Ходан Ремс. Эволюция

Бай Айран

Ходан Ремс… Он просто убийца, по своей сути — Проклятый. И он верен своему братству — Культу Смерти. Но сколько препятствий возникнет на его пути? Кем он станет в итоге? Сможет ли познать любовь, если это запрещено правилами братства?Ходан… запутается. И кто знает, сможет ли он выжить среди вампиров, оборотней и Инквизиции.

Янд

С тех пор минуло год. За это время шрамы на животе зажили и практически исчезли. Я не появлялся в своем городе, после того, как убрал наемников и забрал свои вещи. Дни тянулись долго. Слишком долго. Меня не волновали успехи в выполнении заданий, я был занят лишь одной мыслью. Я хотел Британи.

Каждую минуту я думал только об этой девушке, она преследовала меня во сне и не давала покоя наяву. Но я знал, что если увижу ее — сорвусь. А это хуже, чем мои теперешние мученья. Но она меня уничтожала. Ни одна женщина за это время не смогла утолить мои зверские аппетиты. Я пытался найти девушку, похожую на нее. И нашел. Вот только пользы от нее — никакой. Моя воля начала ослабевать, мозг практически не соображал. Последние пять дней я провел в своей комнате, отведенной мне Онаком в замке Культа, напиваясь до беспамятства снова и снова. Но даже в пьяном бреду чертова Британи меня не оставляла.

В дверь постучали громко и настойчиво.

— Что? — охрипшим голосом спросил я. Голова гудела, как пчелиный улей. Перед глазами все расплывалось, горло раздирала невыносимая жажда.

— Магистр Онак ждет вас к себе немедленно! — отчеканил посыльный.

Вот черт!

— Сейчас.

Посыльный ушел, а я попытался встать с кровати. Это у меня плохо получалось. Когда же я, наконец, посмотрел на мир с высоты, меня подвела координация, подбитая алкоголем. Пошатываясь, я добрел до стула и схватил одежду. Попытавшись ее натянуть, я со стоном растянулся на полу. Все мое существо одолела лень, но магистр Онак не потерпит не послушания. Переборов себя, я оделся и нашарил в кармане брюк колбу с концентрацией силы. Осушив ее до дна, я почувствовал прилив сил. Сразу стало лучше. Голова практически перестала гудеть, сознание очистилось от остатков хмеля, а горло перестала раздирать жажда. Я вышел из своей комнаты, и вскоре стоял перед дверью магистра в ожидании приглашения.

Дверь распахнулась, и я вошел внутрь. Магистр, как обычно, сидел за столом и что-то увлеченно писал, явно не замечая меня. Так прошло несколько томительных секунд.

— Явился? — презрительно спросил он. Я кивнул. — Ходан! — Я послушно посмотрел в глаза Онаку.

Магистр был недоволен, вот только чем, я понять не мог. Ни одно задание я не проваливал, все делал без единой ошибки. А запой? С кем не бывает? Каждый Проклятый имеет на это право. Десятки, а то и сотни жизней на твоей совести порою начинают давить.

— Ходан! Как ты мог? Как? — Я молчал, недоумевая. — Что же ты молчишь?

— Я не знаю, что сказать, учитель. — Я привык называть магистра именно так, ведь его поставили моим наставником, когда я еще даже не был зачислен в Культ. — Я не понимаю причины вашего недовольства.

— Что? — Онак был порядком удивлен. — Ты не понимаешь?

— Если бы я допустил ошибку, я бы ее исправил. Но такого не было, учитель.

— А твое поведение в последнее время? Ты не находишь.

— Алкоголь?

— Нет, Ходан, мой мальчик. Для Проклятого алкоголь — легкая передышка. Твои мысли, метания, похождения! Что-то мучает тебя, мой мальчик? — Я сглотнул. Если магистр узнает истинную причину моих страданий, мне не сдобравать.

— Нет, учитель. Все в порядке. Вы, наверное, ошиблись.

— Что ж, Ходан, дело твое. — Магистр, приставший во время разговора, сел обратно в кресло. — Но не затем я тебя позвал. Садись.

Я покорно исполнил просьбу Онака.

— Тебе предстоит выполнить новое задание. — Экая важность! Мог бы и письмо отправить! — Очень сложное, запутанное и опасное задание. Такого в Культе еще не случалось.

Я напрягся. А вот это уже интересней. А то оборотни, вампиры и прочая мелкая шушера вкупе с убийствами людей меня доконала.

— В твоем родном городе стало происходить нечто странное. — Я помрачнел. Еще чего не хватало! — На улицах приморского городка появился Мститель, так мы его прозвали. Этот некий субъект выслеживает Проклятых и лишает их магии. Неизвестно каким способом, мы знаем лишь то, что он что-то выплескивает в лицо жертве. Трое Проклятых, которые находились на территории города в связи с расследованием, теперь обычные люди. Но они выяснили, что Мститель не обладает магическими способностями, действует логикой.

— Ну и кто он? Имя, фамилия, положение? — лениво спросил я.

— Не так все просто Ходан. Все сыщики проклятых отказываются появляться в твоем городе. Они не хотят становиться людьми, и поэтому личность Мстителя нам неизвестна. Ты должен это выяснить и привести его под суд братства.

— Будет сделано. — Я встал. Мне не хотелось ехать в приморский городок. Не хотелось. Там я могу встретить Британи.

— Будь осторожен, Ходан. И ты можешь стать человеком.

— И что? Это же не смертельно?

Магистр криво улыбнулся.

— Ты так думаешь? Все три Проклятых уже мертвы. И их палачи — их же братья из Культа. Побереги себя, ты нам еще нужен.

Я ничего не ответил. Лишь развернулся и вышел вон из кабинета Онака. В сердце моем зашевелилась тревога.

* * *

Я подъезжал к своему родному городу, в котором родился, вырос и впервые убил. Темные улицы были пусты, лишь изредка попадались пьяные гуляки. Фирлис мерно отстукивал по мощенной булыжником мостовой. Я поежился. Холодный ноябрьский ветер так и норовил забраться ко мне под плащ. Подгоняя коня, я увидел, что в окнах моего дома горит свет. Во всех. Кроме окон моей спальни. Значит, Лития соблюдает договор и не заходит в мои покои.

Расседлав Фирлиса, я налил ему воды и вышел из конюшни. Камешки тихонько похрустывали под моими ногами, свежий холодный воздух врывался в легкие. Хорошо чувствовать себя дома. Все-таки хорошо. Правда, многое меня тяготило, но нечеткие и такие далекие воспоминания о детстве порою ворошили мои чувства.

Я зашел в дом, и услышал, что на кухне кто-то разговаривает. Первый женский голос я просто не мог не узнать. Тетя всегда пыталась кого-то в чем-то убедить, и ее властную интонацию я не перепутаю ни с чьей другой. А вот от второго голоса меня пробрало до самых костей. Все внутри замерло, смерзлось, застыло. Сердце лихорадочно забилось в груди, в висках застучала кровь. Уверенным и бесшумным шагом я направился в сторону кухни, и, увидев разговаривающих, застыл в дверном проеме.

За столом сидела румяная, улыбающаяся Лития. Возле нее была Британи. Роскошные волосы рассыпались по плечам, глаза блестели при отблесках свечей. Она была в красивом голубом платье. Я глубоко вздохнул, и женщины меня заметили. Лития посмотрела на меня с волнением и радостью, а вот Британи с беспристрастной безразличностью. Внутри меня что-то разбилось, глаза заволокла пелена. Стало так больно, и так противно. Неужели за год можно разлюбить? Я развернулся, и пошел в свою комнату, громко хлопнув дверью, я заперся.

Сев на кровать, я закрыл лицо руками и попытался взять себя в руки. Да больно, да тяжело, но это к лучшему. Проклятье обойдет стороной и меня, и ее. Но все же внутри что-то сопротивлялось, кричало, не давало мне покоя.

В дверь постучали.

— Нет! — резко ответил я. Я не узнал свой собственный голос. Хриплый, глубокий и загрубевший за последний год.

Попытка тети повторилась, и вместо ответа в дверь полетел нож. С глухим звуком он воткнулся в дубовую поверхность, и я услышал, как за дверью вскрикнули. Но тетя не отступалась. Она повторила свою попытку, и дверь получила еще один нож. Я метал их, пока под рукой не осталось ни одного.

— Ходан! Надеюсь, у тебя закончились ножи? Впусти меня! Прошу!

Я вздохнул и повел рукой. Защелка на двери отскочила в сторону. Лития спокойно и невозмутимо зашла в мою комнату и притворила за собой дверь.

— Ну, во-первых, здравствуй! А, во-вторых, почему ты не предупредил меня о своем приезде?

— К черту.

— Не смей так выражаться! — Тетя была зла, но она чувствовала, что я зол не меньше.

— Я немаленький, Лития. Мне тридцать лет уже стукнуло. Справлюсь как-нибудь и без нравоучений!

— Немаленький он! А где же мои внуки, твоя жена, дом семья! Женишься — вот тогда буду считаться с твоим мнением! — крикнула она. Нож из двери материализовался в моей руке и пролетел в двух миллиметрах от уха тети. Женщина остолбенела и боялась пошевелиться. Мой мрачный взгляд говорил сам за себя.

— Ходан! — выдохнула она. — Ты же мог…

— Значит, не мог. Что тебе надо? А если ничего, тогда проваливай!

Лития покорно кивнула и села на стул, придвинув его к кровати.

— Что произошло, Ходан? Почему ты вылетел из кухни?

Я молчал.

— Это как-то связано с Британи? Знаешь, Ходан, я знаю, что она любит тебя. Вот только не могу утверждать, что ты любишь ее. Любишь?

Я покачал головой. Сказать «ДА» — означало подписать себе смертный приговор.

Дверь ударилась о стену, и я перевел взгляд на нее. В проеме стояла Британи, похожая на восковую статую. Я напрягся. Какого черта она здесь делает?!

— Британи?! — воскликнула Лития, увидев, как девушка ворвалась в мою спальню.

— Ходан…

Я встал с кровати и в упор посмотрел на девушку. Лития, заметив, что мы хотим поговорить, выскользнула из комнаты. Я был готов ее прикончить! Вот хитрая тетка!

Я перевел взгляд с закрытой двери на девушку. Она часто дышала, взволнованно смотря на меня. Я ничего не понимал, ведь тогда, на кухне, она посмотрела на меня так бесчувственно. Сейчас в ее глазах пылало что-то доселе мне неведомое. Я скинул плащ со своих плеч и призывно посмотрел на нее. Что-то во мне закипело, загорелось. Я еле мог себя сдерживать, лишь остатки моего разума сопротивлялись, но я был на грани. Девушка сделала шаг на встречу, и у меня закружилась голова. Ох, зря, Британи, зря. Я чувствовал, как начинает пылать мое тело. Такого желания я не испытывал еще ни к одной женщине на Земле.

Грудь девушки тяжело вздымалась под корсетом, и это зрелище сводило меня с ума.

В моей голове мелькали мысли, но одна была сильнее всех. Я хочу ее, я люблю ее. Я пытался сопротивляться, но то, что я испытывал к этой девушке, взяло надо мной вверх. Британи, явно не понимая, что происходит и, желая лишь поговорить со мной, приблизилась ко мне вплотную…

Я перестал сопротивляться и, наклонившись, застыл. Мои губы были в сантиметре от ее, но тут… О Боже! Она поддалась вперед и поцеловала меня. Этот поцелуй был робок и неумел, но он был самым великолепным в жизни. Я лишь представил, какая она без этого тряпья, и у меня на лбу выступила испарина. Мои руки сами собой потянулись к шнуркам корсета и стали сновать из стороны в сторону, высвобождая ее талию от одежды. Девушка замерла в моих объятиях, явно не понимая, что пришел конец ее девственной девической жизни. Я замер на секунду, опасаясь, что она оттолкнет меня, но она явно не собиралась этого делать. Тяжелое платье свалилось с ее плеч, образовав круг вокруг ног. Теперь она была лишь в одной шелковой сорочке, которая чуть просвечивала, не скрывая ее соблазнительных форм. Девушка порозовела от смущения. Ее дрожащие руки потянулись к моей рубахе, и она чуть не оторвала позолоченные пуговицы. Отстранив руку, я сам расстегнул ее и скинул с мускулистых плеч. Глаза девушки восхищенно скользнули по оголенному торсу, едва заметно зрачки расширились. Я подхватил ее на руки и бережно отнес на широкую постель, небрежно скинув белые шелковые одеяла, положил ее на мягкую перину. Девушка смотрела на меня непонимающим взглядом, перестав дышать, я думал, что она вот-вот задохнется. И впился в ее раскрасневшиеся от жары губы. Мои руки скользнули под тонкую сорочку, и я осторожно коснулся ее твердой груди. Я наконец-то стянул с нее проклятую рубашку, и она предстала передо мной во всей своей первозданной красе. Как же она великолепна! Стройные ноги, мягкие бедра, Тонкая талия, полная, соблазнительная грудь, изящная шея и милое, раскрасневшееся лицо. Жаркие губы манили меня в омут наслаждений и страсти. Моя правая рука скользнула к брюкам. Вот черт! Пуговица с громким треском шлепнулась об изголовье кровати. На лице Британи появилась легкая улыбка, тут же сменившаяся явным волнением. Сняв брюки, я поднял взгляд на лицо девушки. Британи, округлившимися от удивления глазами, смотрела на меня, полностью обнаженного. Я, осторожно и бережно, опустил ладони на ее бедра. У меня было столько женщин, что и сосчитать не получится, но почему-то сейчас я медлил. Может, потому что она девственница? Бред. Таких у меня тоже было не мало. Я раздвинул ее бедра легким движением и встал между ними. Все во мне пылало, кричало, но я не решался. Британи поддалась навстречу моим стегнам, и я перестал соображать. Для нее я буду первым мужчиной. Что ж, она сама отдалась мне. И мы погрузились в страстный танец любви наших тел…

* * *

Я проснулся раньше Британи. Девушка спала, размеренно дыша и не выпуская из своей руки моих пальцев. Я скользнул по ее телу взглядом, и по всему моему существу пробежалась сладковатая волна удовольствия. Осторожно убрав волосы с ее лица, я тяжело вздохнул. Прости меня, Бри, прости… Сделанного не воротишь. Я встал с постели и начал застегивать брюки, тут дверь моей спальни отворилась, совершенно бесшумно, и на пороге выросла Лития. Женщина улыбающимся взглядом смотрела на меня, пока не замечая Британи.

— Поми… — Она замолчала на полуслове. Она мельком посмотрела на кровать, и вроде бы уже опять перевела взгляд на меня. Но она узнала Британи. Смотря на обнаженную девушку, лежащую меж смятых простыней и одеял, округлившимися глазами, Лития пыталась что-то сказать, но язык не повиновался ей.

Пока тетя приходила в себя, я надел рубашку, а поверх темный плащ. Перчатка привычно облегала мою руку, снятая вчера вечером как можно скрытее. Я пошел к двери, собираясь уже покинуть комнату, как Лития пришла в себя. Звонкая пощечина обожгла мою левую щеку, я, нахмурившись, посмотрел на Литию. Мои потемневшие глаза привели ее в трепет.

— Какого черта?!

Лития молчала, пытаясь взять себя в руки, а, взяв, залепила мне еще одну пощечину. Я, схватив ее за плечи, вытащил тетю в коридор и закрыл дверь своей спальни.

— Что на тебя нашло, Лития? Ты совсем выжила из ума? — раздраженно спросил я.

— Что? — Третья пощечина не достигла своей цели. Я цепко ухватил тетю за запястье. Она пыталась вырываться, но это было бесполезно.

— Вот именно! Что происходит?

— Ты, Ходан Дэмнд, последняя сволочь! Таких еще поискать надо! Как ты мог? Джентльмен, уважаемый человек, лорд, в конце концов! И так по-варварски поступить с племянницей кнеса! Изнасиловать ее в собственном доме, да еще и при… — Лития замолчала, увидев как потемнели от гнева мои глаза. Да как она могла обо мне такое подумать?

— Что? Что ты сказала? Изнасиловать?

— Х-ходан… Я…я что, ошиблась? Ходан…

Я отпустил ее запястье и направился к дверям дома, услышав за спиной, как Лития скользнула в мою спальню. Гнев раздирал меня изнутри, и вся нежность прошлой ночи была стерта в мгновения ока. Сейчас я был готов достать этого Мстителя хоть из-под земли!

Наспех оседлав коня, я с вихрем пустил его галопом к самой посещаемой и уважаемой таверне города.

Пока здесь было тихо. Пустой зал, сонные служанки и улыбающийся толстощекий хозяин. Я посмотрел на него и нехотя подошел к стойке. Он осмотрел меня с головы до ног, не узнав лорда Дэмнда, да и вообще лорда, спросил.

— Чего тебе? Объедков нет! — Мне тут же захотелось врезать по жирной роже, но я сдержался. Эта таверна мне еще нужна.

— Если вы привыкли подавать в вашей таверне объедки, я, пожалуй, найду другую. А если нет, то мне, пожалуйста, кружку эля, табака и жареную свинину. — Мой холодный и бесстрастный голос положительно подействовал на толстяка. Он быстро скрылся в дверях кухни.

Оглядевшись, я выбрал себе излюбленное место наблюдателя, и устало облокотился о стену. Настроение у меня паршивое. На душе будто кошки скребут. А все чертова Британи. Но зачем мне понадобилось ее встречать в замке кнеса?! Я не мог признаться, что люблю ее, хотя прошлой ночью такая мысль мелькала у меня в голове. Но признаться в этом — значит, идти точить клинок и убивать девушку. Один закон уже в подвешенном состоянии. «Проклятого нельзя любить». И вообще, сколько этих чертовых предписаний? «Тринадцать разделов, по надцать законов в каждом», — вспомнился голос наставника. Мне стало не по себе. Быть может, Онаку уже все известно, но он снисходительно относится к своему молодому ученику? Нет. Онак строго соблюдает все законы. Сколько же я из-за них потерял? Мать, младшую сестренку, жену друга и многих своих родственников, друзей. Все! Я потерял все. В шестнадцать, убив друга, я с этим смирился, но когда, любившая меня, как сына, его беременная жена умерла по причине предписаний, я чуть не сошел с ума. А потом сестренка, когда мне семнадцать было, и мама через пару месяцев. Я потерял всех, в том числе и возлюбленную девушку. С тех пор я стал хладнокровным, черствым убийцей. Я плюю на чувства людей, не воспринимая их, как равных. Лишь один представитель из рода человеческого заставлял, а точнее заставляла, меня восхищаться ею. Лития.

— Ваш заказ. А плата? — заискивающе спросила служанка, испуганно поглядывая на ехидно улыбающегося хозяина.

Я достал из кошелька пять золотых и отдал чернявой девчонке. Она была явно удивлена, но на это мне было глубоко наплевать. Я жадно накинулся на жареный кусок мяса, ведь я не ел более трех суток. Мысли в моей голове роились, как пчелы, не желая мне помогать. Поев и закурив, я стал ждать, пока в таверну набьются люди и начнут судачить.

Обкуренный, находящийся в слабом бреду, я разлепил тяжелые веки и осмотрел зал. Народу здесь прибавилось. Заказав еще эля и табака, я стал прислушиваться к разговорам горожан своим проклятым слухом.

— Мисс Кенси, оказывается, была любовницей Питера!

— Как?!

Болтовня двух сплетниц про любовные треугольники мне ни к чему.

— Цена на его изделия все повышается…

— Он предложил мне…

— А вчера! Он такой красивый…

— Почему вы так думаете? Она не права, ведь изменяла…

— Вы слышали о нем? Он…

Я практически перешел на другой разговор, как моя интуиция зазвенела. Найдя взглядом собеседников, я стал слушать, медленно выкуривая скрученный табак.

–…он появляется ночью и охотится! — воскликнул молодой джентльмен в синем плаще, расплескивая из кружки пиво.

— И на кого? — заинтересованно спросил пожилой, пухленький старичок с густыми бакенбардами. Про себя я прозвал его Добряком, а молодого парня Нервным.

— На каких-то определенных людей, неизвестно, как он их выбирает. Но те трое мертвы. Хотя люди говорят, что он не убивал. На прошлой неделе приезжала группа людей, бесследно скрывшаяся после их убийств. — Я покачал головой. Они, что? Совсем двинулись. Так дилетантски проколоться.

— Это серьезная вещь. А, правда… — старичок замялся, поймав мой взгляд, но быстро успокоился, поняв, что я никак не могу их услышать и заметив в моих пальцах папиросу.

— Я думаю, вы о новой жертве? — Добрячок кивнул, не обращая на меня никакого внимания. — О да! Я об этом слышал. Говорят, что Охотник вышел на новый след. Точнее, не совсем новый. Убийства за этим человеком тянутся с прошлого года, и вот уже двенадцать месяцев новых не было.

— Эти те шестеро мужчин, бедняк возле замка кнеса и Уильям Роунд?

— Да. Было доказано, что убийца один. Он оставлял на лбу своих жертв знак — расправившего крылья ворона. Жестокое, конечно, зрелище. Он просто хладнокровный отморозок. Вешать таких надо. — Я закипел. Тебя самого завтра найдут повешенным! Но я одолел гневную мысль и продолжал слушать. — Охотник подозревает, что он в городе. Вроде появился тут один незнакомый и новый. Странный тип. И что ни говори, урод! — Я вначале насторожился, но последнее предложение меня успокоило. Все в городе знают лорда Ходана Дэмнда, внука основателя этого города, а уж уродом не посмеет назвать никто — поплатится честью! — В нашем городе, наконец, что-то интересное! — Нервный улыбнулся.

— А что за Охотник? Кто-нибудь знает, кто он и как выглядит? — Мне пришлось воздействовать на сознание Добряка.

— Нет, точно никто ничего не знает. Но поговаривают, что он — это она. И еще. Каждый раз после Охоты она оставляет метку — взяла привычку отморозков — красивый рисунок головы орла прикрепленный к чему-нибудь. Больше я ничего не знаю. — Нервный встал из-за стола вслед за Добряком, и они удалились из таверны.

Я был доволен своей работой. Заказав вина, я осушил кружку до дна и вышел на холодную улицу. Ехать домой вовсе не хотелось, что-то во мне противилось этому. Но я не мог так поступить с Британи, и поэтому Фирлис помчался к особняку Ремсов (фамилия моего отца).

Алкоголь всегда помогал мне немного забыться. Вот и теперь, заведя Фирлиса в конюшню, и прокравшись в винный погреб, я предавался этой соблазнительной жидкости. Хлебая из горла вино, я не чувствовал ничего, но как только рука опускалась, в голове начинали роиться тревожные и непонятные мысли. Сейчас мне было тяжело, как никогда. Старые раны невыносимо ныли, а шрамы пылали в огне. Прошлое… Оно всегда будило во мне все то, что я пытался спрятать. Трудно быть убийцей, знать, что ты мститель. Тяжело знать, сколько крови на твоих руках. Мне никогда не сняться нормальные сны. Всегда кошмары, связанные с моими жертвами. Вот только одно воспоминание приходило чаще остальных. Откинувшись на стену, я хлебнул вина, и расслабился. И тут же, как по заказу. В голове начали сгущаться воспоминания того дела.

На улице стемнело. Я, словно кот, сидел на углу высоких каменных стен и пристально наблюдал за замком. Я ждал, пока пир закончится, и лорды разъедутся или улягутся спать. Мои руки нервно дрожали. Тогда я был совсем молод, но достаточно опытен. Каждый раз перед делом меня еще пробирал страх. Наконец, мое терпение было вознаграждено. Многие окна в замке погасли, кроме кухни и комнат слуг, а главное — окон спальни короля и его наследника. Глубоко вздохнув, я прыгнул и раскинул руки в стороны. Совершая прыжок, я верил. Иначе бы, упав, переломал бы себе шею и все остальное. Но я верил, что такового не случится. И моя вера воплотилась в жизнь. Легко перевернувшись практически над самой землей, я упал в кучу сена. Лошади, привязанные неподалеку, заволновались. Но, не видя меня, мирно засопели. Выскочив из сена, я, словно бесплотная тень, скользнул к дверям замка. На страже стояли два парня. У одного была семья, которую кормил он сам, и я убрал руку с рукоятки кинжала. Наслав на них легкий морок. Я зашел внутрь замка. Не обращая никакого внимания на обстановку и тому подобное, я взлетел вверх по лестнице на четвертый этаж. Крадясь по коридору, я искал короля, и почувствовал яркое пятно его эмоций. Отвлекшись, я не заметил мальчишку, который вынырнул из-за угла так стремительно, что со всего маху врезался в меня. Глянув испуганными глазами, он затрясся. Я хмыкнул и легонько подтолкнул его, порывая продолжить путь. Мальчишка бросился бежать. Если бы меня послали на дело сейчас, я бы его зарезал. Тогда во мне оставалась капля человеческих чувств. Подойдя к большой мощеной двери, я застыл, нервно прислушиваясь к разговору. Король был со своей супругой, и они весело смеялись. Вскоре голоса утихли, и две свечи в комнате погасли. Осталась лишь одна. Вставив отмычку в замок, я бесшумно повернул, и дверь открылась. Сегодня они не заперли комнату на засов. Странно. Зайдя в комнату, я закрыл дверь. Я, мягко ступая по каменному полу, подошел к кровати. Они еще не спали, но находились в полудреме. Вскоре король захрапел, а вслед за ним тихо засопела жена. Вытащив нож, я остановился. Не они моя цель! Наследник. Я обернулся и увидел дверь, которая соединяла королевские покои с детской комнатой. Свеча тихо затрещала. Я насторожился, но она не потревожила сон королевской пары. Проскользнув в комнату наследника, я сделал два шага и остановился в ровном прямоугольнике лунного света. Мальчик мирно спал. Мне стало его жаль, но если я его не убью, уберут меня. Рука привычно скользнула к складкам плаща, к широкому кожаному ремню. Вынув тонкую колбу с бесцветной жидкостью, я откупорил крышку. Жадно втянув запах яда, я вылил половину колбы на подушку наследнику, а остальное — в приоткрытый рот. Мальчик закашлялся, и я услышал, как зашевелилась на кровати жена короля. Она встала и пошла к детской. Дверь распахнулась, и женщина застыла, побелев. Мальчик судорожно глотнул воздух, вдыхая вместе с ним дополнительную порцию яда, и перестал шевелиться. Глаза остекленели, лицо свела судорога.

— Что вы здесь делаете?! — воскликнула женщина. Она бросилась на меня. Я не стал уходить от атаки взбешенной матери, а напротив, принял ее на себя. Прижав к себе полную женщину, я чувствовал, как по руке течет горячая кровь. Жена короля отшатнулась от меня и попыталась вытащить нож, воткнутый в живот. Но попытка не увенчалась успехом, и она тяжело повалилась на пол, испустив дух.

Король, привлеченный возгласом жены, забежал в детскую и застыл возле тела мертвой женщины.

— СТРАЖА!!! — его крик разнесся по всему замку, и за это я был готов разорвать его на куски.

Метательный нож по крестовину вошел в его глазницу. Король, захлебываясь кровью, упал возле жены. Я хотел было вылезти через окно, но в комнату ворвалось четверо стражников. Двое из них были вампирами. Их лица страшно исказились трансформацией, когда они почуяли запах свежей человеческой крови. Их напарники этого не видели. Они смотрели только на меня. Усмехнувшись, я вынул меч из ножен, которые висели на спине. Клинок сверкнул в лунном свете, и я пошел убивать. За спинами вампиров появилось еще двое, в нерешительности замеревших на пороге. Первый с боевым рыком кинулся на меня, и его голова быстро скатилась с широких плеч. Его друг побледнел, увидев обезглавленное тело, но не растерялся, ринувшись в бой. Наши клинки сошлись всего один раз. И я, пробив его защиту, вспорол ему живот. Вампиры не решались вступать в схватку, поэтому ко мне направились двое из новоприбывших. Первого я вырубил рукояткой меча, но не убил. Правда, тогда, в пылу, я этого не заметил. Стражник тяжело повалился возле трупов. Скоро на него упал напарник с перерезанным горлом. Вампиров я в буквальном смысле порубил на куски. Я орудовал мечом, как топором. Легко разрубая кости, даже черепа. Они свалились к ногам бесформенным фаршем. Весь в крови, я вышел из покоев короля.

Я остановился посередине коридора, услышав крики бегущих по лестнице стражников. На этаж прибежало всего четверо. Они остановились в десяти шагах от меня, шокированные полным спокойствием. Мой клинок был весь в черной крови, и, стекая с него, она образовала возле ног небольшую лужицу. Тут, неожиданно не только для меня, но и для стражников, в коридор ворвался азиат. С дикими воплями он растолкал стражников и побежал на меня. В левой руке он сжимал кинжал, украшенный драгоценными камнями, а в правой изогнутый меч.

Он, словно зверь, прыгнул на меня, но я отразил его бешеную атаку. Мы скрестили наши клинки. Он был искусным бойцом, и хорошо владел мечом. Но я не уступал в мастерстве. Но когда, ставя блок защиты, я отвлекся. Он нанес удар кинжалом. Он вонзился в лоб в двух сантиметрах от брови. Азиат хотел выколоть мне глаз. И поэтому клинок скользнул в низ, оставляя глубокую рану. В тот момент мне казалось, что он проломил череп. Когда кинжал спустился ниже брови, я взял себя в руки. Жестко пнув его ногой, я схватился за рану. Сосредоточиться было сложно. Глаза заливала кровь и пот. Я потряс головой и осмотрелся. Азиат отлетел от меня метра на два. Оружия из рук он не выпустил, но с пола еще не поднялся. Подскочив к нему, я рубанул его по левой руке, чуть выше запястья. Азиат взревел. Кровь хлынула из обрубка, а я невесело улыбнулся. Отрубленная рука все еще сжимала кинжал. Это была моя месть. Азиат не хотел сдаваться, и из последних сил бросился на меня. Но было поздно. Мой меч по самую крестовину вошел ему в сердце. Недоуменно моргая, он еще не осознавал, что ему предстоит умереть. Попытавшись вытащить меч, он свалился на пол бездыханным телом. Четверо молодых стражников смотрели на меня круглыми от страха глазами. Никому не хотелось идти первым, после такого зрелища. Первым ударил я. Два метательных ножа прикончили двоих, точно вонзившись в горло.

Двое оставшихся стражников переглянулись и вдвоем побежали на меня. Первого попавшегося я пнул ногой, и, ударив рукой, отшвырнул за спину. С другим мы начали биться, но он явно уступал мне. Я ранил его в плечо, но тут на меня набросился второй. Он вцепился в меня, будто кошка. Я пытался стряхнуть его со спины, но он словно приклеился. Его напарник, воспользовавшись моим замешательством, попытался напасть, но напоролся на мой клинок и упал. Кое-как скинув обезумевшего от страха парнишку, я развернулся к нему лицом, отступив на два шага. Он весь дрожал и плакал. Мои губы скривились в презрительной улыбке. Махнув рукой, я наблюдал, как он начал корчиться от древней магии, как он пытался что-то выплюнуть из себя, как он порвал на себе рубаху, как стал царапать свое тело ногтями. Как нестранно, что-то в его мучениях доставляло мне удовольствие. Может, знание того, что это совершил я, а может и нет. А если просто сама эта картина? Что упоительней вида жизни в самые последние ее мгновения? Судорог живой плоти, никак не желающей умирать, но все равно умирающей? Вида страданий, что высвобождают в умирающем существе все скрытые до этого силы? Что еще так бодрит кровь, подпитывает душу и тело новой силой, как не вид мучительно умирающей жизни? Молодой стражник дернулся в последний раз и затих. Осмотрев последствия своих действий, я запрыгнул на подоконник и стал карабкаться вверх, на крышу. Достигнув цели, я прислушался. Стража бежала по лестнице. Минуты через три они будут на четвертом этаже. Скользнув по крыше, я замер на самом ее краю. Изловчился и прыгнул на стену. Спрыгнув с нее в кучу сена, но только уже с другой стороны, я подозвал свистом Фирлиса. Конь отпрянул от меня, почуяв запах крови, но ослушаться не посмел. На следующий день странного человека в плаще и капюшоне, надвинутом на глаза, объявили в розыск.

Это воспоминание мучило меня чаще всего. И чаще, тот азиат доводил начатое до конца, и я корчился на полу от боли, без глаза. Тряхнув головой, я отогнал смутные мысли. Сейчас я хотел воспользоваться тем, чего боялся. Янда. Переход во времени. Точнее я не хотел этим воспользоваться, это неподвластно нам, Проклятым. Само время утягивает нас, куда захочет. Такое со мной бывало раньше. Дважды. Но время отбрасывало меня в прошлое всего на несколько дней. И поэтому, надеясь на очередной положительный исход янда, я расслабился. Мысли мои помутились, все перед глазами расплылось, смазалось, погреб, будто наполнился белым, густым туманом. И теперь я стоял среди него. Странные шелестящие звуки окружали меня, но я этого уже не боялся. Янд захватил меня.

Я очнулся оттого, что кто-то ударил меня плашмя по руке мечом. Я открыл глаза и инстинктивно отступил на шаг назад. Передо мной стоял магистр Онак. Он был одет в простецкую рубаху, штаны и сапоги с высоким голенищем. В руках он держал свой верный меч, а его длинные пепельные с сединой волосы собраны в хвост. Я посмотрел на себя и понял, что меня отбросило на пятнадцать лет назад, когда я еще был учеником. Такой расклад меня не устраивал, но тут я услышал.

— Ходан! Продолжаем тренировку, а иначе тебе не стать настоящим Братом! — окрикнул Онак. Я улыбнулся и шагнул ему навстречу, переходя в ближний поединок. Магистр нападал на меня с самыми простыми приемами, но не жалея. Мое сознание сохранило все навыки и знания. Делая выпад за выпадом, я все больше удивлял учителя. А когда мой клинок слегка коснулся его бока, магистр вздрогнул от неожиданности и начал нападать более уверенно. Мне порядком надоело попусту махать мечом, и я пустил на Онака сквозь ткань миров «паутину Мроба». Страшное и смертельное заклятие для человека, но не для Проклятого. Магистр не ожидал удара из ткани миров и не поставил блок. Он покачнулся, из носа хлынула кровь, и упал без сознания. Я ничуть не испугался. Взглянув на свой клинок, я плюнул на землю. И мне давали такое ужасное оружие?! Мимолетно оглядевшись по сторонам, я понял, что нахожусь на тренировочном корте в горах возле моего родного города. Стояло жаркое, но влажное лето. Все вокруг дышало жизнью и зеленело. Поискав глазами оружейную, я двинулся к ней. Хотя как простой навес, под которым лежало оружие, можно так назвать? Подойдя к ней, я осмотрел все клинки, мои глаза без интереса скользили по ним. Как вдруг я заметил рукоятку родного меча, лежащего в паре с моим первым ножом. Взяв свое оружие, я пошел к Онаку, который до сих пор не пришел в себя. Такое заклинание очень тяжелое, если не поставить блок. Минут через пять, магистр пришел в себя. Он изумленными глазами смотрел на меня, явно ничего не понимая.

— Ходан, мальчик мой! Кто тебя этому научил? Кто из братьев такое сделал? Ведь это запрещено! Ты еще даже не принят в Культ, чтобы иметь право знать заклятия третьего ранга! Говори.

— Меня научил очень опытный и старый Брат. Он Великий. В Культе его уважают и боятся! — сказал я чистую правду.

— И кто же это? Турун? — спросил он. Турун… Хороший был убийца… Жаль напоролся на гнев Онака.

— Нет-нет! — возразил я. — Он был назначен моим учителем. — Я улыбался и смотрел прямо в глаза магистру.

— Что? Но я же твой учитель! Щенок! Ты смеешь мне врать? Да у тебя еще молоко на губах не обсохло, ты даже еще не состоишь в Культе, чтобы сметь мне врать! — гремел он.

— Прошу вас, учитель, не стоит. Я в Культе вот уже пятнадцать лет и состою на первом ранге.

— Лжешь!

— Хорошо. Предположим, что я лгу. Но как бы я мог узнать про… м-м… к примеру, шар «мифический рассвет»? Или про сыворотку концентрации силы, рецептуру которой открывают лишь на втором уровне? Или про «месть вурдалака»? Этим заклятием даже вы, магистр, пользуетесь редко.

— Откуда ты знаешь, что я магистр? — Онак словно не заметил предшествующих этому моих слов.

— Я это узнал сразу же, как попал в Культ. У нас это не для кого не секрет.

Магистр меня выслушал, но все равно не понимал, откуда я все это знаю.

— Учитель. — Онак поднял на меня взгляд. — Янд. Он утащил меня на пятнадцать лет назад. На самом деле мне тридцать.

— Не может быть! — от неожиданного известия Онак соскочил с земли. — Ты лжешь.

— Но почему?

— Так далеко Янд никогда еще не забрасывал Проклятых! Самое максимальное — на два года. Ты врешь.

— Мне нет смысла врать. Я уже давно отучился врать вам. Меня это все равно не спасало. Никогда.

— Давай проверим, не лжешь ли ты. Сойдемся в поединке на мечах. Без уступок, поблажек? Хоть ты в теле пятнадцатилетнего мальчишки, оно сохранило навыки, как я понимаю.

— Согласен. — Я встал с песка, благоразумно умолчав, что я давным-давно мужчина. И даже не в будущем, еще в прошлом.

Началась нешуточная схватка между учителем и учеником. Никто не боялся поранить друг друга. Раны заживают быстро, а вот поруганную честь уже не восстановишь.

Я с яростью рубился, но мой противник не собирался сдаваться. Я отскочил на шаг назад, но потом сделал выпад и замахнулся мечом на Онака, но тот успел блокировать мой удар. Я недовольно зарычал и с еще большей яростью кинулся на магистра. Мой рубящий удар было невозможно остановить, и поэтому Онак принял его на свой клинок. Вспотевшая рука предательски дрогнула, и хотя я его не зарубил, его плечо пронзила яркая вспышка боли.

Тут откуда-то из-за холма раздался оглушительный, но и одновременно тонкий свист. Онак не опасаясь, повернулся ко мне спиной и пошел в сторону холма, убирая меч в ножны. Я стоял, не зная, что мне делать. Положение исправил учитель.

— Ходан! Иди за мной. — Я хмыкнул, убрал меч и пошел вслед за магистром.

Источником свиста был бравый молодой парень, весело улыбавшийся. Его конь ржал и пританцовывал под хозяином, явно разделяя его радостное настроение. Через круп коня был перекинут мешок, который отчаянно шевелился, но пленник не мог выбраться.

— Онак!

Магистр поморщился.

— Говори, как должно быть, Сивс. Он в курсе.

Сивс недоуменно смотрел на меня, не понимая, как я, еще даже не ученик, был посвящен в тайны братства.

— Но…

— Я же сказал.

— Хорошо, магистр. Я выполнил ваше задание. Пленница здесь.

— Я это уже понял. Надеюсь, это именно та девушка, что нам нужна?

— Да, магистр. Именно та. Вы говорила, она нужна для Хо…

Услышав две первые буквы своего имени, я вскинул взгляд на Сивса, которого в дальнейшем я очень хорошо узнал.

— Хватит! — резко оборвал Онак. — Снимай ее, отведи в хижину, и можешь быть свободен.

Сивс кивнул и повел своего коня к избушке, которая примостилась на крутом склоне так, что из ее окон была видна вся долина и тренировочный корт.

— А мы с тобой, Ходан. Спустимся к городу. Ты проведаешь мать, и мы вернемся сюда, — сказал он, когда уже ни Сивс, ни пленница услышать нас не могли.

Услышав его слова, я побледнел и застыл. Внутри все сжалось от страха, меня охватил ужаса.

— Маму?

— Конечно, а кого же еще? Или там, в будущем, — с улыбкой продолжил он, — твоя мама растворилась?

— Она умерла, когда мне было семнадцать.

Онак задумчиво посмотрел на меня, понимая, что я не вру.

— Хорошо, Ходан. Теперь я точно тебе верю. Но ты все равно пойдешь к матери. — Он похлопал меня по плечу. — И кстати, ты отличный боец… Продержаться со мной в бою так долго — выработанное годами мастерство.

Последняя фраза магистра стала для меня сладковатой пилюлей, которая смягчала горечь моего страха перед встречей с матерью.

Мой дом был таким, каким я его запомнил. Совсем другой. Красивый двухэтажный дом сделанный под вид старинного замка. Роскошные сады раскинулся перед торцом дома и на заднем дворе. Успокаивающе пахло виноградом, который моя семья выращивала и продавала. Гудели сотни пчел, трудящиеся над домашним медом. Изредка лаяли собаки, запертые в небольшие загоны. Разговаривали слуги, пахло свежеиспеченным хлебом, кричали дети, играющие неподалеку от особняка. Вдруг среди этих звуков я различил звонкий лай своего пса, любимого и самого дорого. По дорожке, выложенной камнями, бежал пушистый, черный с большими умными глазами пес. Учер подбежал ко мне и полез лизать руки. Он ластился ко мне, признавая настоящего друга и хозяина. Встав на колени, я гладил пса, которого не видел долгих двенадцать лет, а пес этого даже не понимал. Собравшись с духом, я пошел в дом. Двери дружелюбно скрипнули и открылись передо мной. В зале стоял наш добрый слуга Бин, который усердно мыл пол.

— Здравствуй, Бин!

— О, лорд Ремс! Здравствуйте. Вам что-нибудь подать? — спросил он, отвлекшись от своего занятия.

— Нет, спасибо. Мама наверху?

— Нет, миссис Ремс на заднем дворе, возится с цветами. Как обычно со своими любимыми розами.

Я улыбнулся и пошел на задний двор. Проходя через дом, я чувствовал, что меня наполняют детские воспоминания. Такие далекие и такие близкие.

Мама и вправду сидела возле клумбы с розами, но она не занималась садоводством, а просто смотрела на красивые цветы. Я застыл, не веря своим глазам. Мне казалось, что все это сон, подделка, обман зрения. Все что угодно, только не правда. Я не верил, что вижу ее светло русые волосы, которые свободно спадали ниже спины, четко очерченные скулы, курносый нос, нежные, заботливые руки и розовые губы, что так мило улыбались, когда зеленые глаза замечали непоседливого сына.

— Мама? — недоверчиво спросил я.

Она услышала мой голос и обернулась. Яркая улыбка озарила ее лицо. На щеках появились ямочки. Мама встала и подошла ко мне. Ее материнское объятие было для меня таким забытым, но таким незабываемым. Я обнял ее так крепко, что у нее перехватило дыхание.

— Ходан! Ходан, мальчик мой, что с тобой? Ты меня чуть не задушил. Рассчитывай силу, ведь тебе уже не десять лет. Ты уже настоящий мужчина. — Мама ласково посмотрела на меня, и внутри все замерло. — Может, пройдем в дом?

— Нет. Я должен идти. Я зашел проверить тебя…

— Ходан! Ты совсем себя не жалеешь. Работаешь без отдыха. Так и до могилы недалеко.

— Мам. Я уже взрослый, ты сама сказала. И давно уже недостоин твоей опеки. Но я сделаю так, чтобы твоя жизнь стала лучше. Я умру, но все изменю. Я знаю, что делаю. Хорошо?

Мама испуганно посмотрела на меня. Она сначала побелела, а потом посерела, незаметно осев на скамейку.

— Сынок… Ты говоришь, совсем, как твой отец. Не надо, Ходан. Ты с сестрой — единственное, что у меня осталось. Лучше мы будем жить, как жили.

— Что? Мой отец говорил точно так же?

— Да, Ходан. Слово в слово. Я сейчас будто снова услышала его голос.

Я понял, что надо порыться в архивах Культа Смерти, а пока нужно успокоить маму.

— Это просто совпадение. Ничего страшного. Ладно, я пойду. До свидания, миссис Ремс. — Я поклонился, и пошел в сторону калитки. Совсем не замечая, какой ужас отразился в глазах мамы, и как слеза покатилась по ее бледной щеке.

* * *

В домике на склоне горы было уютно и тепло. Пахло жареной свининой и тяжелым мускусным вином. Я лежал на кровати, лениво откинувшись на подушки после плотного ужина. Наша пленница была до сих пор завернута в мешок, но вырываться перестала.

— Лорд Дэмнд? — Онак удивленно смотрел на меня.

— Да, учитель?

— С каких это пор позволено лежать в моем присутствии?

На вопрос я не ответил, но и садиться не собирался. День для меня был тяжелым, ведь он был очень долгим. И в прошлом, и в будущем.

— Понятно. — Онак метнул на меня недовольный взгляд и подошел к стулу, на котором сидела пленница. Сняв с нее мешок, он отступил на шаг назад, позволяя мне рассмотреть ее.

Когда мой взгляд скользнул пол лицу девушки, я заметил, что она не привыкла к свету и ничего не видит вокруг. Присмотревшись, я узнал ее, и все внутри меня упало. Я вскочил с кровати, схватил плащ и метнулся в самый темный угол. Нащупав свой ремень, я вытащил колбу с концентрацией силы, которую незаметно вытащил у Онака.

— Одумался наконец! — хихикнув, сказал магистр.

Я промолчал, продолжая рассматривать девушку. Не слишком длинные, чуть выше плеч, темные прямые волосы, глубокие сине-фиолетовые глаза, смугловатая кожа. Да, это точно была она. Лиза, дочка барона Люри. Она жила по соседству с нами, и была моей хорошей подругой. Даже больше. Она была моей первой девушкой. Выпив жидкость из колбы, я буквально физически почувствовал, как нарастает мышечная масса, как я немного вытянулся, как загрубели связки в горле. Я позаимствовал немного своей внешности из будущего.

— Ну, что, мисс Люри, мы договорились? — ласково спросил Онак, неприметно задержав свою руку на рукоятке кинжала. Предыдущую часть разговора я не услышал, увлеченный трансформацией.

Девушка закивала, разметав свои волосы по плечам. Онак подошел к ней и вытащил кляп изо рта.

— Зачем я вам? — сразу же накинулась она, как только получила возможность говорить. — Мой отец не настолько богат, сейчас тяжелые времена, он не даст выкупа. Я ничем вам не пригожусь! За что же?

— Успокойтесь, мисс Люри. Своими криками и вопросами вы все равно ничего не добьетесь, — властно сказал магистр, и девушка тут же примолкла.

— Ну и? — спросил он, обращаясь взглядом в мою сторону. Только сейчас девушка заметила, что в комнате есть еще кто-то, но разглядеть меня ей не удалось.

— Я не понимаю вас, учитель. — Голос оказался достаточно грубым и низким, что даже магистр вздрогнул от неожиданности. Его рука скользнула к ремню, нащупала колбочки и не досчиталась двух.

— И как не стыдно! — воскликнул он. — Ну, хорошо, я поясню тебе, в чем дело. — Онак, словно не замечая пленницу, спокойно прошел через комнату взял себе стул и сел. — Не так давно, приблизительно четыре дня назад я нашел на своем столе письмо, адресованное мне. К тому же, написанное моим же почерком, разве чуть-чуть изменившимся. Там говорилось, что магистр Онак предвидел твое столь большое путешествие в прошлое через янд. — Он вытащил из кармана своего белоснежного плаща листок бумаги, сложенный в несколько раз. Развернув его, он продолжил. — Я прочту тебе, мой мальчик. «Такого раньше никогда не происходило. Ведь неслыханно, чтобы янд утаскивал на пятнадцать лет назад, но я чувствую, что это правда. Дэмнд очень силен и его сила еще больше растет. Репутация безупречного убийцы, замечательного бойца и хладнокровного человека привела его к этому. Ты сам понимаешь, Онак, что это произойдет не спроста. Так что жди нашего ученика вскоре. Ты должен предоставить ему испытание, но это не должно быть обычным убийством. Банально давать мастеру задание ученика. Сделай так, чтобы он повзрослел, стал Высшим, или, по крайней мере, потерпел фиаско. Назначь ему ученика, а лучше ученицу. Кого-то, кто близок ему в то время, чтобы Дэмнд окончательно уничтожил в себе все человеческое, погубил все свои чувства и стал убийцей без примесей жизненных проблем. На примете есть две леди — мисс Элизабет Люри и мисс Британи Лэйд. Родственников посвящать опасно, но есть одна неувязка. Мисс Лэйд всего три года, а это возраст не самый подходящий. Элизабет Люри уже семнадцать, но решать тебе, мой дорогой Онак. Дэмнд оправдает наши надежды или же растопчет их в прах. До несбыточной встречи. Магистр Онак». Немного неприятно читать письмо себе от себя же самого, но такова судьба магистра Братства.

— Вы так свободно говорите при ней о Братстве. С чего бы это? — удивленно спросил я.

— Она все равно ничего не понимает, ведь она глупышка. Женщина, одним словом…

Я поперхнулся.

— Женщина. Не хотели вы бы сказать, девушка?

Лиза вздрогнула, и глаза ее заблестели от страха, словно магистр был прав.

— Нет, лорд Дэмнд. Вы уж лучше меня знаете все обстоятельства ее молодости. — Онак противно хихикнул, и меня передернуло. Лиза до сих пор не видела моего лица, но упорно вслушивалась в столь знакомый и одновременно чужой голос.

— Ну, лорд Дэмнд, мне пора. Ваша ученица готова к обучению, и вы обладаете достаточным опытом, чтобы стать учителем. Приедете ко мне с отчетом, когда я вызову. А теперь не теряйте времени, кто знает, когда янд вас заберет, и заберет ли вообще, но вы должны успеть сдать свой экзамен! — неожиданно обращаясь ко мне с вежливостью, достойной лорда, сказал Онак. Он поклонился и вышел из маленького домика.

Я посмотрел на пленницу и тяжело вздохнул. Как не хотелось возиться с учеником, а уж тем более с капризной девчонкой.

— Из-за чего вы меня здесь держите? Я ни в чем не виновата! — воскликнула она.

В моей душе зашевелилась змея мести, заснувшая там с тех самых пор, когда девушка меня предала.

— Совесть ваша нечиста, мисс Люри, нечиста.

Губы девушки задрожали, и она умоляюще посмотрела на меня.

— Вы, что, хотите меня шантажировать? Не выйдет, нет ничего, что бы я скрывала от своих близких! — самоуверенно сказала она, попытавшись встать со стула.

— Неужели? — ехидно спросил я. Наслаждаясь ее страхом, я удовлетворенно вздохнул.

— Вы знаете про лорда Ремса? — Я подтвердил ее слова коротким кивком. Благо она не видела моего лица, иначе бы догадалась, кто же ее мучает. — Он не виноват! — закричала она, чем очень сильно меня удивила. — Это я! Я! Он честный лорд, благородный джентльмен! Это я!

Лиза поразила меня своим поступком. Я надеялся ее унизить, если она попытался бы выгородить себя и подставить меня, мою честь и имя, и такого поступка я совсем не ожидал. Убедившись, что она не врет, я нехотя развязал ее и сказал.

— Называй меня лорд Дэмнд или учитель. Как твоей душе угодно.

Девушка кивнула и, встав, подошла к столу, на котором лежали остатки роскошных угощений ужина.

— Я голодна, — заявила она, гордо вскинув подбородок.

— Мне плевать, — ответил я и провалился в глубокий, беспробудный сон.

* * *

Утро выдалось холодным, но солнечным. Лето неуклонно шло к своему логическому завершению, а осень все наступала. Я поежился под плащом. Оглянулся на домик и выругался про себя. Мне совершенно не хотелось брать ученика, а тем более девушку. Как гласит заповедь учителя из братства Культ Смерти: «Ты должен дать своему ученику столько, сколько хватит ему, чтобы побороть своего учителя». Конечно, логики в этих словах мало, но пользы гораздо больше. Так каждый из новых Проклятых более совершенен, чем старые учителя. Но меня обучал сам магистр, и я пока не дорос до победы над ним. Иди оно все к черту. Чем она отличается от обычных учеников? Пусть учится вставать на рассвете и ложиться за пять минут до него. Мои губы невольно растянулись в усмешке, я потянулся, и в эту же секунду из дома выскочила девушка. Бледная, как полотно, перепуганная до смерти и с неспособностью говорить.

— Что? Не понравилось? — спросил я.

Девушку била дрожь, но ее врожденная гордость одержала победу. Взяв себя в руки, она успокоилась. Тут же к щекам прилил румянец, а глаза наполнились враждебностью.

— Так это ты…

— Ну не стоит! — я расхохотался. — Я тебе, Элизабет, не соседский мальчишка, а учитель.

— Это сделали вы? — Девушка смекнула, что спорить со мной ровным счетом бесполезно.

— Безусловно. А кто еще? У тебя есть знакомый чародей-волшебник? — Я встал с травы и направился к тренировочному корту. — Держи.

Девушка поймала одежду и, сморщив носик, оглядела замшевые штаны, легкие сапоги на подвязках и просторную льняную рубаху с поясом.

— Что это?

— Твоя новая одежда, — ответил я, ехидно улыбаясь. Мне почему-то доставляло удовольствие причинять этой девице страх, боль и тому подобное.

— Вы издеваетесь надо мной, лорд Дэмнд? Я ни за что не надену это.

— Как миленькая. Я не позволю тебе тренироваться в платье. Хотя… Тебе же будет неудобно, не мне. Жаль столь дорогой шелк и бархат, жемчуга…

Элизабет вздернула подбородок и поднялась по тропинке к дому. Вскоре она появилась на корте. Я решил проверить наглую девчонку и кивнул в сторону оружия.

— Выбирай, какое хочешь.

Девушка подошла к оружейной и внимательно осмотрелась. Ее взгляд скользил по клинкам так уверенно, что мне на миг показалось, что она знает, что ей подойдет. Но тут она меня разочаровала, указав на массивный двуручный клинок.

— Нет, девочка, ты его даже не поднимаешь. — Лиза ничего не ответила, схватила рукоятку меча и попыталась его поднять. Но сколько бы она не пыталась, оторвать его больше чем на сантиметр от стола у нее не удавалось.

— Хорошо. Какое оружие предложите мен вы? И зачем мне оно? Я все равно не умею с ним обращаться.

— Вот для этого ты и стала моей ученицей. Для начала вот это. — Я подал ей обычный деревянный тренировочный клинок.

— Мне не нужно учиться обращаться с оружием.

— Нужно. Ты не такая, как все. Как же я раньше этого не замечал. — Прикрыв глаза я прошелся по ее ауре и убедился, что она Проклятая.

— А как вы могли замечать это раньше?

— Неважно. — Я отошел под навес, прячась от набирающего обороты солнца. Оно вело отчаянную борьбу и поэтому «жарило» все на своем пути. — Для тебя сегодня выдастся трудный день. Ты должна многое сделать и многое запомнить. Экономь силы, присядь. Я кивнул в сторону деревянного бочонка. Девушка послушно выполнила мое предложение-приказ. — Первое и самое главное, что ты должна запомнить. Что умение убивать человека — это целое искусство…

— Умение убивать человека — это целая смертная казнь!

— Второе — никогда не перебивай учителя, а иначе…

— Что иначе? Я… — Девушка замолчала, почувствовать холодную острую сталь на своем горле. — Я поняла.

— Продолжим. Как я говорил убить человека нужно уметь. Именно этому ты должна научиться, как я когда-то на этом самом же тренировочном корте. — Если бы я был на втором ранге, то вряд ли бы смог выглядеть в пятнадцать лет на тридцать. Но все же я предостерегался и надвигал капюшон на глаза.

Элизабет была явно возмущена.

— И тебе, дорогая, придется с этим мириться. И кстати, Лиза… Хм, это имя мне не нравится. Ты же Элизабет? Значит, будешь у нас Бэт.

— Но… Ну уж нет!

— Ты будешь со мной спорить? — Взгляд моих холодных глаз убедил девушку в том, что это бесполезно.

— Ты должна усвоить одно — отдыхать я тебе не дам. По физической подготовке ты не должна уступать мужчине, а по ловкости — обезьяне, как бы комично это не звучало. Я должен вложить в тебя все, что знаю. Но, вот неурядица, я должен сделать это быстро. На обучение у меня не пара лет, а несколько месяцев, максимум — год. Так что все зависит от тебя. Чем быстрее ты будешь учиться, тем быстрее вернешься к мамочке и папочке. — Ага, как же. Сначала ты убьешь сотню людей, а уже потом вряд ли сможешь остановиться. — Начнем с элементарного. Защита. Это самое простое, но по мере твоего обучения она будет усложняться. Я покажу тебе правый блок. — Я отступил назад, чтоб наглядно показать ей, как выглядит атака, поддался вперед и замахнулся мечом, делая рубящий удар. Бэт испугалась и выронила свой тренировочный клинок. Она напрасно растрачивала мое терпение.

— Что ты творишь?! — вскипел я.

— Но вы же хотели меня зарубить. По-вашему, я должна стоять и ждать смерти с оружием в руках.

— Пусть лучше я умру безоружной, да? — Девушка залилась краской. — Ты думаешь, что я настолько неопытен, чтоб убивать свою ученицу при первом же случае? Глупо. Попробуем еще раз. — Все мои движения повторились вновь. — А теперь ты делаешь тоже самое.

Девушка была порядком удивлена, но спорить не стала. А что? У нее хорошие способности. Повторила с первого раза. Я легко блокировал ее удар, с удовольствием наблюдая, как ее взгляд пытается впитать в себя каждое мое движение.

— Сможешь?

Бэт кивнула. Я ухмыльнулся и атаковал. Блестяще! Блестяще выполненный блок. У этой конфетки явно есть задатки к боевым искусствам.

— Продолжим.

День оказался длинным, а, по-моему, даже бесконечным. Девушка схватывала налету, хотя ей явно не хватало силы и ловкости, но это я исправлю. Под конец девушка вымоталась настолько, что когда я сказал «На сегодня все», она упала на корт без сил.

— Нет, так не пойдет. Чтобы завтра тренироваться в таком же темпе, ты должна умыться, поесть и выспаться. Так что оторвись от земли и продолжай дела. Тем более вставать на рассвете. — Я с наслаждением смотрел на ее исказившееся лицо. Бэт встала и пошла в домик на склоне. Я хотел было пойти за ней, но передумал, свернув к реке.

Ледяная вода охладила мое пылающее тело, весь день торчавшее на солнцепеке. Я уже отвык от таких тренировок. Запустил себя, хотя искусства не потерял. Только это и радовало.

Когда я зашел в дом, девушка уже крепко спала, и это меня порадовало. Меньше возни. Ведь она же, как никак, женщина. И за это я был готов порвать магистра на клочки. Нет бы дать мне нормально ученика, а тут девушка. Женщин из братства Культ Смерти было очень, очень мало. Даже я принял участие в сокращении из численности, усмирив острым клинком Сунн. Наглая азиатка посмела кинуть мне вызов, и ответ последовал незамедлительно. Но ловить ей было нечего, я имел слишком больший опыт, чем она.

Взглянув на Бэт, я тяжело вздохнул. Так хотелось вернуться в свое время, где все было хоть и не сладко, но гладко. Утро будет тяжелым. Я потянулся и в очередной раз с легкостью провалился в сон.

* * *

Было бы глупо описывать каждый день, один похожий на другой. Но за прошедший месяц я добился многого, а точнее моя ученица. Ее физическая подготовка, конечно, уступала моей, но зато теперь она могла драться тем самым мечом, который выбрала в самом начале обучения. Хваткий ум Элизабет легко усваивал новые знания, магию и тому подобное, чему даже я не придавал значения. Но мне, как не хотелось подольше оттягивать этот момент, пришлось взять ее на дело. То есть показать ей, как нужно убивать. Хотя в обычном курсе обучения для убийц из Культа Смерти такого не происходило, я был вынужден это предпринять. Ведь я в любую секунду мог быть оторван от мира, в котором у меня есть ученица.

Был поздний вечер. Я сидел и недовольно точил меч и кинжалы. На очереди были метательные ножи. Элизабет сидела неподалеку и проделывала тоже самое со своим оружием. Для нее я выбрал изящный клинок, который был легок не только в понятии веса, но и в бою. Ей он пришелся как влитой. Будто меч был точно создан именно для этой девушки. Что насчет метательных ножей, так я остановился на самых коротких. С ними легко управляться в бою новичку. Лишь одна проблема оставалась неразрешенной. Я должен был посвятить ее в братья, ну.. в сестры, а для этого она должна была увидеть мои глаза. А открывать себя мне вовсе не хотелось.

— Элизабет, — девушка подняла на меня свой взгляд, — ты прекрасно понимаешь, что сегодня тебя ждет. — Она отрывисто кивнула. Подбородок ее дрожал. Бэт явно этого боялась. — Но, вот проблема, если ты убьешь, будучи не состоя в братстве, ты попадешь под закон. Но те, кто из Культа Смерти — вне закона. Я не говорю, что именно сегодня твой клинок омоется кровью. Ты большей частью будешь наблюдать, но страховка — лучший выход. Отвлекись от своего занятия и подойди ко мне. — За последний месяц девушка стала покорна, как дрессированная лошадь, и говорила лишь тогда, когда я ей это позволял. Это безумно меня радовало, ведь я прекрасно помнил, каким строптивым учеником был сам.

Элизабет подошла ко мне, и я не хотя встал со стула. Все во мне противилось этому, но… выхода не было. С тяжелым сердцем, я откинул капюшон и впился своим взглядом в глаза девушки. Я чувствовал, как легко на нее действует простейший гипноз. Вынув кинжал из ножен, я надрезал палец, и темная густая капля моей крови упала на переносицу и скатилась по носу к губам. Гипноз рассеялся, и девушка вздрогнула. Но, к моему сожалению, первое, что она заметила, была не кровь на ее лице, а я, точнее мое лицо. Зрачки ее расширились, Бэт в испуге попятилась назад.

Губы ее дрожали от страха, рука инстинктивно стерла кровь с лица. Наконец, когда отступать было некуда, она остановилась.

— Х-ходан… — дрожащим голосом спросила она.

Я кивнул.

— Что? Да как такое может быть! Ты младше меня! А сейчас выглядишь старше лет на тринадцать! И эти шрамы на лице, сломанный нос… Бред! Учитель, зачем вы приняли облик лорда Ремса?

— Что? Элизабет, не глупи. Это я, просто немножко магии, и янд вытащил меня из будущего на пятнадцать лет назад.

— И ты все это время молчал? Дрессировал меня, как собаку, не щадил, доводил до исступления…

— Если ты думаешь, что твое обучения было нелегким, ты глубоко ошибаешься. Порою мои учителя, когда магистр отлучался по делам братства, избивали меня до полусмерти и резали в фарш, а потом заставляли самого себя лечить, и чтоб ни царапинки не осталось, не то, что шрамов. Тебе повезло, крупно повезло, что ты попала в мои руки!

У девушки округлились глаза. Ее почему-то испугали мои слова.

— Хватит болтать. Я думаю, сейчас самое время идти. Седлай лошадей, я скоро вернусь. — Девушка с трудом подчинилась, но все же подчинилась. Вышел из дома и скользнул в ближайшие кусты. Натура оборотня рвалась наружу. Надо мной сияла полная луна. Я почувствовал такую боль в костях, я словно слышал, как трещат мои сухожилия. Превращаться мне сейчас совсем не хотелось. Почему я был так опрометчив? Ведь знал, что на этот раз точно трансформируюсь. Где-то на задворках души скребся вампир. Голодный вампир, который еще ни разу не воплощался в моем теле. Дрожащими руками я кое-как дотянулся до ремня, вытащил колбу с концентрацией силы. Вырвав пробку зубами, которые уже заострились, я осушил ее до дна. По телу разлилась горячая волна магии. Оборотень взвизгнул и спрятался в уголках сознания. Голодный вампир заскулил, как бездомная собака, но даже не посмел пойти на дезертирство, на которое попытался пойти оборотень.

— Ну? Что еще меня ждет? Меня укусит подвальная крыса? — усмехнулся я, отряхнул штаны, надвинул глаза на капюшон и вышел на дорожку.

Лошади стояли запряженные, а возле неприметной фигуркой стояла девушка.

Я оседлал жеребца и оглянулся на свою ученицу. Девушка кивнула, я пришпорил коня. Он рванулся вперед, как молния. Хромоногая кобылка мисс Элизабет едва поспевала за нами.

* * *

Под копытами лошадей гулкими стуками отдавалась булыжная мостовая. По моей коже пробежался холодок, когда я заметил вблизи замок Экнор. У этого старинного здания было черное прошлое. Замок считался проклятым, но те, кто жил в нем не решались переехать и покинуть семейную резиденцию. Кровавые распри и убийства здесь были обычным делом. Обитатели Экнора не удивились бы, даже если к ним в гости наведались мертвяки с ближайшего кладбища. Будто услышав мои мысли, где-то к западу от дороги послышалась голодный рык одного из мертвых. Я оглянулся на Элизабет. Девушка дрожала, но держалась достойно.

Я остановил коня возле стены и спрыгнул с седла.

— Оставим лошадей здесь. — Бэт кивнула и последовала моему примеру. Проверив меч, она двинулась за мной.

Я чувствовал, как по крови разливается азарт и жажда насилия. Такое случалось каждый раз, когда я шел на серьезное и кровавое дело. Я крался, как кот, постепенно входя в азарт. А вот моя ученица с первой же минуты начала меня разочаровывать. Ее шаги громко отдавались. Я застыл и резко развернулся.

— Будь тише! Ты не у себя дома. Ты идешь убивать. Соберись, Элизабет. Иначе не сможешь избавиться от назойливого учителя. — Она кивнула, и я продолжил поиск удобного выступа на стене.

Наконец, удача мне улыбнулась. Я ухватился за камень и подтянулся вверх. Вынув кинжал, я стал его использовать в качестве страховки. Для меня стена, защищающая замок, была не препятствием. Я был удовлетворен результатом своей ученицы. Бэт практически не отставала от меня.

Стена была широкая, по периметру были башни, в которых несли свой пост ночные сторожа. Подойдя к первой из сторожевых башен. Я кивнул Бэт и скользнул в дверной проем. Мужчина, облаченный в доспехи короля Экнора, даже не успел понять, что пришла его смерть. Спрятанный клинок на одно мгновение появился и тут же скрылся. Тело охранника с порезанным горлом тяжело повалилось на пол. За миг я успел подхватить его и беззвучно положил.

— За что? За что ты его убил? — возмутилась девушка.

Взгляд мой потемнел. Она могла нас выдать своими громкими и глупыми к тому же вопросами.

Сбитый с толку ее странным поведением, я продолжил свой путь ко второй сторожевой башня. Нужно сделать так, чтобы никто не помешал нашему отступлению. Без Бэт я бы смог спокойно уйти, но она еще неопытна, может податься панике. Подойдя к дверному проему, я замер. Элизабет затаила дыхание. Прислушиваясь к шагам в комнате, я сделал вывод, что там один, но очень большой солдат. Тени двигались на полу возле моих ног, но стражник не замечал нашего присутствия. Кивнув своей ученице, я скользнул внутрь комнаты.

Стражник, державший пост во второй башне, резко обернулся. Я не ожидал такого поворота событий. Крался я тихо, но видимо и у него был отменный слух. Молодой, высокий, широкоплечий парень оценивающе посмотрел на меня. Я дал противнику еще пару минут в этой жизни. И вот уже перед глазами промелькнуло быстрое и блестящее убийство, как парень заговорил.

— Мы давно тебя ждали! — самонадеянно сказал он. Стражник был очень молод, но я чувствовал, что опыта в нем много. Он тщетно пытался разглядеть мое лицо, но капюшон, как всегда, служил мне верную службу. — И, наконец, ты пришел. Мы знали это, мы чувствовали. — Стражник неспешно вытащил свой клинок.

— Что? — опешил я. Моя рука инстинктивно потянулась к рукоятке меча, а безымянный палец на правой руке к скрытому механизму.

— Мы запомнили ту ночь…

Я погрузил свое сознание в ткань миров, недослушав юнца до конца, так как прекрасно помнил этот замок. Здесь произошло одно из самых моих страшных убийств. Да вот дело-то в том, что это должно было случиться, а не случилось. «Онак!» — я был настойчив, и наставник мне ответил. — «Да, Ходан, ты прав. Все твои убийства они совершенны и в этом времени. От своей судьбы ты не убежишь ни в одной параллели. И, выбрав этот замок, ты скользнул в прошлом в свое будущее. Конечно, запутано, но ты поймешь. Ведь ты Проклятый». Я недовольно зарычал и вернул свое сознание в тело.

–… когда ты убил короля, королеву, наследника и больше десятка стражников. Победил самого искусного бойца замка и ушел, не оставив ни единой зацепки. Кроме… Единственной жертвы, которую ты пощадил. Хоть и он дал твое полное описание, найти тебя не удалось. Тот мужчина — мой отец. — Элизабет стояла рядом, за стеной возле дверного проема и слушала, затаив дыхание. — И он мечтает отомстить. Потому что он воочию видел тебя в деле и остался в живых. Потому что ты на его глазах убил двух лучших друзей, — у которых были жены и дети. Одного метким броском кинжала, а другого порубил фарш. Он с детства воспитывал во мне ненависть к тебе, чтобы, когда ты вернешься, я отомстил. Он здесь, в замке. Перед покоями его величества, и если тебе удастся пройти мимо меня, мимо него ты не пройдешь.

Я ухмыльнулся.

— Неужели, щенок, ты и вправду думаешь, что способен меня победить?

— А ты самонадеян, незнакомец.

Я кивнул. Обнажив свой меч, я вызывающе посмотрел на паренька, который пылал ко мне ненавистью.

— Давай не будем болтать, а будем работать мечами? — предложил я и, раскрасневшийся паренек кивнул.

В правой руке он держал меч, а в левой — кинжал. Отравленный, как выяснилось позже.

Постепенно мы начали приближаться друг к другу. Он, словно несмелый дикий котенок, и я, словно матерый лесной бандит. Эта схватка заведомо была неравной. Да, он был наделен врожденной силой, но у меня была ловкость. Да, он был умел, но у меня был опыт. Да, он был смел, но я — воплощение жестокости. Благодаря своему прирожденному чувству боя, я ощутил, когда нужно нападать.

Он слишком испугался, когда я шагнул вперед и нанес рубящий удар. И он его пропустил, приняв прямо на ключицу. Правая рука моего противника, а значит и меч, была выведена из строя. Но паренек не отступался и, что сильно меня удивило, начал нападать. Его атаки были резкими, бешеными, неконтролируемыми и опасными. Было такое чувство, что он озверел. Наконец, его ярость нашла выход. Он с силой воткнул свой кинжал в мое левое плечо, но в тоже мгновение лишился жизни. Голова, с роскошными белыми волосами и зелеными глазами, откатилась в сторону.

Я зарычал, будто дикий зверь от боли. Странное чувство охватило все мое существо. От левого плеча исходила не только боль, но и пульсирующие волны яда. Черт, яд был подобран для меня. Тот, кто его создал, убил на это немало времени. Я вынул кинжал и зажал рану. Перевязав плечо, чтобы остановить кровь, я сосредоточился. Нужно двигаться дальше, потому, что мое главное правило — все доделывать до конца.

— Идем.

— Но ты же ранен! — Воскликнула Элизабет.

— Т-ш-ш. У нас еще третья башня, со стражником которой разбираться будешь ты. И причем никакого кровопролития, поняла?

Девушка не стала мне перечить и покорно кивнула.

Я уже хотел пойти дальше, как вдруг внутри меня что-то екнуло. Я застыл на месте и закрыл глаза. Моя интуиция била тревогу, ощущая впереди большую опасность. Я поднял правую руку и провел ею по образу замка, который возник у меня перед глазами. То, что я увидел, не вдохновляло. По этажам бродили десятки стражей, несколько вампиров. Но в комнате короля, возле бледной ауры самого владыки я увидел красную точку — дрампира. Он был зол и возбужден, жаждал крови. Возле него синели две ауры вампиров, что очень сильно меня удивило. Ведь дрампир — это получеловек, полувампир, который как раз таки пьет вампирскую кровь. Они на дух друг друга не переносят. За территорией замка, по периметру стены бродили мертвяки. Штук пять не меньше. Все они жили, дышали, и все из действия отражались на мне. Стало вдруг тяжело, перед глазами пошатнулось и потемнело. Я понял, что яд начал поражать меня. Возвращаться назад — опасно, а идти дальше — самоубийство.

— Что-то не так? — спросила Элизабет.

— Не так. Но мы идем дальше, — коротко ответил я. Пошевелив раненным плечом, я проверил механизм спрятанного клинка и решил, что убирать меч в ножны не буду. Кивком я посоветовал девушке сделать тоже самое.

Подойдя к входу третьей башни, я оглянулся на свою ученицу. Она вся дрожала, явно боясь испытания. Одно дело драться с учителем, который уж точно тебя не зарубит, а другое — с реальным противником. Я Коротко кивнул, чувствуя, как на висках выступил пот, и вокруг все закружилось в бешеном танце. Но, к счастью, тело и мысли мне еще повиновались. Элизабет глубоко вдохнула и, словно молодая кошка, скользнула в башню. Стражник увидел ее не сразу, что позволило ей оценить противника. Но, почувствовав что-то неладное, сторож развернулся и увидел мою юную ученицу. Девушка не стушевалась, тут же шагнув к противнику. Он был высоким с длинными руками, и близкая дистанция не давала ему возможности работать клинком — только защищаться.

Элизабет показала себя и оправдала мои надежды. Она помнила каждый наш урок, потому что я вбивал их в нее с немалой силой. Работала она пока неразвязно, но точно и тактично. Ни один удар не был проведен впустую. Два раза она пробила его защиту, но стражник успевал отклониться от удара, так что пока отделался лишь царапинами. Помня, мой уговор, девушка боялась делать уколы и рубящие удары, что ослабляло ее инициативу в схватке. Мужчина надеялся на легкую победу, поэтому расслабился — и, бинго, Элизабет не упустила этого момента. «Дай противнику расслабиться. Покажи, что ты неопасна, а потом напади и уничтожь», — мои слова сейчас звучали в ее голове. Девушка резко шагнула вперед, прокрутила клинок в своей руке, с силой ударила стражника навершием меча по макушке. Стражник повалился к ее ногам, как подкошенный, закатив глаза и приоткрыв рот. Бэт отскочила от него в сторону и оглянулась на меня.

Я решил не тратить силы на разговоры и коротко, но утвердительно кивнул. Моя правая рука зажимала рану, которая хоть и была перевязана, но все равно сильно кровоточила. В висках гулко застучало, к горлу подкатывала тошнота. Я покачнулся. Черт, тело отказывалось меня слушать. К сожалению, яд оказался быстродейственным. Я втянул в себя воздуха и двинулся дальше, ведя свою ученицу на опасное дело, на какое не способны даже матерые убийцы братства Культ Смерти.

Я чувствовал слабость, но остановиться не мог. Глаза заливал пот и я еле ориентировался, когда спускался по лестнице к четвертому этажу. Я, хоть и был отравлен, двигался осторожно и бесшумно — это было у меня в крови. Мои учителя вбили в меня все, что знали сами. Бэт тихо шла за мной.

На каждом пролете между этажами стояла стража, что неприятно меня удивило. Я втянул побольше воздуха, чувствуя, как к горлу подкатывает тошнота, и прыгнул вперед. Стражник не ожидал нападения, потому что меня скрывала темнота. Спрятанный клинок со щелчком выскользнул из своего укрытия, в одно мгновенье прошелся по нежной коже горла, рассекая ее, высвобождая горячую кровь. Алая жидкость обожгла мою ледяную ладонь. В тот же миг, я резко развернулся и выбил ногой меч из рук второго стражника. Пока до него доходило, что происходило, мои пальцы скользнули в складки плаща, вытащили отработанным движением кинжал и метнули его в мужчину. Стальное лезвие блеснуло в полумраке и попало точно в цель. Тут же все перед моими глазами поплыло. Бэт превратилась в смутное пятно. Покачав головой, я пошел дальше.

Дорогу к покоям короля нам больше никто не преграждал, вот только перед его дверьми были серьезные бойцы. Я решил, что прятаться глупо в длинном, без всяких ниш и укрытий коридоре, и двинулся прямо навстречу врагам. Все встрепенулись, кроме седого высокого мужчины. Лицо его показалось знакомым, память нащупала что-то ускользающее, и я вспомнил. Махнув рукой, он приказал бездействовать своим воинам. Губы мои скривились в ухмылке. Мне стоило огромных трудов, чтобы подсчитать, сколько здесь врагов и не выдать свое аховое положение.

— Что, вы на этот раз смелы, сэр? — спросил я.

Седой мужчина нахмурился. Брови сошлись у него на переносице, и он напомнил мне своего сына, голова которого валялась где-то на полу.

— Я тебя узнаю. Все тот же плащ, не видно лица, глаз, и лишь слышно хрипловатый, низкий баритон. Так напоминающий мне чей-то голос, вот только чей — не пойму. Откроешь страшную тайну?

— Черта с два! — резко ответил я, нервничая. Раньше такого никогда не случалось, но яд и молодая ученица за спиной делали меня раздражительным.

— А ты пришел не один? Растишь еще одного шакала? — насмешливо спросил он.

— Своего уж шакала ты больше не натаскаешь на свежее мясо, — в тон ему ответил я. Лицо мужчины побледнело, он сразу все понял. — Ты думал, я настолько неопытен. Но, признаюсь, он был хорош, но недостаточно. Нужно было лучше.

— Убить их! — гневно приказал убитый горем отец и сам обнажил клинок, бросаясь на меня.

Так нечасто происходило подобное в моей жизни. Моя рука уже легла на эфес меча, как в крови что-то забурлило, закипело. Нет, не яд. Он затаился, напуганный рвущимся наружу существом из моего нутра. Какое чувство охватило меня. Страх? Нет. Скорей радость. Вряд ли, я смог бы одолеть старого стражника в своем плачевном состоянии. Хорошо хоть гадкая отрава испугалась зверя, внутри меня. Я никогда еще так не был рад сущности оборотня-мага, которую мне подарил один опытный и проворный враг.

На мужчину прыгнул крупный, черный волк, опрокидывая его на землю. Оскалив белоснежные клыки, я заглянул в глаза своему врагу и увидел там ужас, который охватил стражника мгновенно. А он казался мне смелым, славным малым. А тут… Трус. Он даже боялся сопротивляться волку. Но все это произошло в мгновенье ока. Я резко схватил его за горло, загрызая мужчину. Стражник пару раз дернулся, и я кинулся на следующего. Все, в том числе и Бэт были напуганы моим превращением. Девушка даже не могла связно думать в первые секунды, но опомнилась и начала сражаться. Аккуратно и изящно. Не убивая врагов, а лишая сознания. Она не пролила ни капли крови.

По моей же крови разлилось бешенство. Я рвал противников, как жареное мясо на ужин. Одного парня оставил в живых, сам не понимая, зачем. Я дико зарычал на Бэт, когда та попыталась вступить в бой с последним в этом коридоре стражником. Девушка была напугана не только огромным черным волком, но и осознанием того, что это я, Ходан. Я трансформировался у них на глазах, чтобы повергнуть в ужас паренька, а моей ученице нечего бояться учителя. Да вот только получился из меня не человек, а вампир. Я чувствовал, как острые клыки режут мою нижнюю губу. Яд забурлил во мне вновь, а ведь за дверью меня ждал дрампир — серьезный и опасный противник. Я улыбнулся парню, и тот застучал зубами от страха, заметив белоснежные, острые клинки. Я шагнул к нему и впился зубами в шею. Пил кровь жадно и неконтролируемо, ведь это была первая жертва вампира во мне. Я не остановился, даже когда стражник потерял сознание. Лишь когда крови в нем не осталось, и он стал похож на сморщенное яблоко, я отпустил его иссушенное тело, и паренек упал к моим ногам. Тут же я почувствовал, как вампир отступил, уступая власть, явно понимая, что лишь лишится сил в борьбе со мной.

Но я был благодарен вампиру, ведь яда в крови стало меньше, его концентрация растворилась в дополнительной «донорской» крови.

— Идем, — охрипшим голосом приказал я Бэт. В тот же миг сильно пнул дубовую дверь. Задвижка, закрывающая ее, с громким хрустом разломилась пополам, и я оказался внутри. Бэт тихо стояла за моей спиной, чувствуя себя под мужской защитой, но одновременно испытывая дикий страх.

— У-у-у! Как некрасиво! Мальчик, тебя не учили правилам этикета? — Услышал я приятный женский голос.

Я повернул голову на источник этого голоса. Увидел короля, возле него дрампира. Черт, женского пола. Молодая женщина смотрела на меня бледно-зелеными глазами с расширившимися черными глубокими зрачками. Она облизала розовые губы, чуть обнажая недлинные, но уж точно смертоносные клыки. Ее длинные пышные черные кудрявые волосы были собраны в высокий хвост на затылке. Лишь волнистая челка чуть прикрывала ее правый глаз и висок. Скулы были на откос, а лицо полным. С левой стороны над верхней губой небольшая родинка. Дрампир меня поразила своей фатальностью. Облаченная в кожаные штаны и лиф с, поднимающим грудь, корсетом. Сапоги с голенищем до колена довершали образ. Но последним штрихом были большие тесаки в каждой руке. Они должно быть удобны в бою. Легкие, мощеные рукоятки, с удлинением вверх. Блестящие широкие и острые лезвия.

— Видимо, не учили, — в тон ей ответил я, в долю секунды завершив оценивать противника.

— Какие же они невежды! Сказалось проклятье? — Ее манера общаться и откровенная наглость мне отчего-то нравились.

— Наверное. — Я пожал плечами.

— Как же я тебе сочувствую, Проклятый.

— А я тебе, дрампир. Скажи, а зачем тебе они. — Я кивнул в сторону двух вампиров, которые, оказывается, были прикованы к стене.

— Ну, как? Должна же я подкреплять свои силы? — Она вызывающе облизала свои клыки. Меня передернуло от отвращения. Дрампир явно чувствовала, что я тоже испил крови.

— Вряд ли тебе это понадобиться. Я убью тебя раньше, чем ты успеешь замахнуться своими тесаками, — самонадеянно заявил я, понимая, безусловно, что она серьезный противник. Незаметно я вытащил кинжал из складок плаща и метнул его в короля. Тот явно не ожидал удара, и явно надеялся выжить с помощью дрампира. Женщина с сожалением посмотрела на тело владыки, пожала плечами.

— Даже если ты его прикончил, мне заплатили за его жизнь. Значит, должна отомстить.

— Попробуй, — предложил я, и мы сблизились для боя. Бэт наблюдала за нами со стороны.

Бой был тяжел. Ко всему прочему, яд во мне опять начал набирать силу, лишь временно остановленный кровью стражника. Дрампир великолепно работала своим оружием. Она меня восхищала, и драться с ней вовсе не хотелось. Зачем убивать опытного бойца? Причем, я даже подумывал и о поражении. Положение мое усугубилось, когда я перестал видеть. Различал нечеткие силуэты и тени. Два раза ошибся, и зарубил «обед» моей противницы.

— Что ж ты так? Иль специально? — дразнила она. И допустила огромную ошибку. У дрампира был огромный шанс зарубить меня, но своим голосом она выдала свое местоположение.

Я резко развернулся и расслабил руку. Меч свистнул в тишине покоев короля. Я слышал, как он прошел сквозь ее плоть. Разрубая тело от ключицы по диагонали. Дрампир застонала. До меня донесся щелчок телепортации. Шатаясь, я дошел до Бэт, схватил ее за руку и последовал примеру умирающего дрампира. Телепортировался. Это было не в моих правилах, но иного выхода не было. Дрампир тоже меня ранила, разрубив бедро. Кровь залила мне уже сапог. И яд, голодная тварь, не оставлял меня в покое. Как только мы оказались в доме у тренировочного корта, я упал. Соображал я плохо, мыслить не получалось, но я все же слышал, как закричала Бэт, испуганная.

Она что-то горячо шептала. Я слабо чувствовал, как она перетягивает бедро, в спешке выливает на рану вино, перевязывает, кровоточащую. Но, к сожалению, девушка не знала способа, которым могла избавить меня от яда. Перевернувшись на спину, я напомнил девушке, что у меня ранено плечо. Пусть так же небрежно, но она оказала мне и эту помощь. Я не понимал, что она говорит, и был поражен ее действиями. Девушка наклонилась и поцеловала меня. Я практически не ощущал своего тела, но ее губы, словно вытягивали меня из этого омута. Ошеломленный, я потерял сознание.

* * *

Я пришел в себя. В комнате было темно. Лишь одинокая, оплавившаяся, почти сгоревшая свеча, слабо чадила на столе. Свет до меня почти не доходил. Я почувствовал жуткую боль в висках. Кровь пошла носом, стекая по губам к подбородку. Воспоминания тяжело возвращались в мою голову, сопровождаясь не совсем приятными ощущениями. Я явственно чувствовал на себе отпечаток магии Онака. Магистр приходил, чтобы помочь неумелому ученику. Я тяжело вздохнул. Таких провалов у меня еще не было. Да у меня и провалов-то практически никогда не было. Хотя, я выполнил свою миссию — убил короля, показал Бэт, как нужно убивать, и теперь девушка уж точно знает, что на деле легко не бывает. Тебя могут запросто отравить, убить, замучить и тому подобное.

Но только одно обстоятельство того вечера, ведь я точно не знал, сколько времени провалялся в беспамятстве, смущало меня больше всего. Поцелуй Бэт. К чему бы это? Я попытался перевернуться, но бедро отозвалось жгучей болью, и невольный стон сорвался с моих губ. Услышал, как в другом углу комнаты кто-то встрепенулся и поспешил подойти к кровати.

— Ходан? — взволнованно спросила Бэт.

Я нечетко видел ее лицо в темноте.

— Воды, — коротко попросил я, не желая пока говорить ни о чем другом.

— Хорошо. — Девушка вернулась через несколько секунд, но за это время я успел подумать над тем, что ей сказать.

— Спасибо, — поблагодарил я и с трудом сел в постели. — Бэт, как ты себя чувствуешь?

— Если честно, хорошо. Конечно, было страшно видеть, как один человек убивает других людей. А особенно именно тот человек, которого ты любишь.

Я поперхнулся.

— Что? — ошеломленно спросил я.

— В смысле? Ходан, ты, что, раньше об этом не подозревал?

— Подозревал. Но ведь ты мне изменила, я думал — разлюбила, — удивленный, ответил я.

— Нет, не изменила. Я просто хотела, чтобы ты ревновал и вскоре после совершеннолетия женился на мне.

— Ты выбрала не наилучшую тактику, — тихо ответил я, чувствуя, с какой болью отзываются ее слова в моей душе. Но почему она не умерла, и в моем будущем, когда закон Культа Смерти коснулся всех без исключения? Для меня это оставалось пока загадкой.

— Не делай так больше. — Слова эти сорвались с моих губ непроизвольно, я даже не понял, что все-таки это сказал.

— Что?

— Не стоит больше меня целовать. — Я ощутил всем своим телом то, как напряглась Бэт после моих слов. Она явно думала, что я этого не запомнил, но, к сожалению для нее, ошиблась.

— И почему же? Я думала, что ты до сих пор испытываешь ко мне какие-то чувства. — Девушка говорила откровенно и с «откровенной» надеждой.

Я замолчал. Нет, не то чтобы не хотел отвечать. Просто думал. Но в какой-то момент мне показалось, что в моей голове не осталось ни единой мысли. Пусто. Ничего. Очень часто такое случалось, когда у меня, Проклятого, забытого и непрошенного, не было выхода. Когда я не мог справиться с тем, что творилось в моей жизни и это высвобождало во мне самые отвратительные качества на свете. Но как я ни пытался, понять, почему так происходит, не смог. Так же как и не решался ответить на вопрос Бэт. Но я был обязан это сделать. Тратя последние силы, я создал сильную и непроницаемую даже для магистра, защиту.

— Пойми, Бэт, я был влюблен в тебя, когда мне была четырнадцать, а теперь…

— Тебе пятнадцать. В чем разница? — наивно спросила девушка.

— Разница есть. Только в этой параллели. А в другой я прожил тридцать лет своей никчемной жизни. Знаешь… Не буду скрывать это от тебя, полюбил другую. Даже не так, как в детстве, в пятнадцать, а по-настоящему. — Не успел закончить, но уже после этих слов я почувствовал, как вокруг сгущается туман, и янд вновь утаскивает меня в неизвестность.