Стать дельфином

Арьен Новак, 2021

История о любви, дружбе, преданности и спасении. Красивые люди, дельфины, лошади, солоноватые брызги океана и соляные поля Камарга, Калифорния и Франция, Средняя Азия и Аравия. Путешествия в пространстве и во времени унесут читателя от суеты повседневности туда, где все имеет свою меру и свой смысл, где Предуготованность – знак Гармонии, а Любовь – ипостась Свободы. Погрузитесь в эту историю, расслабившись в шезлонге на пустынном пляже или в кресле самолета, когда тот уже оторвался от Земли…

Глава 4

Вот и в то эпохальное лето ее с братом отправили в Аул.

На этот раз, Аул находился в самом сердце Степи, на берегу самой широкой Реки. Арман впервые увидела эту знаменитую Реку, о которой столько слышала от мамы и читала в книгах. Река была такая же спокойная и неспешная, как сама Мать-Степь. На первый взгляд. Наблюдателю казалось, что если бросить в Реку щепку, то можно будет долго следить за ее неспешным дрейфом на поверхности воды. Но то было опасное заблуждение — Река, как истинная степная кочевница, хранила свой горячий нрав под обманчивой внешней гладкостью и невозмутимостью. И тот, кто хотя бы раз познал эту ее особенность, никогда больше не бывал так глуп, чтобы недооценивать эту Реку.

Арман помнила рассказы мамы о том, как ее прадед переправлял табун лошадей через эту Реку, как паром попал в сильное течение и перевернулся, как обезумевшие лошади боролись с Рекой за жизнь, как большую часть табуна забрала Река в качестве дани… И как прадеда спасла и вытащила из Реки его любимая кобыла по имени Айше. Все это осело в ее памяти очередным слоем драгоценных родовых меток.

В тот год зима была очень снежной. Люди неделями не могли добраться из села в город. На всем пространстве Степи время от времени бушевали бураны, и снежные бури заваливали снегом окна домов до половины. Человеческое бытие проходило в ту зиму в постоянной борьбе со снегопадами, в спасении стад и табунов. А иногда и самих людей. Но благодаря такому неистовству Природы, земля весной напиталась живительной влагой, весна быстро согрела бескрайние просторы, и лето пришло в Степь буйными сочными травами и ошеломляюще душистыми запахами безудержного разноцветья — какое же раздолье и гурманский пир оно принесло всем живым тварям!

В то лето Арман с братом осели у родственников, разводивших скот и выехавших на летнее пастбище. Оба с истинным наслаждением вставали с петухами, наскоро умывшись и выпив воды, затемно бежали в хлев, посмотреть и помочь своей тетушке, приступавшей к дойке коров. Помощи от них, конечно, было мало, основной целью их присутствия при этом древнем обряде было наблюдение за телятами и — как награда, — полная чашка теплого парного молока. Настоящее блаженство — особенно для брата.

Потом они возвращались в дом и плюхались обратно в постель — доспать. Проснувшись теперь уже около одиннадцати утра, они начинали свой очередной день-приключение. И приключений было предостаточно.

Каждый, покопавшись в тайниках собственной памяти, наверняка найдет массу мелочей, которые составляли удивительный калейдоскоп «в те далекие времена, когда мир был большим». Таким приключениям несть числа. У Арман и ее брата это был, среди массы других, например, поход на рыбалку, когда не было поймано ни одной мало-мальски достойной рыбешки, но зато был обнаружен дикий источник воды прямо в степи. Вся разношерстная экспедиция прошла как минимум двенадцать километров и изнывала от жажды. Запасы питьевой воды давно закончились, и не мудрено, что все от мала до велика набросились на этот подарок небес. С жадностью и восторгом. Таким сильным, что далеко не сразу их носы ощутили странный запах, доносящийся от воды. Пока кто-то брезгливо не воскликнул «Фу! Кто пукнул (было использовано, конечно, более сильное слово — но мы ограничимся этим)!?». И тут ребятня поняла, что каждый из них успел поглотить почти по литру воды из «бальнеологического» сероводородного источника… Последствия этого приключения, как можно догадаться, были грустны, смешны и вовсе не эстетичны.

Одно из аульных лет оставило в памяти Арман сильнейшее потрясение, о котором она вспоминала с возмущением еще в течение двух последующих сезонов. Братец Арман в то время был славным кудрявым молчаливым карапузом, обожавшим не только молоко, но и любое вкусно приготовленное мясо. Он был откровенным и беззастенчивым мясоедом, и как настоящий гурман, имел предпочтения. И если приходилось выбирать между говядиной и бараниной, то для него выбор был очевиден только жирный барашек и желательно также вкуснейшие хрящики его ушей. Но, будучи «отягощенным» степной наследственностью, на вершину своих вкусовых предпочтений он неизменно помещал конину. Это всегда будет загадочным первобытным парадоксом: Человек преклоняется перед лошадью во всех ее проявлениях. Когда она живая и здоровая, человек восторгается ее грацией, красотой, интеллектом и духом. Что не мешает Человеку со слезами на глазах перерезать ей шею, наблюдая слезу из ее больших глаз, и затем наслаждаться ее плотью, приготовленной с пряными степными травами (мммм! — за особую степную полынь-жусан и дикий тимьян всякий шеф-повар мишленовского заведения отдал бы драгоценные трюфели) и запиваемой душистым хмельным кумысом. И — так же страстно — при этом ее любить. Оправдывая себя тем, что «настанет час — и я превращусь в пищу для земляных червей. Все мы — в круге Жизни».

Братец был именно из такой категории степных философов.

Однако то, что до глубины души потрясло ответственную Арман, не было связано с убиением животных.

А дело было так: в то лето их мама-врач была приглашена возглавить команду врачей в одном из степных санаториев. Она с большой радостью приняла это предложение — еще бы, какая удача! Одним махом будут решены две глобальные проблемы: куда вывезти детей на летнее оздоровление и при этом не пробурить дыру в семейном бюджете.

Приняв на себя бразды правления в качестве Главного Врача, мама тем самым приняла на себя также и всю полноту ответственности не только по организации и поддержанию на должном уровне санаторно-курортного лечения отдыхающих, но и все, что связано с кормлением всех обитателей санатория, и отдыхающих, и обслуживающего персонала: от качества закупленных продуктов, до снятия проб с уже приготовленных блюд.

Поэтому ни у кого даже не возникало никаких вопросов к Брату Арман при его появлении на продуктовом складе или столовой санатория. И когда в один из дней он, вместе с сыном заведующей столовой, вызвался сопровождать маленький грузовичок, который должен был перевезти огромные кастрюли со свежесваренными пельменями из Главной кухни в столовую для рабочих, строивших очередной корпус на территории расширявшегося санатория, никто не придал этому никакого значения. Шофер молча кивнул двоим мальчишкам, велев им прыгать в кузов, завел мотор и тронул машину по дороге, петлявшей между рабочими строениями и маленьким озерцом с минеральной железистой и оттого рыжей водой. Дорога занимала минут десять, поскольку водитель не торопился, чтобы не раскачать свой вкусно пахнущий груз и не помять пельмешки. В этот раз он также беспокоился за двух сорванцов и ехал так медленно, как только позволяла ему его водительская гордость.

Достигнув, наконец, конечной точки своего короткого путешествия, шофер вздохнул с большим облегчением и дал гудок персоналу столовой. Выбежали двое рабочих и перенесли огромные кастрюли из кузова в столовую, одну за другой. Шофер снова завел мотор, махнул поварихе на крыльце столовой и покатил свой грузовичок обратно в Главную кухню.

В рабочей столовой стало оживленно и весело — еще бы! Из кастрюль доносились такие запахи пельмешек и мясного супа! У всех текли слюнки и воображение рисовало… ничего не рисовало, просто очень хотелось уже, наконец, приступить к трапезе.

…Последующие события были доведены до сведения Главврача (мамы Брата Арман) Заведующей столовой (мамы приятеля Брата Арман) в приватной беседе в стенах кабинета. Из сбивчивого рассказа выяснилось, что оба отпрыска двух Главных женщин санатория умудрились за десять минут поездки уничтожить почти половину пельменей в столитровой кастрюле… Рабочие, конечно, не остались полуголодными, благодаря большим в срочном порядке выпеченным лепешкам, но удовольствие было слегка подпорчено.

Когда Арман узнала об этом происшествии, возмущению ее не было предела, и она почти сутки не разговаривала с Братом. Но что тому было за дело! Он был счастлив, что хотя бы один день его никто не воспитывает… А обе мамы, отчитав прилюдно своих отпрысков, украдкой посмеивались и со смехом рассказывали об этой проделке родственникам.