Испанская история. Романтическая проза

Борис Алексеев

«Испанская история» – повесть о любви, образец романтической прозы, напоминающей произведения Александра Грина.Повесть «Три товарища» – суровая житейская драма, и в то же время – трогательное повествование о настоящей мужской дружбе, в которой есть место личному подвигу и высокой человеческой жертве.В молодости мы безрассудны и восхитительно наивны. Мудрость приходит со временем. Житейские ошибки молодости – не что иное, как предоплата за будущее взросление ума. Об этом и написана эта книга.

Часть 11. Таис

Дни напролёт загружённый собственными планами, я не успел истратить целиком любовь сердца на маленькую Мари. Это заметил Господь. Не прошло и года, как у меня появилась внучка, крохотная Таис.

— Мари, разве ты была такой же очаровательной крохой?! — воскликнул я, когда нам с Альберто разрешили войти в комнату роженицы.

— Папа, — улыбаясь до ушей вымученной улыбкой счастья, ответила мне Мария, — я была такая же, просто ты был тогда ещё маленький!

Альберто предложил назвать дочь в честь бабки, но я воспротивился. В моём сердце никак не умещалось две Катрин. Первая и единственная занимала пастбище моего сердца без остатка. Я же хотел любить внучку совершенно особо. Мне казалось, что под складками огрубевшей от переживаний кожи начал образовываться самостоятельный орган — второе, вернее, третье сердце. И предназначалось оно только для выражения зрелой прародительской любви. Мари изящно разрешила наши с Альберто сомнения:

— Альберто, папа, посмотрите на календарь, — сказала она, — сегодня же день святой Таисии, мне так нравится это мудрое имя!

— «Таисия Египетская, V-ый век, мудрая, плодородная…» — щурясь против яркого солнца, прочитал Альберто.

— Быть посему! — я облегчённо выдохнул, поцеловал Мари и удалился в кабинет, напевая на ходу «Таисия, Таис, Таи-йя и я!..»

Альберто служил старшим матросом на почтенном промысловом корабле «La amable Maria». Хозяин корабля дон Панчо подумывал о постройке нового судна, понимая, что время «Кроткой Марии» подходит к концу. На верфи в Аликанте он заложил новый корабль, постройка которого по расчётам должна была завершиться через год.

В приподнятом настроении дон Панчо заключил контракт на морской транзит в кипрский Лимассол какого-то сельскохозяйственного груза. В это последнее плавание «Марии» он решил отправиться сам и пригласил в команду на правах почётных гостей многих отслуживших ему верой и правдой матросов.

Более того, двенадцать кают, предназначенные для коммерческих пассажиров, он бесплатно отдал для родственников основной команды корабля. Этим обстоятельством воспользовался Альберто и «на правах старшего матроса» испросил у дона Панчо разрешение взять в плавание Марию. «Что ж, Мария на „Марии“ — это добрый знак!» — ответил дон Панчо.

Мари была в восторге от возможности поучаствовать в предстоящем путешествии и пересечь Средиземное море на знаменитом корабле дона Панчо. Она даже полагала взять в плавание малышку Таю, но я воспротивился, сказав с усмешкой: «Нет уж, внучку на волю волн я не отпущу!»

Зачем я так неосторожно пошутил, ведь та малая мудрость, которую мне довелось приобрести ценой жестоких лишений и уроков Божественной Воли, научила меня не бросать слова на ветер? Поспешно высказанные мысли (то первое, что приходит в голову) частенько становятся лукавой импровизацией нашей свободной воли.

Разве можно шутить с морем? Оно не понимает житейской схоластики. Для среды, не знающей лукавства, сказанное обретает силу руководства к действию. Мы можем двояко понимать происходящее. Море — никогда…

И вновь в моей жизни случилось непоправимое. На самом подходе к Кипру, огибая мыс Гата, «Кроткая Мария» почему-то сменила фарватер и на полном ходу пошла прямиком на рифы.

Это случилось ранним утром. Все, кроме вахтенных, ещё спали. Первый подводный камень прорубил шпунтовый пояс по форштевню около грузовой ватерлинии, второй вонзил свой клык с другой стороны ниже водореза. Получив две огромных пробоины в носовой части, «Мария» резким увеличением положительного дифферента поднырнула, выпячив над водой корму. Теряя управление, она рухнула на третий огромный выступающий из воды риф, перевернулась от удара на бок и медленно стала погружаться, увлекая за собой в образовавшуюся воронку даже тех немногих, кто успел прыгнуть в воду с тонущего корабля…

Весть о гибели «Кроткой Марии» пришла в Сан-Педро спустя четыре дня. Жители города вышли на набережную. Тысячи цветов плыли по воде вдоль всего берега. Старая Беренгария с малышкой Таей на руках бродила среди горожан и плакала, призывая Господа Бога в свидетели случившегося. Вокруг меня собралась толпа друзей нашей семьи. Десятки рук трогали мои плечи. Каждый из собравшихся мне что-то говорил, заглядывая в глаза. Я же слышал только звуки, похожие на крики чаек, — «ыа, ыа, ыа…»