Мужчина из соседского шкафа

Ася Учайкин, 2021

Муж не просто изменил тебе, он изменил Родине. Это вдвойне обидно. Наказать его? Бросить? Это первое что приходит на ум. Но неверный муж исчезает, когда подготовлена обличительная речь. А это обидно втройне. Найти, наказать за измену, а потом уже бросить…

Глава 3

Кажется, следователь ей не поверил. Решил, что она сама грохнула своего мужа, завернула его в ковер и вывезла тело в ближайший овраг. Ковров, собирателей пыли, в квартире отродясь не водилось, разве что на входе лежал круглый, чтобы не разносить грязь с улицы по мраморным плиткам, которыми были выложены просторный холл и широкий коридор.

Да, у них с мужем высокие отношения. Но при этом не обязательно спать в одной постели, слушать храп и похрюкивания друг друга, слышать урчание в животе, пользоваться одной ванной, раздражаться по поводу незакрытого тюбика с зубной пастой или волос в раковине, когда в квартире ванных две. Аглаю совершенно не интересовало, как приводил себя в порядок ее муж, как он брился, как ходил в туалет.

И она появлялась на завтрак умытая, подмытая, причесанная, разве только не в костюме, а в домашнем шелковом халате. И мужу совершенно не обязательно видеть, как она совершала утренний моцион…

Ближе к обеду позвонил следователь. Аглая долго пялилась на незнакомый номер, прежде чем ответить.

— В Центральном парке возле пруда было обнаружено тело мужчины, по приметам похожее на вашего мужа, — без предисловий и даже не поздоровавшись выдал он. — Хорошо было бы, если бы вы приехали на опознание.

Аглая зажмурилась, внутри у нее все похолодело. На опознание идти не хотелось до жути. В носу сразу же возникли неприятные запахи. Она их не забыла, несмотря на то что с момента последнего ее визита в морг прошла куча лет…

— Можно прийти на это неприятное мероприятие вечером? — осторожно поинтересовалась Аглая. — И с группой поддержки?

— Можно, — не стал возражать следователь. — Только меня предупредите. Я хочу поприсутствовать на опознании.

— Обязательно, — обрадовалась Аглая, что не придется идти одной.

Она постарается уговорить или детектива, или накрайняк Володю. Лучше, конечно, детектива. Он должен подтвердить, тот ли мужчина «шлялся» с женой его заказчика.

Но мысль, что делал ее муж в парке, да еще и у пруда, никак не отпускала Аглаю, как бы она ее не гнала. Герману пришлось бы пройти с полкилометра до места, где обнаружили его тело, а это гораздо больше десяти шагов. А машину Германа доблестные полицейские обнаружили возле парка? Не пешком же Герман притопал к парку?

Аглая нервно принялась набирать номер телефона следователя, чтобы спросить, как был убит мужчина, или он умер от естественных причин. Но после второй попытки — пальцы никак не желали попадать в нужную строчку — передумала. В морге спросит…

— Филин, — назвался детектив, сразив наповал Аглаю своей голливудской внешностью.

— Глаша, — представилась она, не моргая пялясь на мужчину, и протянула ему руку.

Филин подхватил женские пальчики, склонился над ними и… поцеловал.

— Глаша… Это Глафира или?.. — удивленно вскинул брови сыщик и выразительно поиграл ими, а потом ослепительно улыбнулся.

— Или Аглая, — поправилась она. — Аглая Кош… Родина… — чуть не назвалась девичьей фамилией. Почему-то рядом с таким мужчиной, каким оказался сыщик, внезапно захотелось быть свободной, а главное, беззаботной, забыть обо всех проблемах разом. В том числе о пропавшем муже, тело которого нашли в парке. — А Филин?

— Просто Филин, и все, — покачал головой сыщик. — Простите, но мне так проще работать, когда ко мне обращаются «Филин».

— Как скажете, — Аглая кокетливо повела плечиками. — Мне кажется, что на парковке беседовать несколько неудобно. Предлагаю перейти в кафе…

И она изящно махнула рукой на другую сторону улицы.

— Не возражаю, — сразу же согласился Филин. — Я бы с удовольствием поужинал.

Он подхватил свою спутницу под ручку и повел к пешеходному переходу…

Филин с Аглаей бодро шагнули на «зебру» на зеленый сигнал светофора вместе с другими пешеходами. Они пересекли уже половину дороги, когда отчаянный окрик Володи заставил Аглаю замедлить шаг и, обернувшись, взглянуть на парковку и на водителя, который отчаянно им жестикулировал, чтобы предупредить о чем-то.

Филин каким-то седьмым чувство почувствовал опасность, еще до возгласа водителя своей спутницы, — он успел подтолкнуть ее вперед, когда в толпу переходивших дорогу людей врезался автомобиль и раскидал их, как кегли.

Последнее, что зафиксировало угасающее сознание Филина, — это марку автомобиля, цвет и номера, которые, скорее всего были фальшивыми…

Придя в сознание, Филин сразу же вспомнил все. Его нисколько не удивили ни больничная палата, ни мерно попискивающие приборы. Поразило другое — у него почти ничего не болело, разве что немного голова. Даже не верилось, с его-то везением, когда он ловил каждую пулю, выпущенную в его сторону, пришлось из-за этого даже уйти из полиции и переквалифицироваться в частные сыщики, что он серьезно не пострадал после наезда автомобиля.

— Накачали обезболивающими, — недовольно проворчал Филин.

Он пошевелил ступнями — шевелятся. Сжал и разжал кулаки — сжимаются и разжимаются. С большой осторожностью покрутил головой — крутится. Значит, позвоночник не поврежден. А все остальное заживет… Даже можно не переживать. Главное, он жив, а значит, и почти здоров.

— Очнулись? — поинтересовалась улыбчивая медсестричка, зашедшая в палату, чтобы проверить состояние приборов. — Вы родились в рубашке. Остальным повезло меньше…

«В рубашке?» — удивился про себя Филин. Это что-то новенькое. Может, стоит снова вернуться в полицию и заняться серьезными расследованиями, а не решать проблемы глупышек, которые и умеют что влюбляться? Все проблемы у дамочек из-за любовной лихорадки…

— Отдыхайте…

Медсестричка легко похлопала его где-то в районе живота. Филину показалось, что он как-то усох. Следовало бы спросить, сколько он провалялся без сознания, но медсестра, отключив приборы, покинула палату. Ничего, он сам разберется. Сейчас встанет на ноги, хоть ему и предложили отдыхать, и осмотрит себя со всех сторон.

Филин оперся о край кровати, чтобы не совершать резких движений при вставании. Показалось, будто руки не его. Да и тело стало более гибким, что ли. Он задрал рубашку и с нескрываемым удивлением, переходящим в ужас, уставился на живот с аккуратным пупком и на кружевные трусики, к которых не было…

— Где? — отчаянно заверещал Филин вполне даже своим голосом, ощупывая пах. — Куда подевалось? Верните на место!

Он никак не мог взять в толк, куда исчезла его мужская гордость — часть тела, так нравившаяся всем его многочисленным подружкам. Подружкам нравились и другие части его тела, но эта — особенно.

С невероятной прытью, так не свойственной человеку, совсем недавно пережившее страшное ДТП, он подскочил с кровати и помчался к раковине в углу за ширмой, где висело довольно большое зеркало.

— Что же это? — не поверил своим глазам Филин.

Из зеркала на него смотрело вполне даже симпатичное лицо Аглаи Родины. Он несколько раз обернулся, чтобы удостовериться, что женщины за его спиной нет. А потом ущипнул себя за щеку раз, другой. Но видение не пропало. Филин приподнял край больничной рубашки и уставился на аккуратные холмики грудей. Даже потрогал их руками.

— А у тебя красивое тело, — пробормотал Филин удивленно. — Только что мне с ним делать? Хоть сдохни, надо найти свое…

Филин не верил ни в мистику, ни в переселение сознания — он был по природе скептиком. А также материалистом и прагматиком. И после травмы это ему просто мерещилось.

Он осторожно выглянул в коридор. Медсестричка сидела за своим столом и что-то читала.

Филин прошлепал босыми ступнями по полу и остановился в нескольких шагах от девушки. Довольно громко прокашлялся, чтобы не напугать ее.

— Не подскажите…

И сам испугался, голос как будто тоже изменил ему — стал выше, женским, что ли.

— Зря вы встали на ноги, — медсестричка недовольно покачала головой. — Непонятно, как сотрясение еще отразится на вашем состоянии…

«Все-таки было сотрясение», — несказанно обрадовался Филин. Оказывается, не все потеряно.

— Не подскажите, — повторил он и снова удивился странностям своего голоса, — а где лежат другие пострадавшие в аварии?

— К нам привезли только вас и мужчину, — отозвалась медсестричка. — Остальных, наверное, в другие больницы. Я не в курсе. А мужчина находится в палате интенсивной терапии. Ему досталось гораздо сильнее, чем вам.

— Я могу взглянуть на него? — поинтересовался Филин и вздрогнул в очередной раз от высоты своего голоса. — Он мне жизнь спас, можно сказать.

— Да, конечно, — кивнула медсестричка. — Последняя дверь по коридору. Вас проводить?

— Нет, не надо, — покачал головой Филин и поморщился. Зря он это сделал — голова закружилась и, чтобы не упасть, пришлось схватиться рукой за стул, на котором сидела медсестричка. Не хватало только, чтобы его опять к приборам подключили.

Стараясь идти поближе к стене, чтобы в случае чего опереться рукой о нее, Филин поплелся в палату интенсивной терапии.

Открывшееся зрелище его не порадовало — на кровати бинтованное-перебинтованное лежало его тело без каких-либо признаков жизни.

— Вот тебе и в рубашке, — пробормотал Филин на удивление своим голосом.

Все встало на свои места — он в коме и это нормально. Тогда что его сознание делает в чужом теле? Филин даже прокашлялся и снова повторил сказанную ранее фразу и опять произнес ее своим голосом.

— На меня это больше похоже, — довольно хмыкнул он.

— Что на тебя похоже?

Вдруг услышал Филин голос Аглаи.

— Ну как же? — недоуменно произнес он. — Я в коме… Вот только не могу понять, что мое сознание делает в чужом теле…

— Это я в коме, — упрямо произнесла Аглая.

— Да нет же, — хмыкнул Филин. — Если ты откроешь мои глаза, то сможешь убедиться, что твое тело стоит рядом с кроватью, где покоится мое тело.

— Бред сумасшедшего, — недовольно отозвалась Аглая, но все же предприняла попытку приоткрыть глаза.

Филин смог рассмотреть ее тщетные попытки по странно замигавшим приборам, проводами от которых было опутано все его тело.

— Бред, — не мог не согласился он. — Но как бы оно ни было, мое сознание и твое тело стоят рядом с моим телом, пребывающем в коме. И что делать дальше я даже не представляю… Тебя… Точнее меня в твоем теле скоро выпишут. Представляешь, Аглая Родина, у тебя даже синяков на теле я не увидел. Говорят, лишь сотрясение… При сотрясении день продержат в больнице под наблюдениями врачей и домой отпустят.

— Как это меня-тебя выпишут? — не поверила Аглая. — А я? Я что, здесь останусь? — возмутилась она.

У Филина даже голова закружилась, словно дамочка пыталась занять место в голове рядом с ним.

— Не переживай, — попытался успокоить он ее. — Я стану навещать тебя. А ты… — Филин погрозил пальцем своему телу, — поправляйся. Мне без тебя никак нельзя…