Каждый верил в рай

Арти Бринк

Детектив Алан уже давно не верит в обещанный лучший мир: рассыпаются дома, жителей поражает неизлечимая болезнь, безработные наводняют улицы. На глазах героя умирают бедные и преумножают свое состояние богатые. Все летит к чертям с того момента, как террористы убили семью мэра и тот обезумел от горя. Если бы Алан только знал, чем обернется расследование очередного убийства… Ему нужно еще немного времени, чтобы больше никогда не видеть позабывший про верность мир, где каждый верил в Рай.

Редактор Анна Гутиева

Дизайнер обложки Елизавета Нечаева

© Арти Бринк, 2021

© Елизавета Нечаева, дизайн обложки, 2021

ISBN 978-5-0055-3045-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

I. КАК РАЗ ТО, ЧТО НАМ НУЖНО

— Алан, здравствуй! Подойди, пожалуйста, на пару минут, — прозвучал позади знакомый голос, бархат которого заглушил мои мысли.

Перед глазами вновь возник пыльный, давящий закоулок. В его тупике громоздилась зловонная гора готовых разорваться мешков с мусором. Скорее всего, именно поэтому каждое окно и каждая форточка были наглухо закрыты и занавешены. Или, что вероятнее, вина лежала на оцепенелом трупе, раскинувшемся посреди закутка. Обходя осколки бутылок, я охотно устремился к окликнувшему меня. Под ногами хрустела крошка рассыпающихся домов, и в слое пыли оставалась тропа следов. Очередной рабочий день близился к закату.

— Здравствуй, Джон! Что ты здесь делаешь? — я вытянул из кармана брюк мобильный. — К этому времени тебя обычно уже не оторвать от книг да кино в постели.

— На пенсии я могу себе позволить делать что захочу.

— Рад тебя видеть, — ответил я, подметив на его лице мгновенно появившуюся широкую улыбку. Он не протянул руки, но вмиг обхватил меня в крепком объятии, противостоять которому не было ни единого шанса. Оставалось лишь ответить тем же. — Непривычно видеть тебя без формы. Только что с залива? Где ты вообще откопал такую панамку? Даже не верится, что ты пытался быть строгим наставником.

Джон наигранно надулся, поморщился, втянув полной грудью стоящий смрад, и вскользь осмотрел меня с ног до головы.

— А почаще старика нужно навещать! Сколько лет я убеждал тебя купить что-нибудь новенькое, а ты все мою жилетку таскаешь? Но теперь-то она тебе в пору, — ухмыльнулся он.

— Зачем лишний раз тратиться: носится — значит годится.

— Еще не накопил на лодку, чтобы уехать подальше, как мечтал?

— Лодку? Лодку, Джон? Парусник. Кстати, месяц назад я с одним владельцем вышел в море. Ты бы видел, как яхта рассекает гладь. А как над тобой в солнце вздымаются брызги ударившей волны. Вот та свобода! И я уже внес восемьдесят процентов залога. Еще полгода работы — и меня больше никогда не увидят в этом чертовом городе.

— Рад это слышать. Тебя действительно здесь держит только один стареющий Джон. Но только попробуй забыть обо мне, Алан, я найду тебя и дам хорошего подзатыльника, — засмеялся он, лениво взмахнув ладонью.

— Ни в коем случае. Кстати, ключи уже у меня, — я махнул рукой в сторону припаркованного форда, — лежат в бардачке, можем выбраться на выходных. Возьму твой любимый мохито, как тебе?

— О, да… потрясающе. Когда мне еще выпадет шанс вздремнуть на палубе?

Глаза Джона затуманились сладостными мечтаниями, казалось, он уже был готов делиться вдохновенными планами и сентиментальными воспоминаниями о том, как заманил меня в первый вояж, как выучил понимать ветер и доверять ему. Но словно спохватившись о чем-то важном, старик через плечо бросил взгляд сквозь специалистов, которые бродили вокруг трупа, точно бестолковые чайки над пляжной урной, и в надежде по счастливому случаю наткнуться на улику искали сами не зная что. Я проследил за его взглядом, но ничего стоящего внимания не приметил. Улыбка растворилась на его лице. С горечью я признал: «Время дружеских бесед подошло к концу». А Джон, опустив глаза, переминался, не зная, как начать.

— Знаешь, сегодня утром мне позвонили с нашего участка, кто-то нашел мою кружку. Сначала я плюнул: ехать забирать твою ровесницу через полгорода — какой бред, согласись, — вопросил он, глядя исподлобья. — Тем более, когда в разгар июня можно тебе на зависть скататься за город. Но поскольку путешествовать особо не на что, а дел никаких нет, решил все же наведаться.

— А заодно распугать оставшихся прохожих своим раритетным мопедом? Последняя поездка закончилась чуть ли не инфарктом мопса твоей соседки. Имей в виду, она грозилась требовать оплату собачьего психиатра. Чего мне ждать на этот раз?

— Странная леди. И плоскомордый ее такой же, слюни только пускает да натыкается на все подряд. В мое время собака была защитником, лучшим товарищем. А что сейчас?

— Разрыв сердца от мопеда.

— Именно, — протянул Джон и, потоптавшись на месте, спрятал руки в карманы шорт. — Вернемся к делу, забираю я свою кружку, а мой старый приятель, Марк, который сейчас сидит в приемной, как замолол языком: «Тут явилась одна докучливая, только с академии. И за ответственное хранение твоей посудины я позволил себе отделаться от нее, пообещав, что ты приставишь ее стажером к самому гениальному, опытному, да чего стесняться-то — к лучшему детективу на пару линий горизонтов в округе», — пародировал Джон тараторящую речь Марка.

— Прямо-таки на пару линий горизонтов?

— Именно так и сказал, — заверил он. Но самодовольная улыбка в мгновение исчезла с его лица, и разговор принял серьезный тон: — Алан, послушай, я помню, как ты негодовал на первом расследовании, когда твой напарник трещал обо всем подряд, словно моя стиральная машинка. Ты рассказывал, как он не давал сосредоточиться, даже когда ты был в шаге от разгадки. А потом еще пришлось выслушивать, как капитан угрожал, что не доверит больше ни одного дела. Полагаю, именно тогда ты и решил, что работать лучше одному, ни на кого не отвлекаясь. И все-таки прошу тебя, попытайся.

— Ты как акула, которая убеждает водолазов выйти из клетки, потому что в зоне комфорта жизнь им изменить не получится, — попытался отшутиться я.

Но Джон был единственным человеком, способным повлиять на меня. И он это знал. «Скорее всего, он даже прав. Однако, зачем контактировать с обществом, когда так давно привык полагался лишь на себя».

— И все-таки в этом есть доля правды. К тому же… Да! Я поклялся, что уже сегодня она приступит к своему первому расследованию. Не подставляй меня, — на его лице появилась знакомая ухмылка.

— Только ради спасения твоего доброго имени, — потирая глаза, вздохнул я. — Но в следующий раз такой фокус не пройдет.

— Отлично, по рукам, — как в старые добрые времена, на прощание он протянул мне кулак. — Звать ее Вита Пулкрос. И еще, надеюсь, ты будешь чаще заглядывать ко мне.

— Постараюсь, — протянул я уже вслед вальяжно вышагивающему Джону.

— Не смею вам мешать.

Щурясь на тлеющий в волнах облачных нитей закат, он шел к мопеду, у которого стояла девушка в черной форме. Когда Джон кивнул ей, она тотчас устремилась в мою сторону. У лица в такт каждому твердому шагу из стороны в сторону раскачивались русые локоны, а позади о рубашку бился собранный хвост. «Ниток по шву не видать, пуговицы и петли качественные — одежда явно не из дешевых. Да и сидит идеально. Полагаю, шили на нее». Когда нас уже разделял десяток шагов, я заметил пристальный, высокомерно-презрительный взгляд. Синий, как тонкий лед моря, взгляд.

— Вита Пулкрос? Рад знакомству, — из приличия начал я.

— Джон Каиндмен заявил, что я буду набираться опыта у его, как он выразился, «преемника», «образцового детектива». А что на деле? Алан Соден — человек, не раз посылавший капитана и его приказы. Детектив, который не отыскал убийцу семьи мэра. А я-то думала, почему он увиливает? — возмутилась она, резкими движениями сопровождая каждое слово. Ее взгляд в секунду менялся от обжигающего гневом до надменного. — Скажите, чему я смогу у вас научиться? Меня потом автоматом не отправят в запас?

— Все верно, ты не ошиблась. А теперь послушай, — подняв руку, грубо прервал я ее нескончаемые претензии, — ты не хочешь работать со мной? А я не хочу работать ни с кем. Особенно со столь бестактной особой, в хоть каком-то воспитании которой можно запросто усомниться. Судя по одежде, родителям хватало времени и денег на театры и вечера в высшем свете, но не на дочь. Может, они и за твое успешное образование заплатили?

Девушка явно хотела что-то добавить. И слова, опровергающие мои выводы, уже были готовы сорваться с ее приоткрытых губ. Но Вита передумала. Еще раз взглянув на меня, она опустила глаза. Тогда я развернулся к сдержанному, весьма учтивому трупу и добавил через плечо:

— Добро пожаловать, новичок.

«Отличное начало знакомства! Думаю, протянем вдвоем дня три, не больше. Если вообще не отошлю ее обратно в участок, — подумал я, подходя к мертвецу. — Посмотрим сейчас, как покажет себя в деле».

Как и в большинстве случаев, первым встретил отвратный запах оставленного преть на солнце трупа. Пробившись сквозь него, я напоролся на страх и отчаяние вытаращенных молочно-белых глаз. В них отпечатались последние мгновения в одиночестве с убийцей — не проглядывалось ни единой капли принятия смерти. Я наклонился и увидел иссохшую глотку, застывшую в попытке еще раз втянуть воздух. Растопыренные, серые от пыли пальцы просили у занятого Бога милости.

Новичок приблизилась и остановилась в нескольких шагах позади меня. Но краем глаза я заметил, как она украдкой изворачивалась, чтобы взглянуть на труп, при этом беспрерывно накручивая перекинутый через плечо хвост.

— Что скажешь? — подняв одноразовые перчатки, тихо обратился я.

Тогда она сделала пару шагов вперед, выхватила перчатки, раздув, натянула их и опустилась рядом с покойником. От близости эпицентра вони Вита тут же сжала губы, сморщила окропленный несколькими веснушками нос. «Привыкнет, если хоть на что-то способна». Но ужаса, признаков тошноты и тем более намека на обморок я не находил. Медленно кружа в лишенном надежд, вялом мушином оркестре, я наблюдал и ждал ответа.

Как и полагалось, сначала девушка окинула взглядом место нахождения трупа: в узком закоулке бок о бок с помойной глыбой располагался запасной выход одного из домов. По двери стекали застывшие ручьи клея, которого не жалели, чтобы налепить пеструю листовку со столь приевшимся изображением государственного флага, отшлифованного лозунга и нынешнего мэра. Затем ее напряженный взгляд досконально прошелся с обритой головы до изношенных кроссовок парня. Ему я мог дать никак не больше двадцати пяти.

— Судя по оставленным на пыли следам, убийца пришел с улицы, — неторопливо озвучивала девушка свои мысли, сопровождая взглядом петляющую тропу, — и здесь дожидался жертву. Расхаживая вокруг, он скурил вон те сигареты, — указала она на четыре истлевшие до основания, растоптанные около расколотого мусорного бака бычки.

— Допустим, — кратко расценил я, продолжая смотреть сквозь развешанное меж домов белье на выцветавшее небо.

— Жертва по своей воле зашла в переулок, причем так же с улицы. Думаю, договорились встретиться. Хотя в этих домах они явно не живут.

— Уверена?

— Иначе покойный воспользовался бы запасным выходом: за той дверью лестница, которая ведет вдоль балконов ко всем этажам. К тому же, вторая пара следов так же тянется с улицы, можно отличить подошвы.

Не дождавшись ответа, она нервно откашлялась и продолжила:

— Первый удар был с близкого расстояния.

Отбросив полу ветровки и измазав в загустевшей крови пальцы, новичок приподняла почти полностью пропитанную, облепившую сухощавое тело футболку, которая когда-то была серой. Меж выступающих ребер разрывалась почерневшая дуга, где уже без сомнений были отложены тысячи продолговатых яиц. Изучив рану, девушка заключила:

— Глубокая овальная рана левой грудной полости с одним более рваным уголком. Полагаю, использовали нож с односторонним лезвием. И судя по поднимающемуся каналу, удар нанесли снизу вверх. Именно тогда появились те пятна крови, — она указала на багровые брызги позади нее, разлетевшиеся по асфальту, точно ком снега, сорвавшийся с высокой ветки. Увлеченная реконструкцией убийства, девушка ускорила речь: — Думаю, хотели убить с самого начала, но сердце не задели — пронзили легкое, о чем говорит кровь у рта. Теперь посмотрите на шлейф, — новичок азартно скользнула взглядом от серо-бардового пятна до потертых штрихов, тянущихся за покойным, — получив удар, он упал и в состоянии шока стал отползать, откашливаясь кровью. Инстинктивно зажимал рану, от чего вся левая ладонь в крови. Но убийца нагнал, навис над жертвой и… — она остановила рассказ и, точно представляя в своей руке нож, вгляделась в шею убитого, а секундой позже резко провела по воздуху рукой, — …перерезал горло. Осталась эта резаная рана с одинаковой глубиной по сторонам.

— Интересно, — протянул я.

— Кхм, кровь хлестнула вправо — правша. Она даже на стене. После, вытерев нож о джинсы убитого, преступник ушел.

— А по времени что-нибудь скажешь?

Новичок приложила тыльную сторону ладони к кистям, к лицу мужчины, затем надавила на грудную клетку и, засмотревшись в распахнутые холодные глаза, начала считать про себя. Примерно через минуту девушка закончила подсчет и объявила:

— Кисти и лицо уже околели, но туловище еще теплое. А трупные пятна восстановили окрас за сорок шесть секунд, и помутнение роговиц явно выражено — получается, смерть наступила часов пять-восемь назад. Средь бела дня.

Она поднялась, сделала пару шагов назад, вновь завила прядь и, торжествующе улыбаясь, ожидала моего заключения.

— С чего ты решила, что жильцы ни за что не заходят в проулок своего дома? Посмотри на эту свалку. А вдруг они не пользуются запасной дверью, потому что она заперта? Наши фигуранты могут проживать здесь. Торопишься.

Повисла молчание. Новичок неподвижно стояла, пытаясь сохранить безразличный вид. И я бы поверил, если бы она не опустила запылавшее лицо и не сжала губы, которые выдали ее самобичевание.

— Слишком быстро отметаешь варианты.

Краем уха, но девушка внимательно слушала. И когда я закончил, она, не поднимая на меня глаз, далеко не сразу смогла вытянуть из себя уверенную фразу:

— При жертве я ничего не нашла. Ничего не было? Или вы уже собрали его вещи?

— Убитого звали Морис Неймун. Рядом валялся развороченный пустой кошель.

— Ограбление?

— Ты слушала, что я говорил только что? Еще в кармане лежала чип-карта для входа на завод. Поехали.

— А как же следы, кровь, протоколы?

— Предоставь это тем слоняющимся туда-сюда недоэкспертам. А протоколы подождут.

Новичок глубоко вздохнула, еще раз обвела глазами место преступления и, ничего более не добавляя, направилась следом.