Разбросанные дары

Артём Посохин, 2021

Одиннадцать историй. Одиннадцать необычных приключений. Разбросанные дары в виде явлений и магических артефактов находят своих обладателей, а испытания заставляют героев искать тропы, которыми им придётся пройти, принимая судьбоносные решения и рискуя жизнью. Перелистните страницу, приключения начинаются!

Мир глазами Габриэллы Дэй

Случайная встреча

— Приветствую тебя, Айрик, — поздоровался Гест.

Он сделал пару шагов к собрату, молча ожидая ответной любезности. Белые и синие всполохи мерцающего портала за его спиной сжались до размера фосфорной бусинки, а затем с негромким хлопком и вовсе исчезли.

— Доброй ночи, Гест, — медленно проговорил Айрик, лениво оборачиваясь.

Гест не мог не заметить хмурой задумчивости и отрешённости собеседника, поэтому не стал сразу нападать с вопросами: что да почему. Хотя стоит признать, что данный посланник смерти — Айрик — всегда был чрезмерно напыщенным и высокомерным. По крайней мере, так казалось Гесту. Но осуждать такое никто не будет — менталитет в их тёмных кругах своеобразен. А остальное… тьма с ним и яркая бесконечность, как говорится в мире жнецов. Стоит признать, что мнения других рас и существ посланников смерти интересуют так же, как мясника — убеждения вегетарианца. Жнецы не любят допросов и расспросов, но обожают выпытывать или выменивать интересную историю на «душевную» энергию.

— Стало быть, сегодня работаем вместе, — Гест встал рядом с собратом.

— Угу, — промычал тот в ответ.

— Красноречивость не твой конёк, да? — попытался пошутить Гест, чтобы немного разрядить обстановку.

Айрик тяжело вздохнул, решив промолчать в ответ.

От нечего делать Гест принялся вышагивать по крыше, намеренно ступая на самый край, балансируя, словно он бесстрашный эквилибрист. Посмотрев на своё отражение в пыльном стекле окна дома напротив, он перевёл взгляд на отражение собрата. Безликая чернота Айрика сосредоточенно смотрела вниз. Со стороны казалось, он здесь прячется и замер в ожидании, опасаясь неведомой угрозы. Но что или кто может обидеть жнеца, кроме Творца и Матери-Вселенной, что распределяет «предназначенные» души, щедро отдавая частичку от каждой в качестве вознаграждения за проделанную работу, за сопровождение?

— Что тебя тревожит? — спросил Гест, устав играть в молчанку.

— Предчувствие.

— Нехорошее, как я понимаю, — Гест скрестил руки на груди, склонил голову набок, внимательно осмотрел дом напротив, прилегающий к нему тротуар, пару кривых кустарников по бокам от крыльца, ряд фонарей, почему-то горящих через один.

«Экономия — дело такое… людское», — подумал Гест, отвлекаясь от поисков той опасности, что держала теперь его собрата в напряжении.

— Ты разве не чувствуешь? — спросил Айрик, заметив, что собеседник спокойно разглядывает улицу, одновременно чуть слышно напевая какую-то заунывную мелодию.

— Нет, — Гест снова посмотрел вниз.

Ни в одном окне не было света, на улице ни души: ни людей, ни бродячих собак или кошек. Спящая тишина.

— Тихо, спокойно же, вроде, — Гест пожал сутулыми плечами, запахнул плащ, из—под которого тут же вырвались тёмные клубы дыма.

Айрик тяжело вздохнул и сказал:

— Именно это и настораживает, собрат мой. Слишком всё гладко. И знаешь, что напрягает больше всего в такие моменты?

Гест помотал головой.

— Моё чутьё меня никогда не подводило. Ни при жизни, ни сейчас.

— Ещё скажи, что помнишь, как влачил своё жалкое смертное существование, — усмехнулся Гест.

— Просто уверен, — буркнул Айрик. — Просто…

Он замолчал и замер.

— Да, ладно, собрат. Я ж в шутку, не в обиду, — Гест хотел подойти к нему и похлопать по плечу, но Айрик выставил чёрную пятерню, останавливая его.

— Тсс, — прошипел Айрик. — Смотри.

Указательным пальцем второй руки он ткнул в сторону перекрёстка, расположенного справа от здания.

Гест присмотрелся и не сразу, но разглядел: по тротуару, вдоль соседнего дома, шла девушка. С места, на котором они находились, был виден лишь силуэт, из которого можно заключить, что девушка эта худая, высокая, что у неё распущенные волосы ниже плеча и одета она в длинное пальто или плащ. Обычная ранняя пташка, шагающая по грешной человеческой жизни.

— А это что? — вопросил Гест, присматриваясь ещё внимательнее.

И тут же замер, задохнулся.

— Не может быть, — прошептал он, разглядев еле заметное мерцание за спиной девушки. — Это же…

— Эваз, — подсказал ему Айрик. — Руна, дающая выносливость, скорость и ясное мышление. А девушка эта нам, боюсь, знакома.

Гест посмотрел на собрата и, кивая, словно китайский болванчик, сказал:

— Габриэлла Дэй, будь она неладна.

***

Вильгард посмотрел на небо. Первые проблески утреннего солнца вот-вот подсветят это бескрайнее тёмное полотно; скоро придёт новый день. Первые блики утренних лучей коснутся крыш и окон домов. И те начнут впитывать тепло весеннего солнца, люди откроют глаза, чтобы вкусить очередную порцию жизни. Но пока Анкент — маленький рабочий городок на западе большой равнины государства Синг — мирно спит. Его узкие улочки, застроенные многоэтажными зданиями из стекла и камня, погрязли в сонной тишине.

Медленно шагая, Вильгард обошёл металлические короба, в которых были упрятаны огромные блоки вентиляции. Он старался двигаться как можно тише, аккуратнее, чтобы застать врасплох призвавших его. Вильгард бы и рад был не являться сюда, отказаться от зова собрата, но любопытство…

— Приветствуем тебя! Спасибо, что принял приглашение, — громко и почтительно сказал Айрик.

Гест не сразу понял, к кому обращается его собрат, а когда сообразил, было поздно: на его плечо уже легла рука явившегося.

— Вильгард, — выдавил он, смущённо ёжась.

Для Геста этот жнец был кумиром, образцом для подражания, одним из лучших и древних собирателей душ и историй.

— Доброй ночи, — сказал Вильгард и поправил шляпу. — Или же… доброе утро, — он снова посмотрел на небо, затем — на призвавшего его.

По выражению его лица Айрик сумел прочитать немой вопрос: «Зачем я здесь?»

Хотя — учитывая, сколько нужно затратить энергии для самостоятельного создания обычного одноразового портала, — вопрос, скорее, звучал так: «Какого дьявола вы заставили меня притащиться сюда?» Айрик знал, что Вильгарду не пришлось затратить много энергии — потому-как он тоже находится по работе в этом мире. Это немного смягчало ситуацию.

Понимая лёгкое негодование собрата, Айрик решил начать издалека:

— Помнишь, лет эдак двадцать назад, ты рассказывал историю о маленькой девочке? — он выдержал небольшую паузу и продолжил: — Габриэлла Дэй предназначена была тебе, но забрать её душу ты не сумел.

Вильгард даже не задумался — коротко кивнул, а затем спросил:

— И что? При чём тут эта старая история?

— Посмотри вниз, — Айрик мотнул головой, указывая в сторону перекрёстка, где стояла одинокая женская фигура.

Гест принялся тыкать указательным пальцем, чтобы помочь быстрее найти женский силуэт в тёмной одежде на фоне серой стены дома и асфальтовой дорожки.

— Вижу, вижу, — отмахнулся Вильгард.

Он подошёл поближе к краю крыши, присел на корточки, пристально осмотрел всё вокруг, а затем уже знакомую девушку.

— Та-ак, — протянул он, продолжая внимательно изучать стройный силуэт. — За её спиной Эваз второй степени, а впереди Хагалаз. Вот это я понимаю — щит так щит.

Жнецы знали этот символ не понаслышке, ведь сильнейшие из сильнейших, живущие в других мирах, использовали его, но только в крайних случаях: обычно, спасая себя от более сильного врага или же посланника смерти. Правда, откреститься от последнего получалось лишь у одного из миллиона, и то ненадолго. Сейчас же перед девушкой сияла грозная и энергетически мощная руна Халагаз. Выглядела руна, как вестник стихийных бедствий. Если подойти с умом, с её помощью можно повлиять на непреодолимые обстоятельства, над которыми обычный человек не властен.

— Откуда у неё такие познания и сила? — недоумевал Айрик.

— Ведь в этом мире нет магов и прочих существ, обладающих волшбой. И ходу нет другим сюда, акромя нас, — затараторил Гест, решив высказать и так всем известные факты.

— Всё правильно говоришь, Гест. И ты, Айрик, задаёшь весьма уместный вопрос, — сказал Вильгард. — Ответ прост: сейчас нет магов и обладающих волшбой, а раньше были. Давным-давно. Наверное, никто и не вспомнит, сколько поколений назад. А наследственность — дело такое: может, и через поколение, а может, и через три явить себя во всей свой красе и силе.

Собратья уставились на Вильгарда, и если бы у них были рты, а не зияющая чернота лица, частично прикрытая шарфом и высоким воротом, то они бы сейчас были широко раскрыты.

— Сюда явились сами? — спросил Вильгард.

— Нет-нет. За предназначенными явились, — Гест посмотрел на Айрика, ища поддержки.

Тот кивнул, подтверждая сказанное.

— В доме напротив скоро произойдёт пожар, — добавил он. — Если быть точным, то, скорее всего, в одной из квартир, ведь притяжение лишь нас двоих сюда явило, а значит, предназначенных будет двое.

Вильгард знал, что они не врут — ведь жнецы не столь вольны в своих перемещениях. Вдобавок они ещё и очень скупы. Для посещения им открыты лишь те места, где они были ранее. Для самостоятельного создания портала, чтобы куда—то вернуться, нужно потратить немалую часть накопленной энергии. В связи с этим почти все провожатые в мир иной предпочитают бродить по темноте своего мира, ожидая «портал притяжения». Данный вариант довольно редок, но зато не требует энергетических затрат, так как создаётся не как результат противодействия, а как подчинение силам. В таком случае открывается возможность посмотреть новые места и получить немного энергии, добросовестно исполнив своё предназначение.

— Верно говоришь, — Айрик нахмурился, поправил ворот мантии, нервно одёрнул широкие рукава. — Теперь и я разглядел Хагалаз. И не скажу, что рад этому.

— Так задача только усложняется. Я правильно понимаю ситуацию? — спросил Гест, заговорщицки потирая ладони.

— О чём это вы? — Вильгард нахмурился.

— Нужно отомстить глупой девчонке! Она должна ответить за свои поступки! — Айрик старался сдерживаться, чтобы не завопить от ярости. — Сколько энергии мы потеряли из-за неё, скольких собратьев она оставила в дураках. Ей было плевать на меня в тот вечер… Повезло, что на исцеление той медсестры понадобилась лишь половина моих запасов. А ведь были и те, у кого не хватило энергии вернуться самостоятельно назад, а душу предназначенного они так и не получили для открытия портала притяжения. Спасибо Габриэлле Дэй — зазнавшейся ведьме.

Все трое прекрасно понимали, что одному посланнику смерти ни за что не справиться с юной ведьмой, защищённой такими рунами. Двое — может быть. Но у троих точно выйдет.

— Остыньте, — попросил их Вильгард. — Лучше расскажите, что она такого сделала.

— Хорошо, — тут же сказал Гест.

— Историю — за историю, собрат, — хитро поглядывая на Вильгарда, протянул Айрик.

— Договорились, — Вильгард уселся поудобнее на краю крыши. — Расскажите, какой вред она причинила лично вам, а потом я поведаю свою довольно давнюю историю.

Он скрестил пальцы рук — так ему было проще сосредоточиться. И приготовился слушать.

Гест, как самый юный из собравшейся троицы, начал свой рассказ.

Чинная душа (встреча с Гестом)

Примерно три года назад

(по меркам времени мира Габриэллы Дэй)

— Магистр. Ма-гистр. Господин Рид, — пытался дозваться градоначальника его помощник.

— Мм… — промычал тот в ответ.

— Я нашёл её, — радостно, но в то же время сдержанно отчитался парень. — Было сложно уговорить, но… вы ж меня знаете.

— Спасибо, Кутрик, — просипел Магистр, не открывая глаз.

— И где же она? — спросил доктор Скворч с нескрываемой ноткой надменности.

Вот уже четвёртый день он сидел у кровати господина Рида, стараясь поставить диагноз. К сожалению, безрезультатно. Само собой, не определив хворь, лечить приходилось наугад, иной раз просто облегчая страдания пациента обезболивающим.

— Там, у ворот, — Кутрик кивнул на окно.

— Хм. Что ж. Любопытно… любопытно, — сверля Кутрика через полуприкрытые веки взглядом скептика, доктор на ходу поправил редкие взлохмаченные волосы и, щурясь от усталости, вышел на небольшой кованый балкончик.

Приложив ко лбу ладонь козырьком, он осмотрелся и увидел ту, о которой слышал массу как странных, так и страшных историй. Доктор ехидно усмехнулся уголком губ.

«Ещё бы, — подумал он, — сочинять небылицы куда интересней, если они о незрячей колдунье».

Худощавая девушка среднего роста, одетая в лёгкое осеннее пальто и юбку ниже колен, неспешно вошла в раскрытые ворота и направилась в дом. Её поддерживал под локоть молодой человек — быть может, друг или сосед, кто его знает. До ушей доктора донёсся шёпот прислуги, что была в это время на улице, в саду. Все они побаивались гостью, одновременно не веря в её сверхчеловеческие способности.

— Ну ладно. Посмотрим, — доктор тяжело вздохнул, — на что способна эта шарлатанка.

Он проковылял в дальний угол огромной спальни и уселся в кресло. Со стороны казалось, что Скворч сейчас находится не в спальне Магистра, а в театральной VIP—ложе, в ожидании фантастического шоу. И он вовсе не доктор, а известный критик в сфере шоу и разного рода представлений.

***

— Красивое каменное крыльцо, терраса с колоннами, окутанными вьющимися растениями, множество окон, обращённых на «светлую» сторону, черепичная крыша, — перечислял молодой человек, сопровождавший Габриэллу.

«А много ли в этом доме людей, чьи души стремятся на «светлую» сторону?» — зачем-то подумала Габриэлла.

Она понимала, что этот сумбур в мыслях не что иное, как защитный механизм организма… отвлекающий манёвр, спасающий от панической атаки. С каждым шагом Габриэлла приближалась к двери, ведущей внутрь дома; с каждой секундой она становилась ближе к очередному испытанию, прекрасно понимая, что несмотря на огромный багаж опыта, риск всегда велик. За четверть века Габриэлла успела понять, что посланник смерти не один — их много и они разные. Как и у людей, у них есть свои характерные черты, сильные и слабые стороны, но, в отличие от смертных, эти твари соблюдают некие правила, известные лишь им. Всех законов нечисти Габриэлла не знала, да и к чему ей было знать. Главное, что их слепое повиновение своему «кодексу» играло ей на руку.

С помощью символов и рун она могла почувствовать, а иной раз даже и увидеть намерения людей, разглядеть варианты их жизненного пути, попытаться помочь. В отличие от всего перечисленного, вопросы с тьмой и её обитателями давались ей куда проще. Габриэлла попросту видела очертания «иного»: посланников смерти, заблудшие души, а однажды даже чёрного ангела, с которым она имела неосторожность попытаться договориться. В итоге ей пришлось испепелить крылатое чудовище. За ту секундную слабость, за проявленную доброту Габриэлла корит себя по сей день — ведь погибли ни в чём не повинные люди.

— Прошу, входите, — донёсся до неё басистый голос.

— Благодарю вас, — Габриэлла любезно улыбнулась дворецкому, открывшему ей дверь, и вошла внутрь дома. — Дальше я сама, — сказала она сопровождающему.

Парень кивнул и без лишних вопросов остался стоять на крыльце, как верный сторожевой пёс.

Габриэлла прошлась по гостиной, анализируя энергетику, коей наполнено помещение, принюхиваясь к запахам. Поначалу всё было довольно мило: дорогая ткань и дерево, из которых сделана мебель, качественная химия для уборки, аромат недавно сваренного кофе, явно не из дешёвых зёрен. Габриэлла застыла, насторожилась, положила руку на грудь. Нутро резко обдало жаром, а кончики пальцев начал пощипывать колкий холодок.

— Турисаз! — выкрикнула она, расчерчивая воздух указательным пальцем.

В воздухе вспыхнула и тут же исчезла магическая руна волшбы. Габриэлла вбежала по извилистой лестнице на второй этаж, подошла к двери спальни Магистра. Дворецкий, замерший как истукан, не решился следовать за гостьей, остался стоять в холле, ухватившись трясущимися руками за край перил. Казалось, Габриэлла знает этот дом как свои пять пальцев и знает, где сейчас находится градоправитель, но нет — это было чутьё, а не осведомлённость или видения. Блик света, оставляющий за собой яркий смазанный шлейф, бежал перед незрячей девушкой, показывая ей путь, очерчивая контуры ступеней.

Двери в спальню резко распахнулись, Габриэлла вздрогнула от неожиданности.

— Мы вас заждались, мисс Дэй, входите же, — молодой человек жестом руки пригласил её к кровати, где лежал магистр. — Боялись, что вы не придёте, откажетесь или…

— Заткнитесь, Кутрик, — не выдержал доктор. — Продолжайте, мисс Дэй, — добавил он наигранно дружелюбным тоном.

Габриэлла кивнула присутствующим в знак приветствия, затем подошла к кровати и словно бы посмотрела на мистера Рида. Её поблёкшие незрячие серые глаза смотрели одновременно и на него, и сквозь него. Магистр замялся, чувствуя неловкость. Габриэлле же были неважны ни его статус, ни прочая яркая мишура напыщенной буржуазии. Нужно было понять, сколько у этого человека осталось времени.

— Здесь светло, по моим ощущениям, — сказала Габриэлла. — Окна есть?

— Да, — ответил Кутрик.

— Закройте шторы и выключите все источники света: лампы, свечи… — прислушиваясь, она вопросительно изогнула бровь.

— Ага. Сейчас, — ответил Кутрик, исполняя требования девушки.

— Вы его видите? — она повернулась к Магистру, склонила голову, нахмурилась.

Тот замялся, растерянно поглядывая то на помощника, то на доктора. — Видите или нет? — повышая тон, вновь спросила Габриэлла.

— Что вы себе позволяете? — возмутился доктор.

Габриэлла проигнорировала его вопрос, она ощущала, как разум лежащего перед ней наполняется страхом, что сковывает движения и речь. Мистер Рид посмотрел на картину, что висела на стене.

— Я думал, мне мерещится, — выдавил он и закашлялся. — Вы видите? Картина на стене… справа от кровати…

— Уходите! — выкрикнула Габриэлла, обращаясь к Кутрику и доктору.

— Вот ещё, — Скворч усмехнулся.

В отличие от упрямого старика, молодой помощник градоправителя молча кивнул и попятился к выходу.

— Если что-то понадобится, я рядом, — заикаясь, протараторил он.

Кутрик уже закрывал за собой дверь, когда увидел краешком глаза, как непоколебимая девушка засовывает руку в сумку, что висит на её плече и достаёт фонарик.

Не теряя драгоценного времени, она включила его и отдала Магистру.

— Направьте луч света на стену, туда, где увидели неладное, — попросила она его.

Незамысловатый рисунок от вставленного поверх стекла трафарета, спроецировал на стену круг, в котором был заключён своеобразный символ: треугольник, смотрящий одной из своих вершин вниз, ближе к основанию перечёркнутый прямой линией, а в центре парила целебная руна Кано.

— Лежите спокойно, Магистр, — не оборачиваясь, попросила Габриэлла. — А ты… яви себя, предстань передо мной.

Долго ждать не пришлось. Краска на картине с прекрасным летним пейзажем и часть узорчатых обоев под ней набухли, словно в них залили воду, а затем начали чернеть, проявляя силуэт посланника смерти. Притом, видно это было только там, куда падал свет фонарика. Побледневший от шока доктор Скворч попытался встать, но не тут-то было — страх взял над ним верх. Прилагая неимоверные усилия, он скатился с кресла, как остолбеневший слизняк с засохшего листка и, не оборачиваясь, на четвереньках пополз к двери.

Обретая объём, тень, вышедшая из круга света от трафарета в фонарике, сутулилась и растерянно озиралась по сторонам. Затем на чёрном существе проявились детали: свободная, развевающаяся одежда, напоминающая монашескую рясу, меж сутулых плеч — овальная голова без волос и без лица. Вернее, лицо заменяло чёрное, овальное пятно.

— Кто призвал меня?! — выкрикнул жнец.

— Я, — коротко ответила Габриэлла.

Явившийся немного подался вперёд и внимательно осмотрел ответившую ему: редкие длинные волосы чёрного цвета, бегающие, незрячие глаза, в коих застыл равнодушный взгляд, изящный овал лица, курносый носик и плотно сжатые губы — симпатичная хрупкая девушка.

— Человек? — удивился жнец. — Смертная?

— Да.

— Ты не имеешь права призывать меня.

— И что ты сделаешь?

— Явлюсь за душой предназначенного мне, — он посмотрел на онемевшего от страха Магистра. — Но позже, вечером, после заката.

— Я обещала этому человеку десять дней, — заявила Габриэлла.

— Ха, забавная ты, — протянул жнец. — Не знал, что такие есть в этом мире.

— Придёшь через десять дней, — отрезала Габриэлла.

— Ты не смеешь мне указывать! — крикнул жнец, разглядывая свои руки. — Что происходит?

Его растопыренные пальцы замерцали и сделались прозрачными, из-под мантии вырвались чёрные клубы дыма.

— Что ты делаешь? — спросил посланник смерти, осматривая себя.

— Забираю твою энергию, — ответила Габриэлла.

Пальцами правой руки она крутила замысловатый узор, что-то бубня себе под нос. Было заметно, как в её запястье медленно втягивается мерцающий энергетический пучок. Жнец замотал головой, видя, как вместе с дымом из него потянулись светящиеся струйки энергии. Переливаясь белым и синим, они напитывали собой парящий в воздухе символ. Габриэлла сделала резкий шаг к Магистру, нащупала в его трясущихся руках фонарик и выключила его. Замысловатый символ, от трафарета, исчез со стены.

— Теперь ты не можешь уйти — выхода нет, — сказала она жнецу. — Твои силы я надёжно спрятала.

Она кивнула на мерцающий символ, который в тот же миг испарился, не оставив и следа.

— Подождёшь нужное мне время, иначе смерти — смерть, — тихо проговорила Габриэлла.

Сутулясь и держа себя за плечи, словно он замёрз, жнец завопил так, что даже Габриэлла вздрогнула:

— Десять! Десять дней! Дес-с-с-я-ть… — последнее слово жнец прошипел особенно зло и в то же время смиренно.

Затем он зарычал, словно стая голодных волков и, ударившись о стену, исчез, а может быть, прошёл сквозь неё. Габриэлла выдержала паузу, прислушиваясь к внутреннему ощущению, к еле слышному звону руны волшбы, что парила в воздухе, над ней — всё говорило о том, что жнец действительно отступил и ушёл. Она обессилено выдохнула, убрала со лба непослушную прядь волос.

— Мисс Дэй, — позвал девушку Магистр. — Всё получилось?

— Да, — ответила Габриэлла.

— Спасибо вам! Даже не верится… Спасибо огромное. Завтра моя семья доберётся до Анкента и я смогу попрощаться с ними и, как полагается, составить завещание. Просите, что хотите. Я бесконечно благодарен вам.

— Не хочу вас расстраивать, но всё конечно, — сказала Габриэлла. — Добрые дела будут долго напоминать о вас, но даже это однажды будет стёрто неподвластным нам временем.

Магистр согласно кивнул.

— Удвойте финансирование детского дома и подпишите приказ о строительстве приюта для бездомных, — сказала Габриэлла.

— Это всё?

— Да.

— Хорошо, — ответил магистр, не скрывая удивления.

— Тогда всего доброго, господин Рид!

Заботливая душа (встреча с Айриком)

Примерно двенадцать лет назад

(по меркам мира Габриэллы Дэй)

В этом замкнутом мирке у неё было практически всё: еда, пусть не всегда вкусная, но питательная; одежда, правда однотипная; кровать с прикроватной тумбочкой и небольшой стол у окна с табуретом, аккуратно задвинутым под него. Были и другие хорошие моменты. К примеру, если она хорошо себя вела, то приносили новые тактильные книги для незрячих, а иногда даже разрешали послушать вечерний выпуск новостей по телевизору, стоявшему в холле. Само собой, происходило это под пристальным надзором дежурного врача или охранника.

Габриэлла не очень любила телевизор. Как правило, слушать новости — это всё — равно, что намеренно портить себе настроение, потому что хорошее там услышишь редко. Зато она очень любила свободу, хотя бы и самые малые… призрачные её проблески. Так что, в этих случаях Габриэлла старалась отрешиться от голосов ведущих и просто сидеть на затёртом до катышек диване, радуясь тому, что она на время покинула замкнутое пространство своей палаты. Больше всего Габриэлле нравилось, когда её навещала Джуди Даулс, старшая медсестра «Отделения пограничных состояний». За то время, что девочка провела здесь, эта женщина, как лучик света, всегда дарила спокойствие и надежду.

Габриэлла готовилась ко сну. Она с задумчивым видом сидела на расправленной постели, расчёсывая длинные чёрные волосы. Раздался негромкий стук. Габриэлла улыбнулась, положила расчёску на тумбочку и, спрыгнув с кровати, направилась к двери.

— Привет, Габи! Как ты тут, малышка? — спросила Джуди, аккуратно закрывая за собою дверь.

Видимо, она не хотела шуметь, чтобы лишний раз не привлекать внимание мирно дремлющей в конце коридора охраны.

— Хорошо, спасибо, — Габриэлла протянула руки и Джуди, присев перед ней на корточки, обняла её.

— Тебя никто не обижает? — спросила она.

— Нет, — ответила Габриэлла, отпуская её и усаживаясь на кровать.

— Тогда почему ты такая расстроенная? — Джуди провела ладонью по её гладким волосам.

— Вчера снова кто-то умер, да? — спросила девочка, хмуря брови.

— Откуда ты знаешь?

Габи указала на единственное в палате окно и спросила:

— Обещаете, что постараетесь поверить мне?

— Хорошо, — ответила спокойно Джуди.

— Я уже говорила доктору, — девочка выдержала паузу. — Чёрный дяденька, сделанный из дыма, появился там, — Габи снова указала на окно. — Вышел из яркой вспышки и направился сюда, в это здание.

Габриэлла вспомнила поздний вечер накануне, когда вновь увидела странное существо. Она замотала головой, отрицая существование подобного, пытаясь вытряхнуть из мыслей страшную картинку. Сдерживаясь от желания закричать, она, запрыгнув в кровать, накрылась с головой одеялом, пытаясь спрятаться от того, что «видели» незрячие глаза и что чувствовало её детское сознание. В отличие от других пациентов и сотрудников, Габриэлла слышала шаги в коридоре и даже видела тень, промелькнувшую в щели между полом и дверью, лёгкую чёрную дымку, что мельком «заглянула» в её комнату и тут же растворилась.

— Как ты могла увидеть, если… — Джуди с грустью на лице погладила девочку по спине, тяжело вздохнула.

— Не знаю, — тихо ответила Габриэлла. — Думаете, это галлюцинации?

Старшая медсестра пожала плечами, затем сказала:

— Вчера ночью не стало мистера Холгора, старика из соседней палаты. Быть может, ты услышала утренние разговоры персонала. Тут такой переполох был, что лишь глухой не услышал бы грозных речей главврача. Вот ты и надумала… додумала на фоне этого всего.

Габриэлла нехотя кивнула, будто бы соглашаясь с предположением Джуди.

— Держи, — Джуди взяла её за руку и положила в ладонь леденец.

— Спасибо! — Габриэлла сразу же развернула приятно шуршащий фантик и, блаженно закрыв глаза, положила конфету в рот.

На самом деле, она почувствовала клубничный аромат леденца, как только Джуди вошла в её палату. Конфетами здесь не баловали, иной раз даже на праздник лишали пациентов любой сладкой радости: мороженого с шоколадом и карамелью, тортов, верхушки которых увенчаны фруктами, пирожных и прочих кондитерских изысков, что обычно подают на десерт во время домашних ужинов.

Сработала сирена. Габриэлла и Джуди разом обернулись в сторону двери. Прерывистые гудки громко оповестили всех о том, что на территории больницы случилось происшествие.

— ВНИМАНИЕ ВСЕМ! ВНИМАНИЕ ВСЕМ! — послышался громкий мужской голос из уличных рупоров и динамиков, расположенных в здании. — В корпусе номер два произошёл инцидент. Просим охрану и санитаров срочно явиться сюда. Будьте осторожны, по возможности… Что вы делаете? Что? А-а-а…

Крик мужчины оборвался так же резко, как начался, из динамиков раздался неприятный скрип, а затем непонятные шорохи и звуки бьющегося стекла.

— Здесь ты в безопасности, Габи, — Джуди взяла её за плечи и добавила: — Как только выясню, в чём там дело, сразу вернусь. Договорились?

Габриэлла не ответила, но обняла Джуди за талию и крепко прижалась к ней. Ловко орудуя восковым карандашом неизвестного ей цвета, Габи нанесла на спину медсестры руну мысли Соулу. Нельзя было просто так отпустить дорогого ей человека и, переживая, сидеть, сложа руки. Хотелось знать, что происходит там, снаружи, слышать мысли Джуди. Габриэлла чувствовала опасность, ощущала приближение холода к телам находящихся там, слышала отголоски криков из второго корпуса, хотя здание это находилось на приличном расстоянии. Казалось, люди кричали там, а ветер приносил эхо их голосов и бросал в окно палаты Габриэллы, заставляя её слушать и бояться или же, наоборот, из добрых побуждений, предупреждая тем самым об опасности.

Джуди бежала, её мысли резко сменялись одна на другую, сердце бешено колотилось, но она не сбавляла скорости. Благие намерения и надежда на то, что дела во втором корпусе лучше, чем ей теперь представлялось, подбадривали. Прохладный летний ветерок трепал её волосы, дул ей в лицо, словно пытаясь остановить. Когда Джуди приблизилась к дверям, ведущим внутрь второго корпуса, из нескольких зарешёченных окон первого этажа с дребезгом вылетели стёкла. Джуди приложила электронный пропуск к считывателю, встроенному в дверь, и потянула за ручку. В этот самый момент на неё выбежал бугай ростом под два метра, с лысой испещрённой шрамами головой и в развязанной смирительной рубашке, усеянной пятнами крови. Джуди даже не успела вскрикнуть или позвать на помощь — бугай размахнулся и, дико вопя, всадил ей в грудь ножницы. Оторопевшую, окаменевшую от ужаса и боли девушку он небрежно толкнул в сторону и побежал по двору в направлении ворот.

Часто дыша, Габриэлла, держалась за грудь, судорожно соображая, чем она может помочь Джуди. Соскочив с кровати, Габи подбежала к двери и попыталась её открыть, попыталась позвать на помощь. Но дверь была заперта и на крики девочки никто не отреагировал. Тогда в её юную голову пришла идея создать портал. Она чувствовала, что способна на подобное, знала, что это энергозатратно и даже может убить, если переусердствовать, но сейчас это было неважно. «Творец портала сам формирует внешний вид врат», — так говорила бабушка. Для одних они — огромная дверь, для других — башня, уходящая ввысь, для третьих — туннель с множеством ответвлений и изгибов.

— Иса-а-а, — протянула Габриэлла, очерчивая в воздухе круг и символ под названием Трикетра — тройной узел.

Инструкции у неё не было, и никто её не обучал подобному, но смекалка подсказала, что можно объединить свои мысли, разум, тело и душу, а потом… Перед невидящими глазами вспыхнул свет. Габриэлла запрыгнула на табурет, с него шагнула на стол, а затем нырнула в созданный ею портал.

— Ой, — вскрикнула она, ударившись о землю.

Судя по звукам сирены и выкрикам, доносящимся издалека, она всё ещё находилась на территории больницы. Габриэлла подскочила как ужаленная, отряхнулась, прислушалась.

«Обидно… Вот так вот взять и уйти… просто», — подумала в этот момент истекающая кровью Джуди.

Со стороны главных ворот послышались звуки полицейских сирен и выстрелы. Не обращая на это внимания, Габриэлла побежала на еле мерцающий свет от руны, что она нанесла на спину Джуди. Словно маячок, этот угасающий сигнал звал её, и она его видела даже сквозь стены первого корпуса и кустарники, что росли по периметрам зданий.

— Держись, Джуди! — крикнула она, ускоряя бег, насколько это было возможно.

Босые ноги то и дело угождали в небольшие ямки или запинались о неровные бугорки полянки, но Габриэлла не сбавляла скорости. Ей помогал появившийся маячок-поводырь: маленький, прыгающий шарик света, вычерчивающий линию маршрута, игриво подпрыгивающий на кочках и резво огибающий ямки. Правую сторону тела обдало холодом, внутренности словно поместили в огонь. Габриэлла схватилась за живот, обернулась и увидела яркий круговорот из белых и синих вспышек света.

— Портал? — она нахмурилась, понимая, что уже видела переходы подобного типа и, что самое страшное, видела пришедших оттуда.

Казалось, по ту сторону царит лютая зима и тьма, настолько было холодно и неприятно находиться рядом с этим круговоротом.

«Только не умирай, только не умирай» — повторяла про себя Габриэлла.

Она выбежала из-за угла второго корпуса и увидела, как к Джуди подбегают её коллеги. У одного из докторов в руках была аптечка, а другой в это время подзывал молоденькую медсестру и выкрикивал перечень того, что нужно срочно принести и подготовить.

— Она потеряла слишком много крови! — кричал доктор, осматривая рану. — Пульс слабеет с каждой секундой! Вы, двое, берите за ноги, а ты бегом сюда, — он махнул растерянному санитару, — хватай её под руки и несём аккуратно внутрь.

Габриэлла выдохнула, чувствуя облегчение. Она уже собиралась вернуться в палату, но её взгляд привлекла тёмная фигура направляющегося во второй корпус существа. Это точно был не человек — от людей не идёт чёрный дым и леденящий душу холод.

«А может он не за Джуди», — успокаивала она себя, не понимая, что ей делать дальше.

— Слышите?! Ау! Мистер! Ау! — начала она кричать.

— Хм… Любопытно, — протянуло существо. — Маленькая девочка видит меня? — спросил он, замедлив ход и глядя на Габриэллу чернотой вместо лица.

— За кем вы идёте, мистер? — дрожащим голосом спросила она.

— За Джуди Даулс, а что?

— Не троньте её, пожалуйста, — попросила Габи, вытирая слёзы.

— Не могу, — ответил жнец. — Я должен сопроводить её душу — это моё предназначение.

— Прошу, — всхлипывая, вымолвила Габи.

— Нет! — отрезал жнец и прошёл сквозь стену.

Габриэлла нахмурилась, вытерла слёзы и, стиснув зубы, побежала к разбитому окну. Крошево стекла впивалось в детские ладони, когда она ухватилась за край подоконника и, подтянувшись, взобралась на него. Худоба сыграла ей на руку, и она смогла протиснуться меж изгибающихся металлических прутьев решётки (на второй портал, за столь короткий промежуток времени, попросту не хватило бы сил). Спрыгнув на пол, Габриэлла осмотрелась. В этот самый момент, посланник смерти прошёл сквозь дверь, ведущую в коридор.

— Нет! — выкрикнула Габриэлла. — Не тронь её!

Она резко распахнула дверь, выбежала в коридор, судорожно осмотрелась по сторонам. В свете прыгающего из стороны-в-сторону маячка-поводыря не было видно чёрного существа.

— Куда же ты ушёл, — процедила Габи.

— Повреждено лёгкое! — звучал из-за приоткрытой двери, расположенной прямо напротив, басистый голос доктора.

Не мешкая и не церемонясь, Габриэлла толкнула её ногой и вбежала в процедурный кабинет.

— Ты что здесь делаешь!? — изумился санитар, помогающий в этот момент доктору.

— Попрощаться пришла? — спросил жнец, ехидно щурясь чернотой лица.

— Спасти! — выкрикнула Габриэлла, попутно разбегаясь и падая на пол, чтобы проскользнуть между ног ошарашенного санитара.

Ударившись о ножки кушетки, на которой лежала Джуди, Габриэлла вскочила на ноги и склонилась над ней. Всё это длилось считанные секунды: она приложила ладонь к ране, а затем её же кровью нарисовала смазанную руну Перт на лбу умирающей Джуди. Последний штрих получился особенно смазанным, ведь в этот момент Габриэллу схватили за шиворот и отволокли в сторону.

— Выведите отсюда ребёнка, — потребовал врач.

Послушный санитар схватил девочку за плечи и толчками повёл к двери.

— Уруз-з-з, — просипела Габи, мысленно накладывая на жнеца мощную руну, которую она выводила указательным пальцем правой руки, прижатой к бедру.

Суть данной руны была простой: избавлять от недуга, рассматривая его, как нечто чужеродное. Габи еле заметно улыбнулась, осознавая, что у неё получилось сделать то, чего ранее она не делала — нанести руну, не прикасаясь к поверхности или существу.

В отличие от Габриэллы, идущей сейчас под присмотром санитара в свою палату, никто не видел разъярённого жнеца, из тела которого вырывался поток жизненной энергии. Выгибаясь голубой искрящейся дугой света, он впитывался в тело девушки, помеченной целебной руной.

Родственная душа (встреча с Вильгардом)

Примерно двадцать лет назад

(по меркам мира Габриэллы Дэй)

— Бабуль, посмотри, что я нашла, — Габриэлла протянула пыльную стопку потрёпанных временем томиков.

За лето она успела изучить всё вокруг: огород, посреди которого стоит покосившаяся баня, основную часть дома и огромную ограду, пристроенную к нему, соседские дворы и даже колодец. Сегодня же очередь дошла до самого мрачного и загадочного места — чердака. Почему-то туда тянуло особенно сильно, но запреты старших заставляли откладывать посещение этого места напоследок.

— Габи, внученька, — бабушка взяла её за руку и усадила на лавочку, рядом с собой. — Сколько раз я просила тебя не лазить по чердаку этого дряхлого дома. Там темнотища. Того гляди, доски гнилые проломятся под ногами или, чего хуже, током ударит от старых провисших проводов.

— Я была осторожной, — Габриэлла виновато опустила голову, попутно стирая ладонью пыль с найденных вещей. — А то, что света нет, так это ерунда. Мне он не нужен.

— Свет нужен всем, — тихо проговорила бабушка, имея ввиду вовсе не буквальный смысл этой фразы.

Она грустно улыбнулась, глядя на Габи, поправила её растрёпанные волосы, с насторожённостью покосилась на стопку рукописей, некогда принадлежавших её бабушке. Той, в свою очередь, они достались от её прабабушки и так далее. В роду лишь она — бабушка Габриэллы — и её мать никогда не чувствовали в себе сверхсил и даже намёка на способности, о которых говорилось в данных рукописях.

Габи и бабушка ещё немного посидели, наслаждаясь свежим воздухом и рассуждая о бесконечности вселенной, а затем вернулись в дом.

Габриэлла дождалась позднего вечера и, когда бабушка уснула, достала из шкафчика принесённые с чердака книги. Чувство, что она испытала, открыв первую же из них, девочка не смогла бы передать словами. Мутные, лишённые цвета глаза чётко видели красивые символы, нарисованные и написанные от руки. Как выяснилось позже, это были руны и древние магические узоры. К каждому из них было небольшое пояснение и зарисовки движений: грубо изображённые человеческие фигуры, то с поднятыми к небу руками, то со сложенными особенным образом пальцами, рисующими что-то в воздухе, то сидящие в позе лотоса по центру круга, в коем изображена шестиконечная звезда. Язык, на котором были написаны пояснения к рисункам, казался знакомым, но это было неважно: строки становились понятными и объёмными, словно написанные тонкой линией огня, они светились и парили над страницей. Габриэлле почудилось, что она слышит написанное и с каждой последующей страницей внутри неё пробуждается незнакомое ей озарение. Казалось, невидимые уста предков шепчут ей свою историю, попутно делясь знаниями, коими обладали; знакомые и в то же время чужие руки прапрапрабабушки открывают занавес, позволяя впитать опыт, пробудить древнюю силу и осознать свою настоящую сущность.

Так прошло несколько дней. Днём Габриэлла старалась вести себя как обычно, но стоило только бабушке прилечь подремать, Габриэлла сразу же хватала томик рукописей и начинала изучать его.

Ей стало многое понятно. Например, почему по деревне ходят дурные слухи касательно её бабушки и зачем иногда приходят эти всхлипывающие тётеньки, моля помочь вернуть мужа или закодировать его. Бабушка помогала, чем могла. По части снятия порчи и светлых наставлений она была мастером, но на этом её мастерство, не имеющее с магией ничего общего, заканчивалось. Также Габриэлла уяснила, что главный талант людей, обладающих магическими знаниями — это умение перенаправлять энергетические потоки. Весь мир — мозаика из разнородных элементов, напитанных разной энергией.

Однажды ночью Габриэлле не спалось. Кто бы мог подумать, что событие этой ночи будет ей сниться в кошмарах всю жизнь! Она сидела в кровати, размышляя о прошлом: о мире, где колдуны, маги и волшебницы разгуливали по улицам деревень и городов, плавали на кораблях по бескрайним морям, познавали свои силы и совершенствовали мастерство, любезно обмениваясь друг с другом опытом.

— Ведьма! — донёсся вдруг до её слуха сиплый мужской голос. — Ты и твоя внучка — весь ваш род ведьмовский!

— Оставайся в кровати, Габи, — раздался голос бабушки. — Поорёт пьянь эта никчёмная и уйдёт восвояси.

Закрыв приоткрытую форточку в спальне внучки, бабушка ушла в свою комнату и снова легла спать.

Мужчина держался одной рукой за покосившийся забор перед домом, другой — размахивал керосиновой лампой, продолжая выкрикивать оскорбительные фразы.

— Напиться не могу! Жить не могу в этом грёбаном мире, где бабы шепчутся и решают, что нам мужикам можно, а чего нельзя, — он склонил голову и, обречённо помотав ей, выпалил: — Горите в аду!

Раздался звук бьющегося стекла, на землю посыпались осколки.

Сам оторопев от сделанного, мужчина попятился назад. Это была минутная слабость, необузданная обида, заставившая его размахнуться и швырнуть лампу в дом — так он себя успокаивал. Жёлто-синее пятно пламени тут же вгрызлось в старые сухие брёвна и доски. Нервно мотая головой, мужчина перекрестился и побежал прочь.

Дальше для Габи всё происходило словно в тумане. Пламя ворвалось в дом так быстро, что бабушка не успела отреагировать или выбежать на улицу. Она помчалась в спальню внучки, когда раздался громкий хлопок. Пламя, искры, грохот, жар и наполовину разрушенный дом — это всё, что окружало тогда Габриэллу.

— Бабушка! Ба! — кричала она в никуда, прекрасно понимая, чувствуя, что та ей не ответит. Уже никогда не ответит.

Телом Габриэлла чувствовала, что жар от пламени подступает со всех сторон, окружает её. Она постаралась «выглянуть» из спальни и увидела… да-да, именно увидела очертания соседней комнаты в огне, полупрозрачную фигуру бабушки и идущего с ней рядом мужчину. То, что это был мужчина, Габриэлла заключила, исходя из его роста и своеобразного свободного пальто, развевающегося в клубах дыма и огня.

— Идём, — спокойно произнёс незнакомец, протягивая Габриэлле руку.

Девочка помотала головой, попятилась назад, прижимая к груди томики рукописей.

— Я подожду, — сказал он, задумчиво разглядывая девочку. — Сегодня твоя душа обретёт свободу от земных оков.

Габриэлла снова помотала головой. Мысли путались, словно нерасчёсанные локоны. Ситуация казалась безвыходной, но внезапное озарение в виде светящегося символа с руной по центру вспыхнуло в голове. Габриэлла присела на корточки, несколько раз очертила себя невидимым кругом. Часто дыша, она смотрела на светящиеся линии, что появлялись внутри её головы. К кругу примыкали два полумесяца, изображённые красным.

— Хватит противиться, — тихо произнёс безликий незнакомец. — Совсем скоро пламя начнёт жечь твою плоть и, поверь мне…

— Нет! — крикнула Габриэлла и начала яростно водить пальцем взад-вперёд, оставляя кровавый след в виде полукруга.

Сначала она начертила эту часть символа с одной стороны, затем симметрично — с другой.

Габриэлла подняла глаза, из которых текли слёзы, посмотрела на полупрозрачную бабушку, та одобрительно кивнула ей и улыбнулась.

«Я впервые в жизни увидела, как она выглядит», — промелькнуло в голове Габриэллы.

Окровавленный кончик пальца вывел внутри круга треугольник — символ огня, наисильнейший и завершающий элемент защитного символа. Яркая вспышка залила собой всё вокруг. Она отбросила в стороны пламя, попутно расщепив жнеца и забранную им родственную душу. Габриэлла легла, приняв позу эмбриона, чтобы уместиться в начерченном ей круге и уснула.

На заре

Сейчас

Сначала полумрак, окутавший часть улицы, где не горели фонари, рассеялся светом фар, затем из-за поворота выехала старенькая легковушка жёлтого цвета. Раздался скрип тормозов, и машина остановилась у крыльца дома, напротив которого в данный момент беседовали жнецы. Открылась пассажирская дверь, на улицу вышел высокий мужчина в сером плаще. Кивнув водителю, он оставил щедрые чаевые, достал с заднего сиденья увесистый дипломат и, насвистывая весёлую мелодию, направился ко входу в дом. Задрав голову, он посмотрел на окно, в котором еле заметно виднелся свет от прикроватной лампы или ночника и его лицо расплылось в улыбке.

— Извините, — тихо окликнула его Габриэлла. — Мне нужно поговорить с вами.

Мужчина обернулся, вопросительно глянул на незнакомку, затем, вскинув левую руку, слегка отодвинул указательным пальцем правой руки свободный рукав плаща и глянул на часы.

— Со мной? — протянул он.

— Да.

— Девушка, мне кажется, вы меня с кем-то путаете.

— Семан Акелас, тридцать семь лет, живёте в двухкомнатной квартире, в этом доме, на втором этаже.

— Информацию подобного рода можно легко разузнать, — он усмехнулся.

— Я вижу приближающуюся смерть, — сказала Габриэлла, подойдя к нему чуть ближе.

Её лицо осветил свет фонаря и тогда мужчина понял: девушка незрячая.

— Как вы узнали, что это я? Вы же слепы, — недоумевая, спросил он. — И что за чушь вы несёте про смерть? Я что, умру?

— Не сегодня, — тихо ответила Габриэлла. — Но от ваших рук погибнут двое.

— Мне этот цирк начинает надоедать, — он громко выдохнул, мотнул головой и начал подниматься по ступеням к двери.

— Вы прибыли в город раньше времени, — выкрикнула Габриэлла. — Верно?

— И что? — не оборачиваясь, спросил Семан.

— Она не ждёт вас в этот ранний час. А вы не ожидаете такого гнусного предательства, — ответила Габриэлла.

Семан остановился. Кажется, он начал понимать, о чём идёт речь.

— Войдёте в эту дверь, — Габриэлла кивнула на вход в дом, — и станете убийцей и поджигателем по совместительству.

Она медленно подошла к задумавшемуся Семану и, приложив ладони к его вискам, передала фрагменты из недавнего видения.

***

— Что за непомерная наглость? Да простит нас Матерь-Вселенная, — возмущался Айрик. — Ты с нами, собрат?

Он посмотрел на Вильгарда так, словно от его ответа зависела судьба всего сущего во всех мирах.

— Сегодня душа этой девушки не предназначена нам для сопровождения, — ответил Вильгард. — Не стоит нарушать наши каноны. Последствия могут быть неприятными. И ещё… Мы не убийцы.

— А вот она — убийца! — завопил Айрик. — Ты либо с нами, либо против нас! — отрезал он.

— Я с тобой, Айрик, — робко проговорил Гест. — По вине этой ведьмы многие лишились энергии. Поговаривают, что кто-то застрял в её мире. Так она потом выслеживает таких вот, беспомощных, нас и добивает.

— Чего не знаю, того не знаю, — сказал Вильгард.

— Не видел и поэтому спокойно влачишь свою тёмную понурую судьбу? — съязвил Айрик. — Негоже величайшему из нас пачкать ауру.

— Ещё слово, собрат, и ты пожалеешь, что позвал меня, — просипел Вильгард. — Не собираюсь быть участником самосуда, Гест, — он посмотрел на молодого жнеца.

Тот вжал голову в плечи и молча отступил к Айрику.

— Дело ваше, — выдыхая, проговорил Вильгард, картинно разводя руками.

Айрик и Гест промолчали в ответ. Как ни крути, а у них имелось уважение и чувство самосохранения. Стоило ли вступать в схватку с опытным собратом? Да и цель преследовалась совсем другая. Вильгард кивнул, коснулся кончиками пальцев края шляпы и, повернувшись к собратьям спиной, пошёл прочь.

Шагая по краю крыши, мудрый жнец размышлял о том, что не испытывает явной неприязни к девушке, стоявшей там, внизу, на тротуаре, но и симпатий к ней у него не было. Сложившаяся ситуация, была непонятной и сложной одновременно. Он вспомнил одно из своих любимых правил: отпускай обиды, не копи проблемы, чтобы не заплутать в омуте круговорота надуманных проблем. Вильгард остановился, покосился через плечо на собратьев, с горечью осознавая, что все существа во всех мирах необъятной вселенной индивидуальны и до многих из них донести свои убеждения иной раз просто невозможно. А хотелось бы.

***

Габриэлла стояла рядом с сидевшим на ступенях Семаном. Он мотал головой, пытаясь смириться с услышанным и увиденным, желая успокоиться, а затем трезво решать, что делать дальше.

В этот момент до ушей Габриэллы донёсся рык, затем вой. Притом вой исходил с разных сторон. Эваз, второй степени — руна, что мерцала за её спиной, — вспыхнула жёлтым светом. Само собой, увидеть это могла только Габриэлла и те, на кого сработал магический «щит». Чувствуя посланников смерти, было сложно не ощутить промозглого холода, исходящего от этих прихвостней тьмы. Она посмотрела через плечо. В то же мгновение несколько извивающихся потоков дыма, перемешанных со вспышками потустороннего света, ударили в руну. Щит из Эваза несколько раз моргнул, словно лампочка, которая вот-вот перегорит, но удар выдержал. Вновь раздался вой — уже совсем близко. А потрескивающие потоки дыма нанесли новый удар, только в этот раз в Хагалаз — руну, что защищала девушку спереди.

— Спрячьтесь в подъезде, Семан, — выкрикнула Габриэлла.

— Что?..

— Быстро!

Габриэлла осмотрелась.

«Вой исходил от нескольких существ, значит, нужно быть начеку, — размышляла она, осознавая, что такое с ней происходит впервые. — Неужели жнецы и их шестилапые прихвостни стали нападать на людей?»

Габриэлла попыталась встать, когда моргающий Хагалаз разорвала на части новая порция потоков из чёрного мерцающего дыма. Она упала на колени, начала трясущимися руками чертить круг, ограждающий её от всего, что находится за пределами линии. В этот момент перед ней возникли двое жнецов. Вытянув тонкие шеи, словно стервятники, готовящиеся напасть, они потирали ладони, явно предвкушая приближающийся момент расправы.

— А теперь мы вытрясем из тебя душу, — сказал Айрик, наступая на то место, где она должна была дочертить круг.

— Но не сопроводим, а бросим… пускай мучается тут, — добавил Гест.

Габриэлла тяжело вздохнула, закрыла глаза, обречённо склонила голову.

В этот момент, на обидчиков обрушились два столба света. Казалось, над головами жнецов зажгли два прожектора, но нет — свет шёл прямо с неба, прорывался меж просыпающихся туч. Чересчур ровные и яркие энергетические потоки растворили жнецов за мгновение, не оставив от них и следа.

Габриэлла открыла глаза и увидела знакомый силуэт мужчины: свободное пальто, широкополая шляпа.

— Меня зовут Вильгард, — он протянул ей руку. — Не бойся, поднимайся.

Потеряв почти все силы за столь короткую стычку, Габриэлла не стала противиться помощи и взяла жнеца за руку. Вильгард поднял её на ноги и, внимательно осмотрев, заключил:

— Жить будешь.

— А ты спроси, хочу ли? — вдруг сказала Габриэлла.

— Не мне решать, — жнец пожал плечами.

— Что произошло с этими? — она кивнула в сторону, где недавно стояли его собратья и шестилапый монстр.

— Я уже видел подобное, — жнец посмотрел на зияющие круги на тротуаре — остатки от энергетических столбов. — Думаю, они зря нарушили каноны нашего мира. Одним словом, расправа.

— О как, — Габриэлла усмехнулась. — Не гуманно, но, тьма меня побери, справедливо.

— А то ж, — жнец тяжело вздохнул и спросил: — Мне очень любопытно, чего ты добиваешься? Зачем всегда лезешь на рожон?

— Расскажу, если сначала ответишь на мой вопрос, — Габриэлла прислушалась.

Из приоткрытых окон начали доноситься разговоры и звон посуды, мимо проехала пара машин. Город просыпался.

— Спрашивай, — сказал Вильгард.

— Куда вы уводите души?

Жнец немного поразмыслил, затем ответил:

— К энергетическому потоку, что выходит из мерцающей сферы. Ты не поверишь, но название ему так и не придумали.

— Можешь показать?

— Ты что?! — удивился жнец. — Выжила из ума, смертная?

— Прошу тебя, — она сложила руки, словно собиралась молиться. — Иначе я не прекращу искать лазейки. Тем более… моя душа была предназначена тебе. Это же ты приходил в наш дом тогда… при пожаре?

— Угу, — буркнул жнец.

— Прошу, — шепнула Габриэлла. — Если тебя обвинят в нарушении вашего кодекса, или, как вы их называете, канонов, возьмёшь мою душу и сопроводишь, как должен был тогда. А если всё пройдёт гладко, я обещаю меньше вмешиваться в тёмные делишки твоих собратьев.

— Эм-м… Ладно. Только глянешь и сразу назад. Хорошо? — жнец взял её за руку.

Габриэлла закивала, улыбаясь так, словно исполнилось её самое заветное желание, а может, так и было.

Вильгард поводил рукой в воздухе, вырисовывая то ли овал, то ли неровный круг. Из его тела вырвались струйки дыма и маленькие вспышки, отдалённо напоминающие молнии. Всё это закрутилось в круговорот, образуя в воздухе, примерно в метре над землёй, мерцающий проход к месту, куда посланники смерти сопровождают души.

— Идём, — сказал Вильгард и они, прижавшись друг к другу, шагнули в портал.

— Ты не ответила на мой вопрос, — сказал Вильгард.

Сейчас он, как и Габриэлла, стоял, задрав голову, разглядывая столб света, что выходил из мерцающей сферы. Отсюда было сложно понять, свет уходит вверх или же льётся вниз. Не факт, что душа, войдя в него, направится вверх, так как есть теория, что подобный столб света так же уходит вниз. Вильгард не знал этого наверняка, поэтому ни с кем не обсуждал то, в чем не был уверен.

— Почему я лезу на рожон? — Габриэлла поморщилась, раздумывая над вопросом.

Она поправила взъерошенные волосы, улыбнулась тому, что в этом мире её глаза видят много чего: серую дымку далеко вверху, над головой; появляющихся рядом жнецов, что приводят души и указывают им на мерцающую сферу; их растерянность, когда они замечают её; Вильгарда, что терпеливо ждал ответа, озираясь по сторонам и испытывая неловкость за то, что стоит со смертной девушкой в столь священном для жнецов месте.

— Ответ прост, — сказала Габриэлла. — Я ненавижу смерть. Она отняла у меня всех, кто мне был дорог, она заставляет многого бояться. Она не позволяет строить планы на далёкое будущее — ведь лет через пятьдесят… ну, пусть сто — в лучшем случае… меня не станет. Пуф-ф… — она картинно развела руками, а затем начала ими махать, как будто это крылья.

— Насмотрелась? — спросил Вильгард, намекая, что пора уходить.

Габриэлла помотала головой, затем спросила:

— Что там, наверху? Куда идёт этот свет?

— Не знаю.

— И не любопытно разве?

— Любопытно, конечно, — Вильгард пожал плечами. — Но никто не знает ответа на этот вопрос. А те, кто в курсе… — он задрал голову и посмотрел на ползущую по небу дымку, — находятся где-то там.

— Так долго ждала этого момента, а загадка так и осталась загадкой, — Габриэлла нахмурилась.

— Идём уже, — Вильгард взял её за руку.

— Нет, — тихо ответила Габриэлла. — Считай, что ты сопроводил меня. Спасибо.

Вильгард даже не успел сообразить, что происходит. Не предугадал действий рискованной девушки.

Габриэлла вырвала руку из пальцев жнеца и, быстро пятясь назад, помахала ему и улыбнулась. Мерцающая сфера приняла её тело и душу без каких-либо нареканий, растворила в себе и направила вверх по светящемуся туннелю.

Вильгард задрал голову, наблюдая за поднимающимся вверх мерцанием. На миг ему привиделось, что оно сложилось в очертание той маленькой девочки, что он видел тогда, в горящем доме, только в этот раз она не боялась его и не плакала, а улыбалась. Внутри столба света энергия Габриэллы выглядела куда ярче остальных частиц. Ухватившись кончиками пальцев за край шляпы, жнец кивнул в знак почтения и уважения к сильной, отчаянной бунтарке, решившейся пойти дальше, чем могут позволить себе обычные смертные и мрачные собиратели душ.

КОНЕЦ