За два часа до старта. Воспоминания

Бахаудин Меслауров

Воспоминания о жизни. Учёба в Куйбышевском авиационном институте. Работа на Смоленском авиационном заводе. Зарисовки о страницах о жизни.

Банда

Однажды осенью, проходя через парк, я почувствовал, что группа мужчин, находящихся далеко впереди меня, у скамейки на тротуаре, обратили на меня внимание. Я был в куртке, без головного убора, с коротко стриженой головой, довольно спортивный из себя. Когда я поравнялся с ними, меня окликнули из толпы:

— Молодой человек!

— Да, в чем дело?

— Скажите, Вы работаете в милиции?

— Нет.

— Вы работник прокуратуры, или других правоохранительных органов?

— Нет.

— Ну, Вы, хотя бы, дружинник?

— Да нет же, черт побери, в чем дело?

— Да нет, ничего, просто мы поспорили, я утверждал, что вы сотрудник правоохранительных органов…

Удивленно передернув плечами, я направился дальше, не подозревая, что этот эпизод отложится в моей памяти.

Много месяцев спустя, я стал свидетелем того, как двое подвыпивших мужчин, вовсю кроя матом весь белый свет, шатающейся походкой шествовали по тротуару. Прохожие шарахались от них как от зачумленных. Когда они поравнялись со мной, я не выдержал. Решительно подойдя к буянам, сдвинул их за плечи друг к другу и строго приказал немедленно прекратить безобразие. Было такое впечатление, что они разом протрезвели (или они притворялись пьяными?). С серьезными лицами пообещав мне, что все «будет путем», они молча пошли дальше.

Сработало. Значит тот мужик в парке не зря принял меня за сотрудника, значит во мне есть что-то такое, от людей, которые «не даром едят свой хлеб». Кажется еще раза два я прибегал к этой уловке, и каждый раз меня принимали за человека, которого надо слушаться, несмотря на гражданскую форму одежды. Служба в армии, в школе сержантов, умение заставить выполнять свои требования, это было в не далеком еще прошлом, плюс слегка спортивная внешность — наверное сбивали с толку дебоширов. Да и какой нормальный человек с улицы будет приставать к хулиганам с кукишем в кармане, если он не сотрудник милиции или еще чего-нибудь? Короче, я стал входить в роль, эта игра мне уже почти начала нравиться.

И вот зима. Вечер. Я на троллейбусе возвращаюсь откуда-то домой, в общежитие. В салоне почти заняты сидячие места, да стоят человек пять-шесть. На одной из остановок в троллейбус ввалила толпа мужиков, человек пять и тут же в атмосфере запахло горелым. Оживленная речь их была разбавлена такими крепкими выражениями, что стало ясно, этим словам на улице не учатся, за ними надо ехать в места не столь отдаленные. Один мужчина средних лет, приятной, интеллигентной внешности сделал им замечание, чем привлек к себе внимание, не сулящее ничего хорошего. Было такое чувство, словно это свора собак набросилась на чужака. Словесная перепалка вот-вот готова была перерасти в драку. Женщина, сопровождавшая мужчину, пыталась вытолкать его на очередной остановке, но он решительно отказался, скорее из чувства гордости, как мне показалось. Надо было что-то делать. Привычным жестом «набросив» на лицо маску суровой официальности, я стал продвигаться в сторону разрастающегося скандала, хорошо поставленным «сержантским» голосом предупреждая свое появление. Войдя в самую гущу ссорящихся, я стал «качать права». Хулиганы оробели и потихоньку стали утихать. И тут пожилой человек, который сидел в сторонке и, как мне казалось, не имел к ним отношения, «поехал» на меня, а вам, мол, что надо, Вы кто такой? Я автоматически опустил на него свой строгий взгляд и спросил, «Как, и Вы тоже с ними?». Глаза наши встретились и в тот же миг я пожалел, что встрял в эту историю. На меня смотрели глаза матерого волчищи. Этому человеку было лет за сорок (против меня, двадцатипятилетнего). В том, как он спросил, как сидел, да и во всем его облике чувствовалась крепкая лагерная закалка, какая-то незнакомая мне внутренняя сила. Он не просто смотрел мне в глаза, он высматривал, по глазам пытался узнать, кто я. Я чувствовал, что он высматривает: чувство неуверенности, растерянности, может и страха…

Как-то так вышло, что я в детстве считал неприличным, смотреть человеку в глаза. И в армии, когда меня оставили в сержантской школе командиром отделения, у меня стали возникать из-за этого проблемы, суть которых до меня дошла не сразу. Только когда один из курсантов, в очередной конфликтной ситуации бросил мне в лицо: «А почему Вы, товарищ сержант, в глаза не смотрите, если считаете себя правым?», я понял чего мне не достает, и стал работать над собой. В умении смотреть в глаза я достиг таких успехов, что мог, не говоря провинившемуся ни слова, строго посмотреть на него и этого бывало достаточно. Это конечно смешно, но мне казалось, что при желании я могу своим взглядом и в землю вогнать, сквозь казарменный пол, ежели что не так.

И вот этот поединок. Я стою над ним и вкладываю в свой взгляд все силы, которые у меня есть. Если бы передо мной стоял бедный курсантик из учебки, наверняка бы уже давно по голову в землю ушел. А этот смотрит на меня с низу испытующим взглядом, и я бы не сказал, что ему страшно. Наконец, через несколько секунд, показавшихся мне вечностью, он примирительно сказал, ну ладно начальник, все будет в порядке и что-то там такое на жаргоне кинул своим спутникам. Смысла сказанного я не понял, но они сразу присмирели. Приговаривая что-то типа «смотрите мне, чтобы…, а то я вас…» я прошел на свое место и тут только почувствовал, что у меня трясутся коленки. До меня дошло, что если бы этот тип понял, что я блефую, не унести бы мне своих ног. С тех пор я больше не прибегал к подобным опытам, что-то желание пропало.