Кровь Меровингов

Берегиня Форест, 2014

На юге средневековой Франции среди бескрайних лесов и виноградников в достатке и спокойствии живет юная девушка. Но однажды неизвестные врываются в ее жизнь, пробуждая мистическую силу предков, о которой Луиза даже не догадывалась. Непростой выбор, любовь и ненависть, долг и честь, магия и древние тайны, рыцарские турниры, схватки, погони и преследования уводят ее навстречу судьбе и предназначению… Действие происходит во Франции и Испании XIV века. В книге присутствуют исторические персоналии, отражены реальные события того времени. Воссоздан быт, традиции и обычаи Средневековья.

Глава 5

Дерзкие замыслы

Тем временем, едва держась в седле, Луиза приближалась к деревушке Эньян. Лес расступился. В каменистую пустошь вросли три дюжины небольших домиков. У самых зажиточных вилланов к домикам примыкали клетушки и загоны для скота. Остальные держали живность там, где сами спали. Рядом с постройками в земле были выкопаны погреба. В хорошие годы в них хранилось вино и козий сыр, в плохие — ничего.

У первого дома стояла большая грубо сколоченная телега с возвышающейся горкой длинных плетеных корзин. В них собирали виноград на господских холмах. Луиза достала охотничий рог и протрубила. Кроме старика, двух лохматых и тощих дворовых собак да мальчишек, никто не отозвался на зов.

Старик поднял трясущуюся руку с черными корявыми пальцами к морщинистому лбу. Всмотрелся. Признал и поклонился. Стар он был очень и слаб, денно и нощно болели его кости, но кланялся старик до земли.

Псы покатились под ноги к Ральфу, заливаясь лаем. Выбежавшие мальчишки зашикали на собак и отогнали их, для верности запустив в них камнями. Одетые в лохмотья, перепачканные грязью и сажей, они подбежали к наезднице, приветствуя ее и посматривая на добытую лису, притороченную к седлу. Луиза спешилась, перекинула повод и взяла коня под удила.

Слепенький мальчик лет шести, маленький и худой, приведенный за руку братом, робко приблизился к Луизе. Обнял ее за ногу. Прижался и заурчал как котейка. Луиза нежно погладила его русые волосы.

— А где Ворон? — оглядывая детей, спросила Луиза.

Вперед вышел мальчуган бойкого вида. Губа его, разбитая в недавней драке, еще кровоточила. Пыльный и всклокоченный, он обстоятельно пояснил:

— Ворон ушел в лес за лозами для корзин. Еще утром.

Луиза отвязала лису, достала зайца и бросила свою добычу на траву.

— Мартин, придется тебе заняться похлебкой, — обратилась она к драчуну. — Да посудину побольше найди, чтобы на всех хватило. Я, признаться, умираю с голода. Вот еще возьми, тут хлеб, немного сыра и соль.

Мартин быстро поволок провизию к большому плоскому валуну.

— Сегодня будет пир!

— Ого! Знатно поужинаем!

— Хвала Святой Деве, что послала тебе добычу, госпожа!

Грязные и веселые рожицы довольно улыбались. Вечно голодные серые, карие, голубые глазенки детей сверкали.

Луиза устало улыбнулась и зевнула несколько раз.

Мальчишки сразу принялись за дело. Мартин, подражая Ворону, который был у них за главного, покрикивал на других и отдавал распоряжения подручным не хуже графского повара Муасси.

— Мясо! Мясо! — бормотал слепенький.

Ему редко удавалось поесть нормально. Старшие сестры и братья отнимали еду. А он даже и пожаловаться не знал на кого. Родители жалели. Отец не наказывал. Мать иногда подкармливала. Бывало, украдкой сунет то корку хлеба, то кочерыжку от капусты. А он проглотит это вмиг, не жуя. Старается быстрее съесть, пока не отобрали.

Еле волоча ноги, Луиза побрела к росшей неподалеку старой наполовину иссохшей яблоне. Бог весть сколько лет прожившая, яблоня пестрела разукрашенной лишайниками бугристой корой. Плоды же давала малые, кисло-горькие, с налетом парши, только лесным свиньям на корм. Мальчишки порывались наесться ими, но животы подхватывало так, что вскоре они оставили свои попытки. Яблоки впредь оставались висеть нетронутыми.

Опускаясь на землю и прислоняясь спиной к дереву, Луиза закрыла глаза.

«Нет! Не он это был! — вспоминала она о встрече. — Мало ли испанских графов проезжают по дорогам благословенного Юга? Много. Значит — не он. Дай-то Бог, чтобы не он!» Напрасно она старалась обмануться. Впервые за весь день расслабившись, незаметно для себя Луиза крепко заснула.

Проснулась от легких прикосновений. Кто-то осторожно поправлял укрывавшую ее баранью шкуру. Луиза открыла глаза.

Перед ней на коленях стоял молодой парень семнадцати лет. Несмотря на молодость, он был сложен как взрослый мужчина. От постоянной тяжелой работы мышцы его окрепли, большие руки даже при первом взгляде говорили о немалой физической силе. Черные волосы, коротко стриженные у висков и на затылке, непослушным вихром топорщились, спадая на глаза. Правильные черты лица и манеру держаться он унаследовал от своего неизвестного отца — проезжего рыцаря, от которого, как поговаривали злые языки, прижила его мать.

— Ворон! Ты когда пришел? — обрадовалась Луиза, вылезая из-под шкуры.

— Да почти сразу же, как ты приехала, моя госпожа, — Ворон скупо улыбнулся, пристально вглядываясь ей в лицо. — Да только ты заснула прежде, чем мы с Готье успели подойти. У тебя все благополучно?

Луиза вздохнула.

— В Базедане объявились оборотни, убивают людей. Меня насильно хотят выдать замуж, и жених уже в замке, а так… Хм! Так все благополучно, — горько пошутила она и наскоро рассказала Ворону о вестях, которые узнала от Жака Левши, следах оборотней, а также о несостоявшейся драке на дороге и своих подозрениях. О своих новых возможностях Луиза не обмолвилась ни словом.

Ворон слушал, не перебивая, но было видно, как он взволнован.

— Что ты предпримешь? — спросил он Луизу, когда та закончила говорить.

— Буду драться! — голос ее прозвучал устало, но решительно.

— Я с тобой! — кивнул Ворон, вцепившись в свой старенький нож с щербатым лезвием, словно опасность была рядом.

Луиза благодарно посмотрела на него, испытывая некоторое облегчение. Ворон стал первым, кто предложил свою помощь.

— Возьми-ка, — она протянула ему отменный охотничий нож, — его сделали специально для тебя. Это мой подарок.

— У-ух! — выдохнул Ворон, сверкая, как одноименная птица, черными глазами.

Сталь многократной закалки поблескивала в вечерних лучах солнца. На костяной рукояти была сделана гравировка «Ворону от Луизы».

Она пояснила значение надписи.

— Пусть он будет тебе верным помощником! — сказала Луиза, улыбаясь детскому восторгу Ворона.

— Вот уж королевский подарок! — вертя нож в руках и пробуя его лезвие пальцем, присвистнул он. Его всегда серьезное, если не сказать хмурое, лицо озарилось неподдельным счастьем.

Тут на его восторги сбежались и остальные мальчишки, сидевшие все это время в кругу костра, внюхиваясь в запах похлебки. Они гурьбой обступили Ворона, любуясь подарком. Каждый старался дотронуться до рукояти.

— Ну, будет! — деловито прикрикнул Ворон.

Мальчишки нехотя расступились. Ворон не любил повторять, и власть его устанавливалась просто — кулаком да пинком.

— Ну что там? Когда будет готово? — поинтересовалась Луиза, обращаясь к раскрасневшемуся от костра и пара Мартину.

— Уже готово, — отдуваясь, пропыхтел он в ответ.

— Пора подкрепиться! — Луиза встала, шагая к костру, по пути разминая затекшие мышцы.

— Благодарю! — шепнул Ворон, догоняя ее.

Усевшись у костра, все очень скоро заскребли деревянными ложками по мискам. Для них, полуголодных, сегодня наступил праздник, сущее пиршество!

Аппетитный дымок разносился по округе, искушая псов. С виноватым и выжидающим видом они бегали поодаль, дружелюбно мотая хвостами. Извиняющимися преданными глазами псы взирали на своих чумазых хозяев и, поскуливая, выпрашивали подачки. Их не обидели.

Слепенький забрался к Луизе на колени. Обжигаясь похлебкой, он глотал варево, показавшееся Луизе на редкость вкусным. Она жалела мальчишку. Но ни жалостью, ни подарками, ни деньгами, ни прочей милостью не поможешь. Всю жизнь суждено ему терпеть унижения и притеснения здоровых, а потому более сильных, соплеменников и мириться со своей участью.

— Эй, да не толкайтесь вы, всем хватит, — командовал Ворон, прикрикивая на мальчишек, спорящих из-за еды.

Хватая горячие куски мяса, они обжигались и сосредоточенно жевали, толкая друг друга локтями. Разрывая мясо зубами, они заедали его хлебом и сыром. Луиза кормила слепенького и сама не отставала от компании.

Полуодетые, босоногие, чумазые, пахнущие чесноком, потом и дымом, юные вилланы были сынами ее земли. Бремя тяжелой работы и бедности еще не в полной мере касалось их. Им пока не надо кормить свои семьи. С раннего утра до сумерек горбатиться на полях и в виноградниках. Мучиться в полночный час бессонницей от мысли, как вовремя отдать подати сеньору. Рожать и хоронить своих сыновей, умирающих от болезней и нищеты. Управившись со своей долей домашней работы, они уходили на речку тайком ловить рыбу или в лес за хворостом, съедобными корешками, травами, ягодами и грибами, где носились, увлеченные играми, и кричали во всю силу своих легких от полноты жизни.

Вечерело. Костер догорал медленно. Мартин предусмотрительно обложил его кругом высокими камнями, сохраняющими жар.

— А слышали, госпожа, что у нас случилось? — повернув голову к Луизе и облизывая пальцы, заговорил мальчуган, одетый только в длинную, истертую на животе и коленях, домотканую холщовую рубаху.

— Что? — вопросительно взглянула она.

— Говорят, в прошлое полнолуние оборотни спустились с гор и утащили корову мельника. А давеча лесные весь день бегали по сенокосу как полоумные. И потом их крики и шум упавших деревьев разносились по лесу.

— Лесные?! — Луиза удивленно взглянула на Ворона. Эти никому не показываются. Чудно! Да еще на сенокосе, где и замковые могут шнырять.

— Видели лесных, — подтвердил Ворон. — Может быть, преувеличивают, потому как не нашли ничего в тех местах, да только не нравится мне все это! Дед видел сам. Сказал, не в себе они были. Оборотни тому причина.

— Все из ваших целы? — с затаенным беспокойством спросила Луиза.

— Пока да.

Это «пока» еще больше встревожило мальчишек, как если бы жертвы уже имелись. Жевание на миг прекратилось. Луиза обвела их взглядом, читая суеверный страх на лицах.

— Да, да! И мы все думаем, скоро оборотни утащат пастуха Вильяма, — вставил птицелов Гоше с копной светлых кучерявых волос.

— Это почему же они должны утащить пастуха? — поинтересовалась Луиза.

— Он же поздно возвращается домой и гонит стадо неподалеку от Черной лощины, — деловито сказал Гоше, выскребая свою миску и посматривая на опустевший котелок, на дне которого, поблескивая монетами жира, оставалось немного похлебки.

Луиза задумалась. Вести об оборотнях быстро разлетелись.

— Да врут все! — перебил его Бан. — Вильям хоть и дурак, но он ни за что не погонит коров по тем местам.

— Ничего не врут! — обиделся Гоше. — Он мне сам рассказывал, как однажды перебрал вина у мельника и заплутал по дороге домой. Смотрит, а сам уже на краю лощины. И страшный вой вдруг послышался. Понятно, Вильям — бежать. А оборотни гнались за ним. Ну, Вильям и залез на осину и просидел там до рассвета. Оборотни караулили его, пока рассвет не занялся, а потом исчезли в огненном облаке.

— Вранье! — сказал авторитетно Бан. — Как тебе пьяный может на дерево взобраться?!

— Захочешь жить, еще не то сделаешь, — уверил его Мартин.

— И что, оборотни не полезли за ним на дерево? — спросила Луиза.

— Да как же они смогли бы забраться, госпожа?! — удивился Гоше. — Ведь осина — дерево для них запретное!

— В Черной Лощине и так нечисто, оборотни там и поселились, — добавил Мишле, суеверно крестясь. Другие, включая и Ворона, сделали пальцами знак, оберегающий от злых сил.

— А вот в этом ты абсолютно прав, — сказала Луиза. Она уже давно сопоставила рассказы Левши с собственными наблюдениями. «Откуда такая беда пришла в наши благодатные земли?» — мелькнула у нее горькая мысль.

— Как бы там ни было, — добавила она вслух, — а выбора у нас нет. Мы должны пойти в лощину и убить оборотней, пока они не убили нас.

— Кто же отважится драться с оборотнями? — усмехнулся Мартин. — Жить еще никому не надоело!

После его слов воцарилось молчание.

— Вот что! Я не буду сидеть и ждать, пока оборотни в очередной раз загрызут кого-нибудь! — Луиза поднялась с места. Вид у нее был такой, словно она одна решилась выступить против целого мира. — Я никого не буду принуждать, но мне нужна помощь!

— Я уже говорил тебе, госпожа, я с тобой! — решительно заявил Ворон.

— И я тоже! — вдруг заявил Готье, до этого сидевший молча.

— Хорошо! Надо вам будет поговорить еще и со старшими. От жителей Базедана помощи ждать бесполезно. Отказались они. А у вас смелых всегда хватало, — сказала Луиза серьезно, словно обращалась к воинам, а не к мальчишкам. — Нам нужно как можно больше людей.

— Ты кое о чем забываешь, госпожа, — заметил Ворон. — Как мы убьем оборотней?

Луиза на мгновение задумалась, смотря на тлеющие угли костра.

Ворон прав. Ценность любых действий против этих чудовищ будет ничтожна, если не знать наверняка, как с ними справиться.

— Мы спросим у того, кто знает, — просияла она. — Надо идти к Азельме!

Мальчишки вздрогнули, даже Ворон побледнел. Азельма слыла ведьмой. В наступившей напряженной тишине вдруг явственно послышался отчаянный стук копыт, и огненное марево заколыхалось меж деревьев. Вскочив и побросав миски, мальчишки с криками бросились врассыпную. Ворон выхватил нож и закрыл Луизу собой. Готье хоть и не убежал, но держался сзади.

Через минуту на дороге показался отряд замковых кольчужников с факелами, освещающими их в быстро сгущающихся сумерках.

— Моя госпожа! — поспешно спрыгивая с седла и преклоняя одно колено перед Луизой, произнес запыхавшимся голосом старший. — Хвала всем святым! Вы здесь! Мы ищем Вас уже целый день! Сэр Бернар послал за Вами.

— Возвращайся в замок, Корбейран, я скоро буду, — сказала ему Луиза, надеясь как можно дольше оттянуть возвращение.

— У меня на этот счет строгий наказ, — намекнул ей кольчужник, с неодобрением смотря на Ворона. Не пристало молодой госпоже проводить время в обществе простолюдина.

— Ладно! Приведи моего коня, — приказала ему Луиза и шепотом сказала Ворону: — Помни, о чем я тебя просила, и жди. Я приеду в ближайшее время. Спроси у деда, как найти Азельму.

— Не беспокойся, все сделаю, — заверил ее Ворон, протягивая шкурку трофейной лисы. Он успел снять ее, пока Луиза спала.