Я буду сверху

Архелая Романова, 2021

Пять лет назад Лариса покинула родной город, оставив за спиной прошлое. Но она вернулась – сестру Лары обвиняют в краже секретной информации, и девушке придется противостоять не только преступникам, но и своему бывшему возлюбленному. Кто же выйдет победителем из этой игры? А может, будут только проигравшие? Содержит нецензурную брань.

Глава 2

Усевшись за стол, Денис окинул нас недобрым взглядом и грубо спросил:

— Ну?

«Баранки гну», — хотела съехидничать я, но сдержалась. Еще, чего доброго, разозлится дядя, и треснет мне по голове. А голову я свою очень любила и ценила, считая, что главное в каждой женщине — это мозги.

— Здравствуйте еще раз, — деловито начала Милка, и заерзала на стуле. — Мы хотели бы поговорить о флешке.

— Что, надумали отдать? — усмехнулся начальник безопасности. — Это правильно вы решили. На кой черт она вам? Давайте ее сюда.

Громила протянул ладонь вперед, и уставился на Милку, ожидая возвращения флешки. Милка сглотнула, и, побледнев, с тоской пролепетала:

— Нет у нас никакой флешки, я же уже вам говорила. Но мы хотим помочь.

— Это чем? — заинтересовался Денис, и обрадовался: — А, знаете, кто ее спер?

— Не знаем, — вмешалась я. — Но попытаемся узнать.

Громила нахмурился и убрал руку обратно, засунув в карман. Мы с Милкой переглянулись: уж больно жест выглядел угрожающим. А ну вдруг у него там пистолет?

Доставать пистолет Денис не спешил. Подумал о чем-то, пожевал нижнюю губу и заявил:

— Слушайте, сыщицы хреновы. Через три дня Тагалов вернется, и флешка должна быть у него. Делайте, что хотите, но если через двое суток ее не будет…

— То нас убьют, — закивали мы с Милкой. — Да поняли мы, поняли. Только флешки у нас нет.

— Допустим, — согласился громила. — Тогда где она? Рабочие и дизайнер одни не оставались, только с тобой. Спальня была закрыта на ключ, а он был среди прочих в связке, которую отдали тебе.

Он бесцеремонно ткнул в Милку пальцем.

— Вспоминай, может, уходила куда? К любовнику бегала?

— Нет у меня любовника, — оскорбилась Милка. — И к работе я ответственно подхожу.

— Ну-ну, — громила хмыкнул и оценивающе уставился на Милкин бюст. Сестрица мгновенно покраснела.

— Что такого особенного в этой флешке? — быстро спросила я, покуда они не начали флиртовать прямо тут. — Кому была выгодна ее пропажа?

— Там информация. Ценная и важная, — в который раз подчеркнул Денис. — А кому выгодна… Многим. Но выделю я, пожалуй, Сильвестра Топорина.

— А это кто?

Денис усмехнулся и ткнул пальцем в потолок. Я задрала голову и с интересом посмотрела наверх. Работает он что ли тут, этот Сильвестр Топорин?

Милка ткнула меня в бок локтем и горячо зашептала:

— Прекрати позориться, дура. Топорин — наш любимый и глубокоуважаемый мэр.

— А-а-а, — сообразила я. Взгляд опустила, и неловко принялась рассматривать стол.

Ну, вот и приплыли. Получается, Тагалов решил напакостить мэру, тот об этом узнал и послал людей спереть флешку. При чем в очень удобный момент — когда Тагалов затеял ремонт в квартире. Тоже, кстати, дурак — кто ж оставляет такие вещи в месте, где ежедневно толкается куча незнакомых людей?

— Ну, есть какие-то идеи? — обвел нас взглядом Денис. — Нет? Я так и знал. В общем, два дня вам. И даже не думайте смыться из города. Из-под земли достану.

С этими словами начальник безопасности с грохотом отодвинул стул и вышел. Милка заскулила, и, спрятав лицо в ладонях, тревожно пискнула:

— Все пропало, Лар. Ну, если флешку украл мэр, что мы делать будем? К такому уважаемому человеку нас и близко не подпустят.

— Нас — да, — согласилась я. Милка убрала руки и с надеждой уставилась на меня. — А вот Стаса — запросто.

— Он не поможет, — убежденно ответила сестрица. — Не поверишь, но его ненависть к тебе все так же сильна.

— Да? Это почему ты так считаешь?

— Говорят, к нему как-то на работу сотрудница устраиваться пришла. Умница, два высших, большой опыт. Ее заместитель Стаса у конкурентов увел, год переманивал. Ну, в итоге она согласилась, и к Стрелецкому пошла. А тот, когда узнал, что ее Ларисой зовут, уволил на хрен. Вот так.

Я удивленно вздернула брови. Эк его разбирает. Неужели Стаса настолько разозлил мой поступок? Сотни людей расстаются каждый день, иногда и гораздо хуже.

— Ненормальный, — решила я, и пожала плечами, хватая свою сумку. — Пошли, с твоими коллегами побеседуем. Авось чего путного узнаем.

Вера Тюрина, числившаяся дизайнером в Милкиной фирме, выглядела более чем экстравагантно. Цветастая юбка в пол, зеленая блузка, поверх нее — розовый меховой жилет и куча бус. На голове — черный платок, намотанный на восточный манер, на ногах — остроносые туфли. Завидев Милку, она вскочила со своего места и заохала, точно курица, увидевшая, как ястреб уносит ее цыплят.

— Милочка, — заверещала тонким голосом Вера, — какое несчастье, какая наглость…

Милка закивала, оставшись стоять посреди кабинета, а я прошла вперед и уселась на стул. Закинув ногу на ногу, спросила:

— Это вы о чем?

— Как о чем, — растерялась дизайнер. — А вы кто?

— Это Лара, моя сестра, — представила меня Милка.

— Да? — Вера с сомнением уставилась на меня. — Здравствуйте. Вроде бы ты одна в семье?

— Мы двоюродные сестры, — пояснила я. — Так о каком несчастье вы говорили?

— Как о каком, — всплеснула руками Вера и прижала к глазам красный шелковый платок. — Я про пропажу эту… Приходили ведь люди, эти, кто у Тагалова работают. Хмурые все, грубые, кучу вопросов задавали.

— Каких?

— Ну, сколько раз я приходила в квартиру, оставалась ли там одна, не заметила ли чего-то подозрительного, — охотно сообщила Вера.

— А вы заметили?

— Нет. Я и была-то там два раза: в первый осмотрела кабинет, сделала фотографии. И второй раз, уже перед самым завершением работ. Оба раза при Милочке это было.

Милка кивнула, и добавила:

— Так и есть. Я ее лично от двери встретила и проводила.

— Ясно, — вздохнула я. Очевидно, Вера нам ничем не поможет. Простившись с охающей Тюриной, мы вышли в коридор. Милка направилась к дальней двери, постучалась. Тишина.

— Наверное, опять домой слинял, — с досадой бросила сестрица. — Вообще работать не хочет.

— Это кабинет Константина? — спросила я.

— Да. У него собственная бригада рабочих, так что он с нами по контракту работает. Бывает так, что и другие заказы берет, когда у нас простой. Поехали, по пути ему позвоню.

В машине Милка набрала номер коллеги и долго вслушивалась в гудки. Разозлившись, сестрица покраснела и от души треснула руль кулаком.

— Придурок! Где его черти носят?

Сначала мы поехали к дому Кости, но там нам тоже никто не открыл. Затем Милка вспомнила, что рабочие живут на окраине города в каких-то вагончиках, и сейчас вроде помогают рыть котлован. Мы направились туда и не прогадали — черти носили Костю среди строительных материалов и мужчин в оранжевой форме.

— Мила?

Костик сильно удивился, увидев сестрицу, но пошел навстречу, отложив разговор с каким-то молодым пареньком.

— Что ты тут делаешь? — спросил Костя. Тут он заметил меня и нахмурился: — Твоя подруга?

— Сестра. Ларой зовут. Слушай, нужно поговорить. У тебя тут найдется тихое местечко?

Костя чуть помедлил, рассматривая нас, и кивнул, приглашая следовать за ним. Очевидно, что любопытство взяло верх, и он жаждал узнать тему разговора.

Мы завернули за один из зелененьких вагончиков, и остановились. Повернувшись к нам, Костя развел руками и сказал:

— Ну, прекрасные дамы, слушаю. Полагаю, речь о нашей таинственной пропаже?

— Ты что-то об этом знаешь? — немедленно уцепилась я за его фразу. Костя хмыкнул.

— Так все знают. Тагаловская служба безопасности приезжала, с рабочими разговаривала. Напугали всех до смерти, придурки.

— А тебя?

— Что — меня? — удивился Костик.

— Тебя тоже напугали?

— Нет, я пуганый уже, — заверил меня Милкин коллега. Ох, и не нравился он мне. Скользкий тип, несмотря на доброжелательность.

— Кость, твои рабочие ничего не заметили странного? — вступила в разговор Милка. — Может, кто отлучался или еще чего?

— Ну, Мил, — вздохнул Костя. — Я же всегда с ними. Да и дверь в спальню была заперта, а ключ только у тебя. Как они бы смогли туда пробраться?

— Откуда ты знаешь, что дверь была заперта? — спросила я.

— Так мне эти, Тагаловские сказали, — пожал плечами Костя и уставился на нас честным взглядом.

«Врет, как пить дать, врет», — разозлилась я. В Костины честные глаза мне верилось слабо.

— Ладно, спасибо, — нехотя попрощалась Мила, поняв, что ничего путного нам тут не светит. — Если что вспомнишь, позвони.

— Обязательно, — закивал головой Костик и любезно проводил нас до машины.

Усевшись в салон, мы с Милкой посмотрели друг на друга. Вздохнув, сестрица постучала пальцами по рулю и сказала:

— Какие мысли?

— Никаких, один ветер в голове. А если серьезно, то твой Костик мне не понравился. Чует мое сердце, врет он.

Милка скривилась и завела машину.

— Даже если и так, что толку? Не клещами же его пытать. Ладно, поехали домой, пообедаем.

При мысли о правильной еде, которая ждала меня у Милки, мой живот нещадно скрутило. Боюсь представить, что меня ждет на обед. Борясь с искушением попросить сестрицу заехать в магазин, я молча сидела всю дорогу, тренируя силу воли. Как оказалось, напрасно, поскольку пообедать у нас не вышло.

Едва зайдя в квартиру, Милка охнула и заматерилась так, что наш сосед, сантехник дядя Боря, наверняка достал блокнот для записи особо интересных выражений. Я оглядела пространство и присвистнула: ну и дела. Все вещи перевернуты, часть мебели сломана, из шкафов все вытащили и разбросали на полу. Часть посуды перебита, обивка дивана разрезана ножом, и как вишенка на торте — расколошмаченное окно.

Я с досадой посмотрела на осколки стекла и заметила:

— Ну и паразиты. Ведь не май месяц на дворе, сентябрь. Прохладно будет.

— Тебя только окно возмутило? — рявкнула Милка, бегая по квартире. Наконец она угомонилась, опустилась на единственный уцелевший стул и схватилась за сердце. — Нет, я этого не выдержу.

— Да куда ты денешься, — философски сказала я и достала мобильный, чтобы позвонить в полицию.

Доблестные стражи порядка заявились через полтора часа. За это время мы с Милкой успели сходить в магазин, купить там вредные чипсы и готовые сендвичи, отчего Милка разозлилась еще больше, и наспех перекусить. В общем, встречали мы бравых ребят сытыми, но злыми.

Впрочем, два парня в форме, зашедших в квартиру, на бравых ребят не тянули — один был такой худой, что смотреть на него было больно, а второй, напротив, выделялся необъятным животом и семью подбородками.

— Лейтенант Стырко, — бодро сообщил тот, что потолще, огляделся и добавил: — Мама миа! Это чегой-то у вас тут произошло?

— Нападение, ограбление, называйте как хотите, — заверещала Милка, которая уже десять минут мечтала кого-нибудь прибить. — Залезли в квартиру, все перевернули, уроды!

— Какие уроды? — робко спросил второй мент. Про себя я окрестила его Щуплым.

— Да откуда ж я знаю, какие? Обыкновенные уроды, — всплеснула руками Милка. — Сначала угрозы, потом — это! Что делается, а? Вы работать вообще собираетесь?

— Мы работаем, гражданочка, — важно заверил лейтенант Стырко. — Давайте все по порядку.

Милка начала красочно живописать события последних дней. Через десять минут она выдохлась и закончила свою пламенную речь гневной фразой:

— Я требую охрану!

Доблестные стражи переглянулись и скуксились. Как только прозвучала фамилия Тагалова, они сразу потеряли боевой настрой, и слушали Милку чисто из вежливости.

— Не положено, — промямлил Щуплый. — Охрану не положено. Нападения не было, ограбления… У вас украли чего?

Милка вытаращила на него свои огромные голубые глаза и приложила руку к сердцу.

— Да как же я могу знать, украли или нет? Кругом такой бардак!

— На нет и суда нет, — оптимистично ответил Щуплый, поймал Милкин взгляд, и спрятался за спину более массивного товарища.

— Это произвол, — задохнулась сестрица. — Да как вы смеете…

— Гражданочка, ну что вы, — засуетился лейтенант Стырко. — Сейчас все запишем, не волнуйтесь. А что касается господина Тагалова — ну вы сами подумайте, он на вас заявление не писал, хотя мог бы. А ребята его с вами вежливо разговаривали, просили пропажу вернуть. Где же тут произвол?

— А это? — Милка справедливо обвела рукой разбросанные вещи вокруг себя.

— А с чего вы решили, что к этому причастен господин Тагалов? — прищурился Щуплый. — Может, вы дверь не закрыли, или обманутый любовник разбушевался…

Милка, которую за сегодня уже второй раз обвинили в наличии любовной связи, аж покраснела от гнева. Закашлялась и рявкнула:

— Вон!

— Заявление писать отказываетесь? — уточнил Стырко, пятясь к выходу.

Милка скрипнула зубами и сравнялась по цвету со спелым помидором.

— Понял, — кивнул храбрый полицейский, и, схватив за шиворот своего дохлого напарника, скрылся из виду.

Мы с Милкой остались в разгромленной квартире одни. Пока сестрица жадно пила воду из-под крана, наплевав на заботу о здоровье, я рассеянно бродила среди погрома. Если предположить, что это ребята Тагалова постарались, (а больше некому), то какой в это смысл? Напугать?

— Что думаешь? — булькнула Милка, не отрываясь от стакана.

— Думаю, что все это бессмысленно, — поделилась я. — По-хорошему, как только ребята Тагалова узнали о пропаже, они должны были сразу твою квартиру обыскать. А сейчас какой прок? Ты могла бы уже эту флешку триста раз перепрятать.

— Тогда кто это сделал? — напряглась Милка. Я пожала плечами.

— Понятия не имею. Может, просто напугать хотели. Но тоже странно: мы сегодня разговаривали с Денисом, и он вроде бы был настроен адекватно. Вот что, позвони-ка ты ему.

— Почему я? — возмутилась Милка.

— А кто еще? Не я же.

Милка неодобрительно поджала губы, но отправилась к сумке и достала телефон. Спустя пять минут Денис ответил, и она включила громкую связь.

— Ну? — рявкнул он.

«Баранки гну», — снова подумала я и чертыхнулась. У нас что, каждый раз такой мысленный диалог будет происходить?

— Вы зачем мое имущество портите? — строго спросила Милка.

— Чего? — изумился на том конце провода начальник охраны. — Какое имущество?

— Дорогое моему сердцу. У меня, между прочим, столько денег нет, чтобы квартиру ремонтировать. А у вас совести нет.

— Ты о чем говоришь вообще?

— О том, что ваши ребята влезли в мою квартиру и все сломали. Скажите им, чтобы так больше не делали. Я уже и полицию вызвала, кстати. И заявление написала.

В трубке воцарилась тишина. Мы с Милкой напряженно поглядывали на телефон, гадая, почему эта новость повергла в шок Воркутова. Затем он откашлялся и спросил:

— Ты где?

— Дома, где же еще. Оплакиваю чистоту и порядок.

— Я сейчас подъеду, — сообщил Денис и отключился. А мы с Милкой стали ждать.

Воркутов прибыл в рекордные сроки — через двадцать минут мы услышали тяжелые шаги в подъезде, а потом и сам он появился в квартире. Оглядел беспорядок, нахмурился и с любопытством спросил:

— А ты больше ни у кого ничего не крала?

Милка оскорбилась, и надула щеки.

— Может, сестра твоя кому дорогу перешла? — повернулся ко мне Денис. Я тоже покачала головой и на всякий случай пояснила:

— Я тут вообще второй день. Живу в Москве, здесь года четыре не появлялась.

— Ага, — кивнул он и усмехнулся. — Ладно, подождите тут.

Воркутов ушел на кухню, откуда кому-то позвонил и долго расспрашивал с пристрастием. Вернулся и буркнул:

— Это не мои ребята. Никто из наших не причастен.

— Точно? — усомнилась Милка.

— Точно, — зло посмотрел на нее Воркутов.

— А нам что сейчас делать? — заволновалась сестрица. — Жить негде, а ну как эти опять придут? Возьмут и задушат ночью.

— Чем? — обалдело спросил Денис.

— Да хоть проводом от лампы, — оптимистично заявила Милка, и преданно уставилась на меня. — Лара, придется на улицу идти.

— Зачем же на улицу? Приберетесь и дело с концом.

— А с окном как? — назидательно поинтересовалась сестрица. — Оно разбито. А сейчас не май месяц. Сентябрь. Холодно.

— Предположим. А от меня вы чего хотите?

— Узнать, кто это был, — влезла я в разговор. — Если это не ваши сотрудники, тогда чьи?

— Топорина? — предположила Милка и перекрестилась. Денис задумчиво посмотрел на нее, и произнес:

— Значит, вы утверждаете, флешку не брали.

— Нет, — хором ответили мы с Милкой.

— Но она пропала. Тагалов думает, что вы украли ее для Топорина, но если это не так, то Топорин думает, что вы украли ее для кого-то другого. И поспешил выкрасть флешку у вас.

— Получается, третье лицо — это и есть вор? Который хочет столкнуть Топорина и Тагалова лбами? — спросила я.

— Получается, так, — кивнул Денис.

— И кто это может быть? — нахмурилась я, поскольку высокопоставленных лиц нашего города вообще не знала. — Есть какие-то идеи?

— Идеи есть, — туманно промямлила Милка, и почему-то насупилась. Я моментально заподозрила неладное. Ох, чует мое сердце, то, что они сейчас скажут, мне не понравится. Сильно не понравится.

— Стрелецкий, например, — сказал Дэн.

Ну, ясно. Я вздохнула и уставилась в разбитое окно. Приплыли. Значит, Стасу выгодно рассорить Топорина и Тагалова. Зная методы старшего Стрелецкого, можно не сомневаться, что он бы так и сделал: украл важную вещь, а потом потешался, глядя на конкурентов. А Стас так сделал бы? Раньше — нет. Но прошло столько времени, и он мог измениться.

«Вернее, он точно изменился», — поправила я себя, и повернулась обратно.

— Выходит, это ребята Топорина шарились в квартире?

— Не доказано, — развел руками Денис. — И я вам, кстати, тоже не верю.

— Это еще почему? — обиделась Милка. — Не брала я ничего, сказала же уже. Ну, хочешь, клятву дам?

— Перебьюсь.

Денис обвел нас взглядом и посоветовал:

— Отправляйтесь-ка вы в гостиницу. Целее будете.

И направился к выходу, что-то насвистывая.

— Спасибо за помощь, — ехидно крикнула ему Милка в след. Потом обратилась ко мне: — В отель?

— А куда еще, — вздохнула я. — Давай хоть какие-нибудь уцелевшие вещи найдем. Пригодятся.

— Ну, давай, — согласилась Милка.

Минут десять мы ползали среди тех развалин, в которые превратилась некогда уютная Милкина квартира. Наконец, отыскав самые необходимые вещи, мы покидали их в сумки и уже собирались идти на выход, как в коридоре раздалось чье-то копошение.

Мы с Милкой переглянулись.

— Эй, кто там? — крикнула она, подозрительно глядя на дверь, ведущую в коридор. Звуки стихли, затем послышались шаги, и вскоре в поле нашего зрения появился мужчина. Я даже не успела разглядеть его лицо — все мое внимание приковал пистолет в его руке, черный, кажущийся слишком массивным.

«Ой, мамочки», — подумала я, испытывая желание грохнуться в обморок. Милка отреагировала иначе: расправила плечи, задрала подбородок и сделала шаг вперед.

— Ты еще кто? — рявкнула моя сумасшедшая сестрица. Мужчину такое обращение явно оскорбило: он наставил на Милку пистолет и глухо пролаял:

— Где флешка?

— В Караганде, — не растерялась Милка. — Нету у меня вашей флешки! Задолбали уже!

— Да? — усомнился мужчина. — А если так попробовать?

И перевел пистолет на меня. Я икнула. Умирать в расцвете сил мне не хотелось, тем более от рук чокнутого маньяка. Мне мечталось, что этот мир я покину старой и элегантной леди, в окружении внуков и правнуков.

— Эй, ты чего? — забеспокоилась Милка. — Она тут вообще не при чем. Давай спокойно поговорим?

— Флешка где? — прорычал неадекватный гость. — Говори, или я ее пристрелю!

Милка уже открыла было рот, чтобы что-то сказать, как послышался хлопок, будто петарду взорвали. Мужик вдруг странно дернулся, и, закатив глаза, рухнул на пол. Мы синхронно завизжали от ужаса.

— Хватит орать, — рявкнул Денис, стоящий позади мужика в дверном проеме. В его руке был дымящийся пистолет. — Заткнулись обе!

Мы с Милкой, не сговариваясь, захлопнули рты.

— Ты что, его убил? — шепотом спросила сестрица, глядя на Дэна округлившимися от страха глазами.

— Нет, блин, он отдыхает, — не сдержался Воркутов и выматерился. — Что ему надо было?

— Он флешку искал, — подсказала я.

— И что, нашел?

Я развела руками.

— Так нету у нас ее. А ты как тут оказался?

— Я кошелек забыл, — хмуро ответил Денис и посмотрел на перевернутый комод. На его краешке и впрямь лежал дорогой мужской кошелек из натуральной кожи. — Вернулся, а тут этот хмырь.

Денис брезгливо пнул безвольное тело ботинком. Милка истерично затряслась.

— Так ты ж его убил! В полицию звонить надо.

— Рехнулась? — вроде бы ласково поинтересовался Денис, но угрожающе повел пистолетом. — Никакой полиции. Ковер в доме есть?

— Нету, — пискнула Милка.

— Одеяла?

— Одеяла есть, — влезла я, и уточнила: — Ты хочешь труп в одеялах вынести?

— А есть другие варианты? — огрызнулся Воркутов. Я подумала и покачала головой. Других вариантов не было. Тут до Милки дошло, что мы вроде как собираемся избавляться от трупа, и она заголосила:

— И не думай даже! Никакие трупы я выносить не буду!

— А куда ты денешься? — удивился Денис и помахал пистолетом. — Будешь, еще как будешь.

Его слова оказались пророческими — труп мы втроем кое-как закатали в одеяла, предварительно обшарив карманы. Ничего интересного не нашли: мятая тысяча рублей и паспорт на имя Семенихина Петра Андреевича. Телефона при покойном не было, ключей тоже. Паспорт Денис убрал в свой карман, и кивнул на труп:

— Я беру ту часть, где голова, а вы хватайтесь за нижнюю.

— А если соседи? — обмирая от ужаса, прошептала Милка.

— Молись, чтобы их не было. И да: надумаете выкинуть какой-нибудь фортель, я вас лично найду и закопаю. Или ребятам своим скажу. Это понятно?

— Понятно, понятно, — мелко закивали мы. Преодолевая брезгливость, я схватилась за одеяло с другой стороны и приподняла вверх. Двигаясь осторожно, мы вышли в подъезд и спустились по лестнице. На наше счастье, никого по пути не встретили.

Машина Дениса стояла у самого подъезда. Он открыл багажник, и мы, беспрестанно озираясь, закинули туда свою ношу и одновременно выдохнули с облегчением.

— Чего стоим, кого ждем? — недоуменно спросил Денис, видя, как мы с Милкой замерли у машины. — Садитесь, поедем от трупа избавляться.

Покинув город, мы свернули с трассы на проселочную дорогу и проехали какую-то заброшенную деревеньку. Джип Дениса, подпрыгивая на ухабистой дороге, устремился в лес, и вскоре остановился.

— Дальше дороги нет, — почесывая затылок, сообщил Воркутов. — Придется пешком тащиться. Посидите пока тут, я сейчас.

Как только Дэн вышел из машины, хлопнув дверью, Милка вытаращила глаза и уставилась на меня.

— Л-лара, — заикаясь, проговорила она, — а что если он вместе с трупом нас… Того?

— Чего того?

— Ну… Того самого. От свидетелей же принято избавляться.

Я, признаться, тоже чувствовала некоторый дискомфорт: во-первых, на моих глазах только что убили человека, пусть и отъявленного мерзавца, но все же живого. Во-вторых, находиться в лесу в компании трупа и убийцы тоже было как-то не очень.

Поразмыслив, я сказала:

— Вряд ли. Дэн же нас все-таки спас. Зачем спасать, а потом убивать? Да, и он считает, что флешка у тебя, поэтому можешь радоваться: пока она не найдется, ты в безопасности.

Милка малость успокоилась, но все равно тряслась. Когда Денис открыл дверцу с ее стороны, сестрица шарахнулась в сторону и заверещала не своим голосом.

— Хорош орать, — прикрикнул Воркутов. — Вылезайте, пойдем от багажа избавляться.

— Никуда не пойду, — отрезала Милка. Денис перевел взгляд на меня, потом многозначительно хлопнул рукой по карману, в котором лежал пистолет. Я вздохнула. Ну, куда деваться?

Выйдя из автомобиля, мы вытащили тело и понесли его к озеру. Денис, идущий впереди, объяснял:

— Тут место заброшенное, глухое. Авось недельку-другую пролежит.

— А потом? — спросила я.

— А потом суп с котом, — разозлился он. — Надо отыскать того, кто его послал. Если бы не я, одна бы из вас уже была мертва, а вторая…

Денис скорбно покачал головой, давая понять, что участь второй была бы еще более печальной. Мы с Милкой впечатлились, и я даже почувствовала некую благодарность по отношению к Денису.

Благополучно устроив труп в озере, мы вернулись к машине и расселились по местам.

— Ну, куда вас отвезти? — бодро поинтересовался Воркутов. — В гостиницу?

Мы с Милкой переглянулись, потом сестрица тихонько проблеяла:

— А нам разве можно оставаться одним? Вдруг кто-нибудь еще нападет?

— Так отбивайтесь, — благодушно разрешил Денис. — Мне с вами некогда возиться. Нужно про нашего покойничка узнать.

— А нам расскажешь? Когда новости будут, — влезла я.

— Перебьетесь. Вот что, — наморщил лоб Денис. — Езжайте в гостиницу и сидите там. Никуда не высовывайтесь, ясно?

Мы с Милкой закивали, как китайские болванчики, демонстрируя согласие. Это Дениса успокоило, и остаток дороги он даже соизволил пару раз пошутить, разрядив тем самым обстановку.

А вот мне было не до веселья. Вместо отдыха у ласкового и теплого моря мне подсунули малоприятную поездку с трупом к озеру, да еще и жизни угрожают. Моя психика явно страдала, я злилась и боялась, отчего чувствовала себя паршиво.

Заселившись в гостиницу — мы взяли двухместный номер на двоих, чтобы приглядывать друг за другом, мы спустились на первый этаж в ресторан. Есть хотелось зверски, несмотря на недавние приключения. Едва мы устроились за столом и заказали еду, как в зале появился Стрелецкий.

— Ух ты, черт, — прошипела я, прикрываясь кожаной папкой. Милка с интересом оглянулась, желая узнать, чего я так дергаюсь. Заметив Стаса, она понимающе кивнула.

— Расслабься, он все равно к нам не подойдет, — успокоила меня сестрица.

— А что он вообще тут делает?

Милка пожевала лист салата, подумала и объявила:

— Так это его гостиница.

— Класс. В другую нельзя было поехать?

— Это самая лучшая. Не вредничай, говорю же — у Стаса при виде тебя башню сносит, так что к нам он не рискнет подходить.

— И зря, — проворчала я. Милка насторожилась.

— Это еще почему?

— Потому что Денис сказал, что Стрелецкому крайне выгодна пропажа флешки. Если он хочет столкнуть лбами Тагалова и Топорина, то это очень удачный шаг. Поэтому не мешало бы с ним поговорить.

Милка озадаченно пошевелила бровями и махнула рукой.

— Не думаю, что Стас на такое пошел бы. Даже если и так, с нами он откровенничать не будет.

Зная характер бывшего возлюбленного, я понимала, что Милка права. Делиться тайнами он точно не будет, а что касается того, мог или не мог Стас украсть флешку, то тут я считала, что сестрица слишком наивна. По мне — так вполне мог. Еще и сестру мою подставил, гад.

— И все же попробуй с ним поговорить, — попросила я. — Он к тебе нормально относится.

Милка вздохнула.

— Ладно, если ты настаиваешь.

Она отодвинула тарелку и встала, направляясь к столику, за которым сидел Стас. Улыбнулась и махнула ему рукой. Стрелецкий, который, кстати, сидел за столом с грудастой брюнеткой стервозной внешности, любезно пригласил Милку к себе. Брюнетка встала и отошла к бару, а Стас с сестрицей пару минут пошушукались, затем Милка пошла обратно.

— Ну? — спросила я, едва она уселась на стул.

— Ничего интересного. Стас сказал, что ему эта флешка даром не нужна, и его все устраивает. Хотя о пропаже он уже слышал. Значит, и остальные в городе тоже в курсе. Еще он сказал, что кое-кому эта флешка была позарез необходима, настолько сильно, что в прошлом месяце этот человек устроил покушение на Тагалова.

— И как?

— Судя по тому, что Тагалов в Красноярске, покушение не удалось, — пожала плечами Милка.

— А фамилия у неудачного киллера имеется?

— Конечно. Рамов Максим Сергеевич. Крупный бизнесмен. Стрелял, естественно, не он, но ходят слухи, что оплатил заказ именно Максим Сергеевич. Они с Тагаловым конкуренты по бизнесу.

— Ага, — я побарабанила пальцами по столу, и задумалась: — Выходит, это Рамов тоже мог украсть флешку, чтобы Тагалов и Топорин уничтожили друг друга?

— Выходит. А может, и не он. Лар, что нам-то делать? В пропаже флешки обвиняют меня.

— Надо искать исполнителя, — решила я. — Когда узнаем, кто именно украл флешку из квартиры Тагалова, сможем выйти на заказчика. И все будет ясно.

С этими светлыми мыслями мы покинули гостиницу и на такси доехали до Милкиного дома. На всякий случай оглядевшись, я констатировала: двор пустой, опасности нет. Мы добежали до Милкиной машины и, усевшись внутрь, перевели дух.

— Страшно как, — сказала сестрица. Я была с ней солидарна. — Куда поедем?

— К Агапу. Он все там же живет?

Милка неодобрительно вскинула брови, но промолчала, отделавшись кивком. Агапа она терпеть не могла, считая плохим парнем, что, вообще-то, было правдой — он был старше нас на четыре года, и во времена, когда я заканчивала школу, торговал травкой и тусовался с уличной шпаной. Ко мне Агап по неизвестной причине благоволил, не позволял хулиганам меня обижать, но никогда не нарушал дружеские границы. Долгое время я недоумевала, почему он меня терпит, а потом забила на это, и просто наслаждалась дружбой.

Когда я уехала в Москву, точнее, убежала, роняя тапки, наше общение практически прервалось. Мы исправно поздравляли друг друга с праздниками, но прежних душевных разговоров не вели. И все же я надеялась на его помощь. Агап, насколько мне было известно, связи с уличной шпаной не потерял, напротив — стал у них одним из главных.

— Боже, какие люди, — заголосил Агап, встречая нас на пороге в махровом халате. Сграбастав меня в крепкие объятия, он расцеловал обе мои щеки и отметил: — В жизни ты еще красивее, чем на фото.

— Быть не может. Они тщательно отфотошоплены.

— Брось, — рассмеялся Агап и махнул рукой, приглашая нас зайти. Я направилась внутрь, следуя за хозяином квартиры. Милка, скривившись, потопала за мной.

В просторной гостиной царил беспорядок. На белых кожаных диванах валялись шмотки, на стеклянном столике возвышалась груда коробок из-под пиццы, пара пустых бутылок из-под вина. Возле телевизора горели оплавленные свечи.

— Романтика, — фыркнула Милка за моей спиной, а я уставилась на девушку, мирно спящую на диване. Мадам в красном шелковом халате вольготно раскинулась на подушках, светлые волосы в беспорядке обрамляли ее личико с алой помадой на губах, на одной ноге висела туфля с меховой отделкой.

— Шик, — сказала Милка. Я, признаться, даже почувствовала себя неловко при виде всего этого великолепия. Может, надо было боа какое-нибудь нацепить?

— Эй, Светка, вставай, — Агап бесцеремонно потряс блондинку за плечо. Та села, сонно моргая, заметила нас и запахнула халат.

— Иди, на кухне посиди. И кофе мне сваргань, — шлепнув девицу по попе, Агап выпроводил ее из гостиной, закрыл дверь и повернулся к нам. — Ну, чего стоите? Присаживайтесь.

— А это точно безопасно? — осведомилась Милка, брезгливо поглядывая на диваны. Агап хохотнул.

— Сестра у тебя, Лара, все такая же язва.

— Есть в кого, — туманно ответила я и села в дальнее кресло. Агап устроился напротив и склонил голову набок, давая понять, что внимательно слушает. Милка так и осталась стоять, переминаясь с ноги на ногу.

— Меня интересует один человек, — начала я. — Семенихин Петр Андреевич. Ты случайно о таком не слышал?

Агап почесал подбородок, подумал и ответил:

— Нет. А должен был?

— Агап, — проникновенно глядя ему в глаза, я вежливо попросила: — Этот человек меня очень заинтересовал. Ты не мог бы разузнать о нем побольше?

— Мог бы. Если скажешь, зачем.

— Скажу так: в последнее время он проявил яростный интерес к моей персоне. Мне это не понравилось, — я развела руками. — И хотелось бы знать о нем больше, чем просто имя.

— Ладно, — кивнул Агап. — Сделаю. Слыхал, у твоей сестры проблемы?

И он метнул быстрый и неприязненный взгляд на Милку. Та выпрямилась и ответила не менее грозным прищуром. Я покачала головой: годы идут, а эти двое не меняются. Как ненавидели друг друга со школы, так и продолжают.

— Это наши с ней общие проблемы.

— Не лезла бы ты в это, Лара, — посоветовал Агап.

— Я сама решу.

— Это конечно. Только вот ты в городе давно не была, и не знаешь, как тут все поменялось. Старые друзья могут оказаться врагами.

И Агап заговорщически мне подмигнул.

— А поподробнее? — заинтересовалась я.

— Я готов тебе душу вывернуть наизнанку, если поужинаешь со мной.

— Шантажист, — беззлобно отметила я, и согласилась: — Давай завтра. Созвонимся.

Агап вышел нас провожать, и долго махал вслед, пока Милка разворачивала машину в его тесном дворе. Как только мы выехали на дорогу, она заворчала:

— Между прочим, по нему тюрьма плачет. Он вор и преступник.

— Мила, — укоризненно вздохнула я. — Хватит.

— А что хватит? Каким был, таким и остался. Как можно рассчитывать на помощь бандита?

— В нашей ситуации любая помощь незаменима, — пробормотала я. Глаза слипались, день уже клонился к вечеру, и мое измученное тело требовало теплого душа и мягкую кровать. — Поехали в отель, а? Спать хочу. И есть.

— Закажем еду в номер, — кивнула Милка.

Так мы и сделали. Усевшись на кровати, включили фильм про любовь, и предались обжорству. Милка, подвергшаяся стрессу, любезно согласилась на вредную пиццу и калорийный десерт, сказав что-то вроде: «Помирать, так не на голодный желудок».

Когда я, разомлевшая после горячей ванны и наевшаяся до отвала, валялась на своей кровати под мирное сопенье сестрицы, неожиданно зазвонил мобильный. Машинально глянув на часы, я нахмурилась — почти полночь. И кому же это я понадобилась?