Правосудие чувств

Богдана Юрьевна Сабадош, 2021

История об обычных чувствах, которые испытывает каждый. Но что делать, когда обыденная жизнь, становится кроваво-жестокой? Вот и главный герой, детектив Новаковски попытается найти ответ на этот и разные вопросы. Вкладывая все силы в расследование дела, он упустит шанс испытать настоящую любовь и жестоко обманется в игре истинного убийцы. Кто в этой истории палач, а кто жертва? Не только сухие факты, а и воспоминания о давно забытых ощущениях. Возможна ли истинная любовь в современном мире? Возможно ли остаться человеком., пройдя ад, узнав предательство того, кто был так близко, кого возможно любил? Содержит нецензурную брань.

5

Выкуривая четвертую сигарету усердно разглядывал прохожих, надеясь заметить что то необычное. Но кроме малолетних наркоманов и пару дилеров в семь утра даже на такой улице не найдешь убийцу. Все такие вот отсыпаются после вчерашнего и сюда для ловли надо приходить ночью. Но цель его визита совершенно не поимка маленьких воришек или проституток, а скорей информация или наблюдение. Черное ауди потихоньку начало привлекать внимание и вся группа подалась за гаражи. Только один парень, лет двадцати, с виду наглухо отбитый наркоман, вытирая нос тонким пальцем, вызывающе улыбаясь подался к нему. Аристарх не обращал на него внимания, но автоматично приспустил стекло и выкинул бычок. Мимо прошла женщина в коротенькой юбке, на высоких каблучках, с неплохой внешностью, он содрогнулся, когда она улыбнулась и все маленькие фантазии улетучились, у нее не было зубов, совсем. Сладковатый запах резко вдарил в ноздри и уставшие красные глаза поднялись вверх на стоявшего рядом манекена, смутно напоминающего особь мужского пола.

— Тебе чего? — Детектив знал, что лучшая защита это всегда нападение, и резкий тон окончательно запутал обдолбанного парня.

— Мне бы… э-э-э… — Дурацкий смешок, — ты кто?

— Конь в пальто! Отвали.

— Не похоже… — На лице изобразилась гримаса недоумения. Не смотря на весеннюю жару на парне была зимняя шапка, он ее снял и пригладил растрепанные волосы. — Знаешь, если Чукр узнает что ты ошиваешься на его территории то… надо платить, кароче. — Надел шапку и не услышав ответа повторил тоже самое.

Аристарх наблюдал за кучкой подростков которые делили купленную травку, а на противоположной улице показались двое мужчин одетых весьма неплохо для данного района. Было понятно, что они всем здесь заправляют или доносят. Его раздражала такая шваль как этот парень, а еще больше действовало на нервы, что самая гниль этой системы диктует ему, что делать и то, что подростки медленно становятся наркоманами, а не ходят в школу. Сегодня же вторник или среда? Из — за снова ночной бессонницы чувства заострились и надо было как то разрядится. Детектив резко открыл дверцу автомобиля, от чего парень повалился на землю. Аристарх вскочил на ноги не давая тому даже секунды, чтобы опомнится и придавил ему горло тяжелым армейским ботинком. Кроме выше перечисленных наблюдателей на улице никто не показывался. Мужчины было рванулись к нему, но их остановил блестящий кольт, готовый вспомнить старые привычки.

— Я застрелю вас на месте и мне ничего за это не будет. — Детектив показывал удостоверение и купленный в Нидерландах липовый полицейский значок, это всегда производило впечатление на таких тупиц. Насмотревших американских кино, низкие слои общества верили, что все полицейские одинаковы, на самом деле такие люди повсюду одинаковы. И данное приобретение в любой стране производило одинаковый эффект.

— Вот черт! — Они уже хотели бежать, но остановились от резкого крика того же самого голоса.

— Стоять! — Аристарх пнул ногой задыхающегося наркомана. — Вставай придурок. — В какой то мере ему нравилось то что он имеет преимущество над такими парнями, хотя всегда быстро осознавал как это низко и раздражался еще сильнее. Этот раз не исключение. Ему захотелось выпустить всю обойму в этих мужчин, а еще больше забить их голыми руками до смерти. Он тяжело выдохнул. — Давайте так. — Спрятал пистолет за пояс. — Меня совершенно не интересуют ваши делишки, но вы не мешаете мне здесь и отвечаете на вопросы если я задаю их, окей?

— Окей. Но…

— И передайте это всем, иначе ближайшие годы вместо свежего воздуха вы будете вдыхать запах мочи своих сокамерников, я постараюсь.

Сел в машину и закурил снова сигарету. Было так противно, что надо вот так себя вести, но опыт долгих лет, показывал, что по другому они не понимают. Пролистал черный блокнот, кое что уже пришлось вычеркнуть, а ответов все нет. Наконец остановился на странице и открытие его поразило. Обе женщины жили на этой самой улице, только одна в начале, а другая в конце. Испытывал смешанные чувства, ведь не мог понять радоваться этому или нет. Разглаживал мятую рубашку и подумал, что пора бы постирать эти синие джинсы, но он их так любил. Захотелось кофе, а еще больше холодного пива. Покачал головой и посмотрел в зеркало заднего вида. Бессонница прибавила ему еще пару лет и несколько морщин, красные глаза закрылись. Задался вопросом, как же будет выглядеть дальше. Глаза широко распахнулись и заслезились. Почувствовал резкую боль под левым ребром, наконец признался, что не уснет… Это не смена климата или отсутствие спокойствия, это обычная, навязчивая идея. На этот раз бессонница исчезнет, когда он его поймает, когда найдет убийцу.

Чтобы отвлечь мысли, вспоминал детали первого убийства и внешность женщины, ведь именно в ее квартиру он поднимался долгими витыми ступенями. Когда то это здание было очень красивым и эти облупленные стены знавали лучших посетителей чем он. Остановился перед белой пластиковой дверью, которая должна была быть звуконепроницаемой, но за ней был слышен очень сильный крик, детей и женщин, или одной женщины, плакал ребенок. Детектив немного замялся, сглотнул, возникшее чувство жажды заставило его все таки постучать в эту дверь. Открыли не сразу. Крик стих, только детский плач усилился. Грубая ругань, и наконец перед ним предстала женщина средних лет, возможно моложе, точно не смог определить из-за дешевого слоя крема, красного румяна на щеках, накладных ресниц и фиолетовых теней. Одета была в цвет своей губной помады, неприлично яркий розовый, еще больше все испортили салатовые туфли. Он ненавидел оба цвета. Подавил чувство рвоты, хотя такое было очень редко, улыбнулся. Гневная гримаса на лице сменилась вопросом, потом заинтересованностью. Она поменяла позу, придавая себе, как ей казалось более привлекательный вид, сделала затяжку и бросила недокуренную сигарету ему через плечо на лестничную площадку, обнажились желтые зубы. Он все так же улыбался, хотя хотелось хорошенько выблеваться прямо здесь на пороге, влить в себя бутылку коньяка и уснуть, эдак на пару недель.

— Вам кого? — Снова перемена позы.

— Мне, кажется вас.

— Не может быть. — Противный смешок.

— Да, сам не верю.

— Уйми же его наконец! — Ребенок еще больше плакал, даже истерично визжал. Аристарху самому захотелось его успокоить. — Проходите… — Женщина оставила дверь открытой и побежала по коридору.

“Какая доверчивость, а вдруг я вор или… хотя чему удивляться?!” Детектив тихо закрыл дверь, и нырнул в запах плесени, мочи, собак или кошек, это не имело значения, ведь крик снова возобновился. Продвигаясь все дальше по темному коридору, ему все меньше хотелось здесь находится, на долю секунды он засомневался надо ли вообще вникать в ее семью, кажется все нужное есть в деле. Покачал головой, это не его манера, он не будет превращаться в офисных зануд, неудачников, чтобы раскрыть грязное дельце нужно замарать ручонки, возможно окунутся в это месиво целиком. Пока мысленно прокручивал все это в голове глазам предстала обычная картина для такой среды. Даже призабыл как это бывает, когда не живешь один, но зачем же так жить? Та самая женщина трясла в руках ребенка, месяцев восемь, за юбку внизу ее тянула красивая, но грязная девочка, девяти лет, а на полу кухни, потому что это было подобие кухни, среди груды мусора игрались два мальчика с машинками, одинакового семилетнего возраста. Все кричали, что то требовали, и совсем не обратили на нового посетителя внимания. Складывалось впечатление, что приход незнакомого мужчины это привычное дело. Кто-то стукнул ложкой, это был еще один мальчик, он сидел за большим столом и ел какую то жижу, только его серые глаза с интересом разглядывали детектива.

— Ох, так тяжело с детьми. Так тяжело…

Женщина улыбалась, но было видно, что она не здесь, мыслями где то далеко. Еще минуту и она исчезла унося ребенка. Слышен еще какой то голос, девочка пошла за ней и там начала чего то усердно требовать. Ребенок перестал плакать, но девочка не унималась. Снова крики, пару минут спор, затем пару ударов, кажется она дала ей пощечину или две. Стукнула дверь и отвалилась штукатурка, тяжелые шаги на каблуках и его снова одарили неприятной улыбкой.

— Ну что ты стоишь? Мы же на ты да? — не обращая внимания на детей она закурила. — Хочешь? — Толстые пальцы с длинными ногтями протягивали пачку сигарет.

— Нет, не хочу. — Снова чувство рвоты. Хотелось пить, но посмотрев на парнишек что играли в мусоре передумал. Садясь Аристарх достал свое липовое удостоверение и скрывая усталость напустил на себя рабочий вид. — Я детектив Новаковски, и хотел бы задать пару вопросов. Я долго думал кто же вы, но заметил какое то сходство между вами и Дробенко Мариной. Вы же ее сестра, да?

Былая приветливость улетучилась, она напугалась и даже не скрывала этого. Сначала он подумал, что она что то знает, но когда рванула собирать детей, то понял, что ошибся.

— Я вот, только что… — Начала надевать на мальчишек рюкзаки. — Готовила им завтрак и вот вы пришли… Наташа! — В комнату вбежала заплаканная девочка. — Ну что ты опять не собралась? Я же говорила…

— Ты же обещала, что я сижу с детьми и не иду в школу, а ты мне за это…

— Заткнись! — Улыбнулась ему и больно стиснула ее. — Взяла мальчишек и чтобы через минуту уже шли в школу.

Аристарху было безразлично чем занимаются дети, куда ходит эта женщина, на это все придумали кучу других людей, он же хочет сделать свою работу, все остальное упускалось. Ему по множеству раз приходилось видеть плохое обращение с детьми, насилие над женщинами, даже смерть, которую он мог предотвратить, но в погоне за своей целью переступал через это все, закрывая на такое глаза, экономя себе время и силы, предоставляя другим разгребать такой мусор. Откинувшись на спинку стула он молчаливо ждал когда лишних детей выпроводят за дверь. Его смущал только оставшийся бледный мальчик медленно жующий свою кашу. Наконец в комнату вернулась женщина и снова улыбнулась желтыми зубами, но уже смотрела на него с настороженностью.

— Меня зовут Клара.

— Давайте без шуток.

— Кира. — повисшая в воздухе пухлая рука сжалась в кулак и принялась крутить кольцо на второй. — Дети ходят в школу, мы просто проспали, а за ребенком я смотрю, все отлично. Если вы заберете деньги, то мне нечем их будет кормить. — темно карие глаза уставились на него ища понимания, но не нашли его и она нервно заморгала.

— Какие деньги? — Вопрос возник машинально, это все бессонница и мозг цепляется за любую загадку или подозрительное стечение обстоятельств. Женщина еще больше занервничала.

— Деньги… ну на мальчика, на Виктора…

— Сколько ему?

— Годик и один месяц.

— Интересно, я ошибся. — Почесал щеку. — Так он не ваш?

— Нет, конечно, — Улыбка, без ответа. — Мой Саша, пошел в школу.

— Я не знал, что у нее был младенец. — Это его очень огорчило. — Тоисть вы за ними… как это… вы их воспитываете? Но с маленькими же трудно, вы могли его отдать в приют, в таком возрасте ему наверняка нашли бы сразу прекрасную семью, если он здоров.

— Да, он полностью здоров. — Возрастающая тревога в голосе. — Я же говорю на него идут деньги, он маленький.

— Вы оставили малыша только из-за денег? А что потом?

Она молчала и Аристарх все понял, это получилось бы быстрее, соображай его мозг быстрее. Наверняка она всех отдаст в дет-дом, возможно даже своего, сейчас просто есть деньги, и возможно еще какая то выгода, но это уже не его дело. Снова стук ложкой. Мальчик решил о себе напомнить. Серые глаза переметнулись на эту Клару или Киру и умоляюще застыли, но он так и не проговорил. Тарелка была пуста.

— Так, я с вами отвлекся. Мне нужно узнать другое. Меня это не интересует.

— Другое? — вздох облегчения. — Что же?

— Ваша сестра…

— Она умерла. Другой у меня нет.

— Я в курсе. Но…

— Вы так и не знаете кто ее убил? — Казалось она переходит в оборонительную тональность, теперь его черед нервничать, ведь эта женщина начнет его обвинять, он это чувствовал. — Мне страшно ходить по ночам, вдруг этот маньяк и за мной охотится? Так значит вы нас охраняете! А оружие носить запрещается! Я бы его пристрелила.

— Хватить! — раздражительность только прибавлялась, а собеседница обладала не редким даром еще больше усиливать это чувство. Закрыл глаза, потемнело все, открыл, еще больше устал. — Мне надо знать чем она занималась на самом деле, с кем спала, куда ходила по вечерам и в этом духе.

— Ага, тут то я разбежалась все вам рассказывать!

Выпалив это она рванула к двери, но детектив умело схватил ее за руку и прижал к стене. Кажется этого она и добивалась все это время. Понял что допустил ошибку и она его не боится.

— Что арестуешь меня?

Вызывающе засмеялась и ликующе ушла из комнаты. Аристарх устало упал на стул и опустил голову на руки. Казалось это тупик. Переться в другую семью не имело смысла, там еще ко всему и мужчина есть, таким вот нечего терять, некуда падать, некуда проваливаться, они на самом дне, они уже там, где другие так сильно боятся оказаться. Нормальных людей пугает тюрьма, а служащий закону внушает доверие. Или уже нет? Про себя улыбнулся и содрогнулся. Снова стукнула дверь и опять обвалилась штукатурка. Удивился как еще этот дом держится в живых и выдерживает таких истеричек. Выбежал в коридор, но было поздно. Кира ушла оставив за собой сладковатый до тошноты запах очень дешевых духов.

— Прекрасно! Она удрала.

Его слишком громкий тон, привлек чье то внимание за стеклянной дверью. Матовое стекло не давало возможность разглядеть оставшегося третьего человека, только громадная тень медленно передвигалась. Никакого шороха, монотонный голос из телевизора и все. Сжимая в руке свой любимый кольт, детектив медленно приоткрыл дверь. Сразу ударил запах пота, пива, мочи и жареной картошки, что-то еще, но незнакомое, возможно что-то мёртвое, крыса или кошка. Удалось разглядеть не все, ведь плотные занавески не пускали в эту ужасную комнату хоть какую то жизненную силу света. Под окном старый потасканный диван, у стены детская кроватка, не было видно малыша, да и тишина, наверняка она забрала его с собой. Так он себя мысленно успокаивал. Маленький комод, а на нем телевизор. Свет от него и освещал сидящего в кресле мужчину. Лысая голова, длинная черная борода, рубашка в клеточку, голубые джинсы, в одной руке пиво, в другой рыба. Что-то все таки было не так и Аристарх усердно пытался заметить еще детали. Упускалось нечто важное, или же это уставший мозг дорисовывал себе нужную головоломку. Стоп! Теперь он все понял. Мужчина был прикован к инвалидной коляске. Вот почему она не беспокоилась о детях, а оставляла их как бы под его присмотром, а сама беспечно улетала на работу или к своим кавалерам. Ему не хотелось его будить и детектив тихонько закрыл дверь и хотел уже было уходить, но вспомнил о молчаливом мальчике. Тут возникла идея, но тут же погасла, ведь если парень немой, то нет смысла с ним возится. Все таки не смотря на усталость, он не потерял свое чутье, это как будто разбудить врача среди ночи и заставить сразу же зашить рану, и он это сделает безупречно. Так и следаки, свои профессиональные навыки нельзя даже пропить, не то что забыть. Улыбнувшись направился в кухню и удивился. Парень сидел за столом держа в руке ложку, он ждал. Серые глаза так же пристально за ним наблюдали. Пришлось вспоминать все истории связанные с детьми, чтобы понять как ему действовать. Но его скудный опыт сводился к посещению психиатрической больницы, когда расследовал убийство семьи и подозреваемым был десятилетний парнишка с миленьким личиком, и минутные общения с потерпевшими или свидетелями убийства, но разговорить ребенка который видел как его мать убивают или насилуют, сродни разговору с камнем, ему не давалось общение, никогда легко, даже со взрослыми. Вздохнул и не обращая внимания на серые большие глаза, которые заставляли почему то испытывать чувство вины, сел на свой стул и попытался улыбнутся.

— Ты кого то ждешь? — Даже не моргнул. — как тебя зовут? — Никакой реакции. — Хочешь шоколадное мороженное?

Аристарх растер ладонями лицо, приводя себя в чувство, сейчас бы лучше холодный душ, но как есть. Расстегнул две пуговицы мятой рубашки и встал. Когда уже почти вышел послышал тонкий нежный голос и удар ложкой об стол. Это был вопрос и он с удивлением обернулся. Но парень стоял возле него. Маленький, бледный, даже детектив понимал, что с ним что — то не так. Тонкие ручонки, он слишком худой, поэтому глаза казались такими большими. Другие вроде были нормального веса на свой возраст, значит эта Кира их кормит. Так в чем проблема? Но думать не было времени, надо было скорее заполучить его доверие.

— Ты хочешь мороженное?

— Да.

— Сперва скажи как тебя зовут? — Тишина, только большие глаза быстро заморгали. Он присел на корточки, чтобы установить как ему казалось доверие. — Я куплю тебе мороженное, так делают друзья, но мы не сможем дружить если не будем знать имени друг друга. У тебя же есть друзья? — отрицательное кивание головой. — Нет? — Грустная улыбка. — И у меня нет. Ты будешь моим первым другом. Меня зовут Аристарх.

— Я Артем. Анна иногда зовет меня Тёма или Тёмка и мне это нравится. — Впервые его бледное лицо украсила улыбка.

— Кто это Анна? Твоя тетя или сестра? — Снова молчание. Синие губы сомкнулись в недоверчивой линии. “нельзя на него давить”, детектив взял холодную ручонку в свою горячую и молча повел его вниз по длинной лестнице. — Сможешь сам идти?

Никаких слов, один кивок. Подумалось, как же удобно иметь такого ребенка, никакого, шума, крика, со всем соглашается, даже не все взрослые могут так. Но это было очень странно для его возраста, хотя ему так и не удалось определить сколько лет этому мальчику. Чем дальше, тем больше ставало понятно, что он чем то болен. Аристарх надеялся, что это не смертельно и что он делает все правильно уводя его на пару часов из дома. Наверняка парень бы прождал эту дуру до вечера в ожидании еще одной порции каши или того хуже проснулся бы этот инвалид… но как то же они жили до его прихода. Это то его и беспокоило. Даже уже больше, чем возможность через пару часов держать у себя на руках труп бледного парнишки.

На улице все оживилось, куча детей, разного возраста прогуливавших школу, мамаши в декрете с маленькими орущими младенцами, подрастающее поколение распивающее пиво в тени, мужчины покуривавшие травку и окидывая подозрительным взглядом свой район. Но все было без измен, все как всегда. Разве что мужчина средних лет в очень плохом виде закуривавший сигарету и мальчик, бледный, так резко бросающийся в глаза, на ярком солнце он как будто сиял. Они уселись на передние сидения. Не надо было оставлять окно открытым, машину еще больше напекло. Ауди завелось и быстро рвануло по переполненной улице. Все знали кто это, поэтому отступались и делали вид, что совершенно ничего не замечают.

Аристарх переключал радио в поисках интересной музыки, но так ничего и не нашёл, и пришлось выключить единственный звук в этом авто. Еще пару вопросов остались без внимания, и он сдался. Ведя внимательно машину, все думал кто же такая эта Анна. Артем рассматривал деревья, собак на тротуаре, все его очень увлекало и под конец ихней поездки он оживился. Остановившись возле кафе, детектив выпрыгнул из салона и надевая солнцезащитные очки пошёл к окошку, но тут же обернулся.

— А как же я? — Обиженное бледное личико высовывалось в окно. — Я не могу открыть это!

— Да успокойся ты. — Он бережно взял его за руку, как будто она была из стекла и выпустил его из машины. — Доволен?

— Ага. — Снова улыбка.

Пришлось купить две мороженные, потому что парень снова затих и отказывался отвечать какое именно хочет. Чтобы не обидеть его детектив купил два вида, а себе двойной эспрессо. Держа в руках холодный аппетитный дессерт он улыбнулся мальчику и застыл в ожидании. После пару минут последовал неожиданный ответ.

— Я не уверен можно ли мне мороженное.

Артем смущенно засунул палец себе в рот. Аристарху потребовалось не мало усилий, чтобы остаться спокойным и не выбросить все в урну, а самому сесть в машину и рвануть в первый попавшийся паб, предоставив мальчика самому себе. Прикусил нижнюю губу, солнце поднялось высоко и становилось еще жарче. На другой стороне улицы катались подростки на роликах, присмотревшись повнимательней можно было заметить дорогу открывающую парк. Под обуревающими негативными чувствами он бросил парню “пошли” и не оборачиваясь следует ли тот за ним подался переходить дорогу. Поток машин следовал медленно, но проследить за маленьким мальчиком стоило бы. Аристарх держал в руках тающее мороженное и сердито ступал по асфальту не обращая внимания на сигналы гудков автомобилей. Только на другой стороне он остановился и с замиранием обернулся, но та тревожная доля секунды вмиг улетучилась. Парнишка бежал за ним и сейчас очень тяжело дышал. Бледная кожа покрылась синюшными пятнами, серые глаза умоляюще смотрели на него, а маленький рот выпускал хриплые звуки. Детектив бросил лишнее уже мороженное, выругался и взял как можно нежнее содрогающееся тело в свои тяжелые руки. Нашел первую скамейку и усадил на нее парня, сам сел на корточки и растирал холодные руки. Он понятия не имел что делать и сам готов был придаться приступу паники. Еще пару секунд, еще пару минут и надо будет звонить в скорую, но как бы это чудовищно не звучало, такой расклад событий портит все планы, а надо было довести все до конца, времени становилось все меньше. Ком в горле становился все больше, на улице наверняка уже плюс тридцать, а ему сделалось так холодно. Маленький мальчик совсем крохотный, такой милый со своими серенькими глазками и непривычно молчаливый. Закрыл глаза, открыл, снова сглотнул. Если он сейчас умрет у него на руках, то этот перепуганный взгляд будет преследовать его до конца жизни. Все увиденные кошмары будут лишь ромашковым полем по сравнению со смертью невинного парня. Опустив руку в карман за телефоном замер, ведь другую руку сжимали маленькие пальчики. Казалось бедняге становилось лучше, дыхание выравнивалось, а кожа снова становилась бледно сияющего цвета. Серые глаза немного потемнели, как будто там собрались тучи и будет дождь, но никаких слез не последовало, только тонкие губы снова попытались изобразить улыбку. Аристарху стало так больно, так трудно от осознания того, что Артем держится за эту его руку, чтобы ощутить тепло, чтобы почувствовать жизнь. Новые незнакомые чувства хлынули к его сердцу и он не отводил взгляда подавляя в себе устрашающие эмоции. Никогда он не видел маленьких детей, которые бы так спокойно реагировали на такие приступы, которые бы не терялись почти с незнакомцем, ведь он еще не так близко познакомился с ним, чтобы парень доверял ему. Холодные ручонки немного набрались тепла и отпустили большую руку. Он спрыгнул на землю и серые глаза уставились на растоптанное мороженное вдали. Когда детектив встретился с ним взглядом, то еще больше удивился, ведь здесь тоже не последовало никакой реакции. Бледное личико не выражало ни разочарования, ни обиды, одним словом ничего. Мальчик стоял на месте, как бы ожидая, что делать дальше. Аристарх подумал, что следовало бы извинится за свои поступки, следовало бы купить новое мороженное, ведь глаза как всегда не лгут и там виднелась обида, просматривалась детская боль, что не получит вкусняшку, но… Это суровое, тяжелое “но”! Он выпустил стон с груди, протер руками лицо и стараясь заглушить царапающий до крови голос совести внутри, обратился с фальшивой улыбкой к мальчику.

— Хочешь прогуляться или посидеть на лавочке?

— Не знаю.

— Как это? — Захотелось снова все бросить, выкурить пару сигарет, отвезти его домой и забыть это дело. Улыбнулся сам себе, ведь он отлично знал, что остановится не сможет как бы сильно не было желание, а если этот парень единственная ниточка получить информацию, то стоит обуздать эти чертовы эмоции и дать волю темному детективу, что так усердно рвется наружу. — Ладно. Хорошо. — Вытянул пачку сигарет, покрутил одну в руке, вдохнул запах табака и закурил. Наверняка и дым вредит мальчику, но ему было плевать. — Думаешь сможешь пройтись? Мы будем идти медленно. Скажешь когда устанешь.

— Да. — Снова уголки рта изобразили улыбку.

— Чем ты дома занимаешься? Играешь в какие то игры?

— Играю с Шебой.

— Это кто? Кошка?

— Нет, это тигр, он очень милый, но боится чужих людей и мне всегда приходится защищать ее, и поэтому я всегда с ней дома сижу, потому что она боится.

— И как он выглядит?

— Такая красивая, с большими глазками, иногда она со мной разговаривает. Она мой друг, но очень трусливый друг.

— Разговаривает? — Аристарх не мог понять, кто это, и как тигр может жить в квартире, он бы увидел его когда был там. И тут он стукнул себя по лбу и выкрикнул. — Это же игрушка! Ну конечно! У детей есть игрушки. Ха-ха. Давно я так не смеялся.

— Нет! Она не игрушка. Она друг. — казалось это впервые мальчик показал какие то эмоции, пусть даже не позитивные. — Другие игрушки, а она друг.

— Да прости, я не понял тебя. — Детектив внимательно разглядывал лицо парня, и старался обдумывать дальнейшие свои слова, данная роль была ему совершенно не знакома, надо было быть куда изобретательней с ним чем с преступниками. Такой расклад его очень позабавил. — А ты значит не боишься.

— Ну мне приходится. — ногой пнул камушек.

— А с братьями ты не играешь?

— Они со мной не хотят играть. — он так тихо это сказал, как будто стыдился в этом признаваться даже себе. Аристарх снова подумал, знает ли мальчик, что он чем то болен и в целом чем же он болен? — И на улицу не берут.

— А сестра?

— Я ее боюсь, она меня бьет.

— И что же мама на это говорила?

— Мама… — Он остановился, запрокинул голову назад подставляла лицо лучам солнца. Сейчас мальчик выглядел еще более фантастически, как будто ангел спустился с неба на пару секунд взглянуть ввысь, посмотреть как высокое царство видят люди. — Мама была занята, чтобы… чтобы… — Так и не нашел нужных слов, вздохнул и медленно пошагал дальше.

— Чем же она занималась? — Аристарх выбросил недокуренную сигарету, подавляя тошноту. Протер пальцами глаза, которые устали смотреть на этот мир. Ему так хотелось упасть на эту зеленую траву, улечься на живот, вдохнуть запах земли и забыться, но надо было делать совсем не то что хочешь, как всегда.

— Работала. Мама готовила оладьи с сыром, они были такие вкусные, больше такого я нигде не ел, очень вкусные. — неподдельная, искренняя детская улыбка заиграла на губах. — Оставляя мне оладьи, обнимала и уходила. Мне так нравилось как она пахнет.

— Где же она работала? — Ему так начинало действовать на нервы то, что парень повторяет слова, это путало и так хаотичные мысли.

— Я не знаю. — мама никогда не брала меня с собой.

— Ну конечно. — Растирал ладонями лицо, он это делал так, как будто умывался водой с под крана. Вытянул кожаный черный блокнот с заднего кармана, решив сменить направление вопросов. — К вам кто то приходил посторонний домой?

— Да.

— Кто это был?

— Мама говорила что это ее друзья. Но они не были долго у нас, а потом я их никогда не видел.

— Только один раз приходили и все? А ты где был когда они были дома?

— Я был… приходили… — парень запутался и уставил непонимающие серые глаза на детектива, как бы говоря, что же делать дальше.

— Приходил кто то больше одного раза? — Аристарх понял, что не надо давить на мальчика, больше одного вопроса это слишком сложно, он забылся, что это не допрос преступника, а просто беседа с ребенком, к тому же не очень сговорчивым.

— Да.

— Ну и кто это был? — Еще больше раздражало, что надо задавать наводящие вопросы, иначе Артем самостоятельно не мог продолжить отвечать.

— Дяденька, более взрослый чем вы. Мама так радовалась когда он приходил, так улыбалась. Он приносил мне медвежонка и кролика, они такие сладкие.

— А как он выглядел?

— Такие волосы как у меня, только серые, маленькие глаза, маленький рот, большой нос и он был толстый, я был таким маленьким возле него. — снова миленькая улыбка.

— Да уж. — Потирал подбородок, размышляя, остались ли еще какие то зацепки. — Хоть имя его знаешь?

— Игорь, а еще он носил такие красивые костюмы, мне тоже захотелось хоть один такой иметь.

— Может у него был какой то шрам или родинка?

— Нет. У него была такая мягкая кожа и он не был таким бледным как я. — В голосе послышалась обида.

Аристарх остановился, на лавочке лежал мужчина повернутый к нему спиной. Одетый как обычный бездомный, тело поднималось и опускалось, а если прислушаться, то слышен был протяжный вздох. Детективу припомнился давний случай, более чем десять лет тому назад. Это кажется было в Польше. Столько стран испробовал на вкус, уже и не понять где точно находишься. Тогда он также само гулял парком, но погода была более мрачная, заканчивалась осень, а снега еще не было. Наблюдал за людьми, детьми, и остановился, заметив бледного мужчину сидящего на скамейке. Одет был весьма прилично, в серый костюм, только рубашка не была заправлена в брюки, свалившаяся голова на грудь, в руках недоеденная булочка, в уголке рта засохшая кровь. Точно бы прошел мимо, если бы не эта темно-красная линия в левом углу рта. Люди не обращали внимания на мужчину, нужна ли ему помощь, просто проходили мимо, даже не удостоив взгляда. Недалеко сошлись три мамы с детьми, которые залезли играть в мокрую песочницу. Еще до сих пор помнится сырой, влажный воздух на небритых щеках, шершавый воротник старого пальто в которое закутался и пошел на встречу мужчине. Подходя ближе досадовал, что снова закончились сигареты, их как всегда нет под рукой в нужный момент. Но когда же он не хочет курить то? Приблизился так близко к лицу, что уже не было чего сомневаться, что перед ним труп. Какая то тишина возникла вокруг и через секунду всплеск. Все шло своим чередом, это он от осознания своего открытия застыл, подавляя тошноту. Наверное тогда впервые появилось это чувство — отвращения, гнева, даже возможно обиды. Как будто валяешься в грязи, варишься в котловане, а выбраться не можешь как бы не старался. Но вместе с этим всем, на фоне этого всего, он открыл в себе другое чувство, что в дальнейшем так помогало в расследовании. Возможно из-за него он заделался детективом. Хотел звонить своим коллегам, но что-то его остановило, что-то подсказывало, что надо поднять рубашку, надо это сделать. Последовав внутреннему голосу, так и сделал, но через секунду пожалел. Ужас, адреналин, это было похоже до того, как смотришь хороший ужастик, накал до предела, ты всматриваешься в экран, ожидая какое то чудовище и в тоже время страх подсказывает закрыть глаза, но они таращатся, чтобы удостоверится, правдива ли интуиция. Тонкие пальцы подняли голубую ткань и тут объявилась черная дыра, никаких органов, бледная кожа трупа и черная дыра. Тогда ему подумалось, что такая дыра есть в космосе, и так захотелось, чтобы она засосала этот мир в себя, полностью и целиком, с ним.

Сейчас Аристарх стискивал правую руку левой, подавляя то самое чувство, отгоняя желание разбудить бездомного и убедится нет ли и у него такого страшного увечья. Это желание было сильнее даже, желания выпить. Что же это даст? Еще один труп, никому не нужный человек. Посмотрел вокруг — радующаяся парочка влюбленных на соседней лавочке, подростки смеющиеся и пробующие наверное впервые пиво, маленькие детишки на качелях, а рядом молодые мамы. Вдруг он почувствовал себя таким лишним. Совсем не вписывающимся в эту жизненную картину с этим бледным мальчиком. Возрастающая обида в первую очередь на себя, а потом на родителей, на друзей, что появлялись и уходили, на детей, да на все что приходило на ум. А больше всего хотелось, теперь хотелось, чтобы кто-то обнял. Ведь придя домой его никто не обнимет, как и этого парня. Говоря о матери Артем улыбался, радовался, а что же будет когда он скажет это слово? Он так давно не думал о ней, не представлял ее образ, не пытался придумать как бы сложилась жизнь выбери он что-то другое, отделив себя от образа детектива. “Мама” — такое странное для него слово, такое наверное уже чужое. Ни одна женщина так и не смогла втиснутся в его мирок, заставив забыть это слово навсегда. Пульсирующим потоком выбивалось в мозгу этот выкрик и жгуче отображалось в сердце. Так же когда его пырнули ножом или когда прострелили ногу, но было еще больнее. Протер глаза руками и встряхнул головой. Про себя умоляюще подумал, только не сейчас, только не здесь. Убеждал себя что это усталость, придет в квартиру, примет душ, уснет и все станет на свои места. Взглянул на мальчика стоявшего рядом, он напоминал собаку, верного пса ожидающего команды. Криво ему улыбнулся, ведь такое нельзя показывать даже детям, никому и никогда.

— Давай еще немного прогуляемся и пойдем домой.

Снова пожалел, что этот парень такой тихий. Ну пусть он что то начнет лепетать по детски, начнет кричать или бегать, чтобы отвлечь его мысли. Совсем уже взрослый, зрелый, сам о том даже не подозревал. Аристарху захотелось зачем то лично познакомится с его матерью, спросить кто отец этого мальчика, понять как она с ним справлялась, любила ли она его? Ему стало не по себе, что это дело будило в нем какие то личные переживания. Обычно тоже убивали женщин, убивали мужчин, но все сводилось к плохому обращению в детстве или все нормально, а убийца законченный шизофреник. Все так стандартно для него, не интересно. Так что же на этот раз не так? Все было так просто — получил дело и гнался за этими ненормальными, пока не надел наручники или не выпустил пулю в лоб. Легкие перекусы, отвратительные запахи, маленькие квартирки, одинокие ночи и миллионы выкуренных сигарет — все это такое привычное в работе. И никогда ранее он не общался с детьми. Зачем только он вообще придумал себе возится с этим парнем? Было бы куда проще прижать эту Клару, сделать все грубо и приберечь время. Надо скорее отделаться от мальчика и успеть еще зайти в другую квартиру. Возможно хоть эта семейка вкинет света на это дело.

Пока он боролся с этими мыслями и строил планы, Артем отстал от него. Аристарх остановился нервно ища взглядом бледное лицо. Маленький фонтан плескал водой, а на площадке размещалась карусель с разноцветной крышей, кругами медленно сменялись лошадки, тигры, единороги, а на них весело сидели детишки. Возле этого то и застыл с открытым ртом бледный, крохотный парнишка. Детектив направился к нему и положил бережно руку на плечо.

— Хочешь прокатится?

— А можно? — Как бы не веря тихо проронил Артем, а сам снова уставился на карусель, жадно желая оказаться там.

— Ну конечно. Это будет вместо мороженного.

Аристарх последовал к молодому мужчине, на стульчике в тени дерева, возле него был столик и надпись “прокатите ребенка за 25”. Расплатившись он взял за руку мальчика и решил объяснить ему как надо вести себя на этих качелях.

— Послушай. Сейчас остановится эта карусель и ты сможешь прокатится. Выберешь себе какую хочешь фигурку…

— Лошадку! — Парень так сильно этого хотел, что даже не пытался скрывать то, что его переполняют эмоции, но наверное он и не знал лгать о своих чувствах.

— Да, лошадку. — Аристарх искренне улыбнулся от неподдельных эмоций ребенка. — Так вот, когда ты сядешь на эту лошадку, то надо обеими руками крепко держатся за те две ручки, деревянные ручки. Я тебе покажу. Сможешь?

— Да!

Все замерло, дети радостно высыпали с карусели и побежали к своим родителям делясь впечатлениями. Новая партия активных девочек и мальчишек подбежали к неживым персонажам, выбирая каждый себе по вкусу. Детектив усадил Артема на белую лошадь и убедившись, что тот крепко сжимает деревянные ручки, спустился вниз. Нашел первую скамью напротив карусели, чтобы наблюдать за своим как бы другом или как его называть? Закурил сигарету и вспомнил, что так и не выпил кофе. Глаза были такие усталые, тяжелые, мятая рубашка пропиталась потом, на серых кроссовках остались пятна от мороженного. Ему стало интересно как он выглядит. Усмехнулся, ведь сейчас ни одна бы девушка не согласилась выпить с ним кофе. Подумалось, когда же он выглядел лучше, когда перестал нормально одеваться и походить на обычного мужчину? Или так было всегда? С самого начала катился по наклонной, даже не дойдя до вершины пьедестала?

Когда поток медленного движения остановился, детектив подошел к Артему, но тот отказывался слезать. Как то Аристарху стало жалко парня и он ему уступил. Пусть наслаждается хотя бы такими малостями. Для других это пустяк, а для него что-то новое, неожиданное. Было видно, что раньше ему не приходилось испытывать такие переживания. Возможно никогда не будет больше кататься на карусели, радоваться таким мелочам. Сам детектив уже давно забыл, что такое трепетать от восторга по пустякам. Находясь постоянно в черном цвете этого мира, он перестал чувствовать что то хорошее, даже сны нормальные не снятся, только кошмары. Все мысли направлены на поиски головоломок, на представление картины об убийстве, а затем когда остается с нормальным миром, то не понимает его. Всегда ускользает что-то важное, и никого нет рядом, чтобы объяснить ошибки, и он в конце концов остается сам. Сделалось снова одиноко. Даже мальчик с улыбкой машущий ему рукой не отгонял смутное настроение. В углу, возле куста, что трепетался на ветру, затаилась страшная, беспощадная — тоска.

Аристарх допивал уже пятый или шестой эспрессо, когда взглянул на время в мобильном телефоне. С утра никогда бы не поверил, если кто сказал бы, что так долго провозится с этим парнем. Как же трудно отказать ребенку. Было уже почти семь вечера, а карусель все кружилась и кружилась. Неужели самому Артему не надоело это все? Встал и тяжело вздохнул. Так не хотелось портить парню настроение. Пусть хотя бы он радуется этой жалкой жизни. Протер глаза, которые уже жгли от усталости, но все равно не хотели закрываться. Принять душ и уснуть, вот все желания уже такое долгое время. Усмехнулся и вдруг поймал интересную мысль. Чтобы все таки не выступать плохим полицейским, он подговорил этого молодого парня за столиком, чтобы остановил карусель и сказал, что она сломалась и не поедет дальше. Они уйдут, а тот снова продолжит свою работу. Конечно это было за неплохую сумму, но он давно ничего никому не покупал, а тем более ни за кого не платил, что было даже приятно немного потратится не на себя, не на обычные скучные потребительские вещи. Мальчик был так счастлив, что и не подумал возражать. Он верил каждому слову, кто бы что ему не говорил. Сломана так сломана, значит время уходить, идти дальше. Как же все просто. Не то, что детектив. Артем ухватился за теплую руку и как бы спеша пошагал с ним в обратном направлении. Улыбка не слетала с синих тонких губ, но всю дорогу они молчали.

Черное ауди покатило медленно среди других авто, что спешили домой. Аристарх курил сигарету, выпуская дым в открытое окно, переключал радиостанции, не находя нужной мелодии и украдкой поглядывал на мальчика, который внимательно смотрел вперед. Повеял теплый летний ветер, людей в какой то момент появилось еще больше, наверняка всем захотелось насладится прохладой после жаркого дня. Они сновали туда-сюда, тротуарами, перебегали улицу, выкрикивали что-то, разговаривали по мобильнику, по одиночке и кучками, такой хаотический беспорядок в этом большом городе. Детектив вздохнул, он так отвык от такой суматохи, да и страшно ненавидел людей. Всегда для прогулки выбирал дождливую погоду, и ко всему прочему его страшно бесило, что это расследование попалось именно на летнюю пору года. Светофоры сменялись с красного на зеленый и он тиснул на газ. Было уже все равно сколько времени и когда придет домой. Как то все отошло на другой план, было приятно то, что сумел порадовать парня, пусть даже для себя ничего толкового не узнал.

— Эту.

— Что? — Его как будто вырвали с машины и выбросили на асфальт — таким неожиданным было это замечание.

— Оставь эту песню. — Серые глаза не моргая гипнотизировали, приказывали, а не просили.

— Почему?

— Ее всегда слушала мама. — И он отвернулся к окну, как бы давая понять, что не станет больше говорить.

Правая рука вернулась на руль, на левую он склонил голову и стал представлять, какие мысли были у этой женщины под песню Стинга “Windmills of your mind.” Уже когда отыгрывались последние ноты, понял, что эта медленная, ненавязчивая мелодия так подходит под его внутренние ощущения. Захотелось вытянуть блокнот и записать название, чтобы не забыть прослушать дома, чтобы продлить хоть какие то эмоции.

Сворачивая на улицу в которой жил парень, не стал парковаться на том месте, что с утра. Остановился в начале и стал всматриваться вперед. Бегали дети, подростки так же покуривали травку сидя на тротуаре, девушки в мини юбках расхаживали улицей и громко смеялись. Все это совершенно его не интересовало, ему надо было разглядеть две размытые фигуры возле большого дома, что начали смотреть в его сторону. Протер глаза, которые совершенно не слушались и от того, что он их слишком напрягал, выступили слёзы. Снова протер. Нашел в бардачке солнцезащитные очки и наконец узнал знакомое лицо, это была Кира или Клара, тетя мальчика. Она разговаривала с какой то девушкой, та была одета в больничный костюм. Окинул улицу взглядом, но скорой помощи нигде не было. Так что же она здесь делает? Он взглянул на бледного ребенка, что ждал его указаний и понял, что скорей всего это к нему. Стало еще более интересно чем же он все таки болен?

— Эй, — он нагнулся к парню, — Видишь там впереди с правой стороны стоит твоя тетя?

— Да. — серые глазки стали еще больше, он кивнул и снова повторил, — да.

— Так вот. Там твой дом. Я останусь здесь, а ты беги к ней. Сможешь?

— Да.

— Ну давай. — Детектив улыбнулся и открыл дверцу автомобиля, но мальчик сидел и не уходил опустив голову в пол. — Что?

— Мы сможем еще увидится?

Это очень удивило Аристарха и он ощущал, что должен ответить положительно, но в то же время понимал, что это будет ложь, ведь никогда больше ему не хотелось видеть этого парня. Так много приходилось врать и плевать на все приличия, человеческие добродетели, что казалось бы почему бы и здесь не сделать тоже самое, это же прям таки его естество. Но соврать маленькому ребенку было за гранью даже его невидимой черты каких то установленных для себя самого правил.

— Да, увидимся. Когда захочешь.

— Хорошо. — Бледное лицо засияло, а на синих губах заиграла слабая улыбка. И тихий, слабый голос развеялся по вечерней прохладе улицы, когда он выскочил из машины. — Спасибо. — Одно это слово пытался уловить детектив, чтобы насладится им и успеть ответить, но было поздно, мальчик бежал не обращая внимания на выкрики прохожих.

— Не за что. — Закрывая двери так же тихо промолвил Аристарх.

Так же две женщины вдали смотрели в его сторону, когда парень достиг цели. Он откинулся на спинку сидения и вдохнул свежий воздух. Не было ни сил ни желания идти еще к одной семейке. Как то сожалел, что не сделал как и планировалось, чтобы допросить всех в один день и двигаться дальше. Придется идти сюда и завтра. Вздохнул и завёл машину. Уже было почти девять. Пробок не должно быть.