Золотая трясина

Борис Бабкин, 2010

Оказаться не в то время и не в том месте – всегда плохо. Но для юной москвички Марины, приехавшей туристкой в суровый таежный край, эта случайность еще и смертельно опасна. Ведь она стала свидетельницей того, как местные бандиты жестоко убивают несчастных туристов, увидевших, где спрятано награбленное колымское золото… Отныне Марина – следующая в списке на уничтожение. Против нее – и преступники, и подкупленная ими местная милиция, и даже родственники, уже много лет втянутые в криминальный «золотой бизнес». Однако неожиданно на защиту девушки становится сильный, бесстрашный человек – охотник по прозвищу Волчара, единственный, кого боятся даже озверевшие от безнаказанности таежные «крестные отцы»…

Москва

— Она не звонила? — спросила миловидная женщина.

— Звонила, — кивнул плотный мужчина в темных очках, — но не она.

— Понятно… — женщина вздохнула. — А ведь все началось из-за тебя…

— Я люблю тебя и всегда любил, — горячо произнес плотный. — А ты…

— Хватит, Вадим. Мы уже столько говорили об этом, что больше не хочется. Я хотела, чтобы ты был мне только другом. И ты обещал, но делал все, чтобы…

— Я умею ждать.

— Когда звонил Иваныч?

— В двенадцать. У них уже восемь вечера было. Он ее встретил около автобуса и сразу позвонил. Послушай, Маша, — мужчина сделал к ней шаг, — но почему…

— Вадим Константинович, — раздался мужской голос, — вас вызывает покупатель из Астрахани.

— Иду, — буркнул он и посмотрел в глаза Марии. — И все-таки надежда умирает последней. Я люблю тебя, запомни это. Больше я не стану ничего говорить, но если когда-нибудь тебе вдруг понадобится помощь, обращайся. Впрочем, я сам пойму, когда у тебя что-то случится, и помогу. — Он вышел.

— Я очень надеюсь, что ничего такого не произойдет, — прошептала Маша.

— С вас причитается, Мария Ивановна! — В кабинет вошел немолодой мужчина. — Вовремя я его отправил на переговоры, — он улыбнулся, — сам позвонил в Астрахань.

— Спасибо, Василий Петрович! — Мария вздохнула. — Он мне действительно надоел. Знаете, я чего-то боюсь. Ощущение опасности. Не пойму почему.

— А чего тут непонятного, Мария Ивановна? С дочерью у вас нелады, расстались вы не так, как положено…

— Наверное, вы правы. Хотя вообще-то мы не расставались. Она сама уехала, поставила меня перед фактом. Вы извините, что я все это…

— Да не извиняйтесь, я ж тоже сына имею. А вы женщина, без отца дочь растите. И мне, конечно, не положено говорить такое, но я все скажу. Зря вы, Мария Ивановна, с Воропаевым сошлись.

— Да не сходилась я с ним, он этого хочет. Я ему не раз заявляла: не будем мы вместе никогда… Извините, Василий, я не должна была этого говорить.

— Выговориться порой необходимо, — улыбнулся он. — А если вы боитесь, что я кому-нибудь расскажу, то не волнуйтесь, никто не узнает.

— Спасибо, Василий Петрович. — Действительно, вроде полегче стало. Распорядитесь насчет машины…

— Я вас сам отвезу.

— Погоди, — бурчал идущий к машине Вадим, — скоро по-другому запоешь. Прибежишь и ноги будешь целовать! Станешь ты моей…

— Эй, — раздался голос сзади, — банкир, ты чего друзей не замечаешь?

— Извини, Артур! — Вадим шагнул к рослому мужчине в камуфляже. — Настроение не то. Почему ты в походном?

— Только что вернулся. А у тебя настроение в градусе кипения. Что случилось? Дела хреново идут или на личном фронте проблемы?

— И то, и другое.

— С Веркой поссорился?

— Да с ней постоянная напряженка. То одно, то другое. Я уже подумываю, не расстаться ли с ней.

— Пока я бы тебе не советовал. Отец ее, Павел Игоревич, будет очень недоволен, а злить Академика не советую. Тем более ты ему наобещал кое-что, а результата ноль. Ты сначала сделай то, что обещал, а уж потом и с Веркой можешь порвать. К тому же и ее понять можно. Она думала, ты крутой банкир, а ты вроде как клерк.

— Скоро все будет как надо. Самое большее через месяц я буду иметь все.

— Вот тогда и Верунчик с тобой вась-вась будет. Таким лярвам, как Верунчик, бабки нужны, она же привыкла жить, ни в чем себе не отказывая. А ты только обещал ей все, а на деле она у мамки бабки берет. Хорошо еще, Академик не знает, иначе тобой уже его Орангутан занялся бы.

— Да все хорошо будет.

— Я тебе как приятель говорю — не дури, Вадик, хапай все, что можешь и под крыло к Академику. Подфартило тебе. И чего в тебе Верка нашла? Не будь идиотом, а если что-нибудь нужно, говори. Я на твоей стороне и помогу, если что.

— Да все у меня и так получится, — самоуверенно повторил Вадим.

— С вами можно работать! — Худощавый мужчина в очках поцеловал руку Марии. — Неудобно спрашивать, но как вы всего этого добились?

— Немного поработала, — смущенно улыбнулась она, — учительницей, потом школа, в которой я преподавала, закрылась. Я уехала в Москву. Молодая была, дочь родила в семнадцать. Вскружило мне голову, ну и… — Она махнула рукой. — Папа с мамой погибли, когда мне шестнадцать было. Дядя помог, вернее, не дядя, а папин друг, он на Колыме живет. Вот он и предложил мне торговать мехами. Брат тоже подключился, вот и получилось все. Правда, Леонид Владимирович, иногда думаю, может, бросить все и вернуться в школу. Встретила недавно тех, с кем… — Не договорив, она вздохнула. — Извините. Я заметила, как только у меня что-то случится, я почему-то начинаю откровенничать с малознакомыми людьми. И легче становится. Извините…

— А все просто, Маша, — улыбнулся Леонид. — Когда мне бывает плохо, ну, например, в отношениях с женой, детьми, я сажусь в электричку, и там обязательно находится человек, который меня выслушает. Я вас понимаю. И если позволите, спрошу: что у вас случилось?

— Дочь улетела на Колыму к другу моего отца. Я его уже лет десять не видела. А сейчас мы договорились там… — Маша замолчала.

— Понимаю. Это уже профессиональное — ничего о своих поставщиках. Я не в обиде. Спасибо вам за разговор и за остальное. Меня устраивают наши торговые операции. Позвольте дать вам совет: никому, как бы вам плохо ни было, не говорите о поставщике.

— Отлично! — Положив телефон, Вадим потер ладони и откинулся на спинку кресла. — Ну вот, скоро увидим, как ты запоешь, недотрога! Молодец Бублик, классный вариант подкинул! Надо выпить за удачу! — Он протянул руку к стоящей на столе бутылке водки.

— Да надоело, папка, — сердито заявила миловидная молодая женщина. — Он только обещает, а на деле ничего не может. Все потом да подожди немного. В общем…

— И чего же ты молчала? — недовольно спросил седобородый человек в очках. — Ты, Вера, нашла себе принца на старой «восьмерке», а теперь прибежала к папе. И что я должен делать? Дать ему полмиллиона на раскрутку? — Он усмехнулся. — Или сделать киллером? Кстати, сейчас киллеры очень неплохие деньги имеют. Может, и твоего Вадика пристроить?

— Перестань, папа. Я пытаюсь объяснить тебе, что мне не очень хорошо с ним. Кроме того, насколько я поняла, у него есть женщина. Однажды в постели он назвал меня Машей, представляешь?!

— Я бы, наверное, убил сразу.

— А я хотела, когда он уснул, по голове его утюгом ударить. Но не стала. Подумала, что за это же запросто могут…

— А как он объяснил?

— Сказал, что вспомнил свою первую жену, пьян был, поэтому и ляпнул. Он действительно был пьяный.

— Что ты от меня-то хочешь? Я же говорил, что он ничего тебе не даст. А ты одно толковала: люблю его. Если хочешь, я его отдам Ибрагиму, и все дела, Орангутан его так отделает, что…

— Не надо. Поговори с ним и припугни.

— Погоди, дочь, я не пойму, как любви помогает страх. Ты уж реши, нужен он тебе… или ты его для коллекции имеешь. Если для коллекции, то зря, таким экспонатом гордиться не придется. Таких, как Вадик, пруд пруди. В общем, я так и не понял, зачем ты этот разговор начала. Что Вадик трепло, никто и звать его никак, я тебе не раз говорил. В общем, думай как взрослая, а не как девчонка. Или уходи, или терпи, если любишь.

— Люблю, папа. Но так жить тоже не хочу. Он все говорит, что очень скоро у него будут и дело, и деньги.

— Тогда не гони лошадей, доченька. Интересно, какое дело он имеет в виду? Насколько я знаю, всем делом руководит баба какая-то…

«И вроде он к ней клинья подбивает, — подумал отец. — Ее, кажется, Машей зовут. Но женой она не его была. А кстати, как его женушку-то звали? — Он нахмурился. — Кажись, тоже Машкой».

— Я на дачу поеду, пап, — сказала дочь.

* * *

— А вам пора бы уже и охрану нанимать, — проговорил Леонид. — Все-таки ваше предприятие развивается, и деньги немалые имеются. Так что, Мария Ивановна, придется…

— Вот как будет пятьдесят миллионов на счету, — улыбнулась Мария, — подумаю об этом. А сейчас, если честно, денег жалко, да и не привыкну я к тому, что будут меня охранять.

— До поры до времени все нормально, а потом как накатит лихо, поздно будет…

— И все-таки пока обойдусь.

— А дочь ваша, значит, к другу вашего отца уехала?

— Да. Он же и мне с Данилой помог на ноги встать. Пушнину он поставлял, а мы продавали на рынке. Неудобно было сначала, я как-то стеснялась торговаться. Знакомые подойдут, я им почти за полцены отдавала. Данила посмотрел на такое безобразие и выгнал меня. И правильно сделал! — Маша улыбнулась.

— Моя Тоня тоже первое время торговала. Но сейчас стала опытным коммерсантом… Ну ладно! — Леонид поднялся. — Спасибо вам за все и за то, что вы такая, отдельное спасибо.

— Какая? — удивилась Маша.

— Честная и надежная.

— Ты все понял? — спросил Академик.

— Конечно, Павел Игоревич. Я все узнаю и доложу.

— Запомни, Пуаро, мне нужны не просто слова, а то, во что я поверил бы.

— Я это сразу понял, — ответил невысокий худощавый мужчина.