Стихи

Артур Ктеянц

— Но как поверить мне глазам своим По водам ходишь, значит, ты святая? — Нет. Я всего лишь провожаю стаю, Мы ищем Новый Иерусалим. Отец, Киты, которых ты убил, Мне подставляют порванные спины, И мы плывём сквозь темные глубины. Плывём, отец, к такому Рождеству, Где прозвучит: «Не бойтесь, только верьте». Здесь, постепенно привыкая к смерти, Я начинаю думать, что живу.

***

Милая Фиби, а небо опять решето,

Я не писал тебе вечность,

Прости, родная,

Ночь, о которой почти ничего не знаю,

Тихо мне шепчет: «начало письма не то».

Ты говорила, что ночь, как хозяйка лжи,

Может надеяться лишь на эффект плацебо,

Есть только два начала — вода и небо,

Все остальное, Фиби, во тьме лежит.

Все остальное имеет предел и цену.

Я поселился, Фиби, в такой глуши,

Где продают последнее за гроши

И от большого мира возводят стену.

Здесь колдовские озера, леса и граппа,

Люди как-будто явились из книжных страниц,

Я никогда не видел подобных лиц,

Городом правит башмачник Медвежья лапа.

Тело его не берут ни одни ножи,

После семи покушений остался жив,

С камнем на шее в озёрную глубину

Дважды был брошен, на ощупь бродил по дну.

Я безнадежно влюбился в его жену.

Кожа ее пахнет ладаном и санталом.

Подозреваю, что это весьма опасно.

Я безобразен, Фиби,

Она — прекрасна,

Будто начало истории с грустным финалом.

Фиби, а счастье — когда ничего не надо,

День догорает, и так же как год назад,

Я зажигаю лампу, спускаюсь в сад,

И не могу надышаться ночной прохладой.

***

Мои стихи плывут издалека,

Какой-нибудь смотритель маяка,

У берегов Исландии находит

Их тонкие прозрачные тела,

Одетые всегда не по погоде.

А после отправляет их ко мне,

Холодной фразой брошенной в окне,

Бескрайним морем победившим сушу,

Предчувствием, что нужно их спасать,

Что я обязан это написать,

Иначе буду изнутри разрушен.

И все мои несбыточные сны,

В Исландии далекой рождены.

Я видел, как они при лунном свете,

Там где вода и пламя побратимы,

(Как будто бы сошедшие с картины).

На изумрудном запустении вод,

За руки взявшись водят хоровод,

Вокруг костра из неокрепших строчек,

И те стихи, что выживут в огне,

Ворвутся в дом мой на большой волне,

Однажды посреди бессонной ночи.