За два часа до старта. Воспоминания

Бахаудин Меслауров

Воспоминания о жизни. Учёба в Куйбышевском авиационном институте. Работа на Смоленском авиационном заводе. Зарисовки о страницах о жизни.

Честь фирмы

Так получилось, что по состоянию здоровья я задолжал по некоторым предметам и, подчищая эти «хвосты», на преддипломную практику на Смоленский авиационный завод приехал с большим опозданием. Я был встревожен этим обстоятельством и, боясь не уложиться в сроки, вплотную занялся сбором материалов для своего диплома. Мои товарищи по институту, приехавшие гораздо раньше меня, уже хорошо ориентировались на территории завода, раскинувшему на многие сотни гектаров. Непосредственным руководителем моей практики был заместитель начальника цеха №1 по подготовке производства, который и оказывал мне всю необходимую методическую и иную помощь. В один из дней, составив с его помощью схему действий, я отправился знакомиться со структурными подразделениями завода. Для меня нормой было зайти в очередной отдел, и обратиться к начальнику с просьбой, ознакомить меня с работой его подразделения. Причем получалось так, словно этим я оказываю им большую услугу, если не сказать честь. Здесь сказывалась и раскованность студента старшего курса и армейское прошлое. В одном из отделов, кажется отделе по разработке программ для станков с ЧПУ (числовым программным управлением), я просидел минут десять, ожидая, когда освободится начальник. Тот время от времени украдкой бросал виноватый взгляд в мою сторону, чувствуя неловкость от того, что производственные вопросы заставляют его задерживать незнакомого молодого человека. Наконец он освободился и я, кажется, не представившись толком, начал задавать ему вопросы, касающиеся работы отдела. Запахло НКВДшной атмосферой 37-го года. Мой собеседник стал осторожно отвечать, оробев окончательно. Наконец, собрав всю свою решительность в кулак, он неуверенно попросил меня представиться, с кем же он, в конце концов, дело то имеет. Я объяснил, что являюсь студентом-дипломником, проходящем практику в первом цехе и сейчас занят тем, что знакомлюсь со всеми службами завода. Это надо было видеть, с каким облегчением он меня послал к своему заму. Уже гораздо позже, отработав несколько лет и узнав друг друга поближе, мы с начальником отдела дружно смеялись каждый раз, вспоминая этот эпизод, особенно над его желанием, послать меня в тот момент еще дальше.

Наконец я дошел до СКО (серийный конструкторский отдел) завода. Это была большая организация с кучей подотделов. Располагались они в больших помещениях по сотне человек в каждом. Длинные ряды чертежных кульманов, над которыми склонились мудрствующие над чем-то конструкторы, контуры самолетов, тихим шорохом ватманов витавшие в воздухе создавали удивительную атмосферу деловитости и серьезности происходящего. Это напоминало кадры из кинофильмов военной поры, так показывали КБ (конструкторское бюро) Ильюшина при создании знаменитых штурмовиков Ил-2. Деловито, по обыкновению, я зашел к зам. Главного конструктора, т.к. сам Главный к этому моменту отсутствовал.

Работа этого суперотдела (скажем так) была нам очень близка, так как являлась одной из наших профильных дисциплин и у меня с замом завязалась оживленная беседа. На каком-то этапе нашего разговора мой собеседник сделал акцент на то, что я являюсь выпускником именно Куйбышевского института и начал «наезжать» на нашу кафедру конструкции летательных аппаратов. Должен пояснить, что сами они, и завод в целом, находились под эгидой КБ Яковлева, мы же, не даром основателем нашего института считался С.П.Королев, (не без гордости мы повторяли друг другу слова вражеской радиостанции «Голос Америки», называвшей нас не иначе, как «Ракетный колледж Королева») ориентировали свои симпатии больше к КБ Туполева, Микояна и Сухого. Вообще, на сколько я помню, в ряду ведущих конструкторских бюро страны КБ Яковлева стояло особняком, отношение к нему было не столь теплым и трепетным, как к остальным. Сейчас не могу вспомнить, с чем это было связано. Да… вот, считалось, что, время, проведенное Яковлевым во главе всей авиационной промышленности страны и еще какие-то факторы, привили ему не совсем приятные свойства. Как один из штрихов этих свойств — создавая какое-либо изделие, они (фирма в целом) недостаточно заботились о стоимости своих разработок, т.е. не берегли народную копейку. Все это сидело у меня в памяти, причем не очень глубоко, ведь мы постоянно варились в этой информационной среде. К этому добавилось и виденное мною в цехах. И когда зам., высказав все, что он думает о нашей кафедре, удовлетворенно откинулся в кресле, я спокойным тоном, как само собой разумеющееся, кинул ему в ответ, что не ему судить мой институт и нашу кафедру, они сами занимаются тем, что «надевают (мягко говоря) брюки через голову…”. Как это, опешил мой собеседник. «А очень просто, — ответил я, — не имея давних традиций в гражданском самолетостроении, избалованные военными заказами, вы не привыкли считать деньги и создаете слишком дорогие самолеты. Они у Вас сложны по конструкции, не технологичны в производстве и дороги в эксплуатации…”. По тому, как мой оппонент вскочил и суетливо стал копаться в шкафах, показывая мне разные графики и эскизы, схемы самолетов и что-то доказывать, я понял, что попал в самое яблочко. И потом, вернувшись после защиты диплома на завод, уже как специалист, за все последующие годы совместной работы и общения, я больше не слышал из его уст критических замечаний в адрес своего института.

Конец ознакомительного фрагмента.