Люби меня полностью

Ася Невеличка, 2021

Он всерьез озабочен тем, что дочь друга увлечена БДСМ. Ей только исполнилось восемнадцать, и она с юношеским максимализмом готова испытать все грани ранее недозволенного. Но ему тридцать восемь. И он по-настоящему в Теме. Он знает, как БДСМ может исковеркать психически неподготовленного человека. Его долг – отвратить молодую девчонку от Темы.

Глава 4

Основы легкого БДСМ

Примерно такой реакции я и ждал. Смс от Полины пришла мгновенно, словно она наседкой сидела на телефоне и ждала моей подачи после резко отбитого удара.

Пинг-понг какой-то.

«На все теоретические вопросы «О’кей, гугл» дает подробные ответы, даже с картинками».

Вот мелкая!..

«Неужели ты такая храбрая, что задаешь вопросы по Теме вслух?»

«Я настолько храбрая, что могу попросить ответов на практике».

— Егор, могу я сделать фото процесса?

Он усмехнулся, убрал руку, чтобы не попасть в кадр, но надавил на шею сабы ногой в кожаном, начищенном до блеска ботинке.

Я сделал снимок, фокусируя камеру телефона на грязном вылизывании миски языком, на испачканных щеках и видимых при приближении дорожках слез.

— Спасибо.

— Заводит, скажи?

Я еще раз посмотрел на сцену докармливания сабы и пожал плечами. Я любил игры, даже с унижением, куда без них, но на собак у меня не стояло ни разу. Видимо, каждому свое.

«Перейди на мессенджер. Каким пользуешься? Будет для тебя первый иллюстрированный урок».

Я дождался запроса на чат с мессенджера и скинул фото, сопроводив описанием, для чего это делается.

Ответа долго не было. Мы успели поужинать и разойтись. Из клуба я ушел практически сразу, потеряв интерес выискивать и допрашивать молодежь. Ни один доминант не даст своей сабе особенно откровенничать в этом кругу. И я в очередной раз почувствовал себя одиноким.

Окруженный целой толпой приближенных, но таких чужих людей, что даже поговорить откровенно не с кем. А кто вообще снизойдет до понимания моего извращения?

«Ух ты! Я тоже так хочу попробовать!»

Вот она — родственная душа. Я усмехнулся, поглаживая экран с фотографией и таким непосредственным детским восхищением. Она, наверное, даже слезы девчонки на измазанных паштетом щеках не заметила. Вот козявка!

«Это не только игра, но еще и унижение. Тебе бы понравилось унижение?»

«Не знаю. Если бы кто чужой так ботинком мордой в кашу ткнул — я бы обиделась».

«На то и расчет. Унижение, обида».

«Зачем так унижаться? Должно быть что-то еще!»

Еще секс. Расчет, конечно, на яркий секс после испытанных низменных чувств. Когда хозяин дарит внимание, милость и удовлетворение, а саба переживает эмоции на контрасте. В принципе, весь БДСМ основан на получении ярких острых сексуальных эмоций.

Но не говорить же с Полиной о сексе? Это исключено даже в теоретической части.

«Нет, она терпит унижение, потому что по глупости сунулась в Тему».

«Неправда».

Девчонка не хочет принимать очевидные вещи. Жаль. Я только собрался убрать телефон, когда вдогонку прилетела еще одна строчка в мессенджере:

«Я думаю, она его любит. Из-за любви можно простить обиду и терпеть унижение».

Твою мать! Это хуже, чем я думал. Одно дело — лезть в модную тему из любопытства, за компанию, поиграть. Другое — лезть за тем, к кому испытываешь привязанность.

«Следующая тема для разговора: любовь. Начнем сразу или тебе надо посоветоваться с «Гуглом»?»

«Это неинтересная тема для разговора. Но вот я подумала, что если бы вы устроили мне такую сессию с кормежкой, то я на вас бы не обиделась».

Пугающая мысль успела сформироваться раньше, чем прилетел дополняющий ее ответ:

«Вы же мне не чужой. И унижать меня будете по взаимному согласию».

Такое облегчение! Не успел испугаться, что именно я ответственен за то, что Полина вляпалась в Тему из-за влюбленности, как меня тут же опускают на грешную землю и предлагают договор. Ну что за коза!

В голове против воли стала формироваться мысль о подходящем наказании, но что бы я ни придумывал, упирался в откровенный сексуальный подтекст. А именно его хотелось между нами исключить.

«По договору я тоже что-то должен получить…»

Тут я задумался: дать ей возможность поторговаться и предложить мне что-то ценное на ее взгляд или сразу оговорить цену?

«Ты готова заплатить?»

Пришло осторожное:

«Смотря чем».

«То есть? Я же тебе не чужой. А ты мне не доверяешь настолько, чтобы разрешить просить все, что захочу?»

«Ну, дядя Саш! Я вас слишком хорошо знаю, чтобы такое разрешить. Вы же сразу запретите мне даже гуглить по Теме. Может, еще и родительский контроль на телефон поставите?»

Хор-р-рошая мысль!

«Предлагаю без договора легкую сессию. Скажем, введение в Тему».

«А взамен?»

«Умница. Взамен я хочу узнать, к кому и какие чувства ты испытываешь».

«Вы опять про любовь, что ли?»

«Да, Полина, про любовь. Но не к маме-папе. Подготовься, подумай. Лжи я не потерплю».

«Да-да, я буду послушной, дядя Саш. Вам понравится».

Лишь бы тебе не понравилось, козявка.

* * *

На неделе Полина снова появилась во вторник, в тревогах Костяна.

— Как подменили. Вот отметили восемнадцатилетие — и как подменили. Ничего, что я гружу тебя своими проблемами?

— Твои проблемы — мои проблемы.

Теперь я не стал добавлять, что сам помогу разрулить. Меня несло в то русло, где эти проблемы для кореша создавал я.

— Тогда поехали посидим? Я хренею с этих баб. Марина уже неделю сама не своя…

— Марина или Полина?

— Ой, Сань. Обе! Это трындец какой-то.

За ужином я слушал про психующую жену, которая готова полдома перевезти к матери, которой все нужно.

— На хрена? Ну на хрена ей бензопила, спрашиваю? У матери дом на газу, отапливаемый. Уже года три, как провели. Бензопила. Не лобзик, а бензопила! И угадай?

— Не знаю… Логично — чтобы пилить.

У самого пила в голове вертелась только для использования в одной действенной игре по запугиванию.

— Хрен! Сад подпиливать. Сад. Подпиливать.

Я кивнул, но не понял.

— Я не садовод, Кость.

— Походу, бабы тоже не садоводы.

Марина глобально подошла к поездке к матери. Так глобально, что вымоталась сама и издергала всех.

— А Полина чего? — Мне хотелось вернуть друга к той теме, из-за которой я пожертвовал вечером.

Ну как пожертвовал… Каждый мой вечер протекал на удивление однообразно. И одиноко. Но, слушая приключения Кости, я не завидовал.

— Замкнулась она. Как бешеная кошка, фырчит на всех. Нормально на вопросы не отвечает. Огрызается. Вот раньше скрутил бы и…

— И? Ты порол ее? В детстве?

— Не то чтобы порол, так, попадет под горячую руку — шлепну. Но сейчас выпорол бы козу!

Я усмехнулся, опуская лицо, чтобы друг не поймал меня на смехе. Знал бы Костя, что козявка нарывается на порку — не сдерживался бы.

— Переходный возраст? — подкинул я идею.

— Да он у нее с двенадцати лет. Перебесилась уже. Это скорее желание выбить себе независимость. Но куда? Студентка без заработка, без квартиры… Без башки, на хрен!

Тут я был согласен.

— Кость, не отстраняйся от ее проблем. Понимаю, возможно, ее бесит ваше самоуправство, но если сейчас упустить момент, кто знает, куда Полину мотнет?

— Да куда ее может мотнуть? На танцульки в клубы?

— Наркотики, криминал, проституция… — Я подумал, потому что на языке вертелась Тема, но ставить в ряд с общественно-порицаемыми темами казалось неправильным. — Секта.

Это было более щадящее определение истинным увлечениям Полины.

— Ну какая секта? Что ты… — Друг поморщился. — Хотя… Ведь могут промыть мозги дурехе.

Потом подумал и отмахнулся:

— Не пугай. На кой она секте? Они квартиры, деньги отжимают. А она босячка на родительском содержании. Какая, к черту, секта…

— Секс-секты отжимают не квартиры. Они практикуют оргии…

— Замолчи! Черт… Я каждый раз забываю, что ей уже восемнадцать и она может попасть под влияние… Су-ука.

Мы расплатились за ужин, оставив по тысяче на столике, и вышли покурить на улицу, в отведенное место под курение.

— Но как?.. Как мне уследить за ней? Понимаю, это мой долг, но она взрослый человек! Официально может послать меня на хрен и пойти трахаться с ротой дембелей.

— Ты перегибаешь, — поморщился я. — Просто не отталкивай ее, даже если она намеренно грубит.

— Так намеренно же! Понимаешь?

— Понимаю. Так же намеренно может напрашиваться на неприятности. И если вляпается в них, важно, чтобы она чувствовала, что у нее есть надежный тыл, любящие родители, те, кто примет обратно всегда, в любом виде, после любых наделанных ошибок.

Костя глубоко затянулся и закашлялся.

— Ты прав. Хорошо так рассуждать, когда это не касается тебя лично. А когда касается — эмоции зашкаливают и перекрывают разум.

Пора было расходиться, но у меня и у друга словно осталось что-то недосказанным. Костя первым напомнил, что в выходные я обещал присмотреть за Полиной.

— Заеду, обязательно. И, Кость, если от меня вдруг будет зависеть положение Полины, я ее не оставлю. Постараюсь не накосячить, но вытащить из неприятностей.

Костя сжал мою ладонь, но не выпустил.

— У меня такое чувство, что коза уже встряла в какую-то секс-секту, и ты пытаешься морально меня подготовить к этому потрясению, — подозрительно протянул он.

Я напряженно хохотнул. Черт, как проще было бы перевалить проблемы на Костю, но он Полине не поможет, а она по молодости зациклится на Теме. Так что уж лучше я сам.

— Вряд ли уже встряла, но в случае чего обещаю удержать ее от оргии.

— Знаю я тебя, первым же и примешь в ней участие, контролер, — усмехнулся друг, хлопнув на прощание по плечу.

Да, кореш знал меня хорошо, но не настолько, чтобы угадать. В секс-плоскости я не любил делиться сабами, так что оргии были скорее разовыми экспериментами, чем фетишем.

А в настоящее время и делиться некем. У меня так и не появилась нижняя, хотя я искал. Давно искал.

* * *

«Приготовь проектор, будем смотреть диафильмы».

«Я думала, у нас будет сессия».

«Я думал, ты любишь с картинками?»

«Очень смешно, дядя Саш. Я давно уже не ребенок».

«Уже две недели! Как я забыл! Приеду к обеду, будь готова. И будь одна».

«Мама с папой уехали вчера. Я одна».

Подготовил я, конечно, не диафильмы, а подборки фото с разных сессий. Что-то из личных запасов, но большее со специализированных под БДСМ сайтов.

Вводный материал. Впечатляющий. И я надеялся впечатлить одну молодую барышню.

— О, дядя Саша! — Полина встретила меня на пороге, гостеприимно распахнув дверь. — Проходите. Не знаю, где вы предпочтете провести сессию, но на всякий случай подготовила кухню, ванную, свою комнату и родительскую спальню.

Я дернулся. Спальню-то зачем?

— Мы разместимся в зале.

Не дожидаясь ее, прошел в большую комнату. Сразу заметил на столике проектор и задернул плотные шторы на окнах, погружая комнату в легкую полутьму.

Только тогда обернулся, осматривая Полину, одетую в легкое трикотажное платье до колен, босоногую и явно волнующуюся.

— Ч-что надо делать?

— Сначала — слушать и не перебивать. — Дождался ее кивка и продолжил: — Когда я начинаю сессию, ты слушаешься моих приказов и четко исполняешь. Ни споров, ни вопросов. Неповиновение хозя… кхм, моим приказам приведет к наказанию. Остановить сессию нельзя. Она закончится, когда я объявлю об этом. Поняла? Кивни.

Полина дернула головой, нервно покусывая губу.

— У нас вступительная сессия, стоп-слова не будет. Не отвлекаешься, все запоминаешь, когда я спрашиваю — честно отвечаешь. Все понятно?

Она опять кивнула.

— Тогда сессия начинается, — выдохнул я, чувствуя, как непроизвольно во мне начинают заводиться скрытые механизмы, выработанные годами. — Я займу кресло, сядешь у меня в ногах. Разговаривать можно, только когда я спрашиваю. Остальное время слушаешь и смотришь.

— А…

Я резко развернулся, машинально схватил ее за шею и чуть сдавил:

— Слуш-шаешь и смотриш-шь, — прошипел и тут же отпустил.

Черт, нельзя забывать, что она не саба, что у Лины вообще первая сессия. Даже не сессия, а пародия на нее!

Но небольшой грубости хватило, чтобы Полина больше не открывала рот. Послушно подошла к креслу и опустилась у моих ног.

— Развернись, смотри на изображения на стене.

Я подвинул столик, настроил проектор на свой сотовый и запустил первую фотографию — рабочую стену, оборудованную Андреевским крестом, и щит с подвесками некоторых приспособлений.

Полина передо мной скрючилась, уткнувшись подбородком в колени и обняв ноги.

— Сядь ровно, в форму лотоса, и ближе к креслу, чтобы я не тянулся и не кричал.

Она быстро исправилась. Теперь я бедрами сжимал ее плечи и легко мог дотянуться до шеи, волос.

— Это аксессуары для сессий. Крест для крепления, плетки, стеки, хлысты и прочее. Рассмотрела? Можешь ответить.

— Да.

— Теперь перейдем к результатам применения аксессуаров.

Тут я не смог сдержать довольной усмешки, демонстрируя ей тело сабы, истерзанное криворуким садистом. Нет, само фото мне не вставляло, но я рассчитывал им вправить мозги козявке.

— Ты видишь результат порки. Выбранный аксессуар, сила удара и сдержанность самого господина от тебя не зависят. Чистота инструментов и комнаты — тоже. Ты знаешь, как передаются ВИЧ, гепатит В?

Полина неуверенно кивнула.

— На вопросы отвечай голосом.

— Да. Через кровь?

— Ты меня спрашиваешь? Это как раз то, что ты должна была погуглить. Запомни. К следующей сессии ты должна знать все об обработке комнаты, инструментов и какие болячки ты можешь подхватить, если столкнешься с недобросовестным господином.

— Да.

— Далее. Почти все последствия порки можно бесследно залечить. — Я сменил фото, выставляя ей напоказ изуродованное шрамами тело. — Вот здесь этим не воспользовались. Теперь ответь, чем обеззараживают раны и снимают воспаление.

— Я… я не знаю…

Судя по голосу, Полина была напугана, и я решил усилить эффект, резко взяв волосы в кулак и натянув, чтобы она выгнулась.

— А представляешь, если его рука дрогнет и хлыстом он вспорет кожу на лице? — Я легонько царапнул ногтем по щеке, продолжая удерживать Полину за волосы. — Или на шее?

Дотрагиваться до ее нежной кожи было приятнее, чем цедить угрозы в ухо. Полина под моей рукой дернулась, но промолчала.

— А теперь представь, что рассеченные раны воспалятся, загноятся и останутся уродливыми шрамами навсегда?

Я резко отпустил девчонку, перехватывая лицо за подбородок и заставляя чуть быстрее, чем планировал, смотреть на перелистываемые фотографии с обезображенными жертвами, молодыми и старыми, с девушками и парнями, которых объединяло одно — неумелые опыты в БДСМ.

— Хватит… Хватит! Прошу!..

— Плетку и наручники купить может каждый, — выдавил я, отпуская Полину и переставая демонстрировать ужасы пыток. — Но не каждый может стать мастером. Хозяин, господин — это только слова, за которыми может скрываться такой же неподготовленный человек, как и ты.

— Но я же могу подготовиться, проверить его, прежде чем подписать договор.

— Проверить? Как?!

— Ну не знаю… Собрать рекомендации?

— Опять спрашиваешь? Без разрешения?

Полина вздрогнула и тут же приняла исходную позу, уставившись на противоположную стену с оставшейся там фотографией.

— Никто тебе рекомендацию к мастеру не даст. У каждого мастера есть нижняя, а тебя, молодую, многие захотят обкатать.

— Можно?

— Слушаю.

— А если я изначально откажусь от садо-мазо? Например, захочу практиковать только бандажирование.

— «Только» не получится. Подчинение — сопровождающий элемент к бандажу. Наказание — следственный процесс к неподчинению. Но я даже рад, что ты заговорила о бандаже.

— О боже, опять будут стремные фотографии?

— Обязательно. Устраиваться поудобнее я не разрешал. Сессия продолжается.

Полина задрала голову:

— Дядя Саш, а разве наказания бывают только такие? Только флагелляция — и все?

— Не все.

— Значит, я могу избегать порок?

— Значит, тебе может не понравиться другой вид наказания. Еще раз: это наказание, а не развлечение. Для тебя.

— А для мастера?

Я не смог сдержать ухмылки, а Полина тут же развернулась, схватив меня за коленки.

— Я же сорвала сессию? За это положено наказание?

Кивнул, разглядывая ее поблескивающие в полумраке глаза и непроизвольно перебирая в уме, как могу наказать девчонку, заменяя порку.

— Тогда накажите меня, как мастер.

Слова резонировали в пах, а не должны были. Зато на ум сразу пришло отличное решение о наказании.

— Лина, ты действительно прервала сессию, — голос звучал ниже, и проконтролировать я его не мог.

Хотя девчонка вряд ли знает симптомы моего возбуждения, значит, не уловит подтекста.

— Я накажу тебя. Открой шторы и встань передо мной лицом.

Полина с живостью подскочила и раздернула окна. Комната наполнилась ярким дневным светом и солнцем. Стена с фото побледнела, перестав транслировать заготовленный ужас. А девчонка уже прибежала обратно, излучая нетерпение.

— Это наказание, выдержать ты его должна до конца.

Полина поспешно кивнула.

— Хорошо. Я друг семьи. Но еще я мужчина. — Сделал паузу, прежде чем озвучить следующее: — Оставшееся время сессии ты будешь без одежды. Раздевайся.

— Ч-что?

— Не заставляй меня повторять и не переспрашивай. Просто выполняй.

— Я н-не могу…

— Почему?

— Ну… потому что вы — друг семьи. Вы — дядя Саша.

— В этом и суть. Раздевайся, и я объясню, в чем твое наказание.

— Черт! Я не могу!

— Раздевайся, иначе выпорю, — надавил я.

— Это извращение, а не наказание. Я не могу перед вами сверкать титьками, уж извините.

— А перед другим посторонним мужчиной смогла бы?

Она закусила губу, боясь встретиться со мной взглядом. Но раз уж мы ступили на зыбкую почву унижения, надо протащить ее до конца. Может, это окажется поучительнее фотографий.

— Не уверена…

— Снимай.

Я следил за ней и высвобождал из брюк ремень. В принесенной с собой спортивной сумке лежали приготовленные аксессуары, но так как я не собирался пускать в ход ремень, для устрашения он подходил лучше всего.

— Не надо, пожалуйста…

Полина потянула за подол, когда я уже полностью вытянул ремень, сложил его и щелкнул, рассекая застывший воздух гостиной. Платье медленно поднималось, обнажая сначала стройные девичьи бедра, красивые белые трусики, линию плоского живота с глубоким пупком и бусинкой пирсинга. Тут девчонка притормозила, все еще ожидая, что я передумаю, со смехом крикнув «я пошутил».

Но я-то не шучу.

— Дальше. С платьем на голове тебе сложно будет смотреть оставшиеся фотографии.

— Госпо-оди! Я… Что скажет папа, когда узнает, что вы меня заставили раздеться?

— А он узнает? — тихо спросил я и, не дожидаясь ответа, добавил: — Тогда ему придется узнать и о твоем нездоровом интересе к Теме.

— Ладно. Вы этого хотите? Не вопрос.

Полина резко сдернула платье через голову, отбрасывая его в сторону и тут же закрывая грудь руками.

— Теперь трусы.

Она вздрогнула и напряженно уставилась мне в лицо.

— Можно не надо? Я возненавижу вас, дядя Саша.

— Снимай все.

Я наблюдал, как лихорадочный румянец смущения пятнами покрывает ее щеки, шею и линию декольте, как неуверенно переступает девушка, со всех сторон охваченная ярким светом дня. Как на ладони. Никуда не спрятаться, ничего не скрыть.

Легкий озноб предвкушения прошелся по позвоночнику, между лопаток, поднимая волосы на загривке и тут же отдавая разрядом в пах, начиная гнать кровь по венам.

Стоп, Саня. Это не сессия. Ненастоящая сессия. Это дочь твоего лучшего друга.

Но это напоминание слабо помогало снять давление на член, и ширинка начала предательски оттопыриваться.

— Снимай.

Голос стал тяжелым и тягучим, но за собственным стрессом Полина не должна заметить этого. А вот мою чертову эрекцию — запросто. Но пока она в упор смотрела мне в глаза.

— Это сессия — и это твое наказание. Или соглашайся на порку.

Мне хватило досчитать до трех, когда упрямая девчонка, поджав губы и стиснув челюсти, решительно отняла руки от груди и одним движением стянула трусы, резко поднимаясь и с вызовом всматриваясь в меня, не находя, куда деть руки.

— Выпрямись и стой смирно. Я хочу рассмотреть тебя.

Теперь румянец залил все лицо, Лина отвела взгляд, уставившись в пол. Но мне нужно было ее полное унижение.

— Смотри на меня, — приказал я, поймав взгляд. — Не опускай голову и не закрывайся.

Я неторопливо оценивал обнаженную девушку, отгоняя не относящиеся к сессии мысли. Это сессия для меня игра. Я всегда возбуждаюсь от игры, это нормально. То, что партнерша в данном случае не совсем обычная, означает только то, что эта сессия сексом не закончится.

С небольшим усилием я справился с дыханием и аккуратно пошел ощупывать взглядом тело Лины.

На мой вкус, худосочная, но с нежной, отзывчивой кожей. Чувствительная, быстро реагирующая на взгляд. Я только мазнул по соскам, как они сморщились и собрались в тугие комочки, запустив волну мурашек по ее телу.

Ниже — шикарный подкачанный живот, без выпирающих кубиков, но видно, что не мягкий. Особо притягивала взгляд и дразнила бусинка в пупке.

Я выдохнул. Наверное, сдерживал дыхание, чтобы не дышать, как паровоз, но это сбило весь воспитательный процесс. Полина неожиданно подалась ко мне.

— Стой на месте.

Я снова поймал ее взгляд, который неуловимо изменился, стал более темным. Зрачки расширились, ноздри трепетали, а с дыханием Полина не справлялась, выдавая свое… возбуждение?

Ладно, признаюсь, ситуация пикантная. Я сам несколько не контролирую свои реакции. Но она-то?

— Наказание заключается в унижении. Это лучше порки?

— Не знаю, — тяжело выдохнула Лина, облизывая пересохшие губы. — Меня никогда не пороли…

— Ты побоялась порки и получила альтернативное наказание. Его смысл ясен?

— Да. Мне было стыдно раздеваться перед вами.

Меня смутило слово, употребленное в прошедшем времени. Было стыдно? А теперь нет? Она слишком быстро адаптировалась.

— Я могу продлить унижение. Расскажу тебе, что я вижу, когда смотрю на тебя.

Снова Лина качнулась, сделав попытку прикрыться, но вовремя опомнилась.

— У тебя очень длинные красивые ноги. Ты садишься на шпагат?

— Да, — сдавленно прошептала она.

— Очень чистый лобок. Эпиляция или бритье?

— Эпиляция.

— В салоне? Как часто?

— Раз в месяц, — неохотно ответила Лина.

— Подними руки за голову.

— Зач… А, ладно.

— Подмышки тоже чистые. Недавно делала?

— Неделю назад. Шугаринг. Мне надолго хватает.

— Хорошо. Значит, когда тебе в салоне эпилируют зону бикини — это тебя не смущает?

— Меня и поход к гинекологу не смущает, — огрызнулась она, опуская руки.

— За голову! — чуть резче, чем нужно, приказал я. — Почему сейчас требование раздеться стало проблемой? Я наказывал наугад. Не знал, смутит ли тебя эта просьба.

— Потому что это вы. Мастер БДСМ, а не мастер эпиляции.

За разговором она явно расслабилась и теперь чувствовала себя комфортнее даже раздетой. А мне хотелось довести ее до кондиции. Чтобы она разрыдалась от неконтролируемых эмоций.

— Я вижу, тебе недостаточно наказания. Садись в исходную позицию, — я кивком указал себе в ноги, — продолжим.

— На пол?

— А что тебя смущает?

— Чистота комнаты, мастер, — ехидно бросила она, неосмотрительно подходя ближе.

Я сгруппировался и моментально перехватил ее за запястье, дернул на себя и одним движением перекинул через колени.

— Не нарывайся. Мы без паузы можем перейти к сессии по поиску твоего болевого порога, — прошипел я, не удерживаясь и сминая ее полные накачанные ягодицы.