В подарок – смерть

Артём Андреевич Горохов, 2020

Дерзкий и беспринципный Антон Буряков по прозвищу Тони Буллит зарабатывает промышленным шпионажем. Всё складывается вполне удачно, но в ходе выполнения крупного заказа что-то идёт не так. В результате объект наблюдения убит киллером, ценная информация потеряна, а за Тони теперь охотятся две противоборствующие группировки. Буллит понимает, что ему не выпутаться из этой истории, если он не вспомнит, почему его жена стала жертвой ритуального убийства, ему стёрли память, и чем они занимались в научном Проекте, в ходе которого учёные смогли доказать существование рая. Герой попадает в массу непредсказуемых и опасных ситуаций, но благодаря своему мужеству и решимости, выходит из них победителем. А как по-другому, если от него зависит судьба мира? Тони готов на всё, чтобы спасти своих близких, разобраться с транспондерами, Проектом, фанатиком Крестовым и сотней головорезов, жаждущих его смерти! При оформлении обложки использовано изображение Vimages по лицензии CCO с сайта imcreator.

Глава пятая «День визитов»

Дорога до города заняла два часа. Тони и не торопился, чтобы не приехать слишком рано. Он слышал, как куранты пробили девять, когда он подкатил к первому адресу, указанному в списке.

Старинный двухэтажный дом с колоннами и высокой мраморной лестницей хвастался надписью, что он относится к наследию ЮНЕСКО и большой табличкой на фронтоне «Общество православных книголюбов». Буллит ожидал увидеть жилой дом, научное учреждение, банковское хранилище, офис на худой конец, но никак он не представлял, что окажется в обществе книголюбов.

Тони даже некоторое время сидел в нерешительности. Книголюбом, он, конечно, был знатным. Делать было нечего. Поднявшись по ступенькам, он оказался в просторном зале. Прямо наверх шла широкая лестница, на выкрашенных зелёным стенах висели портреты. Справа находилось некое подобие регистратуры. За мощной деревянной стойкой сидела молодая женщина, одетая в серое платье с длинными рукавами, белый передник и чепчик с вышитым красным крестом. В такой одежде обычно ходят сёстры милосердия.

Увидев Тони, она поднялась, озарив лицо улыбкой.

— Добро пожаловать. Чем могу помочь?

Тони улыбнулся в ответ, ориентируясь внутри здания и придумывая на ходу легенду.

— Здравствуйте. Хорошо тут у вас. Эм… У меня знаете какой вопрос… — он замялся. — Я потерял супругу некоторое время назад. А недавно наткнулся на её вещи. И такая тоска взяла! По-моему, она была в вашей библиотеке.

— Соболезную вашей утрате, — довольно спокойно сказала девушка. — Помогу вам, чем смогу. Как её звали?

— Валентина Бурякова.

Девушка быстро защёлкала мышкой.

— Да, есть. Она у нас очень давно не была.

— Я бы хотел почитать те же книги, что и она… Хотел бы освежить воспоминания.

Девушка посмотрела ему в глаза, покачала головой. Теперь в её глаза появилось немного сочувствия.

— В таком случае вам нужно будет оформить членство. Или вы бывали у нас?

— Нет, я впервые. Вам нужны документы?

— Да, можно паспорт или права. Я открою карточку.

— А что она брала последним. Я бы хотел взять это же.

— Тут много…

— Тогда последние три книги.

— У нас можно максимум две.

Тони улыбнулся.

— Хорошо, тогда давайте две, — ему хотелось добавить «и телефончик», поскольку это оказывало хорошее воздействие на молодых девушек, льстило им, но он промолчал.

Сестра, а он уверен, что книголюбы обращались друг к другу именно так, протянула ему права и небольшой листок, на котором было написано два номера.

— Поднимайтесь на второй этаж. Вам там помогут с книгами.

— Спасибо! — радостно ответил Тони.

— Во славу Божию! — ответила женщина, возвращаясь к компьютеру.

Тони поднялся на второй этаж, где в огромных залах в застеклённых шкафах хранились, наверное, десятки тысяч книг. Буллит аж рот открыл от удивления. Последний раз по его воспоминаниям он был в библиотеке ещё в школе. Хотя, теперь своей памяти он не доверял на все сто.

Наверху его встретила ещё одна «сестра», одетая точно так же, как и первая. Она взяла листок с номерами и велела Томи подождать на диване.

Через пять минут у него в руках оказались две довольно потрёпанные книги. По всей видимости, они были изданы ещё до революции. На первой готическим шрифтом было оттеснено «KritikderreinenVernunft» ImmanuelKant, на второй на русском было написано «Россия и Вселенская Церковь» Владимир Соловьёв. Лицо Тони просияло, словно именно это он ожидал увидеть.

— Я могу их взять? — уточнил он.

— Можете, но я должна напомнить, что за порчу или утерю книг у нас предусмотрены большие штрафы. У нас в основном старинные издания.

— Да, да, я в курсе, благодарю вас.

— Во славу Божию! — ответила женщина, уже знакомым Тони образом.

Уже в машине Буллит открыл книгу с немецкой надписью. Внутри она, как и положено, была на русском. Он полистал пожелтевшие от времени страницы, но текст был настолько загромождён какими-то непонятными терминами, что понять, о чём там толкуют, не представлялось возможным. Тони только стало понятно, что это какой-то философский трактат на тему религии и веры. Книга была 1912 года издания.

Открыв вторую книгу, он наткнулся на французский текст, но, как оказалось, только предисловие было дано в оригинале. Остальная часть была на русском языке. Соловьёв оказался русским философом конца 19 века, который также рассуждал по поводу загнивающего Запада, места России в мировой истории, роли религии в государстве и цикличности истории. Текст был вполне себе понятным, но всё это было настолько далёким для Тони, что он поморщился и, пролистав книгу, отложил её на сиденье.

Второй адрес находился ближе к деловому району. Тони пришлось трижды покружить среди одинаковых двенадцатиэтажных домиков, расставленных причудливым образом на небольшом пятачке земли. По указанному адресу находилось туристическое агентство «Райдо тур». Над дверьми красовалась небольшая, но выполненная с мастерством и любовью вывеска с изображением остроконечной латинской буквы «R». Руна «Raido» — вдруг подумал Тони и тут же удивился этой мысли. О рунах он не знал практически ничего. Только в фильме про войну видел, как рассказывали про кольцо «Мёртвая голова».

В холле было слишком тихо и аскетично для туристической фирмы. Тони стал осматриваться по сторонам слишком сосредоточенно, чем, по-видимому, насторожил женщину в строгом брючном костюме, сидевшую за стойкой. Её рыжие волосы были аккуратно уложены в «бублик» на затылке. На остреньком носу красовались узкие очки. Она скорее походила на таможенного работника, чем на консультанта турфирмы.

–Чем могу? — сухо спросила она, буравя Буллита взглядом из-под своих очков.

Она словно ждала от него какого-то приглашения или пароля.

–Так я, собственно, гулял, смотрю фирма. Хотел узнать, что да куда, да почём, — неловко соврал он.

Женщина не сводила с него взгляда.

— Мы работаем только по предзаказам. Всё через сеть. У вас есть номер?

— Телефона?

Она посмотрела на него, словно видела насквозь и презирала за его враньё.

— Номер вашего предзаказа. Мне нужен ваш номер.

–Нет, я первый раз у вас.

–Мы работаем с постоянными крупными клиентами. Я посоветую вам обратиться в другую фирму. Сожалею, что не могу вам помочь.

Это было сказано таким холодным тоном, что Тони передёрнуло. Ответить тут было нечего, возражения не принимались.

Когда он закрыл металлическую дверь, раздался щелчок автоматического замка. Тони не стал оборачиваться, поскольку помнил, что возле вывески висит камера видеонаблюдения. Впрочем, его и так успели отлично заснять.

Он сел в машину и отъехал, хотя мысли его были заняты совсем другим. Эта «Райдо» была такой же странной конторой, как и православные книголюбы. Вопросов возникало всё больше и больше, и это чертовски бесило.

Крупицы информации были так разномастны, что даже близко не сходились в одну картину.

Тони взглянул на бумажку и не смог припомнить, где находится третий адрес. Пришлось включить навигатор и действовать по указке какой-то женщины, чей голос доносился из динамиков.

Стала сказываться усталость. Глаза не слипались, но они словно без смазки со скрипом и болью вращались в глазницах. Буллит чувствовал, как снижается концентрация, нужно было поесть и принять энергетика. Ко всему прочему снова стали ныть повреждённые рёбра. Он с ненавистью посмотрел на дисплей навигатора. До цели оставалось всего несколько километров.

Свернув в очередной раз по велению своего сладкоголосого командира, Тони оторопел. Он словно перенёсся в пространстве и времени на десятки лет назад. Вокруг пошли нестройные ряды старинных двухэтажных домиков. Такими застраивали окраины города лет сто назад. Теперь этот район был совсем недалеко от центра. Окружённый громадными бетонными «глыбами», он походил на резервацию. По обочинам узкой дороги росли деревья, чего давно уже не было в асфальтовом лабиринте. Буллиту даже показалось, что воздух здесь чище, что можно дышать, не боясь заработать эмфизему. Несмотря на усталость и раздражённость, Буллит почувствовал почти забытое странное чувство, когда в груди защемило, словно от какой-то давней тяжёлой утраты. Словно на минуту оказался в детстве.

Тони и не представлял, что такие районы и такие дома ещё остались в городе. Земля здесь стоила просто космических денег, поэтому оставалось только предполагать, по чьему велению был оставлен этот уголок прошлого. На домах висели старинные таблички, на которых синим цветом были выведены названия улиц и номера домов.

Навигатор продолжал вести Буллита к цели, не обращая внимания на внешние изменения. Он приказал остановиться возле очередного, ничем не примечательного дома с цифрой 8 на боку. Перед подъездом стояла красивая беседка из кованого металла. Внутри сидел седовласый старичок. Он держал спину очень прямо, поставив прямо перед собой тросточку и сложив на ней руки. Смотрел он прямо перед собой, шамкая что-то себе под нос. По другую сторону от подъезда стояла пластиковая детская горка, но на ней никого не было.

Тони припарковался на обочине и вышел, намереваясь посмотреть, в каком подъезде находится нужная ему квартира. Старик, который, казалось, спас с открытыми глазами, подскочил, как ужаленный.

–Толик! Ты ли это? Вот уж не ожидал! — затараторил он старческим, но на удивление бодрым голосом. — Какими судьбами? — он заулыбался. — Судьбами мира?

— Здравствуйте! — не скрывая удивления, ответил Буллит.

Он не ожидал, что его могут узнать, хотя это надо было предполагать. Пока старик тащил его за руку в квартиру, он задумался, не узнали ли его в других местах? Вспоминая поведение девушек из общества книголюбов и турагентства, он теперь уже смог найти много странных «звоночков». Особенно в турфирме. Об этом надо было хорошенько подумать. Но потом.

Старик, как оказалось, притащил его именно по тому адресу, который был указан на листке.

— Теперь-то у меня с памятью что-то не то стало. Раньше всё держал в голове. Никогда на записки не рассчитывал. А теперь про работу нашу совсем ничего не помню, — сетовал старичок.

Буллит рассматривал его в упор и не мог вспомнить ни его голоса, ни его лица. Информация отсутствовала в памяти. Он нёс какую-то ахинею и заговаривался, но он, по-видимому, и вправду помнил Тони.

— Как там Алмаз? Как Седой дед? — продолжал расспрашивать он. — Вы всё воюете с этими безбожниками? Или сдались?

— У меня тоже с памятью что-то не то, сейчас как раз обследуюсь. Видимо после нокаута на ринге, — соврал Тони.

Старик прямо обомлел. Он скинул свой светло-серый пиджак, расслабил безупречно повязанный галстук и расстегнул верхнюю пуговицу на рубашке.

— Ты помнишь, как меня зовут, Толик? — настороженно спросил он.

— А должен?

Он сжал его голову руками и вперился в него взглядом.

— Вот же ж мать их! — удручённо выдал он. — Они тебя стёрли!

Старик словно весь обмяк и опустился на своё место на старенькой софе. Тони смотрел на него с опаской и недоверием. Слишком уж сильно тот походил на чокнутого профессора.

–Когда рай увидели, все словно с ума посходили. Одни от открытия, другие от желания заработать. Вот откуда вся эта дрянь и попёрла. Из-за этого и Тоньку твою того! Хорошо хоть не тебя! Тоньку свою помнишь?

–Тину?

–Угу.

— Смутно, — Тони до сих пор не мог решить, выживший ли это из ума старик, или тот, кто сможет пролить свет на весь происходящий детектив? — То, что связано с работой — практически стёрлось.

–Тогда зачем ты приехал? — резонно спросил старик. — Вспомнить всё собираешься? Так это не получится. Скажи спасибо, что они так ювелирно поработали. Это значит, не один день сидели, чтобы лишнее не удалить. За прежние твои заслуги. Могли просто лет пятнадцать зачистить, или как с Тоней. А что? Жаловаться ведь некому.

— Я пытаюсь разобраться…

— В чём? В смысле жизни, как раньше, или новые проблемы? — старик говорил вроде бы и с юмором, но уж очень резко.

— За мной кто-то следит и, возможно, охотится.

— Не возможно, а наверняка. Ты стал активность какую-то показывать, вот они и засуетились. Но я тебе вот что посоветую — ты забудь об этой всей ерунде и подумай о душе своей. Если теперь получится, конечно. Я тебе ничем помочь уже не смогу.

–Причём тут душа?! — вспылил Тони. Старик мог рассказать кое-что интересное, но уж слишком часто переключался на свой бред. — Я хочу знать, кто убил мою жену и кто охотится на меня, и почему я ничего не помню про предыдущую работу свою.

–Как тебе сказать? Я же тоже только обрывками помню. Где-то остались воспоминания. Что я помню однозначно — так это то, что с раем было это связано. Открытие, которое сделала твоя жена, всё бы перевернуло. Это понимаешь какое дело, как пророк бы она была. За это её и того!

–О чём вы говорите? Её убили за её работу? Она же была физиком!

–Ясное дело, что физиком!

–Так какой пророк?

— Да какой?! Такой! — наконец и старичок повысил тон. — Если тебе скажут, мол, вот он, рай, но ты туда не попадёшь, поскольку ты грешник. Иди, скажут, и живи достойно, иначе адовы муки. И всё по-научному! Это же весь мир бы рухнул! Хотя, люди бы всё равно не верили… — он задумался. — Вера на то и вера, что не требует доказательств, а тут вот они, улики! — он захихикал.

Тони понимал всё меньше. Ясно было только одно — старикан не в себе. Видать ему хорошенько мозги прочистили.

–А кто убил, не знаете? — с надеждой спросил он снова.

— А?

— Кто убил Тину, спрашиваю, — повторил Тони громче.

— Да какая разница? — удивился старик. — Ведь это всё теперь не имеет значения. Она уже там. Доказано! (Он показал указательным пальцем вверх). Кто-то из твоих ребят. Может и ты сам. Это не важно. Или, подожди, зам твой.

Тони всё больше нервничал. У него было чёткое ощущение, что истина здесь, рядом, но ухватить её он не в состоянии.

— А я чем занимался?

— Убийствами этими, — невозмутимо ответил дед. — Охрана и ликвидация.

— Убийствами кого? Это частная военная компания?

— А вот это я не знаю. Там механизм был какой-то. Шут его знает.

— А зам? — Буллит хватался за каждую соломинку. — Вы сказали, что это зам мог быть. Кто он? Можете описать?

–Смутно… Мужичок, парнишка. Хороший в общем человек, хоть и не русский, — старик засмеялся, подняв взгляд на Тони. По всей видимости, эта шутка всплыла из далёких глубин его памяти, и он очень ей обрадовался.

Тони вдруг осенило. Он побежал в машину, на ходу ругая себя за то, что такие важные вещи мог оставить в авто. Он принёс фотографии, которые откопал в контейнере и с надеждой сунул их старику. Тот с прежней улыбкой надел очки и стал рассматривать снимки, держа их на вытянутой руке.

–Вот она, Тоня! — он поднял взгляд на Тони. — Вот она, жена твоя. Убили её.

— А кто вот этот мужчина? — нетерпеливо перебил его Буллит, указывая на «Трубочиста».

— О! Так это он и есть. Как же его звали? Подожди…

–Кто он?

–Да зам твой, Володька! — старик рассмеялся. — Смотри, выскочило имя его. Да, Володька это. Точно.

Тони на этот раз сам внимательно посмотрел на фотографию, словно надеясь, что имя человека позволит вспомнить хоть что-то. Тщетно. Словно вглядываешься в умелый фотошоп и убеждаешься, что не было ничего такого на самом деле. Особо здесь было нечего ловить. Нужно было двигаться дальше. Старик предложил чаю, но Тони отказался.

–Я смотрю, ты уже в канцелярии был? — спросил хозяин, указав на книги, которые Тони тоже прихватил с собой. — Это чьи файлы?

— Что вы имеете в виду? — переспросил Буллит.

— А ты и это не помнишь?

–Абсолютно.

–Здесь я кое-что припоминаю. Это общество на самом деле канцелярия. Всю информацию, которую им поручали, они шифровали и шифр тут же руководству. У них только номер заказа оставался. А шифр у заказчика. То есть тебе дают нужную книгу, а у тебя соответствующий шифр, подходящий именно к этой книге. И при помощи шифра ты читаешь нужный файл.

Тони не смог скрыть удивления.

— А почему они тогда мне дали эти книги?

— Да они по своей сути только книги. Найди другие такие же, и читай с них. Просто тебе нужен ключ и нужно знать, какая книга скрывается под конкретным номером заказа.

— И что здесь может быть? — он поднял вверх «Критику».

— Что угодно. Может быть твоя объективка, или описание атомной бомбы. Кто знает? — он встал, покряхтев. — Забыл, что хотел!

Тони хотел спросить, у кого может быть ключ, но этот вопрос был бессмысленный. Он сам понимал это.

–Вы знаете ещё какую-нибудь информацию про этого Володьку?

–Нет, хорошо, что имя вспомнил. Парнишка наш, каких десятки. Что я про него знать могу?

–А фамилия?

–Фамилия? М… — он наморщил лоб. — Нет, ничего на ум не приходит.

Тони снова пролистал книги. Никаких заметок на ней не было. Да и не должно было быть, поскольку для дешифрования этого не требуется.

–Так вы говорите, что наши учёные рай открыли? — ещё раз уточнил Тони, чтобы удостоверится в полоумности старика.

–Истинная правда! — повторил тот с жаром, не оставляя никаких сомнений у гостя.

–Я могу к вам ещё обратиться, если возникнут вопросы?

–Да, пожалуйста. А как звать меня не спросишь? Или вспомнил?

Тони улыбнулся, на его бледных щеках рядом с синяками даже заиграл румянец.

–Нет, не вспомнил…

— Профессор Воронцов меня зовут. Пётр Алексеевич.

***

Тони быстро вернулся в машину и поехал по улицам, просто потому, что в движении его было труднее выследить и поймать. Его положение, как ничто другое подтверждало известное выражение «Движение — жизнь». Буллит устал. Он остановился у ряда вендинговых аппаратов, взял большую банку Ред Булла и пачку крекеров. Попивая тонизирующий напиток, он прохаживался вдоль большого торгового комплекса, чтобы немного размяться. Стресс сковывал мышцы и мешал думать. Как ни крути, каждая новая встреча порождала только новые вопросы и загадки.

Тони вздрогнул от звонка телефона и, прежде чем достать мобильник, огляделся по сторонам. Звонила дочка, но Буллит позволил себе сделать то, чего никогда не делал — оставил звонок без ответа. Мысли в голову не шли, и тогда он просто вернулся в машину и вбил в навигатор последний адрес с бумажки.

Этот район он знал. Окраина, застроенная высоченными жилыми домами с крохотными бюджетными квартирками. Ипотечный рай для участников «крысиных бегов», как говорил Роберт Кийосаки. Вот и по указанному адресу находился серый шестнадцатиэтажный дом с зелёными пластиковыми панелями на балконах, которые видимо должны были радовать глаз жильцов.

Тони вздохнул, проверил пистолет под курткой и нажал кнопку вызова лифта. Скрипящий механизм поднял его на одиннадцатый этаж. Квартира под номером 69 располагалась сразу слева, но Буллит не спешил стучать. Он прислушался. Внутри было тихо, глазка на двери не было. Однако, вполне могло быть так, что поблизости находится мини камера и его давно приметили. Наконец в квартире послышался звук льющейся воды. Внутри кто-то был. На этот раз Тони насторожился. Он решил не тянуть и нажал на кнопку звонка, в то же время сунув руку под куртку и расстегнув кобуру.

Он приготовил ответ на вопрос «кто там»? Он уже приготовил фразу типа «Это ваш сосед снизу. Так что когда послышались щелчки запоров, он выдал её автоматически.

–Это ваш сосед с девятого.

Дверь резко отворилась. На пороге стоял мужчина с фотографий, его зам, по версии Петра Алексеевича и «Трубочист», как прозвал его сам Буллит. Но вот среагировал хозяин быстрее гостя. Резким движением вперёд, он правой рукой зафиксировал руку Буллита, готовую выхватить пистолет, и боднул его в переносицу. От резкой боли Тони замешкался. Трубочист рывком втащил его в квартиру и повалил на пол в коридоре. Кровь заливала лицо Тони, лилась в горло. Он старался выхватить пистолет, но противник крепко держал его руку. Навалившись сверху всем весом, он вдруг резко поднялся вверх и свободной рукой нанёс ещё один удар в скулу. Затем снова опустился вниз и низручьем (предплечьем) навалился на горло Тони.Буллит почувствовал, как в зажатом горле булькает кровь, он задыхался. Он попытался высвободить руку уже только для того, чтобы иметь возможность дышать, но Трубочист держал его мастерски. Теряя контроль, Буллит стал хаотично брыкаться. И, наконец, ему повезло. Он просунул свою ногу между ног противника и ударил того в пах. Трубочист попытался совладать с сильнейшей болью, но всё-таки ослабил хватку. Тони оттолкнул его от себя, ещё раз лягнул ногой в грудь. Теперь дело было сделано. В одно мгновение он выхватил пистолет и выстрелил в плечо нападавшего. Даже в такой момент он успел выбрать неопасное для жизни противника место. Со стоном Трубочист повалился навзничь, прижимая здоровой рукой кровоточащую рану. По его зелёной майке с надписью «WestCamp» расползалось алое пятно. Он стонал и смотрел прямо на Тони. Неожиданно его рот расплылся в улыбке.

— Вспомнил что-то, командир? — прошептал он.

Тони отдышался, размазал левой рукой льющуюся из носа кровь по лицу, не сводя мушки с Трубочиста.

–Лучше молчи, Вовка, когда я тебя не спрашиваю!

Трубочист не смог скрыть удивления.

— Ты правда вспомнил, Тони? Вспомнил? — на секунду показалось, что вся его агрессия пропала.

— Если ответишь на несколько моих вопросов, может быть, оставлю тебя в живых.

— А, хрен ты чего вспомнил… Думаешь я тебя там не пришил в подъезде, вот и думаешь, чтобы мы стали квиты. Так бы вопросов не было. Я не стану отвечать тебе. Тебя удалили, стёрли. Всё, пока.

Буллит выстрелил снова. На этот раз в ногу мужчине. Тот скорчился на полу, опустил голову, стиснув зубы. Когда он поднял голову, на его глазах выступили непроизвольные слёзы, но взгляд был страшный.

–Пошёл ты, Буллит! Убей меня, и я тебе ещё спасибо скажу. И ты ничего никогда не узнаешь. Да и так не узнаешь.

–Я буду стрелять после каждого вопроса, на который не получу ответа, — Буллит старался говорить спокойно, но сердце его колотилось что было мочи. — Почему ты охотишься за мной? Кто ты и кто тебя нанял?

Владимир ухмыльнулся.

— Ты сам знаешь. Ты не нужен никому. Нужен артефакт, который ты не достал. И работаю на того, на кого раньше работал ты. Это не понять такому далёкому человеку.

— Где кейс, который ты выкрал у Чена? Верни мне его, и я уйду. Мне нужно выполнить заказ. И всё.

–Поздно. — Владимир был серьёзен. — Артефакт уже в хранилище. Теперь он никому не нужен. До следующего заказа.

Тони ударил беспомощного противника в лицо.

— Я спросил, где кейс? Хочешь ещё свинца?

Володька выругался.

–Ты же знаешь, мудила, что пули не из свинца. Как тебе объяснить, что ты из моих слов ничего не поймёшь?

–Хорошо, я не тороплюсь, и пули не из плюмбума ещё есть. Так что ты у меня заговоришь! — Тони присел на стул в нескольких метрах от лежащего Владимира, чтобы в случае чего успеть выстрелить. — Что за артефакт? Какая на нём хранилась информация? Где он теперь?

Владимир покачал головой и опустил взгляд. Тони тоже покачал головой, на секунду отвернувшись. Он услышал в соседней комнате какой-то шорох, но это оказался всего лишь разжиревший чёрный кот. Когда он перевёл взгляд на Владимира, тот возился в луже собственной крови. Тони заметил, что в руке у противника что-то блеснуло. Владимир прятал руку под простреленной ногой. Тони вновь поднял пистолет и пнул носком ботинка по ноге противника. На паркете показался армейский нож с чёрной рукояткой. Буллит снова ударил Трубочиста в лицо.

–Хорошо, тварь, тогда переходим к последнему вопросу, — дуло пистолета смотрело в голову Владимира. Тот поднял на него равнодушный взгляд. — Кто убил мою жену? Ты?

— Может и я, может и ты! — ответил спокойно Трубочист. В его словах не было лукавства, но Тони не мог больше сдерживать свою злость.

— Может и я? Окей. Тогда разговор закончен!

Он отвёл взгляд и медленно нажал на курок. Не хотелось ему встречаться глазами со своей жертвой, которая пусть и пыталась его только что прикончить. Раздался очередной громкий хлопок, оглушивший Тони, но вот перед самым выстрелом он услышал ещё что-то. Всего одно слово, которое Володька не успел договорить. Это было слово «спасибо»…

Буллит посмотрел на безжизненное тело. Пуля попала прямо в лоб Трубочиста. Тони быстро осмотрел небольшую двухкомнатную квартиру, закрыл входную дверь на засов и стал планомерно обыскивать жилище Володьки. Он надеялся найти кейс целиком, поскольку не знал, на каком носителе может храниться информация. В принципе, она могла быть и на бумаге. Но вот поиски оказались безрезультатными. Он нашёл лишь две флешки, сотовый телефон, ноутбук, планшет и несколько папок с бумагами. Быстро забросив всё это в сумку, он вышел из квартиры, закрыв за собой дверь на замок, и бросил ключи в шахту подошедшего лифта.

На свой риск он решил вернуться в загородный домик. Больше ехать было некуда. Нужно было отдохнуть и привести себя в порядок. Вид у Тони был просто ужасный. Он походил на восставшего мертвяка. К тому же адреса на бумажке закончились, а ситуация никак не прояснилась. Более того, стало только хуже.

Вернувшись в дом, он целый час провёл в ванной, приводя в порядок своё израненное лицо и тело. Разбитый нос распух и не позволял нормально дышать, под обоими глазами наметились синяки, болели содранные и побитые руки, рёбра. Обработав раны и ссадины, и приняв анальгетик, Тони со стоном опустился на кровать и почти что моментально заснул.

Проснулся он около девяти вечера с ощущением бодрости и чувства голода. В доме Буллит не чувствовал себя в безопасности. Прихватив с собой документы и пистолет, он отправился на ужин в «Старый барин».

Народу было немного, тихо играло радио «Кадиллак». На этом канале шла подборка блюза и рок-н-рола. Тони увидел за стойкой старого бармена, которого встречал здесь уже с самого момента «знакомства» с заведением, и решил не садится за отдельный столик. Он был в чёрной худи с капюшоном, но мужчина узнал его.

— Тяжёлый день? — обратился он к Тони фразой, которую в фильмах используют все, без исключения бармены. — Накапать чего?

Тони кивнул ему в ответ.

— Есть шнапс?

— Конечно. Есть крепкий кирш.

— Нет, сладкое не надо, — Тони поморщился. — И стейк рэйр с фри и зелёным горошком, маринованное ассорти.

Бармен посмотрел на него, помолчал, но потом всё же сказал.

— Рэйр запрещено подавать… но мы что-нибудь придумаем.

Он протянул Тони бокал с напитком. Буллит осушил его почти сразу, почувствовав, как нервы и мышцы начинают постепенно расслабляться.

Бармен был совершенно седой и добродушный человек лет под шестьдесят. По всей-видимости он был частым посетителем барбер-шопа и гордился своей седой бородой и шевелюрой. Он нравился Тони, словно был его старым другом. Народу у стойки было мало. Посетители подходили и тут же рассаживались за столики, сновали официантки в коротких платьях и колготках в крупную сеточку. Бармен протирал стаканы, стойку и то и дело подходил к Тони — подлить виски, которые тот заказал к своему стейку с кровью вместо шнапса.

— А мне это знакомо! — заметил бармен, ткнув пальцем в книгу Соловьёва, когда Тони уже порядком захмелел.

–Неужели? — Тони поднял на него заплывшие глаза. — И как? Интересно?

–Ну, если вы интересуетесь философией, то, конечно, интересно. Я в своё время в вузе отучился по этому направлению.

Тони оперся на стойку, чтобы удобнее говорить с мужчиной, который стоял выше.

— А мне это всё это ин… индифферентно! — с трудом выговорил он, улыбаясь. — О чём он толкует?

— В двух словах не объяснить. Это же философия.

— А я и не тороплюсь. Только стакан надо наполнить.

— В таком случае, — бармен вернулся с бутылкой, — извольте. Основная идея такая — государство должно быть теократическое, христианское. Это единственный путь для всеобщего благоденствия. Чтобы всех объединяла вера, любовь и стремление к лучшей жизни. Чтобы воздвигнуть град небесный.

Бармен тут же переключился на заумный философский язык и Тони стал его понимать с трудом. Однако, ему нравилось слушать эти рассуждения. Ему казалось, что этот разговор помогает ему «работать» над собранными документами.

— И почему же не получается так сделать? Если это верный путь?

— Может потому, что люди малодушны… Кто знает… Не все умеют верить. Для этого духовность должна быть, а она убита. Всё, ниже плинтуса, — он провёл рукой где-то внизу, показывая, где находится духовность. — Сейчас люди верят только в то, что видят собственными глазами. А бога познать нашим скудным умом и ограниченными чувствами — невозможно — он постучал пальцем по книге Канта. — Вот им, например, покажут бога, докажут его существование, а они и тогда не поверят. Люди оскотинились.

Тони осушил в очередной раз бокал, чувствуя, что уже не может удерживать мысли.

— Так это не люди виноваты, — проговорил он. — Это раньше надо было думать этим… церковникам. Или в той канцелярии. — С пьяной улыбкой он показал наверх.

Бармен смешал виски с колой и протянул официанту.

— Так думали… Развитие общества и веры всегда шло рука об руку. Вначале общество было дикое, и этим людям бог должен был являться в таком образе, чтобы они его для начала боялись. Это были примитивные первые верования. Потом общество стало постепенно развиваться, росла духовность, росли табу в обществе. Люди стали понимать, что бога не нужно бояться. Они стали пытаться приобщиться к нему. Стали устраивать празднества, чтобы почувствовать радость соприкосновения с высоким. А потом, когда общество вышло на новую ступень, люди осознали, что они могут в любви объединиться с божественным, познать даже то, что умом понять нельзя. — Он усмехнулся. — Разговорился я.

— Нет, мне на самом деле это очень интересно, — возразил Тони. — Продолжай, брат.

— Вот и должны были люди объединиться в единой вере, строить уже мировое государство, которое бы зиждилось на гуманных христианских ценностях. И тогда духовность масс бы поднималась за счёт духовности индивидуумов. — Он вздохнул. Видимо много думал по этому поводу и переживал. — А в итоги сейчас число верующих в России, наверное, чуть больше, чем тысячу лет назад.

— Зиждется… — проговорил Тони забытое слово. — Зиждется… А что было тыщу лет назад?

— Я так, образно. Крещение Руси было. А теперь вот живём в этом отравленном химическом мире и охотимся друг на друга. Что уж говорить о морали. — он улыбнулся. Да и здесь не подходящее место для таких разговоров. Атмосфера не способствует.

— Подожди, подожди минуточку! — пролепетал Буллит. — А что было бы, если доказали бога, рай, там? Как думаешь? Просто мнение такого человека, как ты…

— Думаю, мир бы перевернулся, если честно. Мы ведь живём не по заповедям. Как же не украсть? Как не поухлёстывать за чужой тёлкой, да ещё и доступной? Как не купаться в роскоши? Если люди перестанут к этому стремиться, если им скажут, что смерти нет, что жизнь дальше вечная, но тут, на Земле — это только короткое испытание перед вечным блаженством или вечным мучением. Вся индустрия рухнет. Все компании, правительства — всё перестанет существовать, перестанет быть важным. Это будет своеобразный конец существующего мира.

–Вот! — Тони погрозил в воздухе указательным пальцем, словно ждал именно этих слов. — Вот! Конец всему придёт! Золотые слова соловьёвы.

— Но так не должно быть. Вера она на то и вера, чтобы существовать без доказательств. Она Аврааму вменилась в праведность. Просто вера сама по себе. А что в ней толку, если докажут, что бог сидит где-то, что можно на него в телескоп взглянуть, например? В этом вся фишка.

— Это ты чётко сказал, — выдавил из себя Тони, чтобы хоть как-то поддержать разговор. — Налей ещё.

Бармен посмотрел на него оценивающим взглядом.

— Не моё дело, но может хватит на сегодня, браток?

— Лей, лей, я свою меру знаю.

–Просто «наблевать в туалете» — это у нас довольно дорогая услуга.

Тони от души рассмеялся. Он хотел подумать ещё о всём случившимся, но мысли ускользали, как и вертлявые официантки, которых он пару раз пытался шлёпнуть по заднице.

Буллит внезапно осознал, что выглядит смешно, попросил счёт и вновь знаком подозвал бармена.

— Послушай, браток,как тебя зовут?

–Константин.

–Послушай, Костян! Ничего что я так? Ничего? Послушай, ты очень эту тему просёк. Ничего если я к тебе еще приду потолковать по этому вопросу.

— Заходи, — немного снисходительно ответил бармен. Он всегда так общался с набравшимися в стельку клиентами. — С образованным человеком всегда приятно поговорить.

— Всё! Добро, брат! — Тони махнул рукой. — Опа! Постой, а бумаги мои! Дай пакетик чтоли, чтобы не растерять.

С пакетиком он вышел на свежий воздух и, свернув за угол, почти сразу скорчился от рвотных позывов. Его прямо выворачивало наизнанку, голова шла кругом. Отдышавшись, он добрался до машины и лёг на заднее сиденье, откинув назад спинку. В голове то и дело всплывали слова Константина. В спиртном тумане всё перемешалось, и теперь Тони уже казалось, что это он сам кому-то рассказывает об идее идеального государства, где все будут счастливы, где будет справедливость. Даже во сне ему являлись какие-то образы, какие-то фразы, которые он, по-видимому, прихватил вечером.