Баттл (Неистовый парадокс времени)

Борис Алексеев, 2020

Знакомьтесь: сборник рассказов для юношества «Баттл». Автор – известный московский писатель Борис Алексеев. Книга написана специально для молодёжной аудитории, от четырнадцати лет и старше. Рассказам присуща яркая, динамичная манера изложения. Однако сквозь затейливые повороты сюжетных линий отчётливо проступает главное назначение книги – научить подростка, вступающего на порог взрослой жизни, целенаправленно искать добро и всеми силами сторониться зла. Сборник свёрстан по принципу «от простого к сложному». Автор начинает беседу с читателем рассказом «Люден Евгений», повествующим о победе подростка над злом в самом себе. Завершается книга фантастической повестью «Планета-надежда», в которой человеческая доброта становится уже вселенской категорией.

Лёшенька

Лёшенька рос мальчиком скромным. К восьмому классу он не попробовал ни одной сигареты, не выпил ни одной кружечки пива. И девочек у него тоже не было, хотя по натуре Лёша был мальчик влюбчивый и внутренне ласковый. Но каждый раз при приближении какой-нибудь девочки клятая застенчивость, как вихрь, отбрасывала его в сторону и уносила по коридору прочь. Когда же он, преодолев испуг, возвращался, желая взглянуть на девочку ещё раз, её уже рядом не было. Она бежала к другому мальчику, размахивая оранжевым рюкзачком.

В каждой ясельной группе, в каждом классе общеобразовательной школы есть своя элита. Элита образуется из наиболее наглых, как теперь говорят, отвязанных детей. Для таковых жизнь — сцена, на которой они играют свой индивидуальный спектакль. А плох спектакль или хорош — какая разница? По совокупности моральных качеств (воля, смелость, решительность, ум, доброта) члены элиты далеко не всегда доминируют в своей среде. Но сплочённость, инстинкт стаи, присущий всем человеческим выродкам, является в детской среде непобедимым козырем, от которого элита выстраивает игру на поражение противника и, как правило, побеждает.

Лёша никогда не входил ни в одну группировку по одной простой причине: он не умел подчиняться. Не потому, что не хотел. Нет — просто, чтобы хорошо подчиняться, надо уметь бежать торопливо в строй, знать наизусть команды и нештатные ситуации. А мечтательный Лёша всё время опаздывал. И оттого идея элитарного послушания не уживалась с трепетной Лёшиной креативностью!

Однажды случилась вот такая история. Элита «шла на вырубку». Для тех, кто не понимает, объясню: элитные пацаны шли бить лохов.

Лёша в это время делал уроки. Как правило, он делал уроки на кухне, потому что из кухонного окна хорошо виден двор, а значит, и все события увлекательной дворовой жизни. Он уже заканчивал математику, как вдруг из-за угла соседней пятиэтажки показалась ватага элитных парней с металлическими прутьями в руках. Лёшу тотчас сдуло с табуретки, и через минуту он уже шагал рядом с «римской когортой», напоминая при́данный к основному строю отряд лучников.

— Те чё надо? — огрызнулся на Лёху Пузырь (так звали толстого белобрысого хама из соседнего класса).

— Я с вами, — ответил Лёша, задыхаясь от ощущения важности происходящего.

— Видал, Пузырь, и этот попёрся! — хмыкнул Седой. Мальчик по прозвищу «Седой» учился на год младше и стал школьной знаменитостью после того, как прилюдно нахамил англичанке. Дурёха покраснела как помидор да как откинется в обморок. Народу сбежалось! А Седой исчез, как в воду канул. А чё, молоток: не пойман — значит, не вор.

Тем же вечером Лёша рассказал отцу про геройство Седого. Папа взял Лёшину руку, больно сжал её в своей огромной ладони и сказал:

— Эх, Лёшка, храни тебя Бог от этих молодцов! Мне-то они всю душу истоптали.

Лёша слышал от матери о том, что отец как-то не сдержался и рубанул кайлом одного такого шутника. А тот, чудак, взял и помер. Отца посадили. На зоне мужиков с характером уважают, но не любят. Тяжко отцу пришлось. Один раз в одиночку против камеры стоял. Не сломали, но порезали изрядно.

Лёша тогда не понял слов отца. Подумал, отец на давнюю обиду серчает.

«Эх, батя, глянь в окно, махни рукой сыну-то!» — кипежился Лёшка, шагая с крутыми пацанами, то и дело посматривая по сторонам, видит ли кто из соседей его геройство.

Ватага завернула за гаражи и вышла на пустырь, откуда начиналась промзона.

— Вон они! — крикнул Седой, завидев трёх ребят поодаль.

Злоумышленники рассыпались и окружили жертву.

— Оба-на! Здорово, парни! Какие вы бледненькие! Седой, глянь, мне их жалко. Может, мочить через одного будем? — захохотал Пузырь, жонглируя арматурой.

— Не, Пузырь, им обидно станет, давай всех! — ответил Седой и ткнул одного из ребят прутом в бок.

Пока пираньи смаковали грядущее лакомство, они не заметили, как сами попали в окружение рослых пацанов из монтажной учебки, открывшейся год назад на соседней улице. То, что эти трое — монтажники, Седой знал, но не предполагал наводки. И теперь шнырял глазами и юлил, выжидая момент, чтобы сделать ноги. Но монтажники были настроены серьёзно. Пришло их не меньше пятнадцати, да и вооружение у них было похитрее «отечественного»: что-то типа самодельных нунчаков из мягкого кабеля с длинным крепёжным винтом на конце и ещё что-то, напоминающее спираль, из тонкой сталистой полосы.

— Какая встреча! — начал было один из них.

— Да чё тут париться, Дрозд, наших обидели! — выскочил вперёд рябой парень и, как фраер, с оттяжкой загасил сигарету в ладонь одного из окаменевших от испуга «элитных» пацанов. Как вы, наверное, догадались, пострадавшая ладонь принадлежала нашему Лёше, который от неожиданности и смущения даже не почувствовал боли.

— Гляди, Дрозд, а ему хоть бы что! Может, он не настоящий? Давай проверим, — с этими словами рябой плюнул Лёшке в лицо и с размаху ударил нунчаками поперёк живота…

— Лёша, Лёша, где тебя носит? — повторяла мама, накрывая стол для ужина.

— Семён, иди есть! — она позвала отца, закончив приготовления.

— Лёшка-то где? — спросил отец.

— А бес его знает! Ты ешь. Придёт сын, куда денется.

Раздался звонок в дверь.

— Ну, вот и он, — выдохнула мать и подумала: «Что это Лёша звонит, ключ же есть?».

Она торопливо подошла к двери и взялась за ручку.

— Ой, что-то неможется мне, неладно, — охнула женщина, оборачиваясь к мужу, — Семён, помоги.

Но отец был уже рядом. Они вдвоём неловко открыли дверь. На пороге стоял Лёшин классный руководитель и, комкая в руках шапку, произнёс:

— Лёшу убили. Пойдёмте…