Прививка от глупостей

Артур Андреевич Иордан, 2021

«Прививка от глупостей» – сатира на тоталитарное общество. Картина укрепляющего свои позиции тоталитаризма, помещенная в рамки маленького, провинциального города, за событиями в котором наблюдает автор дневника – он смотрит в свое окно и делится мыслями с единственным другом, своим дневником. Городок, доселе тихий, сотрясают события – бунты, митинги, эпидемия неизвестной болезни. Предисловие героя: Я живу один и главное мое хобби – наблюдать. Я смотрю в свое окно дни и ночи напролет. Мое окно выходит на главную площадь города. Сегодня какие то люди бастовали на площади. Перед выборами в этом году не спокойно. В нашем городке появился Новый кандидат на пост мэра. Газеты пестрят новостями, что лекарство от болезни, терроризирующей город, найдено. За окном бушует восстание, Серый человек, кабинет которого мне видно из окна, по ночам принимает делегации. Я внимательно смотрю в свое окно…

День первый: немного необычное утро

Доброе утро, Дорогой Дневник. Я не вел тебя несколько лет. Тебе не следует на меня обижаться по двум, очень важным, причинам. Во-первых, все эти годы я безумно по тебе скучал, ведь, в сущности, ты мой единственный друг. Во-вторых, тебе и самому больше не с кем поговорить, ты же мой дневник, кто еще расскажет тебе о свежих новостях. А новостей, скажу я тебе, накопилась масса.

Первая, и, самая важная — Мы с ней развелись. Не так давно мы запланировали ремонт. С самого начала все пошло наперекосяк. Я, откровенно говоря, вообще никакого ремонта не хотел. А она хотела. Сначала мы не смогли прийти к тому, какого цвета будут обои в гостиной, после поссорились из-за того, что она при поклейке все время неровно приклеивала свой край, и, при этом, упорно доказывала, что это я свой край клею криво. Меня ее настойчивость в ситуациях, где она априори неправа,

за годы нашей совместной жизни утомила до нельзя. Ну а дальше, понеслось, как по накатанной. Мы вспомнили друг другу все обиды, накопившиеся за минувшие годы. Она плакала, я кричал. Конца-края этому не было. И, наконец, когда мы оба успокоились, она предложила нам разойтись. Мне стало так больно, обидно и нелепо страшно от предстоящих перемен. Но, больше всего было все-таки обидно. Обидно, что это вообще пришло ей в голову. Она сидела, смотрела на меня, ждала моего ответа. Я ничего не ответил. Просто собрал свои вещи…

Теперь я снова весь твой. Ты — мой единственный собеседник на ближайший месяц. На работе я взял отпуск, чтобы спокойно обустроиться на новом месте. Сегодня читал в новостях, что какой-то парень погиб от рук полицейского, наступившего ему на шею. Этот парень был то-ли католик, то-ли смуглого цвета, или социалист. Я не запомнил. Да и мне, в сущности, все равно. Я же знать его не знал. Жаль человека, но, в плане общественных событий я немного инфантильный — всю жизнь. Мои дела меня интересуют больше.

Сегодняшнее утро было немного необычным для меня. Я впервые проснулся один. Было невероятно одиноко…

День второй: волнения за окном.

Привет, дорогой дневник. Помнишь, вчера я писал тебе про погибшего парня. Квартиру я снял прямо на Центральной улице нашего городка, с видом на городскую площадь, напротив администрации.

Сегодня днем площадь заполнили толпы людей с плакатами. Они кричали и требовали, чтобы полицейского, убившего парня — наказали. В сущности, они, конечно, правы. Но, шуму было немерено. В такой суматохе, скажу я, писать для тебя не так-то уж и легко. Приехала целая армия копов, окружила протест. Протестующие кричали, толкались с копами, но, все закончилось благополучно после выступления Мэра, который во всеуслышание пообещал справедливо наказать нехорошего копа. Я слышал, как один из протестующих что-то громко крикнул нехорошее про Мэра. Я хорошо разглядел этого наглого парня. У нашего Мэра весьма своеобразная репутация. Поговаривают, что он находится на своем посту слишком долго. Мне, в сущности, все равно, меня то это как касается?

Я скучаю по ней, дорогой мой дневник. Безумно скучаю. Сейчас мне кажется, что, возможно, я был к ней не справедлив. У меня очень трудный характер. Я это знаю. В дни спадов и черной депрессии, когда взяться за перо и излить свою печаль на бумагу кажется невозможным, она всегда поддерживала меня. У нее тоже бывали тяжелые дни. Она много работала. Я не выносил таких дней. В эти дни она приходила уставшая, совсем не обращала на меня внимания. Она говорила, что устала и хочет побыть в тишине. Как меня это бесило, знал бы ты! Мне казалось, что она устала от меня, что я просто разонравился ей. А может у нее есть другой и ей уже не хочется мужского внимания, после общения с ним? Тогда я срывался и кричал на нее. Я скучаю по ней…

День третий: драка

Дорогой Дневник, меня не на шутку испугало сегодняшнее происшествие. Толпа снова бушевала за окном. Но, сегодня все было не так спокойно, как накануне. Толпа толкалась с полицией, громко кричала. И, вдруг, один из протестующих швырнул в полицейского камень, после чего в ряды копов полетел град камней и бутылок. Одновременно, другая группа протестующих начала громить магазин. Как этот магазин был связан с убитым парнем? Может он принадлежал родственнику копа? Я не знаю…

Копы, как римские легионеры под градом стрел, построились, закрылись щитами, и, с дубинками на перевес, ровным строем двинулись на протестующих. Две армии медленно сходились, одна — подобная толпе неистовых дикарей, неорганизованная куча протестующих. Другая — стройная, ровная, дисциплинированная, вооруженная большими щитами и черными, резиновыми гладиусами когорта отборных полицейских легионеров.

Огонь и вода сошлись. И огонь зашипел и начал угасать. Полицейские даже не орудовали дубинками, они просто сдвигали протестующих, а те, чувствуя этот организованный напор, беспомощно пятились, валились друг на друга, прыгали на строй щитов и, мешками падали на землю. Строй напирал и войско Аттилы дрогнуло и побежало…

День четвертый: мужчина в сером костюме

Привет ДД. Я решил для краткости называть тебя ДД. Вчера вечерком я решил выйти прогуляться и зашел, по пути домой, в охотничий магазин. Там я краем уха слышал разговор двух охотников. Они сетовали на новый налог. Теперь, мол, каждый житель города должен платить налог на воздухоочистительные мероприятия.

Мол, правительство города принимает меры к тому, чтобы несколько заводов, которые у нас на окраине расположены, не засоряли своими выбросами воздух. Не знаю, какие именно расходы несет город на эти мероприятия. Я думаю, что для контроля нужно содержать штат контролеров, а, это, естественно стоит денег. Охотники говорили между собой, что налог не нужный. Что это просто повод для кого-то пополнить свои карманы. Я с ними не согласен, ведь мы все хотим дышать чистым воздухом. Но в спор я не полез. Мое внимание привлек большой бинокль. Из моих окон виден край администрации и несколько кабинетов. Вчера вечером, когда я в приступе черной меланхолии бездумно глядел в окно, мое внимание привлек работник одного такого кабинета.

Это был мужчина в сером костюме. Было уже довольно поздно, но он был на работе. Я притаился на своем наблюдательном посту и смотрел как он сидит за столом и заполняет какие-то бумаги. И, вдруг, в его кабинет зашли двое молодчиков в таких же серых костюмах, как у него. Они встали перед ним по стойке смирно, как будто солдаты перед командиром, отчитались о чем-то. Все бы ничего, мало ли к кому не заходят так подчиненные. Перед многими офисными руководителями иные менеджеры вытягиваются по струнке. Но, после этих клерков в кабинет к серому мужчине зашел усатый коп. И, мог бы ты подумать, что этот коп, как будто перед ним не штатский, а целый шериф, вытянулся перед серым мужчиной. Буду, пожалуй, для удобства, называть его просто Серым.

Дак вот, коп вытянулся перед Серым, доложил ему что-то, а, после, приложил руку к козырьку, развернулся через левое плечо и промаршировал к выходу из кабинета.

Сегодня я повнимательней понаблюдаю за этим Серым. Охотники, к слову, еще говорили о предстоящих выборах. Скоро выборы мэра. Мне думается что выиграет снова наш действующий мэр. Кто же еще, наш мэр молодец, он свое дело знает.

День одиннадцатый: отчет о минувшей подготовке к выборам

Здравствуй ДД. Извини что несколько дней не писал. Очень уж интересная картина представилась моему взору и зоркому взгляду моего верного бинокля. Сегодня, к слову, огласили результаты выборов.

Пятый день был тихим и, никаких примечательных событий не случилось. Единственное, пожалуй, более-менее интересное действо произошло в кабинете Серого. Кстати, о кабинете, при свете дня я рассмотрел его детально. Он довольно просторный. Прямо возле входа висит огромный портрет нашего мэра. Секретарша у Серого красивая, длинноногая, всегда ходит в не в меру короткой юбке. Два раза в день, утром и вечером, она приносит Серому какую-то большую папку. Наверное, это отчеты. Серый сидит спиной к окну и содержимое его стола мне прекрасно видно.

На столе у Серого стоит фотография, на которой красуются трое молодых, накаченных, загорелых парней в камуфлированной форме, стоящий в обнимку на фоне огромных желтых гор. Слева от стола у Серого на стене висят грамоты, медальки (вроде за спорт, на самой большой, которую я разглядел, изображены спортсмены в больших рукавицах, один наносит другому удар), а, также прибита деревянная полочка. На полочке, в ряд, стоят металлические модельки военных машин.

В этот день к Серому в кабинет пришел, кто бы ты думал? Шериф!!! И что произошло, по-твоему? Серый даже не встал, чтобы поприветствовать Шерифа. Шерифа, ты слышишь? Шериф, как курсант, вытянулся перед Серым, одновременно, моя челюсть вытянулась от удивления, до самого подоконника. Кто вообще такой этот серый. Они поговорили, и, Шериф вышел из кабинета Серого, приложив руку к козырьку.

После этого визита на улицах нашего городка, в частности, на моей, Центральной, стало значительно больше копов, чем обычно,. За ними следом высыпали агитаторы Мэра. Были и агитаторы других кандидатов. Но, не так много. Поддержка у нашего Мэра в городе, что надо. В газете я читал, что завелся один новый кандидат. Обычно у нас пробуются одни и те же, уже лет эдак десять. В тот день я наблюдал также, как копы проверяли документы у агитаторов нового кандидата. Копы проверили их документы, побеседовали с ними и после, отняли коробку с агитационными плакатами. В газете (я их с недавних пор читаю регулярно) видел заметку, что существуют специальные правила для изготовления агитационных материалов. Писали, что это нужно, чтобы никакой пошлости не попало в бумаги, которые могут прочитать дети. Видимо этот новый кандидат понаделал себе пошлых листовок. Знаем мы таких. Понарисуют голых женщин на агитках, чтобы подростки агитки читали. Ну да ладно, меня то это особо не касается.

На шестой день было интереснее. Центральную улицу буквально заполонили толпы агитаторов. Они заставили все портретами мэра, с огромным, фирменным лозунгом: «Любишь город — голосуй за действующего Мэра». В этот день Мэр читал со сцены, возле администрации речь. В двух словах речь была о том, что стабильность при нем всегда была, есть и будет, что вокруг много городов, которые хотели бы наложить руку на наши административные владения, но, мы этого не позволим, что нужно верить в светлое будущее и любить свой город. В общем, ничего нового. В этот день, речь продублировали все газеты. По крайней мере, весь бесплатный тираж, который по утрам доставляют в почтовые ящики жителям города.

На седьмой день на Центральной площади собралась толпа и вещал для нее Новый кандидат. Они воздвигли импровизированную сцену, и Новый кандидат гордо поднялся на нее. Я сразу узнал этого парня. Он на митинге из-за убитого не то иудея, не то кришнаита, громко крикнул гадость про мэра. Я в тот день его хорошо запомнил, память на лица у меня — как капкан, увижу лицо — в любой момент владельца припомню.

Конец ознакомительного фрагмента.