Разбросанные дары

Артём Посохин, 2021

Одиннадцать историй. Одиннадцать необычных приключений. Разбросанные дары в виде явлений и магических артефактов находят своих обладателей, а испытания заставляют героев искать тропы, которыми им придётся пройти, принимая судьбоносные решения и рискуя жизнью. Перелистните страницу, приключения начинаются!

Небесная граница

Хлопнув дверью, как можно громче, я вышел во двор, втянул полной грудью тёплого летнего воздуха, медленно выдохнул.

— Справлюсь как-нибудь сам! Без вас! — выкрикнул я и тут же замолчал, поймав на себе осуждающий взгляд старушки, что сидела на лавочке у подъезда и гладила кота. — Извините, — сказал я.

Старушка не ответила, а лишь смерила меня недоверчивым взглядом.

Ну и ладно.

Нужно было срочно привести в порядок свои изрядно потрёпанные нервы и настроение, а потом неплохо бы и пообедать. Вспомнилась фраза из недавно прослушанных аудиокурсов по самоконтролю: «Наши эмоции — мощная сила. Если их не контролировать, они станут самореализующимся пророчеством».

Я с презрением глянул через плечо на табличку, что висела над входом в здание: «Издательство ЭКСОМ». В данный момент в моей душе бушевала двойная обида. Во-первых, работнички этой конторы отказались печатать мой новый роман — между прочим, это была моя пятая попытка. Безумно раздражали их бесконечные упоминания имен других, более успешных, писателей, тексты которых, по их мнению, гораздо красноречивее, а литературные приёмы — изысканнее, чем мои. Больше этого бесила только их якобы искренняя вера в то, что у меня ещё всё впереди. Во-вторых, в этот раз я попал к литературному агенту и по совместительству моей бывшей девушке — Дине Гилл. Стоит признать, что корпоративный стиль ей к лицу, а если быть откровенным — к телу. Высокая, стройная, с длинными волнистыми волосами тёмно-русого цвета, с большими измученными чтением глазами, в которых всегда горел огонёк любопытства. Миловидное лицо, украшенное слегка вздёрнутым носом и маленькими губами. Проще говоря, пиранья, прикормленная главным редактором… коварная, мстительная, узкомыслящая… И точка!

Выходя с п-образного двора, где находилось издательство, я почему-то замедлил шаг. В голове появилась весьма странная картинка: светящийся столб света, прорывающийся сквозь огромные облака, стремится вниз, растёт, чтобы достигнуть земли. Его огибает, словно плющ натянутую верёвку, узкая лестница с золотистыми коваными перилами. Любопытно, к чему бы это?

Вернувшись к размышлениям над новыми идеями для будущего романа, я даже не заметил, как дошёл до перекрёстка, где стояла родная трёхэтажка. Ну что ж, welcome! Первый подъезд, мансардный этаж. Именно там, за самой пыльной дверью, находится однокомнатная обитель холостяка.

— Свежая газета! Недорого!

Я вздрогнул от этих выкриков, обернулся. Низкорослый мальчуган в фуражке набекрень и великоватых штанах, в которые была заправлена широкая серая рубаха, махал газетой, призывая прохожих купить её.

— Донаван, — протянул я, подходя к нему. — Привет, юный предприниматель!

Так я его называл по той причине, что он брал бесплатные газеты напрямую из типографии и продавал их здесь. Наверняка, печатник в доле с Донаваном, иначе как бы мальчуган мог забирать целые стопки свежих газет в одни руки.

— Добрый день, Феликс, — он хитро усмехнулся, поправил фуражку.

— Какие новости? — я кивнул на стопку газет, лежавшую перед ним на небольшой квадратной фанерке.

— Купи и прочти, — Донаван снова усмехнулся.

— Хорошо, — я достал деньги и протянул наглецу. — Сдачи не нужно, — сказал я, вытаскивая из стопки одну газету.

— Спасибо, добрый человек! — оживился парень.

— Спасибо — это много, — я наигранно улыбнулся. — Мне нужно кое-что другое взамен.

Донаван нахмурился, неуверенно пожал плечами.

— Вы, дети улиц, знаете куда больше, — продолжил я. — Есть любопытные события, а? Слухи? То, чего нам не рассказали здесь, — я помахал рукой, в которой держал свёрнутую в трубку газету.

Озираясь по сторонам, мальчуган похлопал по звенящему монетами карману. Вот вымогатель. Но интересная информация мне была нужна, как вода рыбе, выброшенной на берег, — хотелось написать статью в одну из новостных колонок местной газеты. Хоть где-то засветиться и получить одобрение. Да что уж там… И прибыль тоже была нужна. Я достал очередную купюру и протянул ему. Парень молниеносно выхватил её из моей руки и так же молниеносно засунул в карман, затем приблизился ко мне и начал шёпотом говорить:

— Несколько палат местной психиатрической больницы сегодня ночью заняли весьма серьёзные люди — шишки нашего городка, — он выдержал паузу, ожидая, пока идущий мимо мужчина скроется за углом дома. — Говорят, все они видели одно и то же: призрака, требующего от них раскаяться в содеянных грехах…

— Мне факты нужны, а не страшилки, — я демонстративно закатил глаза, потряс головой.

— Это правда! — возмутился Донаван. — Вся полиция стоит на ушах. Не веришь, позвони знакомым из больницы или участка.

— Давай так, — я натянуто улыбнулся, взял мальчугана за плечо. — Поверю тебе на слово, но, если ты обманул… — угрожать не хотелось, да и не стал бы я ничего делать, окажись его информация ложью.

Парень нахмурился, понимая ход моих мыслей, согласно кивнул — стало быть, он действительно верил в то, что говорил мне сейчас.

Воодушевлённый полученной информацией, я зашёл домой, скинул обувь и, вытанцовывая под воображаемую музыку, прошёл к телефону. Немного покопавшись в записной книжке, принялся звонить бывшей однокласснице, Марте Скамьен. Она как раз являлась сотрудником единственного в Ноурене полицейского участка. Поговорив с ней пару минут, я понял, что по телефону Марта мне ничего не расскажет, как, впрочем, и при встрече. Кодекс чести полицейского, будь он неладен. Но её тон и недвусмысленные намёки подтвердили слова Донована.

Биного! Сенсации быть.

Я сел печатать статью, но приступил не сразу. В голове снова возникла эта странная винтовая лестница, которая, словно карусель, вращалась вокруг столба света, росла вместе с ним, стремясь вниз. Позолоченные перила блестели на фоне безоблачного неба. Они словно вбирали в себя лучи полуденного солнца, напитывались им и светились. В этот раз все детали были видны более чётко и…

Я нахмурился от увиденной нелепицы, но глаза открыл не сразу, а ещё немного прокрутил представившуюся мне картину в воображении.

«Хватит витать в облаках», — подумал, наконец, я, стараясь высвободиться из плена навязчивых видений.

Налил кружку горячего чая и сел за печатную машинку.

После полутора часов клацанья по кнопкам статья была готова. На мой взгляд, получилось очень даже неплохо и, что самое важное, эксклюзивно.

Насвистывая мелодию, с утра засевшую в голове, словно заноза, я набрал номер телефона главного редактора газеты «Актуальный взгляд» — между прочим, самой читаемой газеты в Нурене и его окрестностях.

— Добрый день, — я старался говорить спокойно и в меру деловито. — Хотел бы предложить материал для завтрашнего выпуска. Да. Всё верно. Феликс Разумов. Вы угадали.

«Надо же, я узнаваемая личность!» — я улыбнулся и продолжил:

— О чём? Хм… О тайном, о том, что вы сделаете для всех доступным и сенсационным. Ладно, ладно, понял. Перехожу к сути. Сегодня ночью люди, занимающие важные посты, попали в психиатрическую больницу… Как? Кто? — возмутился я, узнав, что статья на эту тему уже готова и согласована с главным редактором газеты. Стивен Кивз! Опять он? — не выдержал я. — Но… Откуда он узнал?

В ответ на эти вопросы, раздались короткие гудки, которые противно пищали в ухо и, к сожалению, ответа дать не могли.

Ненавижу этого зазнавшегося старого писаку. Именно с ним сегодня утром сравнивали мой стиль письма — мол, гляньте на талантливого человека, на литературность его текстов и масштабы задумок. Тьфу, блин. Стивен Кивз — тёмная лошадка. Мы пересекались с ним пару раз на творческих мероприятиях, но что-то меня в нём смущало, отталкивало, словно я видел монстра, прятавшегося под человеческой оболочкой.

Пошарив в шкафу, я нашёл бутылку с недопитым виски и, усевшись на кровать, принялся пить прямо из горла. Повод? Решил отметить финал этого муторного и далеко не лучшего в моей жизни дня. Я даже не заметил, как усталость и хмель взяли надо мной верх и сила притяжения заставила тело принять горизонтальное положение.

Ступеньки появляются прямо в воздухе, к ним тянутся извилистые узоры, идущие от виляющих над ними перил. Отчётливо слышны звуки приближающихся шагов. Я молча смотрю и жду, кто же появится сейчас передо мной. Глаза почему-то опущены и поднять их не получается, поэтому вижу лишь небольшие ножки в странных остроносых башмаках. Судя по тому, как они семенят по ступенькам, понятно, что этот кто-то очень торопится. Картинка отдаляется, я словно взлетаю вверх. Присматриваюсь. Ступеньки, вращающиеся вокруг столба света, упираются в поверхность крыши одного из многочисленных домов. Я осматриваюсь и понимаю: это мой родной городок — Ноурен.

— Секу-ундочку, — тяну я, понимая, что крыша, в которую упёрся столб света, принадлежит моему дому.

Сутулая фигурка в остроносых башмаках быстро преодолевает последний виток лестницы и спрыгивает на пологую поверхность, выстланную старой черепицей.

Сон прервал звук, идущий откуда-то сверху.

— Что за чертовщина, — прошептал я, глядя в потолок.

Провёл ладонью по лицу, прогоняя остатки сна, прислушался. С чердака доносился еле слышный топот, казалось, что прямо над головой кто-то бегает. «Быть может, это крупный кот, а может, залетевшая в окошко птица», — подумал я и перевернулся на бок.

До ушей донёсся скрип открывающейся двери, затем негромкий шорох возле входа в комнату. Я резко поднялся и, усевшись на край кровати, принялся всматриваться в темноту небольшого коридора. Туда не дотягивался тусклый свет луны, что подсматривала в окно меж неплотно задёрнутых штор. Глаза медленно привыкали к полумраку, сердце бешено колотилось.

— Кто здесь? — спросил я.

Низкорослая тень метнулась в дальний угол комнаты, снова послышался шорох.

— У меня есть оружие, — сказал я, хватаясь за горлышко пустой бутылки, что стояла у кровати.

— Эм-м, — донеслось мычание. — Я… я… без злых намерений, — произнёс тонкий голос.

Воображение начало подкидывать фрагменты локаций и персонажей из мрачных, страшных книг. Из темноты показался белый развевающийся подол ночной рубашки, затем покачивающаяся бледная, испещрённая серыми пятнами, рука. Мой взгляд пробежался от кончиков трясущихся серых пальцев с безобразными ногтями до плеча, на котором лежали длинные локоны чёрного цвета.

Я онемел от страха.

— Серьёзно? — раздался раздосадованный голос из темноты. — Таким ты меня хочешь увидеть?

Я растерянно проморгался, громко сглотнул. Серая кожа и белая ночная рубашка превратились в бежевую бархатистую ткань и из темноты показалась сначала нога, а потом часть туловища и головы огромного плюшевого медведя.

— Феликс, прекращай уже, — обиженно забасил медведь. — Даю подсказку: подумай обо мне, как о товарище в людском обличии.

Я тряхнул головой, удивляясь привидевшейся глупости и закрыл глаза в тот момент, когда медведь разглядывал свои беспалые неуклюжие лапы.

— Что за бред? — прошептал я. — Так, Феликс, просыпайся. Просыпайся! — приказал я себе.

— Ты не спишь, — раздался незнакомый мужской голос.

В комнате зажегся свет. Притом включилось всё одновременно: люстра, прикроватный торшер и настольная лампа.

Я приоткрыл глаза и, щурясь, посмотрел на стоявшего передо мной парня. Он был высоким, худощавым и слегка сутулым. Взлохмаченные светло-русые волосы придавали ему вид слегка богемный. Яркие голубые глаза, казалось, светились на типичном, ничем не приметном лице европейского типа. Одет незнакомец был в лёгкую длинную толстовку с большим капюшоном и узкие чёрные галифе, на ногах — классические кеды.

— Другое дело, приятель, — произнёс незнакомец. — Буду парнем из каталога одежды, что ты листал вчера в магазине. Моё имя — Хугу, — он протянул руку.

Я с недоверием посмотрел на вполне человеческую ладонь, на доброжелательное выражение лица.

— Феликс.

— Это мне известно, — он уселся рядом со мной, покосился на пустую бутылку, — Пам-пам-парам, — пропел парень и неодобрительно помотал головой. — Значится, так. Времени мало, поэтому буду краток. Слушай внимательно. Над твоим городом нависла опасность и без тебя мне с ней не справиться.

***

— Нет, ты не сходишь с ума, — сказал Хугу, — выбрось эти мысли из головы.

Я ущипнул себя изо всех сил, а затем резким движением вцепился в руку незнакомца.

— Ты чего? — он отдёрнул руку и отодвинулся от меня. — Больно же, — обиженно добавил парень.

Не проронив ни слова, встаю и начинаю ходить взад-вперёд по комнате, массируя виски и делая дыхательное упражнение. Наверняка, со стороны я выгляжу как загнанный в клетку зверь, которого вот-вот поведут на убой.

— Никто никуда тебя не загонял и есть не собирается, — заверил меня парень.

Выходит, он слышит мои мысли.

— В точку, приятель, — назвавшийся Хугу дружелюбно улыбнулся, затем добавил: — Заранее извиняюсь за это и за то, что напугал. Прости. Хотел днём прийти, но, увы… Тому есть причина и она очень длинная, извилистая… Просто жуть, — он начал изображать идущие ноги, двигая указательным и средним пальцами руки. — Мог бы и лифт для меня нафантазировать. А то лестница неудобная до жути и узкая.

Я перестал наматывать круги по комнате, остановился, анализируя услышанное. Выходит, эта прилипчивая картинка, появляющаяся с самого утра, была из-за него.

— Снова в точку! — сказал Хугу. — Только не «из-за», а «для».

Я скрестил руки на груди, пристально посмотрел на парня, а затем спросил:

— Что ты такое?

— Я всё же кто, а не что. Душа, как никак, есть, — он похлопал себя по груди.

— Зачем пришёл?

— За помощью, сказал же.

— Ах, за помощью, — протянул я. — И мне не помешает помощь, — я схватил трубку телефона.

Парень встал и, сделав несколько быстрых шагов, подошёл ко мне, забрал у меня из руки телефонную трубку и положил её на место.

— Давай по порядку, — он жестом предложил мне присесть на стул, что стоял у письменного стола.

Я покорно сел. Поразмышляв немного, я предположил, что, скорее всего, люди, попавшие прошлой ночью в психиатрическую больницу, столкнулись с подобным…

— Слушай внимательно — дважды повторять не стану, — строго произнёс парень.

Я глянул на него исподлобья, затем еле заметно кивнул.

— Суть такова, Феликс, что я являюсь сотрудником небесной канцелярии, отдел ЛОМИФ. Если говорить просто, то я контролёр мыслей и фантазий, а если дословно, то Ловец Опасных Мыслей И Фантазий. Понимаешь? Не все они должны достичь ушей Матери-Вселенной. Для этого-то мы и нужны — ЛОМИФы.

Он выдержал паузу, затем слегка склонил голову и вопросительно приподнял брови. Я кивнул, давая понять, что слушаю и Хугу продолжил:

— Важна не сама негативная мысль или фантазия, а то, насколько детально она продумана, визуализирована, взращена внутри человеческой головы, какова в ней концентрация зла и мрака. Мы собираем их там, наверху, — он негромко хлопнул в ладоши. — Аккуратно по-ме-ща-а-ем в специальные сосуды из небесного стекла, прячем в хранилище и держим там до тех пор, пока то, что внутри, не угаснет навсегда.

Дар речи начал возвращаться ко мне, и я спросил:

— Чем тебе могу помочь лично я?

— Один из жителей этого города — Стивен Кивз — сфантазировал нечто запрещённое: визуализировал наше хранилище с точностью до девяноста пяти процентов. Он знает о наполненных негативом сосудах и может мысленно получать к ним доступ в любое время, чтобы вытягивать, черпать и впитывать их содержимое.

— Ненавижу его, — процедил я.

«Не одно, так другое. И опять по вине этого мерзкого старикашки».

— По большей части, твои мысли светлы, как и фантазии, — сказал Хугу. — А ещё они безграничны и, поистине, сильны. Это я про твоё воображение, а не про писанину.

— Ну, спасибо, — буркнул я, потирая глаза. — Умеешь подбодрить.

— Стараюсь быть честным.

— А чего ты сам не поговоришь с этим хрычом Кивзом?

— Ты пойми, моя способность — контролировать фантазии, а не воплощать их в жизнь. Да и не могу я войти в его дом. Он домыслил невидимые барьеры — охрану от подобных мне, от духов и от прочей нечисти. А сегодня этот человек допишет свою новую книгу: «На гребне фантазии». Там он расскажет о том, как мыслить иначе. Расскажет, что есть небесный барьер и прочие запретные вещи. Через коллективный разум Стивен Кивз превратит наши небесные каноны в прах. Ты только представь… — он закусил губу, выдержал паузу. — Допустим, Матерь-Вселенная будет слышать каждую фразу, каждую мысль. Например: «Гори в аду, грёбаный мир». Подумай, что она в итоге сделает.

Я постарался представить. Земля вспыхивает, словно спичечная головка, хор воплей живущих здесь заполняет собой всё вокруг и резко обрывается, неприятный запах гари… а затем пепел и сажа разлетаются по бескрайним просторам вселенной. Жутковато, если как следует поразмышлять.

— Остановись. Жутко же, — Хугу поёжился. — Именно потому таких вот идейных, как ты и Кивз, курируют отдельные сотрудники ЛОМИФ. Как ты уже догадался, я твой куратор, а вот куратор Стивена бесследно пропал, и из-за этого справиться с миссией ещё сложнее. Поможешь, а? — он принял грустный вид и сложил ладони.

— Помогу, — коротко ответил я, наскоро укладывая в голове полученную информацию и до сих пор не до конца веря в происходящее.

Мы вышли на улицу, осмотрелись по сторонам — город спал. В ночном небе виднелись вспышки молний, чёрные тучи, слегка подсвеченные луной, собирались в огромный водоворот, опасно нависающий над Нуреном. Из некоторых фонарей вместо света вырывались фонтанчики искр, заунывно завывал ветер, шелестя листвой на деревьях и разбрасывая капли зябкой мороси.

Поправляя взъерошенные волосы, я спросил:

— Что грозит городу, если мы не остановим этого сумасшедшего?

— Кивз не просто изменит законы физики вашего городка и мировоззрение многих людей. Он впустит в человеческий мир существ, пожирающих заражённую или деформированную реальность. И это в лучшем случае.

— А в худшем? — уточнил я.

— Матерь-Вселенная сочтёт вас неугодными, а заодно и нас. Сотрёт в момент, не дав возможности всё расставить по местам. Характер, знаешь ли, и принципы. Но это я так, по слухам. Лично с нею не знаком, — он пожал плечами.

— По-ня-тно, — я посмотрел на часы. — Утром его книгу должны передать в печать, насколько мне известно.

— Этого нельзя допустить, — испуганно проговорил Хугу. — Фантазии людей усилят задуманное им и тогда…

— Я понял — не дурак. Есть идея.

Хугу улыбнулся, глядя на меня, как на спасителя, а не сонного писаку-неудачника.

— Правда, придётся разбудить одну девушку, — я улыбнулся, представляя сонное лицо Дины.

***

— Хорошо сформулированная мысль — это одно, а вот отлично визуализированная, да ещё и коллективным разумом — другое, — Хугу поджал губы, закрыл глаза и несколько раз кивнул, соглашаясь со своим же высказыванием.

— И вот это вы мне пришли рассказать в час ночи? — недоумевала Дина.

Мы молча стояли и смотрели на неё, давая немного времени переварить полученную информацию. Со стороны мы наверняка напоминали провинившихся школьников-переростков. Дина прошлась по кухне, налила в стакан воды, сделала глоток. Я не мог не подметить, что даже будучи сонной, в мятой пижаме, без макияжа и с растрёпанными волосами она выглядела великолепно. Отмахиваясь от неприличных мыслишек, я вступил в разговор:

— Ты пойми, если этот парень говорит правду, — я покосился на Хугу, — нам грозит серьёзная опасность.

— Да-да, — подтвердил Хугу.

Я махнул рукой, давая ему понять, что сейчас лучше не вмешиваться в разговор.

— Выходит, ты, — она окинула меня пренебрежительным взглядом, — и Стивен Кивз можете сделать свои мысли и фантазии материальными?

— Ну… да, — я пытался подобрать более понятные слова.

— Докажите мне, — требовательно произнесла она.

Я растерянно посмотрел на Хугу.

— Пофантазируй, — прошептал он. — Придумай что-нибудь эдакое… безобидное, а я не буду препятствовать.

Мне стало неловко, ведь он наверняка видел мои фантазии касательно Дины… Кстати, интересно, этот небесный труженик совершеннолетний? Я скорчил растерянную гримасу. Хугу пожал плечами и картинно развёл руками. А я закрыл глаза, начал копошиться в мыслях, притом только в тех, где Дина в одежде.

Сначала ничего не происходило, но затем…

С моих ног исчезла обувь. Я почувствовал тёплый песок, запах солёного моря, услышал крики чаек над головой.

Я открыл глаза в тот момент, когда Хугу тихонько хихикнул, а в моей руке появился бокал мартини.

Я увидел растерянность Дины. Из одежды на ней — лишь набедренная повязка со свисающими с неё сухими пальмовыми листьями, на шее — венок из свежих тропических цветов, в руке — точно такой же бокал с мартини и двумя маслинами на шпажке, точь-в-точь, как я это видел в своей голове. Прикрывая грудь свободной рукой, Дина хотела было возмутиться, но видимо потеряла дар речи. Она вздрогнула, когда над её головой, громко крича, пролетела очередная чайка.

— Достаточно, — Хугу достал из кармана стеклянный шар и положил его на ладонь вытянутой руки.

Мираж, развернувшийся в квартире Дины, впитался в него за считанные секунды, не оставив от себя и следа.

Ошарашенная девушка плюхнулась на стул. Её широко раскрытые глаза уставились в никуда.

— Ага, понял, — я взял стакан с водой и протянул ей.

— Дайте мне пять минут. Нужно подумать, — сказала она лишенным выражения голосом, растерянно осматривая кухню и отряхивая подошвы, словно они были в песке.

— Только, чур, не щипаться, — сказал Хугу, отступая к входной двери. — Это не сон.

Повисла затяжная пауза.

Мы снова замялись на месте, ждали терпеливо.

— Какой план действий? — не выдержал я. — Чем-то можешь помочь?

— Позвоню главному редактору и попытаюсь отговорить от издания этой книги. Но это утром, а сейчас… — она виновато улыбнулась. — Больше я ничего сделать не могу, — её голос немного дрожал, но она молодец — достойно держалась.

— Спасибо, Дина, — сказал я. — Большое спасибо.

Девушка кивнула.

— До утра ждать не стоит, — тихо произнёс Хугу.

— Знаю, — ответил я.

***

До дома Кивза мы добрались быстро — спасибо Хугу. На свой страх и риск он разрешил мне сфантазировать портал. Правда, просил обойтись без лишних элементов и яркой мишуры, способной привлечь внимание случайных очевидцев.

— Просто мысленно перемести нас из точки «А» в точку «Б», — сказал он.

Но мне так не хотелось. Не хотелось упускать возможность ощутить себя полноценным магом.

Вращающиеся всполохи света в глаза, неуверенный шаг, темнота и…

— Очуметь, — я проверяю, на месте ли все части тела после такого быстрого и яркого перемещения.

— Очень даже неплохо, — заключает Хугу.

Мы оборачиваемся на доносящиеся из дома выкрики и как можно скорее прячемся за кустами, растущими вдоль забора. Смотрим. Одиноко стоящий дом смотрит на нас в ответ своими тёмными окнами без штор. Выглядит двухэтажное здание довольно жутковато: серая, потрескавшаяся от времени краска на стенах; слегка покосившаяся крыша, усыпанная жухлой листвой; сухие деревья у деревянного крыльца.

Входная дверь открывается и на улицу выходит Стивен Кивз — низкорослый старик крепкого телосложения. Он размахивает тростью, корча недовольную гримасу на широком, угловатом лице.

— Я им покажу! — зло выкрикивает он.

Над его головой вспыхивают яркие разряды молний, ветер усиливается, лампочки сразу в нескольких фонарях в конце улицы со звоном лопаются, не выдерживая возмущения старого писателя.

— Звонят посреди ночи и говорят, что не будут печатать тираж. Пусть скажут это, глядя мне в глаза, — он громко топает, спускаясь по скрипучим ступенькам крыльца и направляется к калитке.

«Ага. Выходит, Дина дозвонилась до главного редактора, — соображаю я. — Молодец, не стала дожидаться утра. Или, быть может, набралась смелости и поговорила лично с опасным клиентом».

Калитка звонко ударяется о деревянный забор, и Стивен Кивз выходит на тротуар. Он закрывает глаза, его губы беззвучно шевелятся, и через миг перед ним появляется тройка черных лошадей с каретой и кучером. Их призрачные силуэты смазаны по контуру — видимо, на продумывание деталей у Кивза попросту не оказалось времени.

Возница дёргает поводья и тройка вороных, карета и сидящий внутри неё пассажир — растворяются в воздухе.

Я киваю Хугу и мы, словно два неумелых злоумышленника, вбегаем в калитку. Вернее, вбегаю я, а Хугу остаётся стоять на тротуаре.

— Ты чего отстаёшь? — спрашиваю шёпотом, попутно озираясь по сторонам.

— Тут защита от таких, как я, — отвечает он, проводя ладонью по воздуху.

От его касаний в стороны расходятся светящиеся волны лимонного цвета и мне удаётся увидеть часть куполообразного барьера. Сверля взглядом преграду, я мысленно разрываю её в том месте, где расположена калитка и Хугу спокойно входит. Мы быстро преодолеваем небольшой двор с пожелтевшим газоном, взбираемся на крыльцо. Осматриваюсь, дёргаю ручку входной двери. Открыто. Отлично! Входим.

— Ого! — только и смог вымолвить я, разглядывая яркую и, что самое важное, огромную гостиную.

Во-первых, помещение как минимум в три раза больше, чем выглядит снаружи весь дом. Во-вторых, изящному интерьеру и элементам декора мог бы позавидовать даже самый богатый человек: стены, обитые бархатной тканью бордового цвета с вышитыми серебром узорами, гобелены, камин, стеклянные колбы с рыцарскими доспехами внутри, картины в позолоченных рамах.

Я топаю ногами, разглядывая брызги грязи и следы на красивом ковре, явно подобранном в тон цвета стен.

— Идём на второй этаж, — говорю я шёпотом и киваю на изгибающуюся лестницу. — Думаю, что нам нужно найти его кабинет, а там и рукописи.

Но Хугу стоит сам не свой.

— Ты в порядке? — спрашиваю я.

— Нет, — неуверенно отвечает Хугу, глядя куда-то в сторону. — Я чувствую… — принюхиваясь, словно охотничий пёс, он идёт к огромным распашным дверям, располагающимся слева от входа.

Я молча направляюсь за ним.

Двери оказываются запертыми, поэтому я мастерю для нас невидимый проход, и мы входим в огромный кабинет.

— С ума сойти, — я окидываю взглядом ещё более просторное помещение.

Без сомнения, это кабинет Кивза. В центре его находится большой стол из красного дерева, на котором стоит раскрытый ноутбук с принтером и печатной машинкой. Почти весь периметр помещения занят огромными стеллажами с книгами, только в стене, справа от входа, располагаются два узких арочных окна. Я подхожу к одному из них и, щурясь от яркого солнца, смотрю сквозь идеально начищенные стёкла. Снаружи видны горы с усыпанными снегом вершинами, блеск льда и падающие с безоблачного неба снежинки. Я подхожу ко второму окну, заглядываю в него и замираю от любопытства и удивления. За ним виден забор, небольшой двор, засеянный зелёным газоном, цветущие яблони и клумбы у крыльца. Маленький мальчик, сидящий за столом с родителями, ест мороженое из хрустальной вазы и улыбается, когда его целует мать и треплет по макушке отец.

— Феликс! — кричит Хугу. — Скорей сюда.

Я отвлекаюсь от завораживающей картины, подбегаю к нему и… вижу клетку из толстого калёного прута высотою с метр от пола и не больше полуметра в диаметре. Внутри сидит существо: приплюснутая голова с большим, несоразмерно длинным носом и большими остроконечными ушами, словно зачёсанными назад вместе с редкими длинными волосами. Глаза у существа умоляющие, очень похожие на человеческие, лохматые ноги и руки выглядывают из-под грязной бежевой жилетки и коротковатых штанов.

— Кто это? — я перевожу взгляд на Хугу.

Тот мнётся, но отвечает:

— Так выглядим мы.

Я концентрирую внимание на прутьях, рассекаю воздух взмахом руки, а вместе с ним и их. Безвольное, лохматое тельце выпадает наружу — в руки успевшего вовремя присесть и подставить ладони Хугу.

— Илес, брат мой, — Хугу осматривает освобождённого.

— Он направился в типографию. Я знаю, вижу… — с трудом произносит Илес. — Прутья клетки сдерживали меня, истощали, но вы освободили… — он переводит взгляд на меня: — Спасибо!

— Значит, Кивз направился посреди ночи не к главному редактору и не к Дине, — начинаю я рассуждать вслух.

— Кивз решил самостоятельно запустить печать, — договаривает за меня Илес.

— Зачем ему это? — недоумеваю я.

— Чтобы книги, подобно вирусу, разошлись по городу, а затем и по миру.

— Он может сфантазировать сотни, тысячи книг и ему не нужна для этого типография или издательство.

— Созданное людьми самостоятельно — не под нашим контролем. Никто не развеет напечатанные книги, словно это мираж, ведь они будут настоящими, а вмешаться в реальность куда сложнее, чем в вымысел, — поясняет Хугу.

— Идёмте, — Илес встаёт, одёргивает истрёпанную жилетку, а затем принимает образ невысокого полноватого мужчины с бородкой.

Теперь он выглядит куда опрятней: бежевые брюки, белая рубашка, поверх которой надета серая жилетка с виндзорской клеткой, начищенные до блеска ботинки.

Взмахом руки и силой мысли я вновь открываю портал. Кажется, это становится привычным способом перемещения.

Мы входим в светящийся контур овала, парящего над полом.

***

Как я и планировал, выход из портала привёл нас на задний двор типографии. Со стороны это одноэтажное строение больше напоминало ангар, только было оно с плоской крышей и имело пару больших окон в торцах.

Пригнувшись, мы подошли к углу здания, выглянули. В этот самый момент подъехала карета с Кивзом. Он вышел на улицу с недовольным выражением лица, махнул рукой, подзывая кого-то. К нему тут же подбежал человек в военной форме старинного фасона. Такие не носили со времён дедов, а то и прадедов, если мне не изменяет память.

— Как вы и приказали, здание взято под охрану, сотрудники типографии и главный редактор с литературным агентом доставлены, — он кивнул на здание. — Они внутри.

Возмущённый, а еще больше взволнованный услышанным, я прокрался к одному из окон и аккуратно заглянул в него. За печатными станками, расположенными по центру просторного зала, у дальней стены, вдоль которой стояли огромные рулоны бумаги, я увидел знакомые лица. Дина и Грег Сворч — её начальник. Они сидели на стульях, а руки их были связаны. За их спинами стоял еще один человек в такой же форме и с пистолетом в руке. По-видимому, Стивен вообразил себя командиром и домыслил себе целый взвод бравых бойцов прошлого столетия. Приплыли! Маразм и старость — два соратника в нездоровых деяниях. Привлекать полицию не хотелось. К чему лишние жертвы в противостоянии человеку, способному нафантазировать всадников апокалипсиса или… В голове появилась картинка. Я увидел, как щупальца гигантского осьминога вылезают из трещин вздымающегося асфальта, словно внизу не земля, а вода… Так, стоп, а то нечаянно накликаю ещё и монстра к этой и без того сложной ситуации. Я растерянно посмотрел на Хугу и Илеса.

— Возвращайся на свой пост, — обратился я к Илесу, кивая на небо. — Постарайся сдержать самые негативные мысли Кивза.

Илес неуверенно посмотрел на собрата и вроде собирался было кивнуть, но потом всё-таки помотал головой.

— Я знаю его мечты, слабости и помню самые яркие мысли из детства, из тех времён, когда он только обрёл дар — бескрайнюю фантазию.

— Он нужен нам здесь, — прошептал Хугу.

— Хорошо, — согласился я и начал рассуждать: — Если смешать иллюзорную картинку воспоминаний и реальность, то мы получим деформированное отражение этой самой реальности. Так? —

— В принципе, да, — подтвердил Хугу.

Илес кивнул.

— Есть одна идея. Правда, рисковая и основанная на догадке, — я закрыл ладонью глаза, присел на корточки, пытаясь собраться с мыслями. — То окно в его кабинете… Ведь неспроста за ним, эти горы и берег океана. Не-ет. Готов поспорить: это заветное воспоминание. А ещё… Когда мы были в кабинете Кивза, я внимательно изучил фото на столе. Там была женщина с двумя детьми. Думаю, это его родная сестра и племянники. Или дочь и внуки. В любом случае, козырей немного, а значит будем блефовать.

— Не понимаю тебя, Феликс, — Илес растерянно посмотрел в окно, за которым начали гудеть печатные станки.

— Мы прикроем тебя, — сказал я, собираясь с мыслями и словно делясь ими с ловцами фантазий.

Приятно, когда сотрудники небесной канцелярии с тобой заодно — понимают сходу и без лишних объяснений, твои мысли, не пытаясь пресечь реализацию наскоро продуманного плана. И вот буквально через минуту, перед нами появился Илес, превратившийся в копию того самого мальчугана, что живёт за одним из окон мрачного кабинета Кивза.

Склонив голову набок, Хугу удивлённо осмотрел его, затем заключил:

— Я верю в тебя.

Он дёрнул плечами и добавил:

— Судьба города, а может, и двух миров, сейчас в твоих руках, друг. Действуй.

— А ты молодец. Умеешь подбодрить, — я усмехнулся, а затем обратился к Илесу: — Нацепи грустную… жалобную гримасу.

Илес кивнул, а я начал выводить указательным пальцем в воздухе воображаемый прямоугольник. В стене здания типографии появилась дверь. Я аккуратно открыл её, и Илес прошёл внутрь. Светловолосый семилетний мальчуган в клетчатой рубашке и джинсовом комбинезоне с забавными сандалиями на ногах направился к онемевшему от изумления Кивзу. В заметно дрожащей руке мальчика была фотография, которую я только что забрал из кабинета старого писателя. Слава магии мысли и моей фантазии!

Двое высоких солдат, что стояли рядом с Кивзом, сверлили парня суровыми недоверчивыми взглядами. Когда Илесу оставалось всего каких-то пять-шесть шагов, один из охранников вскинул ружьё.

— Стой, где стоишь, парень! — выкрикнул он. — Какими будут дальнейшие распоряжения? — спросил солдат у хозяина.

— А неплохо, — Кивз натянул улыбку. — Очень даже похож, — протянул он с задумчивым видом.

— Подумай об окружающих тебя, — сказал вдруг мальчик. — Разве об этом ты мечтал? Этого хотел? Стать причиной исчезновения мира, палачом человечества не лучшая роль.

Стивен нахмурился, отступил на пару шагов назад и грузно плюхнулся на стул. Прикрыв один глаз, он криво улыбнулся и выкрикнул:

— Убить его!

Дина зажмурила глаза и отвернулась, как и её начальник.

Илес предчувствовал данный исход, поэтому он со всех ног побежал к Стивену Кивзу, а я сосредоточился на том, чтобы солдаты в этот момент замерли. Вроде бы получалось, но не совсем. Движения вымышленных вояк стали медленными, но они не остановились до конца, не превратились в восковые фигуры, как я это сфантазировал.

— Это не обман — то, о чём я говорил только что, — сказал мальчик, останавливаясь в шаге от Кивза.

И тут я уловил то же, что наверняка увидел маленький мальчуган — ловец фантазий. В глазах старого писателя мелькнули сомнение и сожаление.

На миг я потерял контроль над охранниками Кивза. И тут же, словно гром среди ясного зимнего неба, прогремел выстрел. Хугу ахнул, а я закрыл глаза, приказывая фантазии превратить этих солдат в пыль и развеять её в наскоро вымышленном мирке. Когда я вбежал внутрь типографии, то увидел, что сотрудники попрятались по углам, солдаты обращаются в прах, медленно, но рассыпаются, исчезают. Кивз держал на руках не проекцию маленького себя, он держал Илеса — маленького отважного сотрудника небесной канцелярии. Из груди, из того самого места, куда угодила пуля вымышленного солдата, вырывался поток света. Илес улыбнулся мне, а затем, переведя взгляд на Кивза, произнёс:

— Я не держу на тебя зла. Ты запутался в этой реальности, ты хотел править судьбой, чтобы вернуть действительно дорогих тебе людей. К сожалению, это неправильно, — он запрокинул голову, издавая громкое сопение, и протянул Кивзу фотографию. — Ты не один, — прошептал Илес.

Его тело вспыхнуло ослепительным светом и вмиг растворилось в воздухе, оставив лишь лёгкий мерцающий шлейф, который тут же осел на пол и тоже исчез.

Напечатанные страницы для будущих опасных для человечества книг поглотили разрастающиеся языки пламени, верёвки на руках заложников вмиг исчезли. Исчезли и оставшиеся на улице солдаты, карета с кучером и все прочее, вымышленное старым писателем и направленное им в негативное русло.

— Что же я натворил? — произнёс Кивз, глядя куда-то сквозь меня.

Видимо, утрата Илеса кольнула чёрствое сердце. Его глаза затуманились, хотя, быть может, именно так выглядят глаза, наполненные раскаяньем и сожалением. Одно дело гнуть свою линию, ожидая чего угодно: войны, сопротивления, осуждения… Но совсем другое — когда смельчак с небес — куратор его же фантазий, прощает старого глупца, жертвует собой, чтобы показать бескорыстную и безграничную доброту.

Хугу дёрнул меня за штанину, кивком прося наклониться.

— Мы можем всё исправить, — прошептал он, а затем указал на себя, на Кивза и на меня. — Можем. Но только вместе.

— Что нужно сделать? — спросил Стивен, услышав его шёпот.

— Для начала — стереть память этим людям и отправить их по домам. Пусть отсыпаются, и даже если что-то в их памяти и мелькнёт из сегодняшней ночи, то они спишут это на дурной сон. Ну и, конечно же, самое важное — это ваше неправильное отношение к реальности и тому, что вы имеете. Прошлое, как и ушедших в мир иной, уже не вернуть. Но у вас есть два внука, дочь и годы жизни.

— Они не желают со мной общаться, — выдыхая, проговорил Кивз.

— А вот с этим, пожалуй, мы сможем помочь, — радостно выкрикнул Хугу и подмигнул мне.

Я улыбнулся в ответ, понимая, о чём идёт речь. У меня ушло мгновение на то, чтобы перенести картинку из реальности в мысли и дополнить её фантазией. За моей спиной засверкал водоворот из изумрудных всполохов и вспышек. Хугу похлопал Кивза по плечу, затем подошёл ко мне, и мы одновременно шагнули в портал.

Незаметно для остальных, я забрал кусочек памяти Стивена — тот момент, когда на его руках погиб куратор мыслей и фантазий. Пусть этот человек начинает всё с чистого листа и не винит себя за то, за что его уже простили.

Не знаю, как на самом деле, но я искренне надеюсь, что Илес переродится или восстанет из пепла, как феникс, там, на своих всемогущих небесах. Надо будет поинтересоваться у Хугу, как это у них происходит. При условии, что по окончании нашей миссии он оставит мне эти воспоминания.

КОНЕЦ