ГЛАВА ПЕРВАЯ
Эйвери Блэк, улыбаясь, сидела за рулем своей новой машины — черного четырехдверного Форда, подготовленного для полицейского прикрытия, который она выкупила в салоне. Запах нового автомобиля и ощущение руля в руках радовали ее, придавая ощущение начала чего-то хорошего. Старый белый БМВ, который она купила будучи адвокатом и который постоянно напоминал о ее провалах в прошлом, наконец, был продан.
«Да!» — воскликнула она про себя, как впрочем и каждый раз, садясь за руль. Мало того, что ее машина была с тонированными стеклами, черными дисками и кожаными сиденьями, она еще была и оборудована по полной: кобура для оружия, дисплей на приборной панели, мигалки на решетке, окнах и боковых зеркалах. Но самым приятным был тот факт, что если выключить сирену, то машина ничем не отличалась от любой другой на дороге.
«Любой коп обзавидуется», — подумала она.
Она приехала за своим напарником, Дэном Рамиресом, ровно в восемь часов. Он, как и всегда, выглядел идеально: зачесанные черные волосы, загорелая кожа, темные глаза, одет с иголочки. Под малиновым пиджаком виднелась желтая рубашка. На нем также были малиновые брюки, светло-коричневые ботинки и такого же цвета пояс.
— Нам правда стоит чем-то заняться сегодня, — произнес он, тепло улыбнувшись ей. — Наша последняя ночная смена… Хоть и среда, но ощущение, что уже пятница.
В ответ Эйвери одарила его быстрой, любящей улыбкой, после чего ее черты вновь перестали быть читаемы. Она сконцентрировалась на дороге и внутренне пыталась разобраться с тем, что собирается делать с их отношениями с Дэном Рамиресом.
По правде говоря, даже термин «отношения» не очень подходил.
Когда она раскрыла дело Эдвина Пеша, одного из самых странных серийных маньяков в истории Бостона, ее напарник открыл перед ней свои чувства. Эйвери, в свою очередь, дала ему понять, что тоже не против. Но ситуация так и не продвинулась. Они ужинали, перекидывались милыми взглядами, держались за руки.
Эйвери волновалась по этому поводу. Да, Рамирес был красив и уважаем в обществе. Он спас ей жизнь во время нападения Эдвина Пеша и по факту оставался рядом, пока она не поправилась. Но все же он был ее напарником. Они находились рядом минимум пять дней в неделю с восьми утра до шести-семи вечера и даже дольше. Но Эйвери много лет не заводила отношений. В тот единственный раз, когда они поцеловались, она почувствовала себя так, будто целует бывшего мужа, Джека, и тут же отстранилась.
Она взглянула на часы, расположенные на панели приборов.
Не прошло еще и пяти минут, как они встретились, а Рамирес уже говорил об ужине.
«Тебе стоит обсудить с ним это», — подумала она.
Поскольку они направлялись к офису, Эйвери, как и каждое утро, включила полицейскую частоту. Неожиданно Рамирес попытался переключить радио на станцию джаза и они проехали несколько кварталов, слушая легкую музыку вперемешку с отчетами диспетчера полиции, докладывающего об обстановке в городе.
— Ты серьезно? — удивилась Эйвери.
— Что?
— Как, по-твоему, я должна одновременно слушать и музыку, и диспетчера? Это мешает. Зачем слушать две станции одновременно?
— Ладно, ладно, — ответил он с притворным разочарованием, — но я бы хотел хоть немного послушать музыку сегодня. Она успокаивает меня, понимаешь?
«Нет, — подумала Эйвери, — я не понимаю».
Она ненавидела джаз.
К счастью, ее спас вызов по рации:
— Код десять-шестнадцать, десять-тридцать два, у нас подозреваемый в районе пересечения Бродвея и Ист-Форс-стрит, — произнес хриплый женский голос. — Пока без применения оружия. Есть кто-нибудь поблизости?
— Домашнее насилие, — произнес Рамирес. — Парень раздобыл пистолет.
— Мы недалеко, — ответила Эйвери.
— Давай посмотрим.
Она развернула машину, включила сирены и достала трансивер.
— Это Детектив Блэк, — произнесла она, назвав номер своего жетона. — Мы примерно в трех минутах от места происшествия. Мы примем вызов.
— Спасибо, Детектив Блэк, — ответила диспетчер, передавая информацию об адресе, номере квартиры и других данных.
Одной из многих причин, по которым Эйвери полюбила Бостон, был архитектурный стиль. Эти стандартные домишки, в большинстве своем двух или трехэтажные, передавали некое чувство общности.
Она свернула налево на Форс-стрит и поехала в направлении указанного адреса.
— Это вовсе не означает, что мы избавились от бумажной волокиты, — сказала она.
— Нет, конечно же, нет, — пожал плечами Рамирес.
Тем не менее, интонация, с которой он произнес это, вкупе с его отношением к работе и безумным хаосом на рабочем столе, заставили Эйвери задуматься, была ли утренняя поездка хорошим решением.
Особых детективных навыков не потребовалось, чтобы найти дом, о котором шла речь. Здание с голубой штукатуркой, синими ставнями и черной крышей было окружено толпой людей, скрывающихся за любыми объектами. Там же виднелась патрульная машина.
На лужайке перед домом стоял латиноамериканец в трусах и майке. Одной рукой он держал за волосы женщину, которая рыдала, стоя на коленях. В другой был пистолет, которым он хаотично махал то в толпу, то в полицию, то в женщину.
— Вернись обратно, твою мать! Это всех касается! Я вижу вас, — орал он. Затем он указал пистолетом в сторону припаркованной машины. — Не подходить к машине! Прекрати вопить! — крикнул он на женщину. — Если ты продолжишь, я выстрелю тебе в башку, чтобы не раздражала.
По обеим сторонам лужайки стояли два офицера. У одного пистолет был наготове, второй держал руку на ремне ладонью вверх.
— Сэр, пожалуйста, уберите оружие.
Мужчина направил дуло пистолета на копа:
— Что? Хочешь подойти? — спросил он. — Тогда стреляй! Попробуй подстрелить меня, ублюдок, и посмотрим, что произойдет. Черт, да мне все равно. Мы оба умрем.
— Стэн, не стрелять! — закричал другой офицер. — Сохраняйте спокойствие. Сегодня никто не будет убит. Сэр, прошу Вас, просто…
— Хватит болтать! — заревел мужчина. — Оставьте меня в покое. Это мой дом и моя жена. Я очищу этот чертов грязный рот, — кричал он, засунув дуло пистолета ей в рот.
Эйвери выключила сирену и подъехала к тротуару.
— Еще один гребаный коп?! — вспылил мужчина. — Да вы как тараканы. Хорошо, — вдруг угомонился он и заговорил спокойным, четким тоном. — Сегодня кто-то умрет. Вы не посадите меня за решетку снова. У вас есть выбор — либо отправиться домой, либо посмотреть, кто будет этим счастливчиком.
— Никто не умрет, — повторил первый коп. — Стэн, пожалуйста, убери оружие!
— Даже не подумаю, — ответил его напарник.
— Черт побери, Стэн!
— Оставайся здесь, — сказала Эйвери Рамиресу.
— И не мечтай! — заявил он в ответ. — Я твой напарник, Эйвери.
— Хорошо, но послушай меня. — Меньше всего нам сейчас нужны еще пара копов, превращающих все это в кровавую бойню. Не дергайся и следуй моим указаниям.
— Каким?
— Просто иди за мной.
Эйвери вышла из машины:
— Сэр, — скомандовала она вооруженному офицеру, — уберите оружие.
— Да кто ты такая? — ответил он.
— Оба отойдите от лужайки, — обратилась она сразу к двоим копам. — Я Детектив Эйвери Блэк из А1. Я разберусь с этим. И ты тоже, — кивнула она Рамиресу.
— Ты сказала мне следовать твоим указаниям! — выкрикнул он.
— Это и есть мое указание. Вернись в машину. Теперь все сделали шаг в сторону от лужайки.
Коп с пистолетом плюнул и покачал головой.
— Долбанная бюрократия. Почему же? Думаешь, если появилась в паре статей, то теперь супер коп или что-то вроде этого? Знаешь что? Я бы очень хотел посмотреть, как ты справишься с этим, супер дамочка, — сказал он и, держа пистолет в руках и глядя на преступника, начал медленно отходить назад, пока не скрылся за деревом. — Убери это, — добавил он, обращаясь к напарнику, который последовал его примеру.
После того, как Рамирес вернулся в машину, а другие копы благополучно покинули зону поражения, Эйвери сделала шаг вперед.
Латиноамериканец улыбнулся.
— Смотрите кто здесь, — произнес он, тычя пистолетом. — Никак следователь по серийным маньякам? Молодчина, Блэк. Тот парень был настоящим психом. Ты сделала его. Эй! — заорал он на женщину, стоящую на коленях. — Хватит извиваться, твою мать! Не видишь, что я разговариваю?
— Что она сделала? — спросила Эйвери.
— Эта сучка трахалась с моим лучшим другом. Вот, что она сделала. Да, сучка?
— Черт, — сказала Эйвери. — Дерьмово. Она и раньше вела себя так?
— Да, — признался он. — Думаю, она изменяла своего бывшему парню со мной, но, твою мать, я женился на этой суке! Это же должно все менять, разве не так?
— Так, — согласилась Эйвери.
Внешность мужчины была слегка угловатой: узкое лицо и отсутствие нескольких зубов. Он взглянул на растущую толпу, затем, с видом провинившегося ребенка, на Эйвери, и прошептал:
— Выглядит не очень, да?
— Да, ужасно, — ответила она. — В следующий раз стоит устроить разборки дома. И не так громко, — мягко сказала она и слегка придвинулась к нему.
— Зачем ты приближаешься? — поинтересовался он, подняв бровь.
— Это моя работа, — пожала плечами Эйвери так, будто речь шла об обычной рутине. — Сказать, как я вижу это? У тебя есть выбор. Первый вариант: вы спокойно разбираетесь сами. Ты уже облажался — слишком громко, слишком людно, слишком много свидетелей. Худший вариант? Она выдвигает обвинение и тебе понадобится хороший адвокат.
— Она не рискнет выдвинуть чертовы обвинения против меня, — ответил он.
— Я не стану, малыш! Я не буду этого делать! — взмолилась женщина.
— Если она не станет этого делать, то ты пройдешь по статьям нападения при отягчающих обстоятельствах, сопротивлению при аресте и нескольким другим незначительным пунктам.
— Мне не придется сидеть?
— Тебя арестовывали ранее?
— Да, — признался он. — Пять лет за попытку убийства.
— Как тебя зовут?
— Фернандо Родригез.
— Ты все еще на условно-досрочном, Фернандо?
— Нет, закончилось две недели назад.
— Ясно, — задумалась она. — Тогда, скорее всего, тебя закроют до принятия решения. Может на месяц или два.
— На месяц?!
— Или два, — повторила она. — Да ладно, давай будем честны. После пяти лет это ничто. В следующий раз будешь разбираться дома.
Эйвери стояла прямо перед ним, достаточно близко, чтобы разоружить и высвободить жертву, но он уже итак успокаивался. Она была знакома с людьми вроде него, когда работала с Бостонскими бандами. Такие парни, как правило, долго находились не в своей тарелке, в результате чего любая причина вызывала подобную агрессию. Но, в конечном счете, стоило им дать передышку и войти в доверие, как история повторялась: им лишь хотелось, чтобы их утешили, помогли, поняли, доказали, что они не одиноки в этом мире.
— Ты же раньше была адвокатом, так? — спросил он.
— Да, — согласилась Эйвери, пожимая плечами. — Но тогда я совершила глупую ошибку и моя жизнь в одночасье превратилась в кошмар. Не стоит это повторять. Давай закончим все сейчас.
— А что будет с ней? — указал он на жену.
— Зачем тебе вообще быть с кем-то вроде нее? — спросила Эйвери.
— Я люблю ее.
Эйвери втянула губы, задумавшись, и отпустила их, уставившись на него:
— Разве это похоже на любовь?
Казалось, этот вопрос искренне взбудоражил его. Сморщив лоб, он переводил взгляд с Эйвери на свою жену и обратно.
— Нет, — ответил он, опуская пистолет. — Это неверный способ доказать ее.
— Вот, что я тебе скажу, — произнесла Эйвери. — Отдай мне пушку и дай этим парням спокойно надеть на тебя наручники и я кое-что тебе пообещаю.
— Пообещаешь что?
— Что я проверю, в какие условия тебя поместят. Ты не похож на плохого парня, Фернандо Родригез. Кажется, тебе просто не повезло в жизни.
— Да ты и половины не знаешь, — ответил он.
— Нет, — согласилась она, — не знаю.
Эйвери протянула руку.
Он отпустил заложницу и передал пистолет. В эту же секунду его жена подскочила и отбежала на безопасное расстояние. Тот коп, который готов был открыть огонь, недовольно вышел из-за дерева с явной завистью.
— Я заберу его, — произнес он.
Эйвери уставилась на него:
— Сделай мне одолжение, — прошептала она. — Перестань вести себя так, будто ты намного лучше тех, кого арестовываешь, и обращайся с ними, как с людьми. Это поможет.
Коп покраснел от гнева и, казалось, был уже готов разрушить созданную Эйвери спокойную обстановку. К счастью, второй офицер успел добраться до нарушителя первым и аккуратно достал наручники.
— Сейчас я надену их, — тихо сказал он. — Не волнуйся. Я прослежу, чтобы с тобой нормально обращались. Сейчас я зачитаю Ваши права, хорошо? У Вас есть право хранить молчание…
Эйвери направилась обратно.
Фернандо поднял голову и на секунду они задержали взгляд друг на друге. Мужчина кивнул в знак благодарности, Эйвери ответила тем же.
— Все будет так, как я сказала, — повторила она прежде, чем уйти.
— Черт, Эйвери, это было жестко, — встретил ее Рамирес с широкой улыбкой.
Флирт беспокоил Эйвери.
— Меня раздражает, когда копы ведут себя с преступниками, как с животными, — ответила она и повернулась, чтобы проследить за арестом. — Держу пари, что половину перестрелок в Бостоне можно было бы избежать, прояви они хоть каплю уважения.
— Возможно, если бы было больше таких ответственных полицейских-женщин, — пошутил он.
— Возможно, — ответила она, в серьез задумавшись об этом.
Ее рация зашипела и сквозь помехи они различили голос капитана О’Мэлли:
— Блэк. Блэк, где ты?
— Я здесь, кэп, — ответила она.
— Больше не отключай телефон, — сказал он. — Сколько раз я должен повторять это? Направляйтесь к причалу Бостонской гавани, который находится на пересечении с Маргинал-стрит в Восточном Бостоне. У нас там происшествие.
— Разве это не территория участка А7? — спросила она, нахмурившись.
— Забудь об этом, — произнес О’Мэлли. — Бросай все, чем занята и приезжай как можно скорее. У нас убийство.
