Создатели утопии. Мерцающие мосты

Артём Посохин, 2023

Два мира: наш и его копия.Два основных вопроса: почему между ними усиливается связь, и как остановить угрозу?Два лагеря: люди, обосновавшиеся там, и те, кто пытается справиться с проблемой, находясь на родной Земле.

Глава 1.

Двуликая реальность

Подумал, помечтал, шагнул навстречу

Той вспышке света, что зовет, маня…

Наш мир, город Новый Уренгой.

Очередное утро покорно приняло вахту у ночи, вновь пролетевшую темной пеленой и канувшую в историю. Судя по звукам, ворвавшимся без спроса в комнату Святослава, чайник уже вовсю кипел, как и жизнь за окном. Вставать совсем не хотелось, а еще больше не хотелось заниматься делами насущными: наводить в комнате порядок, уделять время учебе, бороться с чувством отрешенности от бренного мира. Все это были муторные, ни капли не приносящие удовольствий, занятия. В голове прозвучали слова отца, сказанные им накануне: «нужно делать шаги в сторону постижения полноценной, взрослой жизни — нормальной жизни». Он никогда не скупился на нравоучения, показывая свой характер — это Святослав хорошо понимал.

Свят нехотя открыл глаза и в тысячный раз уставился в потолок. Прислушался. Из соседней комнаты доносились фразы: родители тихо беседовали. Судя по всему, диалог был серьезным и касался их старшего ребенка — его, Святослава.

— Нужно поддержать сына, несмотря ни на что… — голос мамы прервался негромким кашлем. Она, явно, переживала, но сдерживалась и говорила очень тихо, чтобы не разбудить детей.

— Хм… — громко выдохнул отец, показывая своё недовольство. — Несмотря ни на что? Это ты про странное поведение и никудышный настрой?

— Он должен знать, что мы поддержим его, — мать начала повышать голос. — Мы — семья, а значит, должны стараться принимать друг друга такими, какие есть: со всеми минусами и плюсами.

— Я и принимаю! Но, может хватит витать в облаках? Пора спуститься на землю и принять жизнь с ее сложными механизмами и правилами! Знаешь, что происходит с мечтателями и теми, кто слаб духом? — отец тоже начинал повышать голос.

Дальше Святослав слушать не стал, дабы не портить и без того хмурое настроение.

Вспомнилось, как приключившуюся с ним историю он пытался поведать родителям, стараясь подкреплять свои слова яркими фактами и строками из записной книжки Аарона. К сожалению, их реакция не оправдала его надежд. Скептическое восприятие строгого отца и своеобразная философия верующей матери отвергли якобы выдуманные истории сына—фантазера. Особенно запомнилось ироническое высказывание отца: «отличный сюжет для книги». Но, на самом деле, родители даже вынудили Святослава совершить несколько походов к психологу. Правда, большую часть занятий он благополучно прогулял. Хорошо, что этот этап его жизни остался позади. Быть может, теперь, стремительно меняющийся мир подтвердит слова «вернувшегося» и заставит поверить ему тех, кому он доверил свою историю? Это бы дало ему шанс сделать то, что позволит вернуть потерянное душевное равновесие, пусть даже малую его часть.

— «К черту все это!» — Свят громко выдохнул, повернулся набок, поморщившись от неприязни к происходящему.

Преданный Рудо, увидев, что хозяин уже не спит, тут же вбежал в комнату. Ухватившись зубами за край одеяла, рыжий озорник начал рычать и тянуть его на себя, заставляя проснувшегося оказывать сопротивление.

— Да встаю я, встаю! Тебе скучно, что ли, дружище? — Святослав потрепал пса по седеющей холке и, протирая глаза, присел на край кровати.

— Ну что? Как обычно, сначала проверим почту, — просипел он и, хлопнув ладонями по коленям, встал.

Зевая и лениво потягиваясь, Святослав подошел к письменному столу, плюхнулся на стул и открыл крышку ноутбука. Сонный взгляд наскоро просмотрел только что обновленную страницу электронной почты. Уже вторую неделю подряд от Аарона не было вестей. На звонки и сообщения монах, также, не отвечал, а его собратья хором пожимали плечами, говоря, что он находится в поездке по важным делам, суть которых они, конечно же, раскрыть не могут. Святослав предполагал, что Аарон не хочет его втягивать в свои дела. Возможно, он боялся вновь причинить вред тому, кто из-за него прошел через невероятные испытания, но в отличие от многих, смог вернуться назад.

Святослав нажал на последнее сообщение от Аарона и, зачем-то, снова его перечитал.

Приветствую, мой юный друг!

Понимаю твои переживания по поводу друзей, оставшихся «там» и по поводу нашего мира… Извини, что стал реже отвечать. Последнее время, я и мои собратья погрязли в изучении того, что создали. Имеющиеся книги и свитки, которыми мы руководствовались ранее, перечитаны нами сотни раз. Не хочется признавать, но на сегодняшний день выхода из сложившейся ситуации мы так и не нашли. Есть и другие братства, которые добились неких успехов в подобных вопросах. Представитель одного из них прислал сообщение о важном открытии.

Учитывая динамику изменений реальности, связь с искусственно созданным миром растет с каждым днем. Миры становятся не параллельными, а одновременно существующими в одно и то же время, в одном и том же месте. Я чувствую это, думаю, ты тоже, учитывая участившиеся видения, о которых ты мне писал. Нужно попытаться стабилизировать эту взаимосвязь, или же, наоборот, навсегда разорвать. Речь идет не о наших приятелях и друзьях, которые находятся «там» — речь идет о спасении настоящего и будущего всего человечества.

Жаль, но, к сожалению, механизмы добра не изведаны и баланс добра со злом оказался чересчур важным. Если представить некие весы «справедливости в мире», то можно увидеть один неприятный факт. Наполняя только чашу добра, мы невольно поднимем вверх чашу зла со всем её содержимым. Возвышаясь, она, словно ложка дёгтя в бочке с медом, будет портить все благое. Добрые намерения меркнут на фоне этого и суровая реальность выравнивает чаши, а то и, наоборот: возвышает добро полюбоваться на содеянное с уже никому не нужной высоты. Опять же, это лишь одно из моих мнений.

Я обязательно сообщу тебе, если узнаю что-то новое. Будь терпимее и ни в чем себя не вини. Я это начал и мне нести эту ношу дальше. Будь уверен, мы сделаем все, что в наших силах. Верю в лучшее и дай нам силы Всевышний, чтобы мы нашли выход и обрели равновесие как в этом, так и в ином мире.

С наилучшими пожеланиями, Аарон.

Святослав захлопнул крышку ноутбука и, склонив голову, о чем-то задумался (попытался представить себе эти коварные весы). Металлические чаши, украшенные изящными, извилистыми узорами, до блеска отполированные внутри, медленно наполнялись: одна ярким светом, другая — клубящимся черным дымом. Снова появился вопрос: что делать дальше? Приевшиеся мысли вновь пролетели обшарпанным составом, вагоны которого один за другим, тут же, рассеялись в тумане безысходности и непонимания.

— Вот так-то, Рудо, — побарабанив пальцами по столу, Святослав окинул взглядом комнату.

Он прислушался. Судя по доносящимся обрывкам фраз, родители все еще обсуждали своего непутевого сына. Он обреченно посмотрел на распечатки материалов по изучаемым ныне дисциплинам и на тетради, небрежно валяющиеся на кресле. Затем взглянул на часы, которые напомнили ему о том, что на раскачку времени нет.

В голове пронеслось: «что же там обнаружили его единомышленники?»

Свят добавил уже шепотом: — он мог бы взять меня с собой!

Как бы Святослав не старался, но обуздать разгорающиеся эмоции, даже по отношению к Аарону, ему было сложно. Сидя рядом с хозяином и неуверенно поглядывая на него, Рудо склонил голову. Словно успокаивая парня, он издал то ли лай, то ли сдержанный рык.

— Знаю, — Святослав посмотрел на четвероногого союзника. — Ты понимаешь меня, друг, но, к сожалению, плана действий у нас нет, — он пожал плечами, — как и ответов.

Свят взял с полки ежедневник Аарона и в тысячный раз начал медленно переворачивать страницы. Глядя на аккуратные строки, он размышлял о вариациях смутного будущего. Иногда, его посещали странные видения. И этот раз не стал исключением. В глазах вдруг все поплыло, затем моргнул яркий свет, словно перед его лицом, на миг, зажгли огромный прожектор и тут же потушили. Картинка резко поменялась. Его голова, нехотя, запрокинулась назад, на спинку стула. Глаза начали бегать из стороны в сторону, разглядывая «иной» интерьер своей же комнаты: из-под разорванной глянцевой ткани, когда-то натянутого полотна, выглядывали обшарпанные плиты и висящие на изогнутых проводах лампы. Все это было покрыто толстым слоем серо-бурой пыли. Колыхаясь от ветра, беспардонно врывающегося в разбитое окно, полотно натяжного потолка поскрипывало, издавая мерзкий звук. Свят почувствовал резкий запах плесени и сырости, открытые участки кожи внезапно покрылись мурашками. Необъяснимая пустота и отчужденность нахлынули на юношу апатичной волной, словно он находился, одновременно, в двух местах, но гармонии его душа не ощущала ни тут, ни там. Все было ему чуждо. Тем временем, руки Святослава продолжали листать записную книжку, голова медленно вернулась в нормальное положение, а глаза с трудом сфокусировались на строчках. Он не сразу понял, что видит — на одной из последних страниц, которая ранее была чистой, вдруг появились надписи. Это были слова и, судя по цифрам, а вернее, по их написанию, координаты какого-то места (56°50’38.9"N 43°20’33.7"E). Под ними страница была разделена пополам неровной линией. С одной стороны, там была надпись: «За», с другой — «Против». Под словом «За» были вписаны несколько имен: Миф, Соня, Евграфович и Стриж. В строке «Против» только одно имя: Кирилл. Святослав еще раз пробежался глазами по строчкам, стараясь запомнить каждую их букву и кавычку. Внезапно он прищурился от солнечных лучей, льющихся сквозь потолок, мгновенно ставший прозрачным. Святослав глянул вверх на бледно-голубые, неподвижные облака. Держа в вытянутой руке записную книжку, он машинально начал водить ею из стороны в сторону, крутясь вокруг стула. Теперь он находился не в комнате, а в уютном дворе двухэтажного дома. Стены и окна строения были словно в тумане. Дальше, чем на два-три метра разглядеть ничего не удавалось: картинка смазывалась и уходила в темноту. Свят начал медленно шагать по направлению к размытой области. Его нога обо что-то ударилась, а свободная рука уперлась ладонью в горизонтальную гладкую поверхность. Проведя рукой с ежедневником из стороны в сторону, словно фонарём, он старался осветить тропу в полной тьме. Внезапно, его взору открылось видение.

— Евграфович? Алексей Евграфович! — зашептал Святослав, стараясь не закричать от радости.

Взъерошенный ученый сидел за столом и наливал чай в красную кружку, стоявшую на таком же красном блюдечке. Он с кем-то оживленно говорил, но его собеседников, к сожалению, Святославу не было видно. Вспышки белого света и, практически, неконтролируемая фокусировка глаз мешали ему разглядеть детали. Все происходило так, словно невидимая рука меняла кадры в диаскопе, находившемся внутри его головы. Резко почерневшее небо без единой звезды, вдруг, показало непроглядность искусственно созданной ночи. Металлический флюгер, прикреплённый к торцу крыши, не вращался, но неприятное поскрипывание, исходящее от него, всё — равно доносилось до ушей Свята. Выглядел флюгер своеобразно: на черных кованых перекладинах, обозначающих стрелками стороны света, сидели две плоские фигурки кошек. Внезапно, кадры щелкнули, сменив друг друга. Картинка стабилизировалась.

В кои-то веки, на лице Святослава появилась искренняя улыбка. Он попытался продвинуться чуть дальше, обойдя стол, за которым сидел ученый, но ударился лбом о стену своей же комнаты. В этот миг, видение резко прекратилось.

Святослав склонился над ежедневником Аарона и судорожно перелистал все страницы еще несколько раз. Он разглядывал их на просвет, потирал пальцами шершавую бумагу, но все было тщетно. Скорее всего, надписи были видны только тогда, когда «появлялся» тот мир. Еще Святослав увидел того, кто держал «там» такой же предмет, как он здесь. Никакой логике все это не поддавалось.

К подобным видениям Святослав так и не привык — к такому, вряд ли, можно было привыкнуть. Но, сегодня все было иначе — сегодня он чувствовал связь с тем миром, как никогда, прежде. Появились эти видения, кстати, не сразу. По началу, все было нормально: обычная жизнь сглаживала углы пережитого, позволяя войти в когда-то привычный ритм, но потом началось…

В отличие от прошлых видений, сегодняшнее позволило ему узреть что-то действительно стоящее. Но радость Свята граничила с отчаянием, ведь эти надписи и здравствующий Алексей Евграфович означали, что его друзья, скорее всего, живы. Координаты и некое слово в кавычках «Исгориз», могли обозначить место, где они обосновались, возможно обнаружили нечто важное. Как же он хотел увидеться и поговорить с ними!

Наскоро написав на ту же страницу и, примерно, в том же расположении привидевшиеся ему строчки, Святослав посмотрел на наблюдавшего за ним Рудо. В глазах пса было различимо непонимание и любопытство.

— Это нечто, дружок! — радостно воскликнул он, попутно нащупывая свой смартфон в кармане джинсов, небрежно висящих на подлокотнике стула. — Это невероятно! Нужно срочно сделать фото страницы и отправить его Аарону. Думаю, он оценит, ведь он поймет нас, как никто другой, — Святослав прищурился, наводя фокус, а затем сделал несколько фото.

— Готово! Вновь открыв ноутбук, он принялся писать письмо:

Приветствую вас, Аарон!

Я, наверное, уже надоел вам со всеми мыслями и расспросами? Однако, сейчас я пишу по делу. Это утро принесло мне необычное и радостное видение. Звучит странно, знаю, но глядя на вещь, которую держишь в руках, или на которую смотришь во время видения, можно увидеть, как она выглядит «там», в том мире. Как—то так… То, что я увидел, листая ваш ежедневник, можно разглядеть на фото, прикреплённом к этому письму. Я постарался воспроизвести все в точности, как увидел там. Не уверен, но чувствую, что в месте, обозначенном этими координатами, находятся Миф и те, кто с ним. Это прозвучит дико, но я видел незнакомый мне двор и часть дома. А еще я видел Евграфовича. Он держал ваш ежедневник в одной руке, а другой наливал себе чай. Все происходило по-настоящему, я чувствовал это каждой клеткой! Кстати, интересное название — «Исгориз». Как думаете, что это может быть? Ответьте, пожалуйста, как можно скорее, а лучше — позвоните мне. На связи!

Натянув футболку и джинсы, Свят посмотрел на Рудо светящимися от азарта глазами. Он понимал, что верный пес хочет, чтобы с ним погуляли, но это дело было решено немного отложить. Сердце Святослава до сих пор бешено колотилось, а мозг пытался понять, что делать с полученной информацией.

— Нужно сделать пару дел и проветрить голову! Так и сделаю, — Святослав накинул на плечо рюкзак и на цыпочках прошел в коридор.

Наскоро обувшись, он молча выбежал на улицу.

— Привет, маленький северный город, — проговорил Святослав без, какого-либо, энтузиазма. — Знаешь, твоя реплика практически разрушена природными явлениями, но это там… — закусив нижнюю губу и глядя в серое небо, он несколько раз кивнул, соглашаясь с самим собой в том, что этот город еще живет, не погрязнув в ураганах и пустоте.

Если не брать в расчет участившиеся случаи исчезновения людей, то все остальное находилось на своих привычных местах: машины неслись по дороге, расположенной рядом с домом; прохожие куда-то торопились, а солнце лениво освещало обычные, бело-серые облака. Тем не менее, изменения были — произошли они совсем недавно. Напротив дома, в котором жил Святослав и его семья, на краю небольшого парка, под мостом установили постамент, посвященный «пропавшим». Конструкция отдаленно напоминала доску объявлений, только эта доска была электронной. Жидкокристаллическую плоскость, диагональ которой была около пятидесяти дюймов, обрамляла широкая металлическая рамка, украшенная объемными фигурками обнимающихся людей с одной стороны и выпуклыми ликами, немного напоминающими грустные театральные маски, с другой. Монолитная подставка была исполнена в виде двух пирамид, соприкасавшихся острыми верхушками — что-то вроде символического изображения угловатых песочных часов. В отличие от фигурной рамки, их поверхность была глянцевой, почти зеркальной. В основании нижней пирамиды находились встроенные декоративные фонарики для подсветки. В верхней части были сделаны специальные отверстия для размещения свечей. Странно, но это оказалось правильным решением, судя по появляющимся горящим огонькам, которые, чаще всего, тушил безжалостный ветер.

Очень часто Святослав наблюдал из окна, как печальные люди, несмотря на нелетную погоду и холодное время года, стоят у этого постамента «исчезнувшим», склонив головы. Как правило, в этот момент на экране появлялось новое фото очередной жертвы развивающегося явления.

Иногда Святослав ловил себя на мысли, что ему хочется оказаться на том экране; хочется выглянуть в окно или, в очередной раз, выбежав на улицу, увидеть руины собственного города в реальности, а не просто в очередной галлюцинации. Пусть бы его окружали остовы стен, засыпанных песком и мусором, которые так яростно гонял ветер все эти годы напролет! У него не было страха и сожалений. В этом юноша был уверен на все сто процентов. Он поехал бы навстречу чужому рассвету, на поиски Мифа, Сони, Евграфовича, Стрижа и братьев вояк. Вот чего хотелось ему прямо сейчас. Тот, искусственно созданный мир, словно звал его, протягивая к нему невидимые руки, ожидая взаимности. Но, если бы все было так просто!

«Надеюсь, вы все живы», подумал Святослав, запрыгивая в подъехавший автобус.

Кондуктор кивнула, увидев в его поднятой руке проездной. Двери, скрипнув, сомкнулись. Чуть дернувшись, автобус тронулся. Накинув на голову капюшон и облокотившись о спинку впереди стоявшего сиденья, Святослав разглядывал раскинувшийся за окном город. Его задумчивые глаза смотрели, но не воспринимали бегущий городской пейзаж. Эти цифры-координаты крутились в его памяти. Свят достал из кармана телефон и посмотрел на фото, отправленное Аарону.

«Нужно поехать в то место. Точно! И дождаться там очередного видения, чтобы рассмотреть все, как следует. Так, а что же там находится в нашем мире и где оно, вообще?»

Святослав открыл приложение с картой мира и ввел координаты. Место, находящееся в Нижегородской области, возле реки Волга, приблизилось, заняв весь экран смартфона зоной зеленого цвета.

— Хм… — выдохнул Свят, хмуря брови и вглядываясь в ничем не застроенный зеленый кусочек карты. — «Городецкий район. И что? Там же, просто, ничем не застроенный берег…»

Автобус немного тряхнуло на повороте. Это заставило его, на пару секунд, отвлечься от потока льющихся мыслей и разглядывания загадочного места на карте. Приятная мелодия, льющаяся из радио, звук которого водитель прибавил, вдруг прервалась. Мужской голос начал громко вещать:

— Здравствуйте! В эфире экстренные новости о недавних событиях. Сегодня утром, в связи с массовыми протестами в Петербурге, на площади «Конституции», в считанные секунды, исчезло около дюжины людей. Очевидцы утверждают, что очень яркая вспышка на время ослепила всех, кто находился рядом. Специалисты считают, что причиной произошедшего послужили провокации со стороны гражданских в сторону отряда ОМОНа, прибывшего на место пикета для наведения порядка…

— Да уж… Куда катится этот искалеченный мир? — произнес незнакомый мужчина. Он уселся на свободное место рядом со Святославом, тем самым отвлекая юношу от прослушивания новостей.

— Ну и ну, — незнакомец досадливо покачал головой.

Святослав подозрительно взглянул на него.

Незнакомцу на вид было около тридцати лет. Одет он был вполне опрятно: повседневный пиджак темно-синего цвета поверх футболки поло и классические джинсы с черными ботинками. К сожалению, по внешнему виду сложно было определить адекватность сидящего рядом человека. Поэтому Свят снова повернулся к окну, решив игнорировать причитания возмущенного пассажира. Тем временем, мужчина снял солнцезащитные очки и, искоса поглядывая на молчаливого собеседника, продолжил:

— Думаю, что все это — чушь полнейшая. Выдумки политиканов, чтобы прикрыть правду и свой зад. Как считаешь? — продолжил он.

Святослав, нехотя, повернулся к мужчине и взглянул на него исподлобья. Ему совсем не хотелось заводить никчемных дискуссий, но тема была актуальная, а правды, толком, никто не знал, в отличие от парня, вернувшегося домой через смерть «там».

«Молчи, не лезь!» — промелькнуло в голове Святослава. Здравый смысл просил своего хозяина быть более сдержанным.

— Просто, мне интересно независимое мнение, — навязчивый пассажир улыбнулся и пожал плечами. — Ведь это же все чушь, да, приятель?

— Это не чушь, — пробубнил Святослав, демонстративно сложив руки на груди.

— Ну, раз ты уверен… — незнакомец поджал губы и нацепил очки. — Все всё знают, но, по-видимому, просто молчат. Так получается? Теорий столько, что аж голова кружится. Эх! Узнать бы правду!

Святослав, не поворачиваясь к незнакомцу, глядя на мигающий светофор за окном, спросил:

— Зачем вам правда? В его голове снова пронеслось: «молчи, молчи!»

— Да—а, — морщась, отмахнулся незнакомец. — Брат у меня исчез. Прямо в момент… — он осекся и, осмотревшись по сторонам, продолжил уже шепотом: — В заварушку мы с ним попали, пришлось решать вопрос, так сказать, не самым гуманным способом. Оп! — Он хлопнул в ладоши. — И братишка исчез!

— Люди не исчезают, они перемещаются эм… в другой мир, — процедил Святослав, удивляясь, что ему хватило смелости произнести столь странные слова.

— Дру-гой ми-ир, — протянул мужчина, почесывая аккуратно выровненную, короткую бородку. — Звучит, как бред!

— Это не бред! — Святослав, недовольно, перебил собеседника.

— Не верю в то, чего не видел лично, — незнакомец улыбнулся и виновато пожал плечами. — А ты, значит, веришь всем этим слухам?

— А, если, к примеру, я был там? — тихо ответил Свят, склонив голову.

Эти слова он произнес больше самому себе, как бы напоминая о том, что меркнет с каждым днем, но продолжает поглощать его изнутри, не желая полностью отпустить.

— Интересные вещи говоришь, — прокомментировал высказывания Святослава незнакомец. — Как говорится: если бы да кабы.

— Без если, — буркнул Святослав.

Из-под оправы темных очков мужчины, которые он только что нацепил, показались удивленные брови. Он, молча, посмотрел на собеседника. Затем, рывком поднялся с сиденья и ухватился за верхний поручень. Автобус медленно притормозил у очередной остановки, заставив его несколько раз качнуться. Дверь открылась. Навязчивый собеседник улыбнулся, нервно поправил коротко стриженые русые волосы и вышел на улицу.

«Что-то в нем было странным, немного наигранным, быть может, чудаковатым, но это мне уже не важно», подумал Святослав. Сойдя на следующей остановке, он достал наушники и, включив музыку, решил прогуляться.

«К черту учебу и проблемы, к черту прошлое! Пусть катятся туда же назойливые собеседники, которые все — равно ничего не понимают!» — Святослав пнул жестяную банку, сиротливо валявшуюся на его пути.

Прибавив громкости так, чтобы музыка полностью затмила звуки раздражающего его мира, он ускорил шаг. Его щеки пылали от внезапно накатившей ярости, а сердце бешено колотилось в такт быстрым шагам. Моральное состояние юноши было разорвано в клочья. Он еще не признался самому себе, не произнес это вслух, но, на подсознательном уровне, решение уже было им принято. Этим решением стала поездка к месту под названием «Исгориз», находящееся там, куда указывали загадочные координаты.

Некоторое время назад…

— Атеист! Скептик! Агностик закостенелый! Ха! — Человек в распахнутом халате белого цвета, сутулясь и сипя от злости, начал громко стучать по клавиатуре трясущимися пальцами.

Появляющиеся в специальном поле точки, скрывающие за собой символы, говорили о том, что пароль весьма длинный, а значит, скорее всего, сложный. Наконец-то прозвучала приветственная мелодия системы и яркая анимированная заставка, еще ярче озарила лицо человека, заставляя сильнее блестеть его расстроенные и, в то же время, обезумевшие глаза.

Гул от включившейся вентиляции слился с монотонным звуком, исходящим от многочисленного оборудования, расположенного по периметру всего помещения. Где-то за стеной зарычал резервный генератор. Лабораторная утварь, стоявшая на стеллаже у этой стены, завибрировала. Самые маленькие детали начали подскакивать — дребезжа, они медленно продвигались к краю полки.

— Я сам решаю, как поступать со своим изобретением! — Мужчина громко хлопнул в ладоши. — Прибыль, прибыль, прибыль — вот что им нужно! — громко выдохнув, ученый посмотрел на свое отражение, видневшееся в глянцевой поверхности пуленепробиваемого стекла, полностью отделяющего почти треть лаборатории. Старый, озлобленный человек, с седой взлохмаченной шевелюрой, в изрядно поношенных джинсах и черной водолазке под мятым халатом, молча смотрел на него.

От экспериментального зелья и всех химических процессов, происходящих в данный момент, ученого отделяла лишь эта прозрачная преграда. Руководитель данного учреждения уделял большое внимание безопасности — ведь то, над чем тут работали, никогда не должно бесконтрольно разгуливать на свободе. Однако, обезумевший ученый этого не предусмотрел.

— Так, камеры отключены, — он взглянул на заблокированные двери, располагавшиеся за его спиной.

Снаружи уже вовсю шел штурм. До ушей ученого изредка доносились глухие выкрики разъяренного командира охранного отряда. Но все это не волновало Эрика Маратовича, он переживал только о том, как довести до ума задуманное. Пусть даже ценой собственной жизни.

«Хватит терпеть, пора действовать!» — крутилось в голове одержимого ученого.

Свои идеи, планы и мысленные конструкции Эрик Маратович считал некой личной константой. Коллеги давно перестали с ним спорить, а строгое руководство нехотя закрывало глаза на его умеренную самодеятельность и самобытность в рабочем коллективе. Ученый провёл множество экспериментов, частично доказывающих, что природные явления можно наделять определенными свойствами. Так, например, из самых простых, естественных элементов природы возможно создать убийц или переносчиков лекарственных препаратов.

Дни шли. Его идеи не находили единомышленников — в этом, по большей части, был виноват его скверный характер. Теория Эрика не была полностью доказана, а он так и не смог придумать объяснение тому, что обнаружил. Это сделало его жизнь совсем невыносимой: нереализованные планы и не до конца доказанные открытия ввергали его душу в темноту отчаяния.

— Доступ разрешен. Разделительное ограждение разблокировано, — раздался громкий, женский голос. Это система управления лабораторией сообщала информацию тому, кто ее только что взломал.

Эрик самодовольно улыбнулся.

— Так, — начал размышлять ученый, крепко зажмурив глаза и сосредоточенно мотая головой. Думать мешали громкие удары во входную дверь и звуки стирающегося о прочное полотно двери, диска болгарки.

— Главное, ничего не упустить, — проговорил он шепотом и глубоко вздохнув, нажал клавишу «Enter».

— Выполняется запущенный алгоритм, — сообщила система все тем же роботизированным женским голосом.

В этот момент, до ушей Эрика Маратовича донесся противный писк сигнализации, включенной по датчику определения уровня содержания в воздухе токсичных элементов.

— Внимание! Внимание! В помещении небезопасно! — начала повторять система.

Ученый замер, разглядывая ежесекундно меняющиеся показания на экране компьютера. Растерянно поглядывая то на двери, которые должны были уже поддаться натиску охраны, то на раздвигающееся стекло, которое с характерным звуком распахивалось в разные стороны, он потирал трясущиеся руки, часто дыша и морщась, словно испытывая сильную боль.

— Внимание! Внимание! — напрасно повторял голос.

Ученый давно уже не воспринимал эти предостережения. Его разум затмили ожидание, любопытство, вера и страх провала.

Внезапно, яркие разряды молний вырвались из приоткрывающихся дверей вакуумной колбы, стоявшей по ту сторону стеклянной преграды. Двухметровый цилиндр, выполненный из специальных металлических сплавов, выпустил наружу результат, подобно открытому духовому шкафу, из которого вырывается горячий пар, когда достают готовое блюдо. Но что за блюдо приготовил Эрик? Густые клубы дыма от неизвестного вещества начали быстро заполнять помещение.

Ученый сделал несколько робких шагов к почти полностью открывшейся капсуле. Его волосы трепал ветер, вырывающийся из вентиляционных труб, а глаза щипал едкий пар, окутавший уже все, что только можно было окутать в лаборатории.

— Ну же! — Эрик Маратович скрестил пальцы в замок, словно собрался молиться. — Прошу! Прош… — слова перебил резко начавшийся кашель.

Его легкие, вдруг, скрутило, словно ткань, которую отжимали при стирке. Ученый схватился руками за горло, куда уже не поступал кислород. Однако, даже это не заставило его отступить. Он, не моргая, наблюдал за своим творением, невидимым невооруженному глазу.

Его легкие выдохнули остатки воздуха вместе с ранее втянутым паром и витиеватым, мерцающим потоком белого света. Глаза ученого замерли, потеряв жизненный блеск, но все же, напоследок, разглядели, как почти невидимые потоки, соединяясь воедино и причудливо изгибаясь, потянулись к вентиляционным решеткам.

В этот момент, за спиной ученого с грохотом вылетела дверь. Внутрь ворвались люди: кто—то был в противогазах, а кто—то прикрыл лицо воротом пальто. Яркая вспышка тут же ослепила их всех. А реальность, словно искажаясь, прошлась рябью и волнами, как от брошенного в воду камня. Когда охранники пришли в себя и смогли осмотреться по сторонам, то увидели, что ученого и результатов его опасных опытов, уже не было в помещении, словно никогда и не существовало.