Одарённая

Архелая Романова, 2020

У юной Амеллин Фострен есть заветная мечта: закончить академию магии с отличием и поступить в Королевскую службу дознавателей. Но ее дар слаб, преподаватели не желают делиться своими знаниями, а однокурсники издеваются над ней. Желая доказать, что она имеет право находиться среди высших магов, Амеллин начинает собственное расследование вместе с куратором, обольстительным некромантом и таинственной соседкой, которая постоянно меняет внешность. Удастся ли Амеллин найти убийцу и при этом не погибнуть самой?

Глава 2

— Следующая, — мягко произнесла госпожа Арабелла и посмотрела на нас. Осталась только я, и низенькая шатенка в нелепом красном платье. Сделав шаг вперед, девица представилась:

— Дора Крассен.

Я изумленно уставилась в спину шатенки в красном. Крассен — одна из самых богатых и известных семей, славящаяся своими некромантскими способностями. Но по виду Доры я и предположить не могла, что она — некромант! Маленькая, в шерстяном платье в пол, со смуглой кожей — она была полной противоположностью бледных некромантов, одевающихся в черное.

— Я, — Дора сглотнула и продолжила чуть тише: — Я — некромант.

— Леди Дора, — с усталой улыбкой начал речь декан Фабиус. — Позавчера я имел честь разговаривать с вашим отцом. Господин Крассен сообщил мне, что у вас нет ни малейших способностей к некромантии. Это так?

— Да, — опустила голову вниз девушка.

— Тогда зачем вы приехали? — вмешался Роган, с неодобрением глядя на Дору.

— Проверить, — честно ответила девушка, с надеждой глядя на декана. — Декан Фабиус, я знаю, вы можете…

— Идите сюда, — с отеческой улыбкой перебил Дору декан, протягивая руку. Девушка без малейших колебаний направилась вперед, вложив свою ладонь в руку декана, а я сжалась: вдруг сейчас повторится то, что выкинул Роган?

Ничего страшного не произошло. С минуту декан Фабиус держал ладонь Доры, затем отрицательно покачал головой.

— Пройдите к правой стене, леди Дора, — с сожалением произнес Фаулз. Та беспрекословно подчинилась, присоединившись к Далиле, Лин и Рини.

— Следующая.

Я на негнущихся ногах вышла в центр, стараясь смотреть на госпожу Арабеллу — мне она казалась самой доброй и приятной из всех.

— Амеллин Фострен. Я — одаренная.

— Еще одна… — вздохнул господин Роган, закатив глаза. — Каков ваш Дар?

Я набрала воздуха в грудь, предчувствуя, что мои слова окажутся бомбой.

— Я разговариваю с растениями.

— Что? — поперхнулся Роган. — С кем вы разговариваете?

На лице декана Фабиуса появилось задумчивое выражение, а господин Фаулз удивленно изогнул бровь.

— С растениями, — повторила я. — С разными. Я их зову, а они отвечают.

— И что, — подозрительно смотря на меня, продолжил Роган, — прямо так и отвечают? А где вы с ними разговариваете? На улице?

— Я из Смоаха, — уточнила я, наслаждаясь неверием на лицах членов комиссии. — У нас почти нет растительности, так что с цветами я разговаривают дома. У меня их много.

— И что цветы вам говорят? — вдруг развеселился Роган. Полагаю, он принял меня за сумасшедшую.

Я пожала плечами.

— Все, что ни спрошу. Могут рассказать, кого видели, о хозяине, например, если это домашний цветок.

— О хозяине? — вдруг призадумался декан Фабиус и взглянул на Фаулза. — Принеси тот кактус.

Господин Фаулз кивнул, и вышел из кабинета. Роган тем временем продолжил допрос, который его явно веселил:

— И давно вы открыли в себе этот талант, леди Амеллин?

— В детстве, — решила я не поддаваться на провокации. — Примерно в пять лет.

— А овощи с вами разговаривают? — этот вопрос Роган задавал, уже еле сдерживая смех. — Ну, баклажан или спаржа?

— Нет, господин Роган, — ответила я, с достоинством выпрямив спину. Вот ведь ублюдок! Да, мой Дар не такой уж сильный и замечательный, но ведь и он может приносить пользу! К примеру, я всегда могу выследить человека в лесу — травы и деревья расскажут мне, а уж найти нужное для зелья растение мне и вовсе не представляет труда!

— Вот, — в кабинет вернулся Фаулз, держа перед собой горшок с кактусом. — Поговорите с ним, леди Амеллин.

Роган уже хохотал во все горло. Я посмотрела на девочек — Рини стояла с серьезным лицом, а Лин робко улыбалась мне, ободряюще кивая. Только одна Далила ехидно смеялась, поддерживая Рогана.

Стиснув зубы, я подошла к кактусу — маленькому, усыпанному мягкими иголочками. Погладила осторожно рукой, мысленно настраиваясь и зовя растение. Только бы откликнулся!

«Меня бросили…», — зашелестел в голове обиженный голос. «Хозяйка уехала, а он меня не поливает…».

«Я полью тебя, обещаю. Как звали твою хозяйку?», — спросила я, аккуратно касаясь пальцем колючки.

«Мирта…Моя хозяйка красивая, каждое утро пела мне песню…Уехала учиться…Уплен…Старый дурак не поливает меня…».

«Кто это: старый дурак?», — мысленно уточнила я у кактуса.

«Фабиус, Мирта его дочь», — голос обиженно фыркнул. «У него такая аура, что все гибнет, даже я еле держусь. Он — некромант!».

Я пораженно взглянула на декана. А ведь и правда, как же я сразу не догадалась: черная мантия, хищные черты лица, крючковатый нос и бледная кожа — все это явно указывало на некроманта. Стало быть…Я перевела взгляд на господина Фаулза и адресовала мысленное обращение к кактусу.

«Нет», — отозвалось растение. «Фаулз — не некромант, паршивая овца в семействе…Старый дурак думает, раз я кактус, меня не надо поливать…А хозяйка уехала, бросила…Чертов Уплен!».

«Скажи мне что-нибудь такое, чтобы мне поверили», — попросила я. «О дочери декана я могла и сама знать. Как тебя зовут?».

«Хозяйка звала: Пушистая Колючка», — хвастливо зашептал кактус. «Сказать? Хм-м… Ты — Одаренная? Решение будет принимать не он, а Фаулз…Каждый из членов комиссии рассматривает только своих будущих учеников. Роган — стихийников, Арабелла — целителей, Фабиус — некромантов».

«А зельевары?», — спросила я.

«Арабелла», — тут же отозвался кактус и вновь похвастался: «Я стою у Фабиуса в кабинете, много слышу и знаю…Старый дурак! Скажи ему про бутылку виски, которую он прячет в нижнем ящике стола! А по вечерам жалуется на боли в спине…К Арабелле не идет, старый дурак…».

Кактус затих. Я взглянула на декана Фабиуса и произнесла:

— Этот кактус принадлежит вашей дочери, Мирте. Она уехала учиться в Уплен, и теперь кактус стоит у вас в кабинете.

Декан с изумлением уставился на меня, и уже открыл было рот, как вмешался Роган:

— Это ни о чем не говорит. О вашей дочери знают многие. Леди Амеллин могла просто догадаться.

— Хорошо, — я вздернула нос вверх. — Декан Фабиус прячет бутылку виски в нижнем ящике стола.

Бледное лицо Фабиуса украсил еле заметный румянец.

— Позвольте, — Роган не собирался сдаваться, — многие в кабинете хранят спиртное в нижнем ящике стола.

— А еще декан Фабиус жалуется на боли в спине по вечерам, — мстительно произнесла я.

— Как? — всполошилась госпожа Арабелла. — Что же ты ко мне не зайдешь? У меня есть чудная мазь…

Бедный Фабиус уже напоминал свеклу, и, вращая глазами в разные стороны, рявкнул:

— Хватит! Прекратите, леди Амеллин. Мы вам верим.

Я кивнула и поставила кактус на стол.

— Что ж, — переглянулись члены комиссии. — Мы готовы озвучить решение.

Теперь, когда я знала, что решать мою судьбу будет один Фаулз, мне стало спокойнее. Я была уверена, что тот же Роган или Фабиус наверняка вышвырнули меня вон. Рини подошла ко мне, и встала рядом, спустя секунду приблизились и Дора с Далилой и Лин.

— Роган, — вопросительно взглянул декан на мага. — Берешь?

— К сожалению, леди Далила, ваш потенциал крайне низок. Академия Клеор вынуждена вам отказать, — холодно произнес Роган, откинувшись на спинку стула и подкидывая монетку. Далила вздрогнула и заплакала, а затем и вовсе выбежала из кабинета.

— Куда, — поднялся был Фаулз, но тут же сел на место, получив гневный взгляд от декана.

— Госпожа Арабелла, — повернулся Фабиус.

— Академия Клеор приветствует вас, леди Розалин, — с улыбкой объявила целительница. Лин радостно подпрыгнула.

— Фаулз.

— Добро пожаловать, леди Рини и леди Амеллин, — чуть помедлив, произнес Фаулз. Роган закатил глаза, продолжая подбрасывать монетку.

— К сожалению, леди Дора, у вас нет способностей к некромантии, — обратился декан к грустной Доре. — Я не могу вас принять.

Та понуро кивнула, обхватив себя за плечи.

— Ну что же, — Фаулз поднялся, — Одаренные — за мной.

Мы вышли в коридор и прошли мимо группы студентов, терпеливо ожидающих преподавателей.

— А они? — я махнула рукой в сторону ребят.

— Там одаренных нет, — покачал головой Фаулз. — Вас только двое, и вы — первые за последние три года. Я покажу вам, где вы будете жить, и назначу куратора.

— А что вы преподаете? — влезла с вопросом Рини, пока мы спускались по лестнице и выходили из здания. На улице было тепло и солнечно, а экипаж все еще стоял у входа, поджидая проигравших.

Я вздрогнула и ускорила шаг — мне не верилось, что я смогла! Поступила! Учиться в академии было моей детской мечтой, и я приложила все усилия, чтобы поступить сюда. И теперь, когда я здесь, ни за что не уеду!

— Магическую историю и основы магии, — ответил Фаулз.

Мы свернули направо, и теперь быстрым шагом двигались по дорожке из белого камня. Впереди виднелись маленькие светло-зеленые домики, возле которых были разбиты шикарные клумбы. Каких цветов там только не было: и красные азалии, и тропические орхидеи, царственные розы и простенькие ромашки, острые ликорисы, и даже эдельвейс! Ахнув от восхищения, я рассматривала это буйство красок, и еле сдерживалась, чтобы не подбежать к цветам.

— Хотите поболтать? — с лукавой улыбкой спросил меня Фаулз. — У вас еще будет время. Эти зеленые домики предназначены для зельеваров и целителей. Позади них стоит теплица и оранжерея. А следом идут дома для одаренных.

— Много? — поинтересовалась Рини.

— Четыре, но все они пустые. Одаренных студентов нет уже три года, так что жить вы будете вдвоем в целом доме.

— А где живут некроманты и стихийники?

— По левую сторону от главного здания. Черные дома — некромантов, синие — стихийных магов. За главным зданием есть большое желтое здание — столовая. Она открывается в восемь утра и закрывается в девять, так что не забывайте поесть. Правда, можно перекусить в городе, но после десяти покидать территорию академии строго запрещено.

— Почему? — продолжала расспросы Рини.

— Мало ли что может случиться, — загадочно ответил Фаулз. Мы уже прошли дома целителей и приблизились к четырем ветхим домикам из серого камня. Серый, понятно. Войдя в первый из них, я чихнула от пыли и огляделась. Просторная гостиная, справа — проход на кухню, слева — две двери. Под лестницей — дверь в ванную. Негусто.

— Как-то тут мрачновато, — наморщила лоб Рини. — И пыльновато.

— Ну уж извините, — развел руками Фаулз. — Говорю же, никто из одаренных не поступал уже три года. Форма для занятий есть в каждой комнате, постельное белье и прочие принадлежности в шкафах. Ваше расписание вам принесет куратор.

— Какой куратор? — спросила я, заметив, что наши с Рини сумки уже лежат на полу гостиной.

— Куратор назначается из числа старшекурсников, чтобы помочь новичкам освоиться на новом месте. Он будет помогать вам в течение месяца, пока вы не привыкнете. Обычно под шефством куратора находятся пять-шесть студентов, но так как вас только двое, у вас будет один. Он зайдет через час. До завтра, Амеллин, Рини.

Заметив, что Фаулз опустил обращение «леди», я решительно направилась в свою комнату, подхватив сумку. Обстановка мне понравилась — светлые стены, мягкая кровать в углу, письменный стол, стул, шкаф и зеркало. Ничего лишнего. Протерев пыль и разложив вещи, я аккуратно расставила на подоконнике два маленьких горшка, куда за день отъезда посадила семена ивнянки и дефоры, и вышла в гостиную. Рини уже сидела на диване, закинув ноги в темных ботинках на стол и демонстративно морщась от пыли.

— Мрак, — сообщила соседка. Ее маленькая сумка валялась рядом. — Здесь есть служанки?

Вопрос меня сильно удивил. Вещи Рини, хоть и были чистыми и аккуратными, не могли похвастаться высокой стоимостью, из чего я сделала вывод, что семья у нее небогата. Да и сама Рини мало походила на леди из высшего общества — волосы распущены по плечам, ноги закинуты на стол, а губы недовольно поджаты.

— Думаю, нет, — ответила я, собравшись с силами. — Я могу помочь тебе с уборкой.

— Хорошо, — кивнула Рини. — Как тебе форма?

Форму я нашла в шкафу — обычная короткая мантия серого цвета. Насколько я успела заметить, в таких же мантиях ходили и остальные студенты: некроманты — в черных, стихийники — в синих, целители и зельевары — в зеленых.

— Обычная, — пожала я плечами. — Помочь с вещами?

— Нет, — махнула рукой Рини, — у меня их мало.

— Если тебе что-то нужно, я могу одолжить, — предложила я.

— У меня нет денег, — еще больше нахмурилась Рини. — Я из бедной семьи, так что я не смогу…

— Ничего не надо, — оборвала ее я. — Мы же теперь соседки, да еще и единственные одаренные. Должны помогать друг другу.

— А ты права, — вдруг улыбнулась Рини, сверкнув белыми зубами. — Давай за уборку.

Весь следующий час мы приводили дом в порядок, энергично орудуя тряпками. Занимаясь делом, я узнала, что семья Рини и впрямь бедна — мама умерла, оставив пятерых детей, и отец изо всех сил пытается содержать братьев и сестер Рини.

— А я одна в семье, — сообщила я. — Но моя мама тоже умерла.

Тут я загрустила, вспомнив ласковую улыбку и теплые руки. Моя мама была из одаренных — могла управлять погодой, и погибла от удара молнии в сильную грозу. Отец — богатый купец, не обладающий магией, искренне считал, что ее погубил Дар, и слушать ничего не хотел о моем поступлении. Однако после многочисленных уговоров он все же уступил мне, взяв обещание, что я сразу вернусь домой, если что-то пойдет не так. Делать этого, я, конечно, не собиралась — слишком сильна была мечта работать дознавателем, а сделать это можно было, только закончив академию.

— Сочувствую, — Рини выпрямилась и бросила тряпку в ведро. — Вроде закончили.

Дом и впрямь блестел нашими стараниями. С удовольствием разглядывая натертые полы и чистые полки, мы повалились на диван — день выдался тяжелым и насыщенным.

— Где там куратор? — почесав затылок, лениво протянула Рини. — А то мы даже не знаем, куда завтра идти. Надеюсь, много занятий не будет.

— А я надеюсь, что будет, — мечтательно посмотрела я в потолок.

— Слушай, — Рини села ровно и с интересом уставилась на меня. — А ты и правда учиться приехала?

— Конечно. А зачем еще?

— Ну, — она вдруг смутилась и пояснила: — Замуж выйти.

Пару минут я смотрела на нее, а потом расхохоталась. Замуж! Как же я сразу не поняла — в академии шансы на счастливое замужество в разы возрастают, поскольку тут учится много богатых и молодых парней. А Одаренных никто в невестах видеть не хочет — слишком велик шанс, что ребенок унаследует какой-нибудь бесполезный Дар.

— Нет, — отсмеявшись, ответила я. — А ты?

— А я — замуж, — улыбнулась Рини. — С завтрашнего дня начну охоту на красивого и богатого герцога.

— Думаешь, тут такие есть? Обычно они все в Уплене.

— Есть, — загадочно произнесла Рини.

Я еще раз посмотрела на нее: глаза — хороши, синие, как сапфиры, и волосы прекрасны, черные и густые, как ночь. В остальном Рини казалась обычной — худенькая девушка с узким подбородком, недовольно поджатыми губами и крупноватым носом. Не красавица, но и не уродина.

— Как хочешь, — пожала я плечами. — Но меня парни не интересует. Я хочу закончить академию и работать дознавателем.

— Ловить преступников?

— Помогать людям, — поправила я, и добавила: — Надеюсь, куратор поможет нам в учебе.

— Ага, — фыркнула Рини. — Если явится.

После этих слов дверь в дом распахнулась настежь, изрядно нас напугав. Подпрыгнув от неожиданности, мы уставились на молодого парня, по-хозяйски прошедшего в гостиную.