Зыбкие осколки. Книга историй

Артём Александрович Нахапетов, 2023

Это книга историй – философских и загадочных, страшных и забавных, связанных единым миром и пересекающимися персонажами. Со временем зыбкие осколки, перемежаемые стихотворными слезами, становятся всё жестче, превращаясь в конце в острые осколки, давая тем самым начало для новых историй.

Зыбкий осколок 5. Безликий вокзал

Вокзал стоял посреди Безликой пустоши уже несколько столетий. Это огромное кирпичное строение с паутинами витражных вставок громоздилось посреди почти бескрайних выжженных пустырей странным чуждым наростом, пугая одичавшие человекозвериные племена. На протяжении всего своего существования здание достраивалось, обрастало неимоверным количеством пристроек, так что в итоге превратилось в сложнейшую конструкцию, почти город в одном здании.

К Безликому Вокзалу тянулось множество железнодорожных путей со всех концов света; часть из них до сих пор активно использовалась, но большинство было заброшено и превращалось в пыль, заносилось пеплом и песком. Из сохранившихся маршрутов регулярными были только три: Морской, который тянулся из Объединенной Восточной Республики большей частью по насыпи через Внутренний океан; Лунный, что шел из Светлого королевства; и, конечно, самый популярный, Подземный путь, который вел из самого Затерянного мира.

Никто уже не помнил, зачем основатели Вокзала построили его в столь странном месте, посреди пустоши. Возможно, раньше тут был город, но ни одной постройки вокруг не сохранилось. Однако, со временем, сам вокзал стал важнейшим торговым пунктом, и к нему стали тянуться вольные торговцы, криминальные структуры и даже крупные государства. Здесь можно было продать и купить абсолютно все: от редчайших тканей, приправ и летательных аппаратов до наркотиков, оружия и экзотических наложников.

Поезд семнадцать дробь сорок пять прибыл по Подземному пути с опозданием в три недели. Последнее время подобные задержки уже входили в норму — пути были старые, с деревянными шпалами, которые в туннелях отсыревали и рассыпались в труху, а следить за ними было некому. Так что поезд шел медленно, да еще приходилось время от времени чинить пути прямо по ходу движения. Но три недели — это был абсолютный рекорд, и Карл извел все нервы в томительном ожидании семнадцатого.

Так или иначе, но поезд прибыл на станцию. Огромная машина с мощными светодиодными фонарями, пробивавшими своим светом вечную темноту Подземного пути, оглушительно ревела и исходила паром. Извиваясь между колоннами, поддерживающими свод здания, поезд медленно останавливался. Карл неторопливо шел по ходу движения поезда по гранитному перрону, засунув руки в карманы жилета.

Когда он услышал о прибытии долгожданного состава, то понесся в главный зал сломя голову, преодолев за короткое время немалое расстояние — с верхнего яруса новых районов, где он снимал небольшую комнатушку, на самый нижний основной уровень. Мало того, что жители вокзала в принципе были мало приучены к физическим нагрузкам, так еще и черная дыхательная маска, закрывавшая все лицо, превращала дыхание в нескончаемую череду скрипов и хрипов, сильно затрудняя дыхание. Зато защищала от неимоверно загрязненного воздуха из окружающей среды.

Сдвинув котелок на затылок, Карл принялся задумчиво стучать ладонью по титановому корпусу проползавшего мимо вагона. Оттуда раздался утробный рев, и вагон зашатался от сильных ударов изнутри. «О как, привезли-таки подземных стражей к нам», — проскользнула мысль. Проскользнула — и унеслась. Не о том совсем сейчас он думал. А мысли его вились вокруг следующего: в одном из вагонов этого поезда сейчас находится его товар. Такое приобретение, за которое его в лучшем случае скормят подземному стражу, если узнают. В худшем — отправят в изгнание за стены Вокзала. Пешком. Без маски. Что делать с этим, Карл слабо представлял, но когда его постоянный поставщик из Затерянного мира через защищенный канал сообщил о находке, совладать с собой он не смог — просто сказал: «Везите». Очевидно, что продать такое практически невозможно. Причем не потому, что покупателя будет не найти — как раз наоборот; а потому, что быть единственным обладателем такого богатства — это величайшая мечта. Владеть им — уже огромное счастье, но суметь найти ему применение — это путь к абсолютно новому миру.

Тем временем поезд остановился, и массивные двери вагонов с протяжным свистом отползли в сторону, выпуская пассажиров. К этому моменту уже начали подтягиваться остальные встречающие — в основном торговцы, но мелькали и совсем уж неприятные бандитские морды. Карл не зря спешил, и нужный вагон нашел почти сразу, до того, как началась привычная вокзальная толкотня. Третий вагон. Единственный, из которого не повалила толпа пассажиров. Воровато оглядевшись, Карл прошмыгнул в темноту гигантского вагона.

Освещение в главном зале вокзала было весьма тусклым, так что к полумраку поезда глаза привыкли почти моментально. Изнутри вагон представлял собой длинный трехэтажный коридор, по краям которого шли узкие проходы с множеством дверей купе. В центральном пространстве были сложены крупногабаритные грузы вроде пятиметровых мерцающих грибов или шкур подземных червей. Карл искал купе номер тысяча сто тридцать и нашел его быстро. Стоя перед дверью, сильно втянул воздух ноздрями, прикрыл глаза, занеся руку для стука. Потом стукнул три раза. Дверь открылась моментально, и длинное щупальце, выпроставшееся из-за нее, втянуло Карла в абсолютную темноту купе. Ощупало его с ног до головы. Потом зажглась газовая лампа, трепеща слабым маленьким огоньком. «Шшшшто пришшшел чччеловеккк», — зашипел октосапиенс, пассажир купе номер тысяча сто тридцать, — «Товарррр ззззабрать хоччешшшь».

Карл только нервно кивнул. «Дддавввай плллату», — продолжал свое сдавленное шипение продавец. Его склизкое осьмиручье тело на человеческих ногах подрагивало и колыхалось как мерзкий студень, а в купе стоял нестерпимый влажный смрад. Одно из щупалец протянулось к посетителю и требовательно задрожало — мол, давай, не тянннни. Карл полез во внутренний карман жилета и нащупал там маленький мягкий пакетик — почти все свои сбережения. Тоже редчайший товар, приобретавший особую ценность в Затерянном мире — звездный порошок. Вздохнул, опустил пакетик в вытянутую конечность, которая тут же втянулась в кожный мешок октосапиенса. В то же время пара других щупалец шуршали в дальнем конце комнаты, перебирая ворох тканей и пакетов.

Наконец, колышущиеся конечности выудили металлический короб и протянули Карлу. «Вввваллли ссскорреее, сссмелый ччччеловечччек». Карл не заставил повторять дважды. Коротко кивнув, он опрометью кинулся прочь из мрачного купе, вон из темного вагона. На перроне, в гудящей многоликой толпе, он с трудом заставил себя идти медленней, не привлекая внимания, но как только вынырнул из главного зала на полупустую лестницу, понесся так быстро, как мог, перескакивая через ступени, и не останавливался, пока не захлопнул за собой дверь своей каморки.

Привалился спиной к холодному металлу двери, сполз по ней на пол, обхватил руками короб и тихо заплакал. Так он просидел очень долго. Потом вытер слезы и медленно открыл короб.

В нем было оно. Маленькое, хрупкое, наверное, единственное во всем мире. Красное, трепещущее. Живое сердце. В стеклянной сфере. И скальпель.

Карл дрожащими руками вынул из короба скальпель. Медленно расстегнул жилет, обнажив бледную грудь. Очертил скальпелем ровный круг чуть ниже груди слева и оторвал кожу. В пустое пространство под ребрами он вставил сердце. Испугался, что оно престанет биться, но… Тук-тук. Тук-тук. Тук-тук.

Теперь все изменится. Все станет, как в старых детских сказках, когда у всех людей были сердца. И это тук-тук вернет смысл всему.

Он снова заплакал, от счастья. Потом начал отключаться. Все изменится… Навсегда.