Асоциальные сети

Артур Дмитриев, 2019

Марк, обыкновенный полубелый воротничок, сталкивается с тем, что его аккаунт в социальной сети начинает жить самостоятельной жизнью. Подобное происходит и у друзей Марка. Через некоторое время они понимают, что больше не являются анонимами в сети и что их аккаунты настолько сильно переняли их паттерны поведения, что стали настоящими аватарами, вторыми лицами. Марк решает избавить мир от лицемерного второго «я» и заодно попытаться найти свою настоящую любовь. Страсть и нежность, кишки и кровища (самую малость), детектив и триллер (капелюшечку), розовые облачка и юные, неиспорченные умы. И неизбывная жизнеутверждающая тоска в эпилоге.

10

С увеличением долготы дня качество и возможности мессенджера постепенно увеличивались, теперь он мог вести полудиалог по всем вопросам. Оставалось только давать вектор, печатать тезисы, основные слова, мессенджер сам выстраивал вокруг них паутину смыслов, ошибаясь очень редко. Дошло до того, что Марк мог перед переводом телефона на авиарежим накидать порядочно осколков предложений, разграничив их точками, а там мессенджер дописывал самостоятельно.

Подобное решение вылезло и на главную страницу социальной сети, в комментарии. Нужно было только в ответе отмечать адресата, и тогда алгоритм считывал сам пост и понимал уровень дискуссии, ведя канву беседы Марка как по писаному. Появилась возможность и менять тональность диалога, акцентируя её специальными маленькими схематичными смайликами, которые оставались невидимыми для собеседника. Но программа их учитывала и вставляла необходимые обороты.

Проминая диван с упорством, достойным Сизифа, Марк открывал все новые и новые грани растущего кремниевого интеллекта, отмечая его непокорную готовность как к взаимодействию, так и к коррекции поведения. Если на начальном этапе правки были окончательными и не подлежали обжалованию, то сейчас стало возможным настроить градацию в пределах эмоционального фона и забить словарик черным списком слов.

Мудрым и дальновидным решением было настроить все рабочие контакты, которые частично велись в Facebook’е. Полноценная дискуссия пока не получалась, но движение вперед к простому человеческому общению было очевидным, и составлять слова в короткие осмысленные предложения уже получалось. И теперь, о боги, и мессенджер, и аккаунт могли самостоятельно отвечать на простые вопросы, требующие однозначных ответов вроде «да» или «нет», причем совершенно верно угадывали то, как бы ответил сам Марк.

Забежал Славик, постоялец, въехавший год назад в нехорошую квартиру на пятом этаже, откуда с завидной периодичностью выносили кого-нибудь вперед ногами, — то газом отравятся, то упадут из окна, то умрут, улыбаясь, во сне. Но Славик держался, из-за чего заслужил славу черта и даже самого дьявола среди бабулек, не умевших простить другим умение жить.

Среднего роста, почти идеально квадратный, Славик был до ужаса архетипичным «ботаником». Стыдливо и боязливо бегающий взгляд, руки по швам, постоянно мнущие неглаженые брюки, толстенные очки, сальные редкие волосы цвета загнивающего льна, уложенные в пробор, — любой прохожий подсознательно хотел подойти и отшакалить у него деньжат или треснуть по затылку. Но все это только до того момента, как он снимал очки. За этими признаками интеллигентности проступала бандитская рожа с носом картошкой и маленькими красноватыми глазками как у бультерьера. Без очков Славик совершенно спокойно мог ходить ночью за пивом в ларек, окруженный подвыпившей местной блататой, уважительно расступавшейся при виде геометрически правильного тела Славика, без очков его любили девушки и боялись бабки, без очков в трамвае к нему не подходил кондуктор. Однажды Славик по забывчивости зашел без очков к шефу и получил квартальную премию. Осложняло все это великолепие то, что без очков Славик видел немногим дальше вытянутой руки, да и то как в дымке.

Плеснув себе чаю, Славик осведомился, как дела в мире. Его всегда интересовала международная повестка, Интернету он не доверял, предпочитал опрашивать друзей и знакомых, соседей и пассажиров трамвая, считая, что человек, пропустивший новость через себя, выдает более близкий к истине результата, а выбрав среднестатистический ответ, Славик понимал, что и как на самом деле сейчас происходит на Земле. Марк, зная эту его девиацию межличностного общения, обычно молчал, но сейчас рассказал все, что читал и слышал за последние два дня. Пока Славик переваривал все это, запивая чаем, Марк написал пространный комментарий под его же новым статусом, причем совершенно атипичный, не похожий на стандартный для их общения в сети и офлайн. Показал комментарий Славику. Нажал «отправить» и попросил посмотреть на своем смартфоне. Славик зашел в Facebook, тыкнул в иконку уведомлений и немного завис — комментарий изменился так же кардинально, как если бы он снял очки.

Последующие три часа они развлекались тем, что писали матерные и оскорбительные комментарии и сообщения начальству, родителям, всяким официальным лицам, присутствовавшим в Facebook’е. Программа не допустила ни одной промашки, Славик и Марк сохранили лицо почти деловых людей и приличных граждан своей страны. Это было смешно и как-то страшно, как будто у тебя начали отказывать мозги, и природа предложила некий протез, который принимает на себя часть мозговой деятельности, причем самостоятельно решая, что правильно, а что нет. Славика это начало угнетать, он стукнул чашкой о раковину и ушел не прощаясь.