Дети Кронарха. Путь Наследника

Артем Буряк, 2023

Вселенная осиротела, голоса Богов стихли и люди забыли, кто они и откуда. Те, кто знал голоса Создателей, давно умерли, но не все. Самые могущественные представители касты магистров и жриц – повелители силы и жизни, все еще живы. Но не все они готовы продолжать древнее дело – нести гармонию в мир, искать ответы на извечные вопросы о жизни и смерти, хорошем и плохом. Сила покидает мир, даже обладающие могуществом люди дичают, теряют связь со всеобъемлющим смыслом, стремятся к власти и низменным страстям. Кажется, что Вселенная обречена на медленную гибель, но появляется человек, который способен изменить ход событий. Он талантлив, но не всесилен; прост, но умен; добр, но справедлив. За ним тянется тонкий аромат древнего замысла, которому тысячи лет, но он сам не знает, что ему уготовано судьбой. Ему предстоит нелегкий путь от дикаря к спасителю человечества, от неведения и дерзости, к смирению и просветлению. Древний замысел сбудется, но к чему это приведет, неведомо даже Создателям.

Глава 3

Следующие три недели я провел со своим другом и наставником. Каждое утро мы выходили из дома и Трован водил меня по городу или его окрестностям, показывал значимые места, рассказывал истории о них, знакомил с некоторыми кроменцами. Все кругом было очень интересно, поэтому я моментально впитывал новую информацию.

Мне стало известно, что Кромен существует более двух тысяч лет. Его основала Нира со своими учениками. Как я ни расспрашивал, Трован не говорил, откуда они пришли, мол, не знает, но я почему-то ему не верю. Город построили всего за несколько дней. Жителей сначала было немного, но со временем их численность росла. Первым сооружением стал «Храм Двух Начал». В нем обосновалась Правительница с учениками, а дома других людей постепенно строились вокруг. Вскоре появились районы Кромена. Ученики Ниры стали первыми наставниками для приходящих жителей города.

У нас в Тиматак ходят предания, что когда-то давно миром правили маги. Это сильные колдуны, которые намного сильнее любого шамана и были они великими детьми Туго. Они использовали магию, чтобы творить чудеса, побеждать чудовищ. Вот только даже в преданиях они не могли делать того, о чем я узнал здесь. Трован все равно убеждал, что первые ученики Ниры были вовсе не магами, но я так и не понял разницы, ведь они лечили раны и болезни прикосновением, лепили из камня, как из глины, зажигали огонь и перемещали предметы взглядом — и это далеко не полный перечень магических умений. Через некоторое время он все-таки опустил руки и разрешил называть их магами, но наказал, чтобы я всегда имел в виду, что это не так. А я праздновал его сдачу как свою маленькую победу.

Когда мы продолжили изучать историю Кромена, я узнал, как ученики стали учителями и начали обучать приходящих в город людей тем ремеслам, в которых больше всего разбирались. Эти маги уже давно умерли, но многие кроменцы до сих пор почитают их и часто просят о помощи в надежде, что будут услышаны.

Ордана занималась животноводством, Арта — врачеванием. Цира хорошо разбиралась в выращивании растений и уходе за ними, она стала наставницей земледельцев и портных. Ей помогал Огдин, который умел обращаться с землей, делал ее плодородной. Вентор учил каменщиков и кузнецов. Не каждый мог постичь его науку, но в конце концов самые сноровистые научились повелевать камнем и металлом. Его последователи создавали все, что угодно из этих материалов, и очень быстро. Подобный мастер построил мой дом следующим утром после разговора с Правительницей. Трован специально привел меня посмотреть на «строительство», сославшись на то, что это часть моего обучения. Каменщик заставил кусок скалы вырваться из тела горы, и повиснуть в воздухе. Потом, замысловато водя руками в воздухе, он извлек из цельного, здоровенного камня все лишнее, сделав мой будущий дом. Мастер перенес жилище на специально подготовленное место, и домик был завершен! Первый мастер немного утомился от столь тяжелой работы, на его место пришел другой. Из оставшегося камня он сделал кровать, стол, три стула; спросил, что мне еще нужно в доме, но ответа не дождался, потому что я не мог говорить и, тем более, думать о насущных потребностях после увиденного. Я обомлел, а еще мне тогда были неизвестны те многочисленные предметы, которые облегчают быт, домашняя утварь, которая есть у каждого кроменца. Лишь через неделю я привык к чудесам Кромена и перестал относиться к ним, как… дикарь. Это облегчило Тровану поставленную задачу, и он стал рассказывать мне более сложные вещи.

После того как наметились основные районы, они начали заполняться жителями. Первыми горожанами стали люди из окрестных племен. Не сразу, но все они осознали выгоду проживания за белыми стенами. За века население многократно выросло и теперь представляет собой, как сказал Трован: «сложный гармоничный организм». Конечно же, основой процветания стало мудрое управление прекрасной Ниры. Каким бы сложным не называл кроменский «организм» Трован, если разобраться, то устроен он довольно просто.

Благоразумное счастливое население не может навредить себе, а рост и процветание являются всего лишь ненавязчивыми спутниками народа, достигшего гармонии. Таким образом, каждый кроменец четко знает свое место и дело. Работая в меру своих сил, он получает жилье, защиту и пищу. Нехитрые расчеты позволяют предсказать, через сколько лет в том или ином ремесле потребуется новая кровь. Детям, достигшим девятилетнего возраста, позволяется выбрать профессию из тех, которые будут лишены должного количества работников в недалеком будущем. Как правило, они чаще всего выбирают профессию своих родителей, но бывают исключения. Я предположил, что девять лет — это слишком рано для столь серьезного выбора. Трован согласился и сказал, что это минимальный возраст для такого выбора. В девять лет профессию начинают осваивать те дети, чьи родители тоже ею владеют. Пожилые люди вольны отказаться от работы, если она становится слишком тяжелой для них. Как правило, они становятся мастерами, обучающими молодежь.

В городе есть район рыбаков, с которым я уже познакомился, район животноводов и охотников, район ремесленников, куда входят портные, кузнецы и каменщики, район землепашцев, храмовый район, пирамида и несколько площадей.

В районе животноводов и охотников проживают все, кто связан с добычей мяса и птицы для города. Эти люди не только охотятся в лесах, но и сами разводят различных животных, которые кроме мяса дают шерсть, шкуры, молоко, яйца. Животноводство — это очень хорошая идея, жаль, в Тиматак не додумались. Портные и животноводы тесно связаны, их дома расположились пососедству с ремесленниками, но вышли из охотников, потому что им больше нравилось не охотиться, а обрабатывать шкуры, делать пряжу, ткани, а так же создавать хорошую обувь из жесткой кожи.

Район ремесленников снабжает город орудиями труда, приспособлениями и механизмами. Их труд важен для всех районов Кромена, ведь всегда нужны инструменты, одежда и различная утварь.

Землепашцы занимаются земледелием — занятием, также неизвестным моему племени.

Мне было очень интересно ходить с Трованом по полям, наблюдать за севом одних и уборкой других растений. Землепашцы умеют выращивать разные травы и деревья. Одни — для употребления в пищу, другие — для производства тканей и полотна.

Пирамида — покои Ниры и ее лаборатория. В ней она занимается своими исследованиями, отдельно от других магистров и Совета. А Совет — это главный магистр и главная жрица, которые принимают все решения по поводу деятельности «Храма Двух Начал». Этот храм — самое высокое здание в городе. Попасть туда может любой желающий, но стать учеником удастся не каждому. Тех, у кого есть способности, приглашают стать послушниками. После обучения мужчины становятся магистрами воли, а женщины — жрицами жизни или жрицами Мараны. Такое разделение не случайно. От природы у мужчин сильнее развиты способности к изменению материи, а у женщин — к управлению жизненной силой. Со временем все меньше людей рождается со способностями, позволяющими учиться в храме и это большая беда, потому что многие вещи в городе могут делать только они, например строить дома очень быстро.

Иногда обитатели храма выходят в город и помогают в ремеслах. Но чаще всего их помощь не требуется. В каждом ремесле есть мастера — бывшие послушники храма, которые не смогли стать магистрами, но освоили техники, полезные в том или ином деле.

Магистры способны голыми руками разделять или сращивать любые материалы, колдовать огни и другие чудеса. Жрицы помогают быстрее расти животным и деревьям, почти мгновенно лечат раны и переломы. Но Трован говорит, что это не основная их обязанность. Главная задача — помогать Нире в какой-то сложной и кропотливой работе, связанной с магией. Эта работа требует большого количества особых сил. Если магистр перестарается, то может серьезно обессилеть, и даже жрицы не смогут ему помочь, только время.

В итоге, каждый район производит что-то для города, и все это отправляется на центральную площадь. Здесь стоят лавки и крытые палатки, в которых все берут необходимые вещи или еду просто так. Я очень удивился этому когда узнал, но Трован объяснил, что на самом деле не просто так, а это плата за труд во благо Кромена. Еды здесь много — бери сколько хочешь, а утварь и предметы, которые можно найти в лавках, все равно по большей части нужны именно для работы, а значит для развития и процветания города. Бывали случаи, когда новички из диких земель забирали к себе в дом очень много еды. Это всегда заметно, и в таких случаях приходят магистры, забирают излишки, а нерадивые новички впредь ведут себя хорошо, потому что именно новые жители всегда как огня боятся магистров и их умений. Все это и многое другое Трован рассказывал и показывал мне в течение своего отдыха. Он, насколько мог, детально рассказал об укладе города, и теперь я тоже могу стать гражданином Кромена. Для этого нужно выбрать профессию и найти учителя. Можно подумать, что нет ничего проще. Но увидев все виды деятельности жителей города и попробовав себя в каждой из них, просто взять и выбрать одну мне оказалось слишком сложно. Интересно делать хлеб, строить и мастерить, ухаживать за животными, а про овладение магией даже подумать страшно! Что если меня научат владеть огнем и камнем? Что если я когда-нибудь вернусь в Тиматак и удивлю всех своими чудесами? Это будет здорово! Мне случилось увидеть, как магистр помогал соорудить дополнительное хранилище припасов в скале. Он стоял и как бы руководил каменными глыбами, вырывавшимися из скалы, и аккуратно складывал рядом с собой. Я сразу не заметил, что надо мной смеются, и полчаса простоял с открытым ртом, наблюдая за работой магистра. Он мял камень как глину, изготавливая из него посуду, вращая заготовку для придания гладкости. Как в сырой земле, он рылся в каменной глыбе, делая из нее основание фонтана для одной из площадей…

«Да, магистром быть, наверное, очень здорово. Но даже местные жители не все могут учиться в храме, а что скажут обо мне, когда я заявлюсь к Нире со своим выбором? Ох, меня засмеют, ох как они будут смеяться… С другой стороны, что здесь смешного? Наверняка все они сперва хотели быть магистрами, а потом выяснялось, что не хватает умений. Попытка — не пытка! Не возьмут, стану землепашцем и все! Что зря переживать? Значит, таким будет мой выбор. Магистр Силы Джоджо… звучит прекрасно!» — так я сам себя убеждал не трусить, а попытаться стать магистром воли.

В последние дни мне стало страшно и неспокойно. А в ночь перед выбором профессии это чувство достигло наивысшей силы. Непонятная тревога не давала спать, в голову лезли нехорошие мысли. Я боюсь, что у меня не получится, или я недостоин такой силы? Конечно, не достоин, как можно даже представить такое? Теперь воспоминания о своей решимости и то, что «попытка — не пытка», ушли в небытие. Простой дикарь из леса не может просить милости взять его послушником в огромный храм. — «Ха-ха! Это же Джоджо! Он хочет стать магистром, ха-ха-ха!» — Вот так это будет. Что же делать? Вскоре скверные мысли и тревога начали раздражать. Непонятное напряжение уже порядком надоело, ведь ничего страшного не произойдет, а меня трясет как перед смертью. Действительно ли для меня так важно попасть в храм? Что за вопрос, конечно важно! Меня научат управлять камнем и металлом, я буду могуч, как Туго, а если нет, стану охотником, или землепашцем, и ничего страшного.

Мысль о том, что в любом случае все будет хорошо, меня успокоила, настроение поднялось, на душе стало теплее. Я начал представлять, как раздвигаю горы руками, хожу по воде и даже летаю над своим племенем…

***

Пустота не вечна. В пустоте рано или поздно появляется что-то, и она умирает. Мой покой снова нарушен. Пустота кричит, я слышу ее. Она обвиняет меня в смерти. В смерти той своей части, которую я сейчас занимаю. Она бьется, пытается проникнуть в меня, но это невозможно, потому что я тоже пустота, но иного качества. Я — пустота в пустоте и мраке. Я — свет, который ничего не освещает и который некому увидеть. Потому я и есть пустота в пустоте… Я чувствую странную вибрацию. Это голос. Он кого-то зовет. Громче и громче, от едва уловимого шелеста до невыносимого грохота. Все пространство вокруг заполняется шумом. Все сливается в один дикий гомон, в котором можно разобрать только одно слово — Илан…

***

Проснулся рано. Мысль о предстоящем походе в храм прогнала остатки сна в одно мгновение. Здесь принято умываться после сна, для чего в каждом доме есть специальное устройство: в одну из стен встроена чаша, а над ней металлическая трубка с рычажком. При нажатии рычажка срабатывает волшебное устройство, которое поглощает воду прямо из источника под горой, и она течет из трубки в чашу. Оттуда вода по трубам попадает в специальный резервуар для очистки, после чего ее снова можно употреблять. Также в каждом доме устроен туалет — очень хорошее устройство, только на этот раз оно отправляет отходы в специальную камеру недалеко от полей, что там дальше происходит, мне неинтересно… Водопровод и туалет сделали и для меня, но я не видел этого, потому что был на уроке с Трованом. Теперь жалею.

Есть не хотелось, поэтому я сразу отправился к своему провожатому. Мой домик построили совсем недалеко от дома Трована, так что через минуту я был у него. Глава рыбацкого отряда только что проснулся.

— О, Джо, заходи. Как спалось? — Лицо Трована было мятым и опухшим, видимо, кто-то тоже мало спал сегодня. Он сидел на стуле, натягивая сапоги.

— Хорошо, спасибо. Я долго думал и решил стать магистром. — Как-то резко и сходу выпалил я.

Трован на секунду застыл, переваривая информацию, затем улыбнулся и подошел поближе.

— Я почти не сомневался в этом. Судя по твоему виду, ты действительно серьезно обдумал свой выбор. А ведь я не случайно несколько раз говорил тебе, что стать послушником непросто.

— Да, я помню, но я должен попробовать. — чтобы речь была твердой и уверенной, мне пришлось собрать всю силу воли, на которую был способен.

— Не волнуйся ты так. Все в порядке, многие туда ходят. Даже я ходил.

— Ты? Но почему я слышу об этом впервые? — я был ошарашен последним признанием Трована.

— Я же уже сказал, многие пробовали, это не редкость. — Трован уклонился от прямого ответа. — Ладно, мы можем отправиться в храм прямо сейчас, и я хочу, чтобы ты был готов к тому, что тебя не примут — не смогу видеть твоего расстроенного лица, которое отпечатается у меня в памяти на целую неделю работы. Один из магистров задаст тебе вопрос. В зависимости от твоего ответа, тебя либо возьмут, либо нет. Если что, я тебе ничего не говорил. Если не возьмут — ничего страшного. Подумаешь еще и выберешь себе нормальную профессию.

Не знаю, пытался ли Трован меня подбодрить или совсем отговорить от похода в храм, но мне стало немного легче.

— Спасибо, Тров, почему-то кажется, что меня уже не приняли, только надо сходить и подтвердить это. И брось ты эти шутки со своим «отправиться прямо сейчас». Пока ты не позавтракаешь, мы точно никуда не пойдем! — Трован расхохотался, загреб меня в охапку и начал тискать как маленького ребенка. Похоже, как раз подобного веселья мне и не хватало. Позабыв на короткое время о своих переживаниях, я вступил с Тровом в шуточную схватку. Через некоторое время мы позавтракали и отправились в храмовый район.

Трован вышел из ворот храма. Все в городе знали, что новенький сегодня выберет профессию, поэтому никто из мастеров не будет удивлен моему визиту. Но Трован все же решил зайти в храм и удостовериться в том, что меня готовы принять — все-таки люди здесь не простые.

— Все хорошо, ты можешь войти. Тебя будут ждать двое — мужчина и женщина. Они могут спросить тебя о чем угодно. Правильных и неправильных ответов не существует, отвечай честно, и все будет хорошо. Все понял? — друг внимательно посмотрел мне в глаза.

— Да, спасибо, Трован.

— Ты, главное, не переживай. Я вижу, как тебе тяжело, и, поверь, это того не стоит.

— Хорошо, я постараюсь. — настала моя очередь хлопнуть спутника по плечу, чтобы потом взбежать по ступеням к большим воротам. А Трован все стоял и смотрел мне вслед.

За воротами меня ожидал молодой человек в белых одеждах — длинное платье сверкало, словно снег на солнце, а плетеная обувь из длинных лент мягкого камня едва шуршала при ходьбе. Взгляд человека не выражал особых эмоций. Похоже, это его обычная работа здесь — водить в храм новичков. Он сделал небольшой поклон в знак приветствия и указал следовать за ним. Наверное, он послушник: лицо молодое, но видно, что он старше меня, на платье я разглядел капюшон, когда послушник повернулся ко мне спиной. Походка послушника была такой легкой, а платье таким воздушным, что меня стало завораживать, как края подола то летят, то скользят по ступенькам. Глаза послушника были глубокого изумрудного цвета, очень необычные.

Мы прошли по длинному коридору, поднялись по винтовой лестнице и оказались у дверей в нужное помещение. Не говоря ни слова, провожатый лишь указал на дверь, затем снова сделал небольшой поклон и удалился. Я открыл ее и неловко заскочил в большой зал с колоннами. Солнечный свет заливал просторное помещение через большие окна в боковых стенах. В дальнем конце зала стоял огромный стол, как у Ниры, за которым на каменных креслах сидели два человека в белых одеждах. С другой стороны стола располагалась длинная каменная скамья. Увидев меня, люди встали.

— Здравствуй, Джоджо. Я магистр Квент, а это жрица Тира. Проходи к столу и занимай место на скамье.

Я проследовал куда сказано. Скамья казалась грубой и холодной, с неровной поверхностью, но, как я и ожидал, камень оказался мягким, словно лесная подстилка. Если у них есть жидкие камни, я уже не удивлюсь этому.

— Здравствуйте, магистр Квент и жрица Тира. Я пришел к вам, чтобы попроситься стать учеником храма.

Когда случается то, чего я боялся, но ничего плохого не происходит, тревоги всегда куда-то исчезают, придавая больше спокойствия и уверенности. Наверное, это моя особенность. Люди приветливо улыбались. Оба держали гордую осанку. Магистр был одет в такое же платье, как и мой провожатый, поэтому, возможно, он вовсе не послушник. Похоже, здесь не уделяют особого внимания знакам различий. Вот в моем племени вождя сразу видно… Определенно, Квент значительно старше моего провожатого, это чувствуется, но глазом определить сложно — лицо его почти такое же молодое, но более мужественное что ли. Жрица — женщина примерно такого же возраста, как и Квент, такая же прекрасная, как Нира, но ей чего-то не хватает, чтобы сравниться с ней. Черные волосы ниспадают на плечи, светло-карие глаза с каким-то потусторонним алым оттенком пронзают насквозь. Белая кожа, черные брови и длинные ресницы очень красиво смотрятся, особенно если сравнивать Тиру с женщинами из Тиматак, но в ней нет того сияния, которым поразила меня Нира. А еще у нее довольно глубокий разрез платья на груди, который показался мне странным и немного нелепым для такого места. Первой задала вопрос именно Тира.

— Скажи, Джоджо, почему ты решил прийти к нам? Ведь ты уже знаешь, что овладеть нашим искусством очень непросто, нужно не только усердие, но и талант, одаренных людей примечают и готовят с малых лет. Ты считаешь себя способным к нашему обучению?

Я хотел было ответить, но не смог. Есть множество причин для этого решения. Самая простая — все хотят быть могущественными повелителями природы, и я в том числе. Все так просто, что непонятно, зачем об этом спрашивать. Немного поразмыслив, я понял, что больше нет причин, мне казалось, что они есть, но их нет. Я чувствую, что это не то, что хотят услышать люди передо мной, но больше ничего нет, в мыслях образовалась пустота, а в горле — ком. Я опустил глаза.

— Джоджо, тебе не обязательно отвечать, но ты должен точно знать, что твое обучение принесет пользу тебе и Кромену. Ты понимаешь, как важно сделать осознанный выбор? Обладать силой магистра — большая ответственность.

— Да, я понимаю. Я хочу быть магистром, чтобы строить дома и помогать жителям города…

Магистры переглянулись. Мне стало невыносимо стыдно. Я нес чушь, совсем не то, что хотел говорить, совсем не то, что нужно говорить. Обидно, потому что так не должно быть. Я не понимал, что со мной происходило в тот момент.

Магистр Квент нахмурился. Его голубые глаза оказались в сени светлых бровей. Длинные белые волосы, заплетенные в тугую косу, он перебросил за спину и немного наклонился вперед, чтобы его речь звучала величественнее.

— Быть магистром — не значит строить или помогать. Для этого в городе есть другие специалисты. Магистр — это в первую очередь наставник, который поможет не только в починке сломанной телеги, но направит сбившегося с пути, объяснит, почему мы живем в этом городе именно так, как оно есть, и почему это правильно. Корни этого знания уходят далеко за пределы навыков кузнеца и тесно связаны с нашей профессией, с нашим долгом магистров. Мы считаем, что тебе следует лучше разобраться в себе, набраться опыта и вернуться сюда позже, может, лет через десять. Уголки губ магистра на мгновение чуть шевельнулись, но тут же приняли исходное положение. Кажется, он пытается сдержать усмешку.

Вдруг двери в зал распахнулись сами собой и в помещение торопливо вошла Нира.

— Приветствую вас, друзья мои! — на ходу произнесла она, приближаясь к моей скамейке. — Вижу, ваш опрос уже подошел к концу, но независимо от вашего решения этот юноша будет учиться. Она остановилась рядом и положила руку мне на плечо

Ее появление явилось подобием грома средь бела дня для всех в зале. Разинув рот и цепенея от происходящего, я пытался понять, что происходит, но был не в состоянии.

— Здравствуй и ты, Владычица. Что послужило причиной такого внезапного визита? Мы ведь уже очень давно обговорили все правила приема на нашу службу, а этот юноша не подходит ни по одному из критериев.

— Я понимаю ваше замешательство, и вы можете мне отказать. Если случится так, то я лично займусь его обучением. — Квент и Тира несколько изменились в лицах. Магистр воли, как мне показалось, даже немного вышел из себя.

— Владычица, вы в праве обучать кого захотите, но именно Вы дали нам полномочия решать, кого учить, а кого нет. Юный Корун был в тысячу раз достойнее этого парня, но ему было отказано в обучении, потому что даже он не сможет постичь «хин», а всяких каменщиков у нас и так хватает, так зачем тратить время зря?

Нира внимательно посмотрела на магистров. Она словно читала мысли всех находящихся в зале людей.

— Я прекрасно знаю способности Коруна, они немногим отличаются от способностей, которыми вы обладали в его возрасте. Ни секунды не сомневаясь, что вы отвергнете Джоджо, я пришла сюда. Я обещала никогда не влиять на ваше решение о приеме послушников, не стану и сейчас. Как уже было озвучено, я сама обучу его. — речь Ниры звучала мягко, но учтиво, она заставляет подчиняться, но только не храмовников…

— В таком случае, делайте так, как считаете нужным. — Тира тряхнула головой. — Наставники не станут тратить время на потенциально необучаемого послушника. Мы благодарны, что вы держите свое слово и не влияете на наш Совет. Если вам требуется ученик, пусть им станет Джоджо, а мы будем искать того, в ком есть искра Создателей. — Ее лицо расплылось в очаровательной улыбке, но во взгляде был странный блеск, от которого безукоризненное лицо стало для меня пугающим, заставляющим отвести от него глаза.

Нира вздохнула и печально посмотрела на меня:

— Идем, Джоджо, нам не следует более здесь оставаться.

Не убирая руки с моего плеча, она сделала легкое движение, и мое как будто невесомое тело последовало за ней. Пролетев так несколько шагов, я коснулся пола и смог идти самостоятельно. Мы не торопясь направились к выходу из храма. Я обернулся напоследок, чтобы посмотреть на Тиру и Квента. Они смотрели нам в след немигающими глазами. Их лица не выражали эмоций, словно были вырезаны из камня. Не понимая толком, что происходит, я иду со своей госпожой, а на душе плесневеет странный налет беспокойства от неприязни ко мне. Выйдя из храма, я осмелился заговорить со своей неожиданной спутницей:

— Госпожа, что со мной будет теперь? — Нира задумчиво смотрела перед собой, пока мой вопрос не пробудил ее.

— Мы направимся к месту твоего обучения — в мою пирамиду. Сегодня состоится твой первый урок, а в последующем ты будешь приходить ко мне каждый день, ведь тебе многое нужно узнать.

— И я стану Магистром Воли?

— Станешь, если будешь стараться, конечно — с улыбкой произнесла Нира.

— Но почему вы так внезапно приняли меня в ученики? Я не понимаю…

— Всему свое время, Джоджо, скоро я все объясню.

Последние события меня порядком ошарашили. Мало того, что меня чуть не оскорбили в храме, так еще сама Владычица пошла наперерез Совету и теперь будет обучать меня. Исходя из слов магистров, у них очень много работы, а госпожа будет тратить свое драгоценное время на меня. Все это странно, даже как-то жутко.

Мы пришли в уже знакомую пирамиду, но на этот раз миновали проход, где я побывал ранее. Поднявшись на самый верх и приблизившись к огромному белому шару, который был здесь вместо вершины, Нира взмахнула рукой. Из камня, на котором располагается шар, начали выстраиваться небольшие ступеньки, а в самом шаре появилось круглое отверстие. Мы поднялись по ступеням и вошли внутрь волшебного шара, после чего отверстие в нем исчезло. Внутри располагалась круглая комната, в центре которой стоял небольшой стол, на котором находились бутыли, пара кувшинов и еще один прозрачный шар. Он как будто наполнен подвижным туманом, или бесцветной мутной жидкостью. Стены комнаты мерцали слабым фиолетовым светом, из-за чего внутри царил легкий полумрак. Как только Нира приблизилась к шару, он вспыхнул оттенками желтого, а стены начали излучать яркий белый свет. Внутри стало светло, как на солнечной поляне, и я смог рассмотреть помещение получше.

По краям стояли знакомые каменные скамьи, а подле стола большой стул, как в том зале, где владычица меня расспрашивала. Часть комнаты занимали черные шкафы, на полках которых стояли какие-то склянки, колбы и странные камни. Нира подошла к столу с шаром, отодвинула большой стул и легким движением руки подтолкнула его к одной из скамеек, но не слишком близко. Она села и жестом указала сесть мне.

— Присаживайся, Джоджо, сейчас мы начнем. Ах, да, чуть не забыла. Выпей отвара, он поможет тебе. — Нира налила из стоящего на столе кувшина немного розовой жидкости в красивый стакан с узорами в виде птиц, которых я никогда не встречал раньше.

Я послушно сел на скамью и сделал глоток приятной на вкус жидкости. Помимо страха и волнения во мне начало быстро расти любопытство.

— Прежде всего ты должен более детально узнать историю города и нашего мира. — Владычица опустила глаза, обдумывая, как ей лучше начать свой рассказ и, окончательно собравшись с мыслями, приступила к моему первому уроку. — В племенах, которые во множестве населяют бескрайние просторы нашей планеты, есть мифы и предания, повествующие о сотворении всего сущего. Во многих из них есть доля истины, в других — нет ни капли. Историю, которую поведаю я, рассказали нам сами Создатели… — Я невольно сглотнул. Все чудеса, которые я увидел в этом городе настолько удивительны, а владычица настолько мудра и чиста, что услышать вранье в этот момент просто не представлялось возможным. То есть сейчас Нира попытается открыть мне что-то невероятно важное, какую-то огромную тайну, которая больше целого мира. Меня будто ударил в грудь сильный поток ветра. Он готов опрокинуть меня со скамейки, но я не падаю, сопротивляясь ему изо всех сил, а Нира, не замечая моего состояния, продолжила рассказ.

— Давным-давно в Великой Изначальной Пустоте зародился наш Создатель. Когда он появился, не было ничего, поэтому несчетное время он провел в одиночестве, без сознания и воли. Хотя, когда-то и велись споры о том, существовало ли время в момент рождения Создателя, сейчас мы будем считать, что время существовало всегда. — Это отступление было мне абсолютно непонятно, но я все равно все запоминал. — Постепенно он окреп и пробудился, начал чувствовать, осознавать свое существование. Получив это осознание, молодой Создатель начал пытаться взаимодействовать с доступным ему окружением. В результате этих экспериментов появилось его первичное тело, которым он мог управлять как того пожелает. Оно было не таким, как наше, и выглядело сначала как легкий ветер, или туман. Постепенно он сделал из этого тумана сгустки, наделил их начальными физическими свойствами и, усложняя и совершенствуя, получил молодую Вселенную, то есть то, во что он вселен.

Через некоторое время он заметил, что тело его состоит из материи и энергии, хотя раньше он совершенно не заботился этим вопросом. Наблюдая, как при определенных условиях материя и энергия переходят в разные состояния, меняются местами и превращаются друг в друга, Создатель захотел попробовать совершить нечто необычное. Он замкнул созданную им энергию в бесконечном круговороте, позволяя ей быть вечной и стать более самостоятельной, свободной. Когда у него получилось, энергия и материя стали не просто частью его тела. Энергия, как основа мироздания, научилась существовать и изменяться сама, пусть и под контролем Всеотца. Сначала тело Создателя было довольно простым. Невозможно определить его размер и силу, но точно известно, что оно было целым и заключало в себе все, что только существовало. Плотная, первобытная энергия пульсировала, уплотнялась и распылялась в нем. Бурлящее, извивающееся существо постоянно меняло свою форму и свойства, становясь в одних местах жидким и горячим, в других — твердым и невероятно холодным. Окутанное оболочкой из света и пульсирующего энергетического тумана, существо продолжало вбирать в себя энергию из окружающей бесконечной пустоты, образуя вокруг себя новое пространство — уже не такое пустое, как раньше. Создатель пронизывал собою все сущее и наслаждался ощущением этого. Тепло и холод, сила, мощь. Ему нравилось ощущать, но длилось это не очень долго. Ему захотелось больше, интереснее… Вскоре, впервые за несчетные века своего существования, Создатель начал осознавать свою главную мечту — он захотел сотворить что-то подобное ему самому, то, что будет не просто самостоятельно существовать, но и развиваться или даже общаться с ним. Прошло не очень много времени, прежде чем Вселенная получила самостоятельность, о которой он мечтал. Изменение это стало одной из самых больших катастроф за всю историю Вселенной.

Чтобы дать своему телу самостоятельность, Создателю пришлось пойти на огромную жертву. Он придумал законы, по которым Вселенная должна будет развиваться. Пока он их разрабатывал, его тело стремительно менялось и усложнялось. Оно сжималось, корчилось от боли, отращивая первобытные оболочки в виде новых энергий и веществ. Появились пограничные между энергией и материей состояния, появились разновидности света. Все энергопотоки во Вселенной поменяли свой режим. Все, что было создано до этого момента, прекратило существовать, но появилось другое, новое. К моменту, когда Создатель пустил в ход последний и самый важный закон Природы, сгусток его тела стал плотным и тугим, словно раскаленная добела песчинка. Когда последний закон заработал произошла бурная реакция. Вся энергия разделилась на множество крошечных частичек, которые принялись взаимодействовать и общаться между собой по совершенно новым правилам. В один миг Вселенная выросла в неимоверное количество раз. Энергия разделилась на множество видов, ее частички больше не могли безгранично и безраздельно сливаться между собой, для них появилось свое место и задача, что сделало энергию чище, а материю — веществом. Разница между энергией и веществом сделалась огромной, мир стал огромным, сложным и невероятно красивым…

Нира прервала свой рассказ. Она увлеклась и не заметила, что мое лицо скомкалось в гримасу непонимания, но она не догадывалась, что новое совсем не пугает меня, а наоборот, пробуждает решимость и стремление к пониманию. Я слушал и внутри росло чувство невероятной важности этих знаний. Где-то глубоко зрело ощущение, будто я слушаю историю о самом себе, далеком начале собственной жизни. Но все эти мысли пронеслись так быстро и так глубоко внутри меня, что я едва смог их осознать, а Нира продолжила свой рассказ:

— Так зародился наш сложный и многогранный мир. Старый мир умер, Создатель отделился от него, ибо нельзя дать свободу своему телу, не покинув его.

Этому нас обучали Создатели, и это знание стало основным для всех людей на тысячи лет. Сейчас во многих племенах оно стало мифом о сотворении мира, где Создатель умирает, а его тело становится миром. И это, несомненно, правда, только Создатель не умер, а лишь перешел в иную, духовную форму существования. Магистры изучали этот вопрос, дух и душа существуют, но сейчас мы не будем об этом говорить.

Я хотел было сказать, что у нас в племени есть такой миф, но не посмел перебить наставницу. Она заметила мое отвлечение и поспешила спросить о нем.

— У тебя появились вопросы, Джоджо?

— Нет, то есть да. Мне все понятно, но что такое вещество и энергия? — Я решил, что истории моего племени все-таки сейчас не к месту, и спросил по теме урока.

— Хороший вопрос. Мы будем изучать это более подробно позже, но пока я могу сказать, что энергия — это длань Создателя, которой он перемещал в пространстве и изменял материю, вещество — плотную и окостеневшую энергию. На самом деле все вокруг является различными формами энергии, которой мы можем управлять подобно Создателю. Только сейчас разновидностей энергий намного больше, чем в ту первобытную эпоху, о которой я говорила.

Впредь, если у тебя будут возникать вопросы, задавай их, не стесняйся. Для того и нужны учителя. Я кивнул, а Нира продолжила свое повествование:

— Великий Отец отказался от управления Вселенной не полностью. Он все еще мог вмешиваться в потоки энергии посредством законов, которым его творение стало подчиняться. Но делать это стало много сложнее, чем раньше. Таким образом он начал совершенствовать Вселенную и наблюдать, как она растет и развивается, словно дитя. Он совершенствовал законы Природы, периодически отдыхая и наслаждаясь тем, что у него получалось. Появились звезды, в них зародились и развивались атомы различных веществ, потом из них родились холодные, маленькие, но более сложные и развитые планеты. Небесные тела становились больше и сильнее, в результате начали появляться новые химические элементы, соединения и вещества, а из них рождались новые, более сложные планеты. Чтобы все это существовало, Создателю приходилось уменьшать потоки и круговороты энергии, в результате чего некоторые из них стали такими маленькими и тонкими, что делать их еще меньше стало бы бессмысленно. Так появились самые крошечные частички материи.

Всеотец понял, что он достиг некоторого предела своих возможностей и любовался своим творением продолжительное время, проникая то в одну, то в другую его часть. Увеличиваясь или уменьшаясь в размерах, он наблюдал, как рождаются и развиваются гигантские небесные тела и крошечные атомы, устраивал эксперименты, сталкивая различные тела, создавая необычные вещества и излучения.

Я вновь захотел задать вопрос и интуитивно поднял руку, чтобы привлечь внимание наставницы.

— Да, Джоджо.

— А почему круговороты энергий становились тоньше? Если энергия — это рука Создателя, значит, его руки уменьшились?

— Круговороты служат для того, чтобы энергия не терялась, а бесконечно двигалась по кругу. Тонкими они становились от того, что весь мир усложнялся, а когда что-то усложняется, то увеличивается количество и качество его составных частей. Мир начал расти не столько вширь, сколько в глубину. Появлялись новые химические элементы, которые начинали выделять свою неповторимую энергию, более тонкую, но сильную. Эта энергия порождала новый, более тонкий круговорот, который мог стать новой частицей и так далее… Эти процессы стихли только с появлением Мараны, потому что во Вселенной родилась совершенно иная сила. Позже я объясню, что это такое, пока просто запоминай.

Мне было очень интересно слушать про энергии и круговороты. Мое волнение возрастало, а недавние события в храме в этом уже совсем не виноваты. Я стремился познавать все сильнее, рассказ Ниры начинал казаться мне слишком медленным и неподробным. Возникало очень много вопросов, но перебить учительницу я не смел, даже несмотря на то, что мне это разрешено.

— Постепенно Создатель привык к своему творению и решил продолжить работу. Но развивать молодую Вселенную дальше, не нарушая ее целостности и не разрушая ее, оказалось невозможно. Поразмыслив некоторое время и исследовав свое творение более внимательно, Всеотец обнаружил, что продолжить развитие лучше всего в Среднем мире, то есть нашем. Здесь пересекаются потоки энергии из Нижнего мира — мира атомов и Космического — мира звезд. Переплетаясь и перемешиваясь, они образуют очень разные и относительно тонкие прослойки на поверхностях планет. Именно в этих тонких и хрупких условиях с самым богатым вещественно-энергетическим миром появилась возможность создать нечто новое. Если не вдаваться в подробности, то Создатель повторил сотворение Вселенной только в масштабах небольшой планеты — нашего Тертуса. Появилось новое существо, новая маленькая Вселенная. Это был крошечный комочек плоти, который был способен питаться и развиваться, а также чувствовать тепло и холод, плохое и хорошее для себя, а значит — иметь знания и память. Результат кропотливой и невероятно тонкой работы с энергиями и веществом обрадовал Создателя. Тем более, что получилось это не сразу. Попыток было множество, ему даже пришлось перемещать Тертус внутри нашей солнечной системы, чтобы добиться наилучшего местоположения. Ведь Солнце не должно выжигать планету слишком сильно, а так же она не должна быть от него слишком далеко и замерзать без тепла и света. От этих перемещений пострадали даже другие планеты в нашей системе, но Создателю они были безразличны в тот момент.

Новое существо получилось очень сложным. Несмотря на свой крохотный размер, оно по сложности не уступало целой планете. В нем ютились сотни энергопотоков, были различные органы для получения и переработки энергии, выведения ненужных веществ. Оно могло двигаться в любом направлении, нарушая законы, созданные для более старой материи, и это радовало Создателя еще больше. Получая знания, существо неизбежно породило в себе новое качество — сознание. Теперь Создатель был абсолютно не способен управлять существом — оно было свободно от него. За это он назвал его — Жизнь, что на древнем языке звучит как «Марна» или «Марана», то есть «непокорная». Даже косвенно воздействовать на существо удавалось с большим трудом. Для этого нужно было использовать законы, чтобы затронуть климат или тектонику планеты, либо на тонкие энергии — что еще сложнее. А как само существо на это отреагирует, предсказать было почти невозможно. Но эти сложности только усиливали восторг и интерес.

Творец постоянно испытывал существо, пытался его улучшить, узнать, на что оно способно. Отвечая на жару и холод, оно то покрывалось тонкой пористой пленкой, то усиливало выделение тепла в себе. Появившись на морском дне, оно приспособилось и к жизни на суше, когда Создатель убрал воду. Существо росло и развивалось, его сознание крепло, а тело становилось сильнее. Но потом произошло нечто, чего Творец совсем не ждал: Тело Мараны быстро потеряло энергию, способность питаться перестала обеспечивать потребности тела и закольцованные энергопотоки разрушились. Существо погибло, не прожив и несколько лет, что безмерно расстроило Всеотца. Он думал, что новое существо будет жить так же долго, как звезды и планеты, что закольцованные энергопотоки никогда не иссякнут, но что-то пошло не так.

Создатель хотел было сотворить еще несколько живых существ, но его внимание привлекло нечто странное. На стабильные и постоянные энергетические потоки начала воздействовать неведомая сила. Сначала очень слабо и недолго, а потом все сильнее и явственнее. Нарушителем спокойствия оказался дух погибшего существа — дух Жизни. Когда Всеотец это понял, он был невероятно счастлив, ведь он все-таки создал первое существо, подобное себе. Но все вновь оказалось непросто. Существо нужно было научить общаться. Дикий дух не чувствовал присутствия иных могучих сил и безмерно бесчинствовал. Он вмешивался в потоки энергии и вещества, разрушал все на своем пути, но делал это бессознательно, потому что почти ничего не знал. Всеотец постоянно исправлял испорченное Диким духом. Казалось, совладать с ним не удастся, но вновь случилось неожиданное. Создатель сотворил еще одно живое существо в надежде, что его дух как-то повлияет на «дикаря», и это сработало. Почувствовав присутствие неведомого доселе объекта, дух накинулся на него, но вместо незамедлительной гибели существо начало быстро развиваться. Так стало ясно, что Дух Жизни способен воздействовать на живое так же, как Создатель воздействует на неживое и наоборот — воздействовать на неживое ему приходится только косвенно, через потоки энергий.

Странным оказалось также то, что живые существа после смерти не становились новыми духами, а исчезали без следа. Но тогда Создатель не придал этому особого значения. Он нашел способ общения с новым Творцом, со своей дочерью Мараной и передал ей свои знания. С тех пор они совершенствовали мир вместе.

Марана сделалась праматерью всего живого, а во Вселенной появились начала: женское и мужское. Именно поэтому в нашем храме женщины занимаются исцелением, легко находят общий язык с животными и растениями, а мужчины управляют неживой материей — это природная предрасположенность наших полов. Из-за этого женщин в храме принято называть жрицами, а мужчин — магистрами. Хотя всегда есть исключения, мужчина тоже может стать жрецом, а женщина может научиться управлять материей, но это большая редкость…

Через некоторое время Тертус стал настолько прекрасен, что Создатели перестали его покидать. Появилось множество видов животных и растений, которые великим своим разнообразием радовали своих родителей.

Как только Марана освоила все принципы построения мира, она стала неистово умножать и усложнять живые организмы. Ее присутствие наполнило Тертус живительной силой. Различные твари научились жить под землей, в воде и в воздухе. Они не только росли и размножались, но и помогали изменять мир, который еще сильнее и гуще наполнился разнообразными тончайшими энергиями. Тертус стал зелено-голубым, его рассветы и закаты, грозы и вьюги сделались образцом красоты.

Когда Создатель, обратил достаточное внимание на то, насколько сильной стала Марана в живой материи и как тяжело ей было управляться с неживой, он начал понимать, что происходит нечто странное. Он чувствовал, что Марана сильнее его, хотя является его дочерью. Тогда он предположил, что если они вместе создадут новое разумное существо, то оно превзойдет их обоих. Возможно, сложность условий происхождения делает новое существо изначально сильнее, будто оно начинает свой путь с более высокой ступени. Рассказав о своих мыслях Маране, он заразил ее этой идеей. С неуемной энергией она начала искать способ создать настоящее разумное существо. В то время на Тертусе повсеместно распространились гигантские хладнокровные ящеры. Их мощь и красота очень нравились Создателю. Ящеры уже очень долго жили на планете, освоили землю, море и воздух, их форм было такое множество, что никто другой не мог сравниться с ними. Но для создания разума они были слишком примитивны. Под давлением Мараны Создатель согласился заменить их на более развитых существ. Тем более что Жизнь на тот момент уже сотворила первых зверей и птиц. Ящеры сильно мешали распространению новых животных, и Марана постепенно избавилась от них. Разобравшись в хитросплетениях энергопотоков внутри животных, она смогла создать разумную душу, но этот разум нужно было еще укрепить. Ей помог Создатель и, создав не очень хорошие условия для жизни наших предков, заставил их думать. Разум первобытных людей стал сильнее, под его воздействием они обрели тот облик, который мы привыкли знать…

В этом месте урока я уже не мог сдерживаться и не задать очередной вопрос. Нира заметила мое волнение и немного приподняла голову в знак готовности его выслушать.

— А разве душа есть только у людей? Я думал, что душа есть у всех зверей и птиц.

— Ты прав, Джоджо, душа есть у всех живых существ, но разумная душа у зверей появляется очень редко. Тонкоэнергетическая сеть есть у всей материи во Вселенной, все мы связаны ею между собой. Она есть у камня, у дерева, горы и даже облака. Но у живых существ эта суть, сильнее, в ней есть стремление к развитию, зачатки сложных эмоций, которые заставляют ее двигаться, развиваться. Именно поэтому тонкую энергетическую сеть живых организмов мы выделяем особенно и называем душой, а особенно сильная и волевая душа называется духом. Так когда-то определили наши предки.

Я кивнул в знак удовлетворения ответом, а Нира продолжила повествовать.

— Мы стали Третьим Началом во Вселенной. Первое — Создатель, второе — Марана и третье — мы. Люди всегда были и, я верю, что мы остаемся любимыми детьми Создателей. Наши грубые материальные тела позволили зародиться нашему разумному и уникальному духу, который способен на очень многое, но его очень сложно обучить. Как и дух жизни, мы тоже появились на свет дикими и глупыми. Но нам было еще тяжелее, ведь мы родились в очень суровом и сложном мире, в котором много боли и страданий. А самое печальное то, что мы смертны. Создатели считали, что со смертью первого человека к ним присоединится еще более могучий дух, как это было с Мараной, но этого не произошло. Ничего не случилось, люди умирали и ничего не оставляли после себя. Создатели очень огорчились этим. Они видели, как людям трудно выживать, как трудно хрупкому существу быть смертным и разумным одновременно, видели свое собственное бессилие. Марана тратила всю свою мощь, чтобы помочь перворожденным предкам, ведь она была на это способна, в отличии от своего Отца. Она могла лечить, помогать телу приспособиться к условиям окружающей среды, но стоило сделать тело человека немного сильнее, помочь ему справиться с суровой и трудной жизнью на Тертусе, как его разум тут же слабел. Создателям нужно было срочно научиться общаться с людьми, чтобы ослабить деградацию. Добиться нормального общения было очень сложно, потому что мысли людей рождаются глубоко внутри и даже Создатели не способны их читать. Они могли понимать эмоции, точно знать, что испытывает и чувствует человек, но не то, о чем он думает. Чтобы решить проблему общения, Всеотец придумал речь. Марана являлась людям во снах и научила звукам и словам, смогла добиться того, чтобы ее поняли и не боялись. Первый древний язык, который придумал Создатель, был слишком сложным для освоения первобытными людьми, но они смогли выучить многие слова и начать общаться, а также сделать свой, более легкий и понятный язык. Так началась новая эра, в которой люди научились жить вместе со своими создателями и процветать. Марана всячески помогала своим детям, не давала стареть, обучала. Особенно много времени она уделяла своим дочерям, то есть женщинам. Я была последней, с кем она говорила…

Как и предполагали Создатели, у нас появился дар управления материей и энергией. Он есть у всех людей, без исключения, но его нужно развивать. У некоторых он проявляется сразу, легко поддается тренировке, другим же — все дается с трудом. Уж не знаю, получилось ли у Создателей, что они задумали, или нет, но они научили нас всему, что знали. Тем не менее, есть еще много тайн, которые Создатели не замечали в связи со своей первородностью и совершенно иным происхождением, строением и образом мысли. Ведь многие свойства и качества творений являются непредсказуемыми, а ступенчатое усложнение Вселенной преумножило этот эффект в сотни тысяч раз. Марана открыла мне этот секрет. Наш мир появился во многом случайно, все его свойства не были задуманы изначально такими, какие они есть. Мир менялся многократно и с каждым разом Создатели становились все дальше и дальше от него.

Первое время мы жили дружно и счастливо. Людей было очень мало. Мы организовали наше первое поселение — город Экзон. Под учительством самих Создателей мы быстро освоили основные силы и законы природы, освоили хин. Научились продлевать себе жизнь, получив больше времени на разгадку вопроса: почему мы такие, почему мы умираем и что ждет нас после смерти. Постепенно население Экзона росло. Чтобы сосредоточиться на исследовании мира, был построен первый храм Двух Начал, а самые могучие представители города стали первыми лидерами. Нас было пятеро: я, жрица Уна, магистр Фот, магистр Ратл и магистр Грогар. Мы научились духовному взору и нащупали нить, которая, возможно, привела бы нас к заветной цели. Но вдруг начались проблемы, которые мы не в состоянии были решить.

Около трех тысяч лет назад голоса и видения Создателей начали стихать и гаснуть. Никто не знал, в чем дело и почему они отдалялись от нас. А потом и духовные силы людей начали уменьшаться. Спустя короткое время магистр Грогар заявил, что Создатель связался с ним и сообщил, что Он и Марана не ведают, что происходит и просят людей исследовать это. А также, что часть источников энергии у нас и у Создателей общая, и чем больше мы их используем, тем слабее они становятся. Некоторые ему поверили, а многие — нет. Грогар был самым сильным из магистров и почти все решили, что он таким образом хочет самоутвердиться, получить власть. Они не понимали, почему Создатель говорил только с ним и почему Грогар не может предоставить доказательство этого общения. У одних эта ситуация вызывала зависть, другие начинали испытывать сильный страх. Отношения горожан с Грогаром и теми, кто присоединился к нему, ухудшились. Я была среди тех, кто поверил ему, потому что он никогда раньше нас не подводил, всегда был честным и справедливым. Возможно, это была моя самая большая ошибка. Мы с небольшой группой магистров начали искать причину угасания Творцов. Работая день и ночь, мы исследовали материю до самых далеких глубин, проверяли самые удивительные догадки, но так и не добились успеха.

Грогар занимался поиском способа запасания энергий магистров, раз ее растрата влияет на наших Создателей, и преуспел в этом. Он первым придумал и сделал энергетические кристаллы с различной энергетической емкостью. А потом на их основе сконструировал могущественный артефакт — особые доспехи, невообразимо увеличивающие силы его владельца, делая его практически неуязвимым. Он показывал, каким сильным может сделать человека эта могущественная броня. Грогар надевал ее, чтобы стать сильнее, чтобы она помогла найти ответы. Другие люди, которые отказались тратить свои силы и время на непонятные призывы Грогара, вели праздный образ жизни. Я прекрасно понимала их, ведь они только что узнали, что когда-нибудь умрут и о них никто не позаботится. Ведь если раньше Марана продлевала наш век, то теперь она пропала, люди начали умирать, а это страшно. На просьбы и мольбы больше никто не отвечал. От этого кто-то горевал, кто-то злился, кто-то пожелал отомстить. Многие жрицы и магистры покинули город и рассеялись по миру, не желая наблюдать упадок и разврат.

Многие пренебрегли просьбой Грогара и продолжали тратить силу Творцов. Грогар всячески пытался вразумить людей, говорил, что слышит голос Творца в своей голове и он умоляет быть умеренными, воздерживаться и помогать, но его никто не слушал. Сначала это его очень печалило, затем стало раздражать. Тем более, что люди тратили остатки силы на увеселения и глупости.

Не мудрено, что Грогаз вскоре сорвался и выместил свою ярость на бездельниках. Но сделал он это слишком ужасно и жестоко. В то время я была очень занята и неделями пропадала в глубинах живой материи и невероятных далях Вселенной. Когда я пришла в себя, город уже лежал в руинах, всюду были мертвые тела горожан, а Грогар в своих страшных доспехах яростно крушил постройки и убивал всех вокруг. Я оцепенела от ужаса и усталости, а когда он приблизился, то просто открыл портал и швырнул меня в него. Так я оказалась здесь, в этих краях, совсем на другом континенте.

С тех пор я никогда не видела Грогара и ничего не слышала о нем. Никого из экзонцев не осталось. Через несколько дней, отойдя от горя и скорби, я отправилась с помощью хин на место нашего города, но обнаружила лишь пепел и прах великого города, он бесследно исчез, а вокруг того места образовалась огромная пустыня. Несколько лет я жила в одиночестве, а потом повстречала племя Ири. Я спасла их вождя от болезни, и они последовали за мной. Многие из жителей племени оказались отзывчивы к духовному обучению. Так что я стала их наставницей, и вскоре мы основали Кромен. Несмотря на то, что я женщина, мне поддаются неживые материи. Это оказалось очень кстати, когда нужно было обучать новых магистров. Надеюсь, тебя я тоже смогу достойно обучить. Историю Кромена Трован уже рассказал, а мой первый урок для тебя подошел к концу. Есть ли у тебя вопросы ко мне, Джоджо?

— К-конечно. — сбивчиво отозвался я. — Много вопросов. Но я даже не знаю с чего начать.

— Начни с самого главного.

— Наверное самое главное, это то, почему вы решили взять меня к себе. Я совсем не ожидал этого. Меня очень беспокоит этот вопрос.

— Это хороший вопрос, но я отвечу на него позже. Сейчас у меня самой нет четкого ответа. — Нира все время улыбается, улыбнулась и сейчас, только по-другому, как-то не по-настоящему.

— А Создатели, вы видели их? Как они выглядят.

— О, это совсем другое. Никто их не видел, только образы, сны, голоса. Теплые, окутывающие радостью, покоем и уверенностью образы, воспоминания. Всегда было понятно, что это они, но никогда не было одинаковых образов и ли голосов, чтобы понять хотя бы, кто из них его прислал, кто говорит с тобой — Создатель, или Марана. Конечно, это совсем не важно, но это может хоть как-то передать ощущения от общения с ними. Далеко не все люди на свете жили в Экзоне. В мире всегда было множество диких племен и мне порой было очень жаль, что когда я спала в теплой постели и слышала голос Матери, где-то в холодной пещере ютились несколько человек и жались друг к другу, чтобы согреться. Они тоже дети Мараны, но оторваны от нее, живут в постоянном страхе и даже не представляют, как это прекрасно, — побыть в ее теплых объятиях. Вот так они выглядят, Джоджо.

Я почувствовал, что в руках и ногах усиливается дрожь, немного бросает в жар. Наверное, Нира тоже это заметила.

— Что ж, Джоджо, для тебя пока хватит нового. Я знаю, ты многого не понимаешь сейчас, но запомни эту историю и все, что я буду рассказывать, это знание понадобится тебе в будущем, и постепенно ты все поймешь. Ты появился в переломный момент для города. Мало кто это понимает, но вскоре все откроется. Не упускай ничего из того, что я буду говорить, запоминай все. Через год, или через десять, все встанет на свои места, главное, чтобы ты запоминал и знал все с первого дня. А отвар поможет тебе в этом.

— Запомню, госпожа… — ее рассказ был мне очень интересен, но одновременно навел такой ужас, что просто парализовал мое тело. Какая-то огромная ответственность из ниоткуда рухнула на мои плечи, но мне пока не разглядеть и не почувствовать ее, я только знаю, что она есть и она огромна.

— Наставница, я буду очень стараться, — руки трясутся и дрожь невозможно унять. Это было совсем не то, чего я ждал от сегодняшнего дня. Мне страшно, хочется уйти. Я был не готов, но жребий уже брошен, а я не тот, кто бежит с позором от трудностей. Даже в такой ситуации… Нира, похоже, понимала мою внутреннюю борьбу и смотрела с едва заметным умилением в синих глазах.

— Создатели молчат уже много веков. Магистры и жрицы перестают верить в их существование, и это вполне естественно. Последние видения и образы, которые я от них получила, содержали события, имеющие очень большое значение. Но они были настолько тонкие и глубокие, что я не в силах была их разгадать все эти годы. Я сохранила их в камне памяти, пересматривала в деталях много раз… Сейчас эти камни уже не работают, или же люди утратили способность выпивать из них знание. Вероятно, по той же причине, по которой Создатели покинули нас. Вот, взгляни, — Нира протянула руку к одному из стоящих рядом шкафов, и один из разложенных на полке резных сине-зеленых камней подлетел ко мне.

— Это один из них. Мы создавали такие в большом количестве и сохраняли с их помощью знания, образы, обрывки памяти. Они перестали работать около тысячи лет назад. С тех пор нам приходится сохранять информацию на страницах каменных книг. Ты ведь уже заметил, что здесь почти все сделано из камня или металла. Это не случайно, так как камень — самый распространенный материал на Тертусе, а наши мастера могут придать ему любые свойства и форму.

Я повертел в руках небольшой, но довольно тяжелый камень, и как только мои пальцы разжались, он взлетел и метнулся на свое место.

— К сожалению, в книге нельзя сохранить образ… — с легким налетом разочарования произнесла Нира. — То, последнее видение Создателей… Я даже не могу словами его передать, так много в нем было тонкого смысла, который разворачивался все сильнее, чем дольше я пыталась раскручивать его логическую последовательность. У меня так и не вышло сделать это полностью. В нем был человек. Кажется, близкий мне, но это не точно. Он был слаб и хрупок, но что-то в нем было особенное, скрытое свечение, сила. Он пришел, как приходят многие, но ушел как никто. Или не ушел вовсе, а остался навсегда, до самого конца. Его имя вызывало страх, трепет и зависть. Он — великий победитель, и его знают все. Но никто не знает его тайну, только я. И знание это меня возвышает, делает сильной, как сама Марана. И я ухожу, а он остается. Я не хочу уходить, но это нужно, это мое предназначение, а он должен остаться в том его предназначение тоже…

Нира опустила глаза, и на мгновение мне показалось, что в ее волосах промелькнули почти неуловимые искорки. Но она тут же подняла голову и посмотрела на меня.

— Похожие образы Создатели посылали каждому из нас, тем, кто не сдавался. Это не звуки и не изображения, даже не сон. Это нечто, едва воспринимаемое сознанием. Как будто сложный кусок информации прилип к нему и оно не в силах эту информацию прочесть, расшифровать, как и избавиться от нее. Когда тебя привели, когда я увидела тебя и поговорила с тобой, во мне что-то изменилось. Я поняла, что ты как-то связан с этими образами, что ты нужен всем нам. Раз уж ты сам пожелал остаться здесь и сам решил стать магистром, я помогу тебе в этом. Но знай, что это будет нелегко.

В начале урока и после случая в храме я не на шутку взволновался. Но сегодняшнее общение с Нирой повернуло мое волнение совсем в другую сторону. Теперь я боялся не справиться, не оправдать своего присутствия здесь. Я чувствовал себя бесполезным нахлебником, который хочет присосаться к городу, как пиявка, и ничего не давать взамен. Но это было вовсе не так, я бы хотел помочь, но ничего не могу противопоставить умным горожанам и хитрым приспособлениям. А речи Ниры могли бы довести меня до трясучки, но этого не произошло. Ее мягкий, добрый голос подавлял плохие эмоции, и я перестал бояться наставницы, которую сначала считал колдуньей.

После краткого курса истории мы до самого вечера обсуждали мое предстоящее обучение. Я узнал, как мне лучше питаться и отдыхать, какие мастера и чем могут мне помочь. В конце концов я так утомился, что начал заваливаться на скамейку. Нира заметила мою усталость, дала еще какой-то напиток и отправила отдыхать:

— Я понимаю, как тебе сейчас тяжело, но постарайся расслабиться. Сегодня состоялся твой первый урок, состоялась первая встреча с правдой. Я чувствую, как Трован крутится у пирамиды, он тревожится за тебя. Ступай к нему, отдыхай. Обдумай услышанное, твой разум сам очистится от ненужного и оставит только доступное для себя, когда ты проснешься, память же сохранит все остальное. Завтра жду тебя здесь утром, и мы продолжим.

Я поднялся и молча поплелся на непослушных ногах к выходу из шара, бесшумно возникшему в положенном месте. Первый урок длился довольно долго, а постоянное напряжение меня порядком измотало. Буря эмоций терзала мою душу, затмив все вокруг. Я сам не заметил, как оказался у подножия пирамиды в теплых, но жестких и грубых руках Трована…

— Эй, парень, ты как? Что там случилось, зачем Владычица увела тебя? Трован осыпал кучей вопросов, видно, что он порядком напуган. А я постепенно выходил из оцепенения.

— Все хорошо, Тров. Я немного растерян, потому что Нира будет меня учить. Они там отказались, а Нира взяла к себе, я теперь буду ходить к ней туда…

— Владычица взялась тебя учить? Но как это возможно? Она не занималась обучением послушников уже много лет!

По дороге домой я рассказал о случившемся сегодня. Постепенно перевозбуждение ушло, оставив после себя сильное недомогание. Придя к дому, я попрощался с Трованом и решил прилечь. Нужно было успокоить организм, отдохнуть. Не прошло и пятнадцати минут, как я незаметно для себя покинул реальность и погрузился в глубокий сон.

***

— Здравствуй, Тонар, я не думала, что ты придешь сегодня. — Владычица, не поднимая глаз, поприветствовала бородатого человека в белом платье с капюшоном и алом плаще, неслышно вошедшего в ее чертог. Он сделал легкий кивок и подошел ближе.

— Я узнал, что вы будете учить маленького дикаря. Это правда? — лицо человека выражало некоторую озабоченность, он то немного хмурился, то начинал бегать глазами по комнате, будто не зная, как себя следует повести.

— Все верно, друг мой. Совет отказался и мне ничего не остается, как самой заняться его обучением. — Нира устало подняла взгляд на гостя.

— Но госпожа, нет ничего удивительного в их отказе. Я заметил и не раз говорил вам, что многие магистры и жрицы подвержены непонятному мне тлену, они все меньше времени уделяют тому, что является долгом каждого магистра… Они не стали бы перетруждать себя даже в более значимой ситуации, но это обычный дикарь, он не готов к такому обучению и уж тем более — не достоин его! Я не понимаю вас! — беспокойство на лице Тонара сменилось разочарованием. — Вы не стали обучать Хорта, Небуса или Варина, но беретесь за новичка из леса! То были достойные ученики, я видел, на что они способны и вы могли бы развить в них великие силы, но не сделали этого. А теперь Совет вырастит из них подобных себе хвастунов!

— Все видели в них способности — и Тира и Квент. Они давно уже вцепились в этих юношей и породили в них взгляды, схожие со своими. А те, в свою очередь, приняли даруемую им милость, а не отказались от нее. Так что не нужно упрекать меня в том, что тебе неведомо. — Нира вновь отвела глаза и более не смотрела на собеседника, будто намекая, что ему не следует оставаться здесь. Но, спустя несколько секунд продолжила говорить.

— А что касается готовности, то разве ты был готов, когда начал обучение? В отличии от «дикаря» ты многое знал о мире, ты готовился стать магистром заранее, но, как и все, так и не смог добиться достаточных высот, чтобы не задавать вопросов. Для ребенка или взрослого настоящее знание всегда обрушивается как снег на голову, к нему невозможно подготовиться, потому что оно всегда скрыто, оно всегда будет чем-то новым для любого человека. И чем больше он будет его постигать, тем тяжелее оно будет для него становиться… — Нира запнулась и замолчала. Она находится в постоянных раздумьях и отрывается от них для общения на совсем короткое время, нехотя, через силу. Но Тонар не придал этому должного значения. В круглой комнате неестественным эхом раздались металлические ноты его голоса.

— Я устал от этой лжи, госпожа! Вы построили это место, но не хотите им заниматься! Нужно все менять, потому что ваше бездействие разрушает город. Совет загнивает и позабыл о своих обязанностях, бездельники-горожане ищут способы не работать, сваливая все на рыбаков и землепашцев, дикари наводнили улицы, а одного из них вы даже обучаете Великим знаниям! Людей нужно заставлять быть такими, какими они должны быть. Нужны законы, правила, а тот, кто их нарушает, должен быть наказан. Тогда всяк будет знать свое место. Так должно быть!

— Я поступаю так, как завещали Создатели, юный Тонар. — Тонар злится, когда его называют юным, но для Ниры он чрезвычайно юн, поэтому нельзя упрекнуть ее в язвительности. — Уклад нашего города — есть его душа и есть закон, о котором ты говоришь. Город вырос и стал подобен живому организму. Насильственно менять его значит убить, если не полностью, то частично. Жители города разумны, если они захотят сохранить его, то сделают это. Либо, ему суждено умереть от «тлена», который ты также упомянул. Выходит, что город умрет в любом случае. Но мы должны верить, что этого не произойдет и не вершить насилия. Насилие всегда хуже естественной смерти.

— Да что с вами такое? — не унимался Тонар — Кромен, мой дом, рушится на глазах и я ничего не могу сделать. Я пришел к мудрейшему человеку, которого знаю, чей долг защищать и добиваться процветания, а он, вместо совета и дела по спасению моего города, лишь подкидывает побольше хвороста в огонь, на котором он медленно сгорает! Я не могу этого больше выносить. — Тонар взмахнул плащом и стремительно вышел из комнаты. Нира же как будто не заметила его ухода, продолжая блуждать в своих раздумьях.

***

Пустота отступила. Ей больше не совладать со мной, и она смирилась с таким положением. Я — сверкающий туман. Под действием моей мысли туман движется, собирается в тугие потоки, которые сплетаются в невообразимые узоры и фигуры. Он растет, его все больше. Но все узоры слились в один. Могучий сверкающий поток замкнулся в кольцо, раздулся и принял форму вращающегося светлого шара. Шар светится, становится плотнее и ярче. Свет заливает все вокруг, кажется, самой пустоты больше не существует, ее заменил плотный и гибкий свет. Внезапно свет вспыхивает в сотню раз сильнее и тут же гаснет. Если бы у меня были глаза, я бы ослеп, но их нет и слепота мне не страшна, потому что я вижу чистое. Я вижу, как туманный шар лопнул, а его осколки загорелись миллиардами крошечных звезд и устремились в неизвестность. Они двигаются, находят друг друга и начинают кружиться в бесконечном танце-хороводе. Появляются стаи и семьи звезд, появляются галактики и туманности. Некоторые звездочки начинают созревать, лопаться, и через некоторое время у них появляются малютки планеты. Я смотрю на происходящее, и становится так тепло, хорошо, спокойно. Кажется, что это самое лучшее и так будет всегда…

***

Проснулся рано. Трован уже поднялся, но ожидал моего пробуждения много позже, поэтому моя плетущаяся к умывальнику фигура его несколько удивила, к тому же он был чем-то взволнован.

— Доброе утро, Джо, как спалось? После возвращения из пирамиды ты проспал весь вечер и всю ночь, как ты себя чувствуешь?

— Спасибо, все хорошо. Вроде бы сны какие-то видел — про Ниру, человека с бородой, еще что-то, не помню о чем. Но сон добрый, кажется…

— Главное, что не злой — хмыкнул Трован — давай умывайся, я сбегаю за завтраком.

Я умылся и вышел на улицу встречать друга. Горожане уже начали сновать туда-сюда, занимая свои рабочие места. Некоторые подозрительно косились на меня, вероятно, уже весь город знает о вчерашнем происшествии. Вскоре я увидел спешащего Трована с какими-то рыбинами и кувшином. Вообще в домах принято держать холодильные ящики для хранения пищи. Это каменные коробки, настроенные магистрами так, что внутри они всегда холодные. А еще есть разогревающие плиты — всегда теплые, гладко отполированные каменные доски, их температуру можно регулировать специальной вертелкой. Это все сделано для удобства, но Трован не любит эти вещи. Он считает, что намного полезнее сбегать за свежей едой к раздаче, чем сидеть дома и откармливать свою лень.

— Вот, золотистые губачи, вкуснейшая рыба, а уж я-то знаю в ней толк, еле достал — последние два оставались. Сейчас попробуешь!

Мы зашли в дом и приступили к завтраку. Губачи действительно оказались вполне ничего. Запив их абрикосовым компотом, я заметил, что Тров не спешит на работу.

— Слушай, Трован, ты вроде бы должен отбыть на неделю к реке, тебе не пора собирать вещи?

— Об этом не беспокойся, рыбаки уже давно ушли. А мне Нира поручила помогать тебе, пока ты будешь учиться. Вместо меня уже отправился Кассан, мой ученик, тем более что он уже готов занять мое место, а я потом тоже в магистры пойду, раз тебя взяли. — Он сделал шутливую гримасу. — Так что я пока поживу с тобой. Видимо, тебя ждет тяжелая работенка, раз она дает помощника. — Тров улыбнулся. — И настроение в городе поменялось. Теперь у ворот храма стоит очередь желающих стать магистрами, а их даже слушать не хотят. Храмового привратника прогнали — там послушник в будке был, испугался и убежал. В общем, не понятно, чем это все закончится. А ты поторопись, Нира ждет тебя.

Действительно, время за завтраком и беседой пролетело незаметно. Нужно идти к Правительнице. Дорогу я выучил, и в городе уже хорошо ориентируюсь. Прохожие в основном не обращали на меня внимания, но некоторые любопытно поглядывали вслед. Проходя мимо врат храма, я обнаружил толпу желающих, упомянутых Трованом, которые тихо негодовали по поводу безразличия к ним. Пройдя в шар я сразу же увидел Ниру. Она сидела неподвижно и смотрела перед собой стеклянными глазами. Мое звонкое приветствие будто пробудило ее ото сна.

— Доброе утро, Джоджо. Как спалось?

— Очень хорошо, спасибо.

— Трован наверняка уже рассказал, что будет твоим помощником. Он хороший человек. Не мудрено, что вы так быстро подружились. — я сделал легкий кивок, соглашаясь с Нирой — А теперь слушай, что мы будем делать дальше. — Нира развернулась вместе с креслом лицом ко мне. — Так как ты не рос здесь, то не получил должного образования. Нам следует очень быстро пройти курс тех знаний, которые помогут тебе освоить суть дела магистра. — Я уселся поудобнее и приготовился слушать.

Нира начала рассказ о том, как вообще люди обучаются в Кромене, какие бывают науки и какие из них нужны мне. Так как жители города изначально не знают, кого примут в храм, то и науки они изучают преимущественно связанные с их предпочтительными профессиями, но с небольшим уклоном в дело магистров, дескать, задел на будущее. В моем случае, науки будут только необходимые для понимания устройства мироздания.

Следующие несколько месяцев я каждое утро приходил к Нире и учился всему, что она считала важным для меня. Владычица каждый день готовила для меня кувшин с «монаром». Этот напиток не только утоляет жажду, но и помогает запоминать все, что она говорит. Предназначен он в основном для послушников — ведь им важно запомнить абсолютно все, что говорит наставник. Опытные магистры и жрицы порой также употребляют его для своих целей. Но, к сожалению, как говорит Нира, напиток не помогает понимать смысл знаний, а лишь способствует запоминанию.

Постепенно я перестал бояться владычицу, потому что она всегда была очень заботлива и внимательна ко мне. Она тонко чувствует, когда мне не комфортно, или когда я чего-то не понял до конца. При этом она мягко, но точно наводит на нужную мысль, говорит и делает все так, что я как будто ни разу не ошибся в своих самостоятельных предположениях и рассуждениях, правильно трактуя мои же слова по теме урока, хотя сам я совсем не то имел ввиду. На первый взгляд может показаться, что это плохо скажется на обучении, но на самом деле мне становилось легче понимать сложные науки.

Так я постепенно изучил математику и физику. Начиная с простого, переходя к сложному, я увидел, как явления и силы природы можно записать, схематично представить суть процессов, чтобы их было легче понять, а затем воспроизвести в голове. Науки заставили задуматься о том, как течет вода, сколько ее в озере и на Тертусе; как падают предметы, почему притягивается магнитное железо, из чего состоит камень и почему он тонет в воде, а не висит в воздухе, как облако… Множество всего, что происходит вокруг постоянно и кажется очень простым и естественным, никогда не вызывало такого интереса, как сейчас. А может, вызывало? Когда-то давно, когда я был совсем маленьким, было так же интересно, но не было того, кто мог все объяснить. Может, если бы были специальные наставники для детей, которые, как Нира, умело объясняли и разжигали интерес ко всему, жизнь была бы намного насыщеннее. Ведь уже с малых лет дети в племенах не знают ничего кроме рыбалки, охоты и собирательства, а повзрослев, им уже ничего больше не нужно. У меня в племени есть только няньки или такие же мамаши, которым ни до чего нет дела, — лишь бы ребенка не украли и не съели. А стукнет им тринадцать-четырнадцать и все, предел достигнут. А ведь есть столько всего… У шаманов, конечно, очень интересные занятия, но они не для всех. Прямо как здесь знания магистров.

Как-то Нира сказала, что я делаю огромные успехи — я сходу ловил и усваивал формулы и закономерности. Так, как я, не учился еще никто, говорила она.

После твердых наук о мире, мы перешли к более мягким, например, науке о живом. Для меня она оказалась более сложной, непонятной. И это не случайно, ведь живые организмы устроены значительно сложнее неживых тел, а комбинации различных веществ и элементов в организмах невозможно сосчитать, — настолько они разные и изменчивые. Все это постоянно движется и пульсирует, тысячи веществ каждую секунду попадают в организмы, перерабатываются и покидают его уже совсем в другом виде. Это было очень сложно понять и запомнить. Тем не менее я узнал о том, как устроены и как живут самые крошечные существа. Как под действием духа жизни древние моллюски превращались в рыб и так далее до млекопитающих, птиц и других современных созданий. Самое первое живое существо было меньше песчинки, потом их стало больше звезд на небе, или, как говорит Нира, — мириады мириад. Они усложнялись и объединялись, но всегда оставались и самые простые, чтобы, в случае чего, можно было начать сначала. В то же время простейшие тоже усложнялись, ведь из них потом может получиться нечто лучшее, чем есть сейчас, а значит, умнее и сильнее.

После биологии мы изучили науки о космическом пространстве и нашей планете. Но это занятие оказалось очень скучным, ведь звезды я видел тысячу раз. Пускай я теперь знаю, из чего они состоят, как рождаются и умирают, впечатлений от этого оказалось меньше, чем от падающего под силой притяжения камня.

Основой географии являются карты. На некоторых есть изображение Кромена и окрестностей, а бывают карты всего Тертуса и всех его трех континентов. Еще Нира рассказала о том, как менялся облик нашей планеты после того, как на ней появилась жизнь. Это было уже интереснее, но все равно, слушать приходилось тяжеловато. Нира сказала, что астрономия и география мне понравятся намного больше, но чуть позже, когда мы начнем изучать силы и способности магистров. Единственным любопытным уроком по географии стал тот, в котором я узнал об оси наклона планеты и смене времен года. Оказалось, что сейчас не зима, как я считал, а лето. То есть поток перенес меня не просто далеко, а совсем в другое полушарие. Мое племя отыскать стало сложнее, а ответить на вопрос, как такое случилось, Нира не смогла.

За пару месяцев я преодолел начальный этап обучения. В то же время в городе ситуация изменилась в худшую сторону. Ко всевозрастающей толпе «будущих послушников» никто не выходил, и они объявили забастовку. Около трехсот человек перестали работать, не желая мириться с несправедливостью. Из-за этого нагрузка на более сознательных граждан немного возросла, но они продолжали выполнять свои обязанности. А потом ситуация ухудшилась еще больше. Количество бездельников увеличилось в несколько раз. Одни стали недовольны тем, что дикарь учится тайным знаниям, другие тем, что первые недовольные не работают, третьи — что магистры или Владычица не могут с этим разобраться, четвертые — тем, что Тонар — единственный здравомыслящий человек, один из самых сильных магистров и лучший ученик Ниры — объявил о своем уходе из города, а с ним ушли многие уважаемые магистры и жрицы. В конце концов врата распахнулись и к людям вышел магистр Квент. Сильной волной ветра он разогнал толпу негодующих и объявил, что Совет не намерен брать кого попало в храм, а Джоджо учится только по воле Владычицы, и если есть недовольные, то пусть идут к ней. Ниру боятся и уважают, никто не пошел к ней с жалобами. Тем не менее, спокойствие и процветание Кромена были нарушены. Настроения многих людей поменялись. Все больше хмурых и несчастливых лиц можно было увидеть в городе. На меня все чаще падали тяжелые, недовольные взоры и не только. Как-то раз мне в спину прилетела палка, но на мои вопросительные взгляды с этой палкой в руке никто так и не решился ответить.

Сначала я чувствовал свою вину в происходящем. Но после разъяснений наставницы понял, что виноват я только в том, что пошел исследовать ту удивительную пещеру в скалах. Все остальное — дело рук невеж и лентяев. А еще я все никак не мог понять, почему люди вообще так поступают, особенно в таком тихом и приятном месте. Когда этот вопрос созрел в моей голове полностью, я задал его Нире.

— Понимаешь, Джоджо, люди очень сложны. Даже Создатели толком не знают, как устроен наш внутренний мир, им недоступны такие глубины. Но самим людям вполне по силам изучить себя, особенно магистрам. Дело в том, что пока Создатели были с нами и во всем помогали, у людей была полная уверенность в безопасности и своем всеведении. Мы думали, что будем жить вечно и наслаждаться жизнью вместе со своими Родителями. Они предупреждали, что есть вещи, которые сможем понять только мы и понять их очень важно. Мы внимали им, но так и не смогли полностью осознать их воли. Мы по-детски считали, что все сущее зависит только от них, а нам остается лишь радоваться, веселиться, нежиться в благах и покое. Если честно, так считали и сами Создатели, но мы все ошибались. Это стало ясно очень давно, еще до появления храма Двух Начал, когда умер первый из нас. Тогда люди не старели — старость пришла позже, с поколениями. Мы часто ранились, изучая Тертус и могли вылечить перелом или порез очень быстро. Но Тун, погибший первым, разбился при падении со скалы. От природы люди боятся сильных ударов, столкновений, а Тун решил испытать себя и не сотворил силового поля для защиты. Он умер мгновенно. Творцы тут же среагировали, начали его искать во всех доступных им уголках мира, но ничего не нашли. Его сущность бесследно исчезла, хотя тело осталось. Мы ждали, что Создатели найдут решение, спасут его, но этого не произошло. Мы боялись трогать его тело на случай возвращения духа, или еще чего-то необычного, но тлен поглотил плоть. Мы сожгли останки, а все, что теперь напоминает о Туне, это его камень памяти. Только после первой настоящей смерти люди поняли, что Создатели не всесильны, и начали им помогать, но не все. Некоторые, наоборот, стали отстраняться, видя их слабости.

От нас не требовали помощи насильно, но желали ее. Мы были и остаемся полностью свободны, и это главный принцип наших Создателей. С тех пор мы посвятили себя разгадке тайн смерти, создали храм Двух Начал и придумали его устав, чтобы образ жизни его обитателей отличался от образа жизни других людей. Мы изучали все, даже начали делать некоторые успехи, но вдруг Создатели исчезли. Это было неожиданно и внезапно. Их голоса перестали звучать вокруг. Некоторых охватил страх, других покинула надежда на спасение. Мысль о том, что когда-нибудь придет смерть и придется исчезнуть навсегда, ядовитой занозой засела в каждого из нас, отравляя существование и не давая сосредоточиться. Одни быстро справились с этим «ядом» и вернулись к исследованиям, а другие нет. Те, кто не справился, оставили попытки найти спасение и продолжили наслаждаться жизнью, пока смерть их не настигнет. Но это были уже не те люди, которых я знала. Ожидание смерти отравило умы. Они стали более низкими, как будто им обрезали невидимые корни, питающие доброй силой. Беспечное поведение, разгулы и увеселения разрушали этих людей изнутри, а еще хуже то, что такое отношение подрывало волю еще не сдавшихся. Все мы уставали в исследованиях, бесконечном пребывании в состоянии хин, в то время как другие веселились. Постепенно исследователей становилось все меньше. Мы придумывали новые материалы и средства продления жизни, а другие — просто брали их и использовали. Это еще больше ломало наш порядок, рождались недовольство, зависть и чувство несправедливости. В итоге Грогар запретил делиться нашими достижениями, а еще через несколько месяцев Экзон сгинул…

С тех пор прошло более двух тысяч лет. Я старалась научить людей сопротивляться тому «яду», о котором сейчас тебе рассказала, но это слишком сложно. Следов Создателей не осталось, а из живых свидетелей их присутствия здесь осталась только я. То, к чему я призываю, придумано не мной, но Ими. Для многих слишком сложно искать то, к чему нет дороги, чего не увидеть и не почувствовать. Когда надежда найти ответы исчезает, у людей остается только вера. Вера в то, что они следуют правильным путем, что тратят свое время не напрасно. И сохранить эту веру, глядя на других людей, которые развлекаются, наслаждаются жизнью вместо кропотливого труда, очень сложно. Это вполне естественно, что люди выбирают легкий, проверенный жизненный путь, я не в праве и не собираюсь их осуждать. И могу только радоваться тому, что все еще есть люди, следующие за мной или хотя бы притворяющиеся, что следуют. Я знаю, что на самом деле делают магистры и жрицы в храме. Многие из них уже не пытаются вести исследования, а вскоре они даже перестанут это скрывать. В тоже время другие, не способные к духовным силам, будут продолжать работать, для обеспечения своего и их существования, и это непременно вызовет раскол, волнения и, скорее всего, падение Кромена. Поэтому я наставляю тебя, Джоджо, не поддавайся тлену, помни эту историю и не теряй надежду. Когда-нибудь именно ты найдешь лекарство от смерти или место, куда мы отправляемся после нее. По крайней мере, я так понимаю последние свои видения…

Нира закончила свой рассказ и снова отрешилась от мира, она постоянно находится не здесь, а где-то далеко, глубоко в своих мыслях. Наверное, она давно собиралась сказать мне это, но лишь сейчас я оказался готов, а может, просто момент подходящий. Ее воля невероятно сильна, но я вижу, что и бремя велико. В тот момент я решил для себя, что никогда не подведу свою наставницу и буду стараться до последнего.

Чем больше я узнавал, тем серьезнее относился к обучению. Все больше и больше становилась ответственность, которая ложится на плечи вместе с знаниями. И я не понимал, как можно бросить эту работу, если это завет самих Создателей. Нет, только глупцы, слабаки и предатели так поступают, а я не из их числа!