Путешествие по жизни с Бахтияром Сакуповым

Бахтияр Сакупов, 2014

Мы современные, впитавшие в себя мудрость наших предков и силу наших отцов, идеальные – практически во всем, но… за исключением некоторых моментов, которые у каждого свои, но которые, по большому счету – одинаковы у всех. В своей книге, я откровенно описал себя и все, что волнует мою современную душу. Я приоткрыл мысли, которые присущи всей современной молодежи, но о которых – мало кто, решится рассказать. Наши ошибки, наши стеснения и наши неудобства – объективно описаны мой, на страницах моего путеводителя по нашим жизням, который, я абсолютно уверен, поможет многим читателям, преодолеть определенные ступени к достижению гармонии с нашей жизнью, которая – бывает грустна, бывает опасна, но которая всегда – прекрасна!

Глава 4

Если весь мир мистичен, значит, каждый из нас — мистик…

Бахтияр Сакупов

Какие же мы «непонятные» творения природы!

Мечемся по миру в поисках успокоения и каких-то чудес, требуем доказательств их подлинности, но часто не видим необычного в своей собственной жизни.

Лично с каждым из вас случалось что-то такое, из ряда вон выходящее, что невозможно было объяснить с точки зрения физики, химии или социологии?

А может, в бесконечной гонке вам просто некогда было остановиться и осознать это?

Лично у меня иногда случаются ситуации, когда мне не просто кажется, а в моем подсознании присутствует уверенность, что «здесь» я уже был, или я знаю, что будет дальше…

Я не считаю себя глубоко верующим человеком. Мои идеальные во всем родители давали мне возможность всегда иметь свое собственное мнение и вырабатывать свой собственный менталитет.

По мере взросления, обучения и получения окончательного, на данный момент, образования — я познакомился со многими религиями. Но сейчас речь пойдет только об одной их общей черте — бессмертии человеческой души у христиан или реинкарнации, согласно восточным религиям.

К «великим путешественникам» я себя не отношу, хотя бывал во многих странах. Но было три особенно вопиющих случая, когда я осознавал, что уже однажды жил в том месте, куда только что прибыл впервые.

Я обожаю природу, ее красоту и непостижимую вечность. Находясь среди вековых деревьев или среди скалистых гор — я всегда начинаю писать. Меня словно окутывает радужный туман, в котором я проживаю, нахлынувший на меня эпизод, и в это мгновение я совершенно отрываюсь от реальности.

Называйте это как хотите: полетом в астрал, посещением музы или просто игрой воображения — саму суть это не изменит.

Однажды я около месяца провел в Динь-ле-Бен в верхнем Провансе и совершал ежедневные конные прогулки в южные Альпы. На мой взгляд — нет ничего красивее этих мест. Каждый день я старался посетить новое место, будь то живописный луг, мрачная пещера или каменный утес.

Такое обворожительное сочетание гор, лугов и моря редко где встретишь и, увидев одни раз — не забудешь никогда.

И вот, в один солнечный день я совершенно увлекся романтическим сюжетом нового эпоса и не заметил, как пролетело время.

Спохватившись, я глянул на часы. Было начало восьмого вечера и, понимая, что меня уже «потеряли», я устремился к отелю. Я гнал лошадь по прямой и, не справившись с «управлением», загнал престарелую кобылку в небольшую лощину с мягкими очертаниями с деревянной хижиной на левом склоне и ракитником справа. В принципе — ничего особенного.

Но вдруг меня пронзило острое чувство — «родина»! Это было так неожиданно, что я остановился как вкопанный, не понимая, что же это могло быть.

Останавливаться было некогда, и я продолжил путь в странном смятении. Не было никакой возможности избавиться от этого навязчивого чувства, что я тут жил…

Я так и не смог уснуть ночью, и поэтому ни свет ни заря я отправился в эту странную лощину.

Я провел большую часть дня в ее густой траве, среди ее нерукотворных альпийских горок. И абсолютно утвердился в мысли, что я здесь жил.

Да, жил, только не понимаю — где. Это практически дикая природа, за исключением этой древней хижины, непонятного происхождения.

Моя память абсолютно точно воскресила каменную улицу, по две стороны которой стояли массивные каменные дома. Перед которыми находились ухоженные клумбы с яркими цветами.

Возле особенно роскошных домов были установлены красивые белоснежные качели, на которых каталась детвора. Я не видел взрослых людей, кругом были только дети, цветы и не в меру жирные коты.

Я узнал качели, с которых, я точно знал, что я падал. Я знал, что я сильно повредил руку, и что потом долгое время не мог кататься, и вообще не мог играть в активные игры.

Все это было в моей памяти в мельчайших деталях, но я, хоть убейте — не мог понять, откуда.

День клонился к закату, и я был вынужден возвращаться в отель. В этот вечер я не стал ужинать в номере и присоединился к другим постояльцам в ресторанчике нашей гостиницы.

Официантом был пожилой мужчина, брат хозяина отеля. Он был очень добродушен и по-дружески общался со всеми посетителями. И я решился заговорить с ним об этой лощине, чтобы он или подтвердил мое сумасшествие, или каким-то чудодейственным способом развеял его.

На ломаном французском я кое-как поинтересовался таинственной лощиной и хижиной, которая приютилась на ее склоне.

И каково же было мое удивление, когда пожилой официант рассказал мне про деревеньку, стоявшую на том месте двести лет назад, и которую снес спустившийся ледник, который и «породил» эту самую лощину.

В деревне действительно были добротные каменные дома и каменные мостовые. В ней жили зажиточные семьи, в которых было по нескольку детей. И самое большое количество жертв было именно среди ребятишек, потому что взрослая часть населения деревеньки в дневное время суток была на пастбищах и в сыроварне.

Я не смог закончить свой ужин и, вернувшись в номер, принялся описывать свое «знание», до конца не осознавая его природу и значение…

Подобная ситуация произошла, когда я заканчивал университет.

Собравшись небольшой группой из трех человек, мы с друзьями решили отправиться на экскурсию в Ригу. Я очень люблю Прибалтику. Она не похожа ни на одну страну мира. Она грозная и в то же время притягательная. Она прохладная, но не морозная. Она гостеприимна и в то же время осторожна ко всем зашедшим.

Самолетом мы прибыли в Ригу, и оттуда заказной автобус должен был доставить всю экскурсионную группу в частную гостиницу, которая находилась за чертой города в очень живописном месте.

Наш экскурсовод вкратце сообщил нам о поселках, которые мы будем проезжать и о их достопримечательностях. Автобус ехал неспешно, чтобы мы смогли вдоволь насладиться местными пейзажами.

В маленьком и непонятно почему «рыбацком» поселке мы сделали остановку, чтобы избавиться от лишней влаги или «невлаги». Наш экскурсовод, по всей видимости, остро нуждался во втором варианте, потому что, выскочив из автобуса, он помчался, сломя голову, в неизвестном никому направлении. Не удосужившись при этом, уточнить то самое направление для всех остальных — таких же страждущих, как и он.

Я вышел из автобуса, потянулся и увидел на продовольственном магазине красивую, но изрядно «древнюю» вывеску со слегка детским рисунком золотой рыбки истошно красного цвета.

У меня в горле сжался комок — эта рыбка абсолютно точно мне была знакома. Даже ее нижний плавник, странно надломанный в левую сторону, мне был хорошо известен.

Легкое отупение, непонимание и отрицание разрывали меня на части.

Пока я стоял, заворожено рассматривая вывеску, ко мне подошли две девушки из нашей туристической группы и поинтересовались, не знаю ли я, где здесь туалет, да еще и женский.

И представляете, я, совершенно не задумываясь, повел их за собой. Мы зашли за магазин, обогнули колодец, обошли справа охотничью лавку, и перед нами обрисовался старый аккуратный белый домик с международными треугольными лейблами половой принадлежности.

Девушки меня поблагодарили, а я опешил еще больше, чем когда увидел алую золотую рыбку на магазине.

Я никогда не был в этом поселке. Я никогда раньше не видел подобных вывесок и, тем более, никак не мог знать этот витиеватый маршрут к туалету, из мужской части которого выходил счастливый экскурсовод. Я никогда здесь не был. Но я точно тут когда-то был…