говорил, — заявил Штурман. — С Седым так и так говорить придется, иначе будет война с Шахом, значит, вмешаются менты, и кончится все очень плохо. А этого не хотелось бы. В общем, надо как можно быстрее выходить на Седого.

— Я могу помочь, — проговорил очкарик. — Я знаю его любовницу, Маргариту Петровну Сизову. В прошлом году я был ее адвокатом.

— А что? — посмотрел на Штурмана Поляк. — Пусть Вячик пошуршит. Он, в конце концов, тоже в деле, пусть хоть чем-то помогает.

— Я сейчас позвоню Маргарите Петровне, договорюсь о встрече, — Вячеслав вытащил сотовый, — и поеду в Магадан.

— Звони, — кивнул Штурман.