Заплати жизнью

Борис Бабкин, 2009

Уволенному в запас боевому офицеру придется начинать жизнь с нуля – и Денис Мороз, пытающийся наладить в провинциальном городке свой маленький бизнес на взятые в долг деньги, это понимает. Ему не приходит в голову другое – деньги ему одолжили вовсе не для того, чтобы помочь, и даже не для того, чтобы получить их обратно с процентами. Цель местного «крестного отца» Потапова – разорить Дениса и, угрожая ему гибелью родных, превратить его в киллера, убирающего неугодных местному криминалу людей. Противоречить ему не берется никто – особенно теперь, когда он активно сотрудничает с китайскими и японскими мафиозными кланами. Единственная надежда Мороза – старый боевой товарищ Виктор Бузин, жизнь которого он когда-то спас на Кавказе…

Вологда

— Я не знаю, что делать, — нервно заявил по телефону молодой лысоватый мужчина. — Они требуют невозможного. Я не могу перевести такую сумму в Питер. Это же отмывание денег. Такое скоро обнаружится, и виновным буду я.

— А ты тут при чем? — усмехнулся Потапов. — Расписки у них возьми и, кроме того, переведи сумму от имени одного из них.

— Вам легко говорить, а мне, например, кажется, что меня просто убьют. Уж слишком большие деньги тут замешаны. Я не знаю, что делать. Переводить в Питер — явное преступление, а отказаться, так меня…

— Послушай, Яшка, ты сам в это влез, сам и выпутывайся.

— Но, дядя Олег, мне только вы помочь можете. Ведь папа сейчас в Берлине, позвонить ему я не могу, потому что…

— Потому что он с тебя по приезде шкуру спустит. Он тебе тысячу раз говорил — никаких финансовых операций с частниками. А ты решил наварить себе деньжат. Все тебе мало, едрена вошь! Вот теперь и думай, что делать. Готовь задницу, племянник. Я тебе помочь ничем не могу.

— Но я скажу папе о вашем счете, который вы открыли без…

— Ну ты и скотина!… Короче, что я могу сделать?

— Все очень просто, надо показать этим хохлам, что за мной стоит сила. Чтобы они мои условия приняли. Тогда и вы, дядя, тоже кое-что иметь будете.

— Ох ты и фрукт, племяш! И что же я поимею?

— Десять тысяч евро устроит?

— Сколько? — недоверчиво переспросил Олег Павлович. — Ты это всерьез?

Очень даже серьезно. Украинцы принесли пятьдесят тысяч евро и попросили перевести их в Питер на закрытый счет маленького частного банка. Точнее, на его филиал. Подобные операции производятся только под контролем налоговой службы. А им надо, чтобы это был частный перевод. Я объяснил, что это невозможно, но если уплатить двадцать тысяч…

— Погоди, что-то ты заливаешь мне, племяш. Что же они с этого имеют?

— Вы не дали мне договорить.

— Как думаешь, Василь, — спросил толстый мужчина, получится у нас?

— Да чего не получится-то, — усмехнулся здоровяк, — если двадцать тысяч этому сопляку дать. Но мне кажется, что он что-то крутит. За двадцать тысяч можно…

— Можно многое. Но нам ведь надо перевести пятьдесят тысяч именно из Вологды и именно из этого банка. Почему, не знаю. Но если мы отдадим этому гаденышу двадцать, то нам придется добавлять свои. Если же мы не переведем деньги, нам с тобой конец.

— Погоди, но нам ведь от этого никакой выгоды. И на кой черт тогда нам это надо?

— А ты хочешь, чтобы нас прикончили? — вздохнул толстяк.

— Но ты говорил, что мы хорошо заработаем, если примем это предложение. А выходит, мы должны еще…

— Что-то этот хлопец брешет. Надо прижать его хорошенько.

— Может, пусть Тарас поговорит с Запорожцем, он же нас сюда прислал.

— Так и сделаем, — кивнул толстяк.

— Оба сидят в гостинице и не высовывают носа, — недовольно проговорил худощавый парень. — Что делать? В номере нельзя. Здесь охрана неплохо поставлена, могут быть неприятности. Как же поступить?

— Ты скоро наговоришься? — недовольно спросил из спальни женский голос.

— Да-да, — ответил подтянутый мужчина. — Скажи Розе, пусть принесет коньяк и фрукты. Я сейчас иду. — Он тихо сказал по телефону: — Завтра узнаете место и время.

— Надо уходить отсюда, — сердито посмотрев на дверь, прошептала девушка в переднике. — Надоело шлюх обслуживать. Хотя платят неплохо.

— Ты куда пропала?! — послышался сердитый высокий голос.

Девушка тихо выругалась, взяла поднос с бутылкой коньяка и вазой с фруктами.

— Уже несу.

Мужчина, который говорил по телефону, вошел в спальню.

— А это кто? — спросила лежащая на кровати полуголая блондинка.

— Где? — Он присел рядом.

Блондинка показала фотографию.

— Он мне жизнь спас, — ответил мужчина. — Тащил меня почти пять часов. На границе с Грузией нас непогода прихватила. Из Грузии группа с оружием шла, вот нас туда и бросили, но начался буран. Двоих мы сразу потеряли. А нас троих пещера спасла. Двое суток там сидели. Буран стих, но сразу пошла снежная лавина. Поломало меня крепко. И еще одного, старшего сержанта. Ну, меня старлей потащил. Я скулил: «Не бросай, у меня дед и отец банкиры, я тебя отблагодарю и денег дам, на всю жизнь хватит». В общем, боялся, что он меня бросит.

— Подожди, Витя, а зачем ты в армию пошел? Ведь у тебя…

— Чтобы дед мне все оставил. Он кадровый офицер, полковник ВВС. У отца с матерью жизнь не заладилась, дед меня забрал к себе. И воспитывал меня, как солдата. Подъем в семь, зарядка, холодный душ. После ГКЧП дед едва под суд не попал, но выкрутился. И сунул меня в училище. Поставил условие: когда дослужишься до капитана, из армии уйдешь и станешь банкиром. Но после бурана медицина меня из армии списала. Так что я обязан жизнью этому человеку, старшему лейтенанту.

— И где он теперь?

— Не знаю. Да и знать не хочу. Ведь он вполне может напомнить мне об обещании. А я не готов просто так расстаться с деньгами. Конечно, если его устроит тысяч двадцать рублей, дам, но не больше! — Он засмеялся.

— А этот шрам у тебя с гор? — Блондинка коснулась рваного шрама на бедре.

— Да.

В спальню вошла Роза и поставила на стол коньяк и фрукты.

— А где посуда? — спросил Виктор.

— Сейчас принесу, — одарив блондинку неприязненным взглядом, ответила девушка и вышла.

— Антон Тимофеевич не так уж и стар. — Блондинка отщипнула виноградинку. — Я думала, что он твой отец.

— Ему восемьдесят два. Мой отец был ранним ребенком, как, впрочем, и я у папани.

— А про мать ты что-нибудь знаешь?

— Нет. И не желаю знать, она наверняка нищая, и, если появится, начнутся слезы и мольбы о помощи. Не хочу ее видеть… А у тебя с родителями все нормально? — спросил он.

— Они учителя, и моя жизнь была сплошная школа. Вышла замуж за одного старичка, хотела стать богатой. Но он завещал мне двадцать тысяч рублей и квартиру в Санкт-Петербурге. Потом встретила тебя и вот приехала в гости.

— У тебя есть мужчина, с которым ты хотела бы создать семью?

— Сейчас нет, — покачала она головой. — Сейчас у меня есть ты. Но я знаю, что ты не станешь моим мужем.

— А если я предложу тебе руку и сердце?

— Откажу, потому что ты никогда не будешь верен жене. А я не хочу, чтобы мой муж мне изменял. Даже если сейчас я узнаю, что ты встречаешься с кем-то еще, я сразу уеду. Ты в постели говоришь, что любишь меня, но это всего лишь слова. Ты только что говорил о человеке, который спас тебе жизнь. А ведь он сам мог погибнуть. А ты заявил, что не желаешь, чтобы он сейчас появился. И даже назвал сумму, которую ты ему предложишь. То есть ты оценил свою жизнь в двадцать тысяч рублей. Знаешь, Витя, этим ты напомнил мне мужа. Он тоже говорил мне о своей любви. Когда он заболел, я ночами сидела у его постели, делала уколы, массаж, чтобы не было пролежней, он обещал мне золотые горы, а оставил шиш…

Виктор громко рассмеялся.

— Знаешь, — сказал он, — очень удачная аналогия. Я тогда тоже обещал ему золотые горы и верил, что сделаю для него все. Наверное, потому, что тогда у меня ничего не было. Правда, после госпиталя я пытался выяснить, где мой спаситель. Узнал, что он уехал на Дальний Восток. Но я не пытался его разыскивать. Скажу больше: когда я стал работать в банке, очень боялся, что он напишет мне. А сейчас просто не хочу, чтобы он появился. Но если я женюсь, то для жены ничего не пожалею. Конечно, похаживать на сторону буду. Я не считаю это изменой. Я ни в чем не стану ограничивать жену. Разумеется, кроме тесного общения с другими мужчинами. А если узнаю, что она мне изменила, убью. Не сам, естественно. Мужчине можно иметь любовниц, конечно, если от этого материально не страдает его жена, а вот ей — нет. Я бы женился на тебе и был бы хорошим мужем. Пару лет, наверное, был бы тебе верен. А потом скорее всего пошел бы налево. Подумай об этом. Если согласишься, пойдем и подадим заявление.

— Если я отвечу тебе отказом, мы расстанемся?

— Почему же? Мне с тобой хорошо, ты вполне меня устраиваешь. Пока я не хочу расставаться с тобой.

— Я тоже, — улыбнулась Лида.

* * *

— Я услышал выстрелы, — торопливо проговорил один из троих охранников ресторана. — Мы выскочили, а около стоянки лежат двое.

— Они украинцы. — Старший лейтенант подошел к стоящему у милицейского «уазика» майору. — Имеют регистрацию в Москве…

— А что у нас делали? — спросил майор. — Стволы нашли?

— Не оставили, — ответил старший лейтенант. — Стреляли двое, по два выстрела каждый. Один из «ТТ», другой из «макара». Гильзы мы нашли.

— Подарок нашему убойному отделу, — усмехнулся майор. — Привет! — Он протянул руку подошедшему от остановившегося джипа плотному мужчине.

— Сутки оттарабанил, — проворчал тот. — Установили, кто такие?

Старший лейтенант протянул ему два паспорта. Тот, раскрыв, посмотрел.

— Из самостийной, — вздохнул оперативник. — Свидетели есть?

— Только охрана. — Майор кивнул на двери в ресторане. — Может, еще кто-то есть, но пока тишина. Удачи тебе, Копылов.

— И тебе того же. Турченко и Богуч, — прочитал он фамилии в паспортах. — Андреев, проверь гостиницу, похоже, они шли оттуда, — сказал он худощавому оперативнику.

— А неплохо мы заработали, — кивнул худой мужчина. — Ты не светанулась в гостинице? — спросил он плотную молодую женщину с дипломатом.

— Все нормально. Здесь баксы. — Она положила ему на колени дипломат.

— Трогай, — сказал худой водителю, достал из кармана сотовый и набрал номер. — Все на мази, — сообщил он и отключил телефон.

— У нас они трое суток жили, — сообщил портье. — В двухместном номере. Полчаса назад вышли. Куда, не сказали. Вели себя нормально, тихо. Не скандалили, пьяными их не видели. По крайней мере в мою смену.

— Актриса говорит, что ее девочки хохлов не обслуживали, — подошел к Андрееву оперативник.

— Странно, — сказал Андреев. — Зачем же они в Вологду приехали? Регистрацию получили в Москве. Что там в номере? — Он повернулся к вышедшему из лифта мужчине.

— Эксперты работают. Похоже, культурные мужики были. Чисто у них, курили только на балконе, там пепельница. Пустых бутылок нет. В общем, примерные командированные. Белкина говорит, что хохлы собирались в ресторан. Но не в этот, а в «Алмаз». Похоже, их туда кто-то вызвал.

— Да? — Яков поднес к уху сотовый.

— Ну все, племяш, — послышался голос Потапова, — твоя проблема решена. Когда привезешь баксы?

— Погодите, какие баксы? Какая проблема?…

— Ты под дурачка-то не коси. С хохлами все сделано.

— А-аа, понятно. Быстро вы, дядя. Деньги я привезу завтра, нет, в воскресенье. И у меня к вам есть предложение. Надеюсь, вы…

— Давай без загадок, — недовольно перебил Потапов. — Приедешь, тогда поговорим. И вот что еще, Яшка, не вздумай финтить, а то тебя просто зарежут. В воскресенье жду. — Телефон отключился.

— С тобой, дядя, шутить очень опасно, — пробормотал Яков.