ШИНОК БЕЗМЕНА БИЗНЕСМЕНОВА. Народный роман в стихах. Книга первая

Борис Алексеевич Ефремов, 1994

Издатель публикуемого в ЛитРесе народного романа Борис Ефремов вспоминает о встрече с автором этого уникального произведения: "Когда лет тридцать назад мы знакомились в одной из екатеринбургских газет, он представился так: «Бизнесменов. Пивовар. Поэт». И я подумал: «Как пивовар может быть поэтом?» Оказалось – может. Причем, не просто поэтом, а создателем эпопеи столетней российской жизни, оказавшейся оторванной от многовековых традиций и приведшей страну к плачевному развалу. Впрочем, читателю самому предстоит убедиться в ярком показе нашей эпохи и согласиться с главным выводом поэта-пивовара, что наше спасение – в возврате к вере отцов.

Осадок перестройки

Простите старцу умиленье,

Но, видно, есть на свете Бог,

Поскольку вышло послабленье

И вправду меньше стал налог.

Указы, речи президента

В стремленье сходятся одном:

Они отнюдь не без акцента,

Что к рынку,

кажется,

идем.

Вот и поддержка мне,

Безмену,

И от верхов, и от низов.

И вы уже пивную пену

В шинке сдуваете с усов.

Уже припомнили креветок

И позабытых раков вкус.

Хотя, понятно, зол и меток

Предельно вздутых цен

укус.

Поверьте, я бы рад, ребята,

За пиво брать,

как брал за квас,

Да жизнь пока дороговата,

Кругом сюрпризы,

что ни час…

Хотя бы вот —

сюжет не новый:

Лишь запустил я свой котёл,

Одним из первых участковый

В подвал шинка ко мне зашёл.

Повёл своим всесильным носом,

Всё осмотрел со всех сторон.

«Э, гражданин!

Да ты без спроса

Тут гнать изволишь самогон?!»

Я говорю:

мол, не без спроса

И вовсе, мол, не самогон…

Но участковый глянул косо,

Враз у меня и смелость вон.

«А мы ее сейчас на пробу.

Неси-ка кружку…

с шашлыком!..»

Я усадил за стол особу,

Как будто век был с ней знаком.

Вам интересно, чем всё это

Закончилось?

Душа горит? —

Увы! Конца пока что нету.

«Друг» до сих пор внизу сидит.

Нальёт себе из чана кружку

И так, орлом,

как старший чин:

«Вот мы тебя сейчас, подружку,

До донышка разоблачим!

Признанье вырвем, ёлки-палки,

Хоть это… и не так легко…»

А впрочем, пусть его,

не жалко,

Раз пьет — понравилось пивко.

Беда в другом. — В рабочем стиле,

Заботами утруждены,

На чёрных «Волгах» зачастили

Ко мне чиновные чины.

Подкатят,

я их всех в светлицу,

Уж там жена накрыла стол.

Глядишь, и раскраснелись лица,

И важный разговор пошел.

О том, какой нам нужен рынок

И на какой учётный срок…

А из моих ведёрных крынок

Так и журчит

пивной

поток.

Вот, доложу вам,

пьёт народец!

Но как-то шеф их мне сказал,

Что я у них — первопроходец,

И палец кверху показал.

Конечно,

я такой оценкой

Сверх всякой нормы был польщён,

Да услыхал скандал за стенкой,

Дал задний ход

и вышел вон.

Смотрю, стоит юнец у стойки,

Весь волосат,

в плечах широк,

Лицо опухло от попойки,

Из «Шарпа» рвется хриплый рок.

Да! Клиентура впрямь не наша.

Я подхожу:

«В чем дело, сир?»

А он в ответ: «Секи, папаша!

Перед тобою — рэкетир!»

Он прошипел сквозь запах винный:

«Узнали, дед, про твой завод.

Ты гонишь нам

две с половиной,

И целый месяц без забот».

Он погремел из «Шарпа» роком

И посмотрел, как взвел курок:

«А там опять, дедок,

оброк нам…

Как подойдет

уплаты срок».

Я заплатил ему чин чином,

Сходил пивка подлил чинам,

И так подумал:

нет причины,

Чтоб в панику вдаваться нам.

И то, и это, да, — накладно,

И там, и сям — плати оброк,

И тем, и этим…

Ну да ладно,

Не прошлый все-таки налог.

И раз уж нам его скостили,

То мы,

пари держать готов,

И тех, и этих пересилим,

И прохиндеев, и чинов.

А там —

народный,

свой,

порядок

По всей России наведём

И перестроечный осадок

Пивком

безменовским

запьём.

НЕСКОЛЬКО РЕДАКТОРСКИХ ФРАЗ. Под «послаблением» (слово это промелькнуло в начале главы) надо понимать отмену Ельциным пятипроцентного президентского налога, введенного при Горбачеве. Иных вспоможений предпринимателям, кажется, не было, что заметно поубавило радужности в последующих настроениях Безмена.

Монолог четвертый

Рекламный дар

И до чего ж она упряма,

Жена! —

И часу не пройдёт,

А уж по поводу рекламы

Она меня грызмя грызёт.

«Вон, — говорит, —

сосед наш Вася,

Уж не чета, понятно, нам,

Но лишь прибавка завелася,

Бегом бежит

в бюро реклам.

А там, глядишь,

в больших и малых,

Что только в руки ни возьмешь,

Конец ознакомительного фрагмента.